Глава 1. Начало лета

Земля была очень жесткая, а трава выжжена настолько,

что шуршала под ногами, как сентябрьское сено.

Комья земли то и дело набивались в ботинки,

шнурки развязались в самый неподходящий момент и,

пачкаясь, тащились по земле, застревая среди остатков

колючих кустиков давно засохших еще с весны одуванчиков.

Почва казалась такой тяжелой, словно сделанной из того же металла,

что и гвозди, с помощью которых полчаса назад закрыли крышку над лицом Фреда Уизли.

Гарри опустился на корточки и, наконец, завязал проклятые шнурки.

Пока никто не заметил, он заодно воспользовался этим, чтобы потихоньку

вытереть очередную предательскую слезу, повисшую у него на ресницах.

Пожалуй, кроме него, никто вокруг не стеснялся своего горя.

Мистер Уизли раскачивался из стороны в сторону и тихо стонал.

У него сильно поседели виски, и он высох так, словно не ел несколько дней.

Глубокие черные провалы на месте глаз у Молли Уизли были выплаканы давным-давно,

слез у нее больше не осталось, и она только мучительно кусала губы,

опираясь на руку Чарли. Сама она была не в силах держаться на ногах.

Билл, Гермиона и Рон стояли возле самой могилы, заваленной цветами,

Гермиона тихо плакала, выжимая уже давно промокший платок.

Перси с абсолютно безумным выражением лица поднимал с колен Джорджа,

отчаянно рыдавшего у горы цветов, почти скрывшей камень с надписью: Фред Джаспер Уизли (1978-1996).

Джинни прятала свое заплаканное лицо на груди у Джона Трайткриспа,

который выглядел, как меловая стена. Сквозь толпу людей,

пришедших проводить в последний путь Фреда, он разглядывал еще три маленькие

могилки на семейном кладбище Уизли: Амброуз Уизли (1889-1982),

Уинифрид Уизли (1897-1977) и Энн Джаспер Трайткрисп (1949-1987).

Останавливаясь глазами на последней надписи, мистер Трайткрисп стискивал губы в болезненно

тонкую полоску и прижимал к себе Джинни с такой силой, что от ее слез на воротнике его траурного

костюма появлялись расплывающиеся пятна.

Гарри оглядел толпу скорбящих. Анжелину, бледную от пролитых сегодня слез,

поддерживает тоже периодически вытирающий глаза Ли Джордан. Алисия и Кэтти стоят вместе с Оливером Вудом,

взявшим на сегодня отгул в Министерстве, чтобы проводить в последний путь умершего друга.

Оливер за два года вытянулся и стал совсем взрослым, но сегодня он казался съежившимся,

как столетний старичок, подобно Минерве МакГонаголл. Старенькая профессор,

декан колледжа Фреда сегодня рыдала, как обычная бабушка, потерявшего любимого шалуна-внука.

В толпе Гарри выхватывал лица школьных товарищей Фреда, коллег его отца и брата:

пару раз возле Артура Уизли мелькнуло малоприметное сморщенное личико Мундугнуса

Флетчера и пожилой Сирены Козловски из отдела Магического образования.

Валери Эвергрин оторвалась от профессора МакГонаголл и, аккуратно раздвигая толпу,

прошла к Джорджу. Она коснулась ладонью плеча Перси, жестом отослав его к отцу,

и наклонилась над Джорджем. Гарри не слышал, что и как она ему говорила,

но потом он заметил, как Джордж, выслушав мисс Эвергрин, кивнул, полез в карман за платком,

не нашел его и благодарно принял из рук Валери маленький белый квадратик ткани. Вытерев глаза,

он пошел к Артуру следом за Перси и обнял отца. Тяжелый для всех обряд завершился,

родные и друзья отправились положить последние цветы на могилу. Гарри обратил внимание,

что многие сотворили цветы прямо на месте, но он за неимением пока палочки,

пошел вперед и положил на могилу букет немножко увядших за это время махрово-красных роз

. Розы ему дала мисс Эвергрин перед тем, как они нырнули в камин мадам Росмерты.

Похороны в семье волшебников, оказались такими же, как и в любой другой обычной семье,

разве что без священника. Все теперь шли через поле к Норе на поминки.

На кухне сновали две сестры миссис Уизли, с ужасающей холодностью отнесшиеся к появлению мистера Трайткриспа.

Он пробормотал что-то, отдаленно напоминающее "здравствуйте", и поспешно ретировался в гостиную.

Джинни и Гермиона, утерев слезы, заставляли подносы стаканами и тарелками. Гарри ткнулся было к ним,

но его помощь отвергли и отправили в гостиную к мужчинам. Мужчины сидели вокруг камина,

из которого кто-то поминутно появлялся или исчезал, и тихо беседовали, вспоминая Фреда.

- А помните, он как-то засунул в камин навозную бомбу? Молли тогда возила Джинни к врачу в Лондон,

у девочки была краснуха. Она вернулась и наступила на бомбу в камине. Мы несколько дней не могли выветрить этот запах,

а прутьев в маминой метле заметно поубавилось.

- М-да, а мне вспоминается другое. Фред однажды угостил всех нас кислотными леденцами от Зонко.

Помнишь, Рон, как мама навешала ему горячих за дырку в твоем языке?

- И первую сову о выходках Фреда прислали в первый же день его учебы в Хогвартсе.

Дамблдор в полном восторге написал, что никогда не слышал, как шляпа поет хорошо поставленным оперным басом,

плавно переходящим в дамское контральто. Совершенно не пойму, как он этого добился,

еще ничего не умея? Может, и Джордж к этому тоже руку приложил? Эй, а где он?

- Тихо, Билл, он на террасе сидит. Почему никто не пойдет к нему, черт побери, не поговорит?

Господи, из всей семьи он страдает больше всех! Почему же...

- Не надо, Перкинс. Валери уже пошла поговорить с ним. Он никого из нас не слушает. Пожалуй,

только Дамблдор или мисс Эвергрин может утешить его. Надо же, собрался идти в колледж авроров!

Ни за что не отпущу, тем более что он в таком состоянии не может принять правильного решения.

Лучше уж пусть продолжает делать свои фокусы.

- До смеха ли ему теперь будет, папа?

- Господи, ну за что ты забрал его у нас, за что? Он же был такой талантливый мальчик,

никому никогда не делал зла! Он и Джордж - это же сердце нашей семьи, Минерва!

Такое чувство, словно сердце разорвали пополам...

- Молли, не надо, дорогая. Ты должна быть сильной. Нам всем понадобится сила теперь.

- Джинни, еще виски мистеру Флетчеру. Спасибо, милая... Она страшно пережила все это,

Мундугнус. Даже не знаю, как и благодарить Джона. Я-то думал, что он последняя скотина, а он сумел так ее поддержать.

Молли тоже ему очень признательна. Вот оно, доказательство, что маглы иногда могут быть намного сильнее нас.

Хотя бы и морально.

- Ты же сам говорил, Артур, что он много лет назад сам тяжело это пережил.

Я тут принес вам кое-что. Надо бы это размножить и пустить в Министерстве так,

чтобы побольше народу это прочитало. Возьмешься, Артур?

- Сам-Знаете-Кто на этот раз перешел все границы. Убивать детей... Мало ему его вечной жертвы - Гарри Поттера...

- Осторожно, Хьюз, вон он стоит! Вот черт, бедный парень, а? И этот его шрам...

- Эх, Сэм, трое детей за два года. Помнишь сына Амоса Диггори? Если бы я стоял тогда напротив Сам-Понимаешь-Кого,

когда он поднял на него руку!..

- То хоронили бы мы еще и тебя, Перкинс. Одно дело - снимать заклятия с кусающихся чашек,

и другое - сражаться с самым сильным черным магом современного мира.

Мундугнус что-то обещал принести почитать. Какой-то проект закона, не знаешь, о чем это все?

- Не имею ни малейшего представления, Сэм. Передай-ка бутербродик.

- На одной из станций метро в Манчестере видели дементора. Ей-богу, не вру!

- Молли, говорят, была совсем плоха. Артур вызывал врача из Абердина,

Ну, Майка Резника, ты его знаешь. Хахачары не к месту, конечно,

он прописал ей что-то такое зеленое и пахнущее эвкалиптовым сиропом.

Видишь, она даже смогла встать сегодня. Майк у нас голова.

Гарри нашел глазами Рона и кивнул ему. Рон в ответ похлопал по табуретке рядом с собой,

присоединяйся, мол, но Гарри покачал головой и вышел во двор.

Знакомый запущенный сад радостно тянул к нему свои увешанные плющом ветки,

а неряшливо расползшиеся вдоль давно не крашенного забора кусты шиповника и выродившихся роз

хищно норовили зацепить его колючками. Гномов не было видно, видимо,

перед поминками кто-то постарался как следует разгномить весь сад.

На заборе уныло сидел Криволапсус, его прислали с Минервой МакГонаголл.

Огромный кот задумчиво лизал заднюю лапу и тоскливо прижимал к голове уши.

- Эй, ты Джорджа не видел? - устало спросил Гарри. Криволапсус посветил на него своими диковатыми фарами и,

конечно, ничего не ответил.

Джордж нашелся на веранде с другой стороны дома. Он сидел на крыльце, поджав колени,

а Валери Эвергрин обнимала его за плечи и что-то говорила на ухо. Джордж, казалось,

не слышал ни единого слова из того, что она шептала ему.

- Я все равно пойду учиться туда! - упрямо твердил он. - Наплевать мне теперь на все хохмазины мира.

Я отомщу за Фреда. Я покажу им! Я...

- Мальчик, ты не думаешь, что месть - не лучший способ начинать свою жизнь? - Валери нетерпеливо прервала Джорджа.

- Может статься, что в один прекрасный день, когда ты будешь уже совсем не молод, вдруг обнаружится,

что жизнь не ограничивается одним только чувством мести, а годы и годы уже будут потрачены на

бесплодные усилия изменить то, что изменить невозможно. Фреда уже не вернешь, Джордж.

Оттуда никто не возвращается. Но зачем ты добровольно хочешь отправиться туда раньше времени,

когда сейчас ты будешь куда больше нужен своим родным, чем своему погибшему брату?

Если ты не хочешь оставаться в стороне, у меня есть к тебе встречное предложение,

которое поможет тебе быть не менее полезным всему магическому миру, чем в качестве аврора.

- Какое? - спросил Джордж, нервно дергая под мантией удавку галстука.

- Это насчет чесночных бомб. Дело в том, что Министерство заинтересовалось этим проектом.

Я и сама могу свидетельствовать, что лучшей техники уничтожения вампиров просто нет!

В общем, если идея с хохмазином пока не умерла, я могу обещать тебе,

что Министерство согласно наверняка вложить в хохмазин внушительные средства.

Ты же понимаешь, это будет на пользу не только для изготовления чесночных бомб, но и "угольков на палочках".

- То есть, правительство готово сделать заказ на чесночные бомбы? - неуверенно пробормотал Джордж.

- Вот именно, мальчик! Уже готов проект. Мундугнус Флетчер над этим работает,

он готов стать посредником между тобой и Министерством. И работа будет оплачена так,

что ваша семья не будет нуждаться, как обычно - прозрачно намекнула Валери.

- Ты же знаешь, что до пенсии твоему отцу осталось немного.

А материально поддерживать семью сможет только Перси, но даже его зарплаты министерского начальника не хватит,

чтобы обеспечить всех. Твоя мама болеет, Рону и Джинни еще нужно учиться.

Да и тебе нужно будет строить свою жизнь. Заводить семью, наконец.

Потом открыть хохмазин - это то, что ты всегда хотел сделать,

и ты способен сделать это. Это твоя мечта. Зачем отказываться от нее в тот момент, когда она может стать реальностью?

- Я... не знаю - Джордж уронил голову на колени и замотал рыжими волосами.

- Но Рон и Джинни... И папа с мамой... Я же хочу защитить их! - воскликнул он в сердцах.

- Если я стану аврором, то это мне удастся, я знаю, и это будет справедливо!

А бомбы... Я же не сам смогу бросить их в того мерзавца, который Фреда... - он не договорил.

- Я убила Нотта, но Бладштейна будут судить - заметила Валери. - Это справедливо.

Это лучше, чем если бы ты уничтожил его сам. Наказание должно соответствовать преступлению.

Быстрая смерть Бладштейна от твоих рук... не находишь ли, что это облегчило бы его участь?

В какой-то мере, конечно. И отяготило бы еще больше твою собственную совесть.

- Она похлопала Джорджа по рыжеватой макушке.

- Сынок, ты здесь? - голос мистера Трайткриспа раздался с другой стороны веранды.

- Прошу прощения, Джо, и вы, мисс, за то, что стал невольным свидетелем...

- Забудьте, дядя Джон - Джордж поднял на магла свои воспаленные глаза. - Вы что-то хотели мне сказать?

- В общем, да - бухгалтер немного помялся и, аккуратно поддернув черную штанину,

присел на пыльное крыльцо рядом с Джорджем. - Знаешь, я когда-то тоже думал,

что в жизни должен заниматься исключительно защитой человека, которого я действительно люблю.

Но принесло ли это счастье Энн? Сейчас я уже знаю, что нет. Может, мне следовало больше доверять ей.

От судьбы не уйдешь, Джордж, и не нужно принуждать себя отказываться от своего таланта во имя мести.

Месть - это не справедливость. Я раньше считал, что никогда не смогу больше принять ваш мир,

после ухода Энн. Но все изменилось. Тебе нужна твоя семья, сынок. А им - твой талант. Мы все нужны друг другу, Джо!

- Ох, дядя Джон - прошептал Джордж и позволил такому сухому и строгому на вид человеку себя обнять.

- Я не знаю, что мне делать. Все говорят мне, чего я не должен делать, а что же должен?

- Я тоже кое-что скажу тебе. Вот - мистер Трайткрисп достал из кармана какие-то сложенные листы бумаги.

- Я навел справки в этом вашем - он недовольно сощурился. - Министерстве. В отделе Магической недвижимости.

Так вот, я узнал условия аренды небольшого магазинчика на Диагон-аллее: вполне нам по средствам.

- Нам? - непонимающе сморкаясь в платочек мисс Эвергрин, переспросил Джордж.

- Ну, если ты не против... словом, я проанализировал ситуацию, Джинни попросила...

Это действительно может быть выгодно. И если ты не возражаешь, то я могу войти в долю.

Бухгалтер тебе не помешает, а потом, когда Джинни закончит курсы и получит образование,

то она сама займется этим. Так ты не против? - выражение лица у Джона Трайткриспа было такое,

словно он нырял в неизвестный ему, но точно кишащий крокодилами омут.

- Против! Дядя Джон, да я только рад!

- Значит, ты согласен взяться за дело? - еще раз уточнил бухгалтер.

- Если да, то мы с господином Флетчером, очень симпатичный старичок, кстати, завтра же займемся этим делом.

Он будет писать рекомендацию на правительственный кредит для изготовления чесночных... э-э-э... бомб,

а я займусь оформлением бумаг на недвижимость.

- Да, сэр, я согласен - обреченно вздохнул Джордж.

- Ну вот и славно, Джордж - Валери Эвергрин похлопала его по плечу.

- А теперь, если не возражаешь, тут еще есть человек, которому с тобой очень нужно поговорить.

Гарри - повернулась она к угрюмоватому подростку. - Мы переночуем здесь, а завтра я отвезу тебя к Дурслям.

Гарри осторожно вышел из-за дерева.

- Это я, Джордж - обреченно сказал он. - М-можно я?..

Джордж похлопал по ступеньке рядом с ним. Мистер Трайткрисп тактично поднялся и подал руку мисс Эвергрин.

- Хорошо, что вы здесь, Джон - негромко сказала она. - Джорджу нужна ваша поддержка.

- Что смогу, то сделаю, мисс Валери. Кстати, тот чемоданчик, о котором вы беспокоились,

уже у меня - полушепотом заметил он. - Не хотелось бы его оставлять здесь надолго, понимаете, такая толпа народу...

- Не волнуйтесь, я сейчас заберу его. Пойдемте? - она оперлась на его руку, и они оба побрели к дорожке, ведущей в кухню.

- Там эти гарпии... Если они заметят - услышал Гарри недовольное брюзжание мистера Трайткриспа.

- то от чемоданчика ничего не останется! А там куча...

- Как вы не любите своих родственников, Джон! - перебила его Валери.

- Уже не всех не люблю...

Гарри опустился на ступеньку.

- Джордж, ты правда считаешь, что я не виновен. Честно?

- При чем тут ты, Гарри - Джордж сцепил кулаки, и его ногти впились в ладонь.

- Это все то мерзкое, преступное существо, которое называют Вольдемортом!

Я знаю, что он уже не человек! Человек не может совершать такие преступления и оставаться человеком!

Я бы убил его своими руками, а они говорят такое... Сквозь их слова просвечивает - и не думай, Джордж,

ты еще маленький! - Джордж сердито тряхнул головой. Слезы снова брызнули у него из глаз.

- Сколько раз ты уже сталкивался с Вольдемортом и остался жив! Я знаю, что смогу убить его, знаю! А они говорят...

- Джордж, я правда стоял перед ним совершенно безоружный, я видел его в этот раз.

Но если бы не... - Гарри чуть не сказал "Орден Феникса". - Если бы мне не помогли профессор Снейп и профессор Эвергрин,

то меня бы ничто не спасло.

- Я слышал другое. Говорят, ты их спас - уронил Джордж небрежно. - Каково это - быть героем?

- Плохо! - прорвало Гарри. - Плохо, когда вокруг тебя умирают твои друзья, а ты остаешься жить с этим!

Я предпочел бы умереть, Джордж, но пока Вольдеморт жив, и я чем-то смогу помочь Дамблдору, то я, и ты тоже,

никто из нас не должен ныть и жаловаться! Мы сделаем то, что сможем сделать, чтобы помочь уничтожить Вольдеморта!

Но я никому бы не пожелал выходить один на один с ним. Никому! Я не хочу, чтобы твоя мама хоронила еще и тебя!

Это возымело какое-то действие. Они помолчали. Джордж все это время нервно кусал ногти. Потом сказал:

- Ладно, Гарри. Проехали и забыли. Знаешь - добавил он. - Если бы Дамблдор разрешил,

ты бы хотел подработать летом в нашем хохмазине?

- Нашем?

- Ну да. Ты вложил деньги. Дядя Джон вложил деньги. Мы с папой вложим. Мы пайщики, так это делается.

Так что, хочешь поработать? Джинни тоже будет летом мне помогать.

- Знаешь, Джордж, я бы очень хотел, но, боюсь, Дамблдор меня опять никуда не отпустит без мисс Эвергрин,

как и прошлым летом. Давай я тебе напишу потом, договорились? - Гарри встал и пожал руку Джорджу. - Я Хедвигу пришлю.

- Она в нашей совяльне сидит сейчас. Когда будете уезжать, не забудь забрать ее. Слушай, у меня такое чувство,

что я уже год ничего не ел. Пойдем, может, на кухне еще что-то осталось?

"Вот так, - подумалось Гарри. - Люди умирают, но другие-то люди остаются жить.

И им нужно еще кое-что сделать на этой земле. И есть им тоже хочется..."

На кухне уже никого не было, кроме большого блюда с бутербродами и пирожками.

В гостиной гудел разноголосый хор родственников, и звенели стаканы и бокалы: Джинни с Гермионой собирали посуду.

Джордж только успел протянуть Гарри пирожок с капустой, как тут же в камине что-то завозилось, и посыпались искры.

Пепел сердито пыхнул, осыпав Гарри и Джорджа мелкой серостью, моментально набившейся в нос,

и на пол в облаке сажи грохнулась знакомая маленькая фигурка в черной мантии.

Фигурка раздраженно чихнула и неэлегантно вытерла чумазый нос кулаком.

- Клара! - воскликнул Гарри, вытирая, а точнее, развозя пепел по лицу. - Откуда ты взялась?!

- Мерлин меня побери, Клара, что ты здесь делаешь? - Джордж уже помогал подняться юной герцогине Ярнли на ноги.

Она вытряхнула немножечко пепла и пыли из ушей и, заревев, повесилась на шею Джорджу.

- О, Джордж! Я прочла в Дейли Пророке, что похороны были сегодня! Джордж, это ужасно! - выла Клара,

брызгая слезами на мантию Джорджа. - Я очень просила, чтобы папка отпустил меня на похороны,

но он меня не пустил. Тогда я украла с полки кружаную муку и сбежала! Джордж, я должна была сказать тебе

, как я сочувствую! О, Джордж, как тебе должно быть больно! У-у-у-у! - Клара снова заревела, некрасиво раззявив рот,

да так громко, что родственники и гости притихли в комнате, видимо, опасаясь,

что к ним пожаловал какой-то особо громогласный дракон. Чарли, тут же среагировав, возник на кухне.

В руке кроме палочки у него был единственный нашедшийся в доме подручный инструмент для

усмирения чудовищ - старинная двузубая вилка.

- Что это за... - Чарли недоумевающе оглядел засыпанный грязью и пеплом пол (Клара везде, где прошлась,

оставила за собой аккуратные черные следы). - Чудище! - заключил Чарли,

в ужасе рассматривая покрытую черными разводами сажи и слез физиономию девочки с вздернутым носом и лохматым хвостом волос

, криво повязанным дорогой бархатной лентой. - Гарри, ты ее знаешь?

- Угу. Это Клара Ярнли, она с нами учится - кивнул Гарри, с интересом разглядывая,

как Джордж подает Кларе полотенце, чтобы она вытерла слезы,

а Чарли при помощи своей палочки ликвидирует устроенное Кларой на кухне безобразие.

Черные следы ушли обратно в камин, а огонь перестал плеваться комочками сажи и вновь запылал ровно, гулко шумя в трубе.

- Джордж, а ты и не говорил нам, что у тебя есть подружка - устало отдувался Чарли,

собирая последние ошметки пепла со стула, на который приземлилась Клара сразу после своего появления

. - О, прости, она же совсем маленькая - извинился он, когда лицо Клары выглянуло из недр полотенца,

и Чарли получил возможность его как следует рассмотреть.

- Я не маленькая! - рявкнула Клара, в последний раз темпераментно всхлипывая в полотенце и отшвыривая его в угол.

- И она - не моя подружка - ощерился Джордж.

- Ну, ладно-ладно! - умиротворяюще заметил Чарли. - Гарри, ты не мог бы пойти и успокоить маму, она, наверное,

думает, что это к нам в камин по ошибке свалился гиппогриф.

Но Молли и Артур Уизли уже были на кухне.

- Боже, что это? - миссис Уизли всплеснула руками, глядя на чумазую девчонку, развозившую по мантии остатки грязи.

- Мать честная, да это же дочка сэра Преториуса Ярнли - из-за спины Артура выглянул Мундугнус Флетчер.

- Миледи, что вы тут делаете? Если герцог не знает, где вы сейчас, то он надерет вам уши! - пожилой коллега мистера Уизли,

видимо, хорошо знал характер клариного отца. Наверное, был с ним знаком.

- Герцог? - брови мистера Уизли поднялись почти до самых поседевших волос.

- Я пришла, чтобы... э-э-э, принести соболезнования - прошептала смущенная обилием взрослых Клара.

Ну и сцена, подумал Гарри, устало плетясь в гостиную. По дороге его выловили Рон с Гермионой и потащили наверх.

Родственники уже расходились, и, видимо, Рон решил, что будет лучше и для Гарри,

и для них (с нескрываемым любопытством разглядывавших шрам в виде молнии и судорожно его обсуждающих),

если он не пойдет во двор проводить их вместе с остальными Уизли.

- Гарри, что Клара здесь делает? - попробовала провести отвлекающий маневр Гермиона.

- Пришла, чтобы принести соболезнования - невнятно объяснил Гарри,

заходя вслед за Роном в его спальню и плюхаясь на кровать. - От нее вполне можно было этого ожидать,

разве ты еще не понял, Рон? - он упал лицом в подушку и почувствовал, что может вечно так лежать,

пока нет необходимости ни о чем думать. И говорить. Ни с кем. Даже с Роном. Или Гермионой.

Тишина опустилась на комнату тяжелым душным июньским вечером. Внутри этой тишины было очень жарко и больно.

И еще там сидели три подростка, которым очень хотелось снова стать беззаботными детьми, но подло

ударившая их в спину жизнь не позволяла в эту минуту им быть откровенными даже друг с другом.

Его друзья оставались его друзьями, но уже не впервые Гарри даже в их присутствии ощутил острый приступ одиночества.

У всех была половинка: у Рона - Гермиона, у мистера Уизли - его жена, у Перси - его работа, у Чарли - его драконы,

у Билла - его долг. А Клара, кажется, просто напрашивается стать половинкой Джорджа.

Маленькая герцогиня побежала утешить своего рыжего рыцаря, подарившего ей первый танец на первом балу.

Где же его половинка, где? Или ему так и суждено оставаться Мальчиком-Который-Выжил-И-Остался-Один-На-Всем-Белом-Свете?

От этого колкого и правдиво жестокого чувства взросления обожгло болью нервы. Неужели завтра придется вернуться к Дурслям?

Я не перенесу этого, подумал Гарри. После всего, что произошло, провести лето у Дурслей - это же медленная пытка,

хуже той, что сейчас ледяными пальцами сжимает его сердце.

Я один. Совсем один.

- Гарри, пожалуйста, не молчи - попросила Гермиона, присаживаясь на кровать рядом с Гарри.

От прикосновения ее руки к своему плечу, Гарри внезапно испытал чувство вины. Как может она жалеть его?

Ведь рядом - Рон. Не он - Рон потерял брата! Рону больнее, думал Гарри. Почему же кажется,

что Рон переживает это куда проще, чем он сам? Это ненормально. Или просто Рон сильнее его?

Все Уизли удивительно сильные: с такой отчаянной выдержкой встретить смерть своего сына и брата.

Миссис Уизли, правда, держится с трудом, но кто может осудить ее? Она - мать.

Он не может остановиться, иначе у него не хватит сил бороться. Он ходит, двигается, говорит.

Даже утешает Джорджа. Знает, что если завтра произойдет что-то страшное,

то он встанет и плечом к плечу со своими друзьями будет сражаться за остатки будущего.

Но их будет двое, а он - совсем один.

Потомок Годрика Гриффиндора остался один на всем белом свете именно в этот момент,

хотя он уже прожил сиротой шестнадцать лет. Он не чувствовал никакой поддержки,

потому что решил, что теперь поддержкой ему станет он сам. Но, тем не менее,

никогда еще Гарри так ни желал почувствовать вместо руки Гермионы на своем плече руку отца. Отец.

Это заставило его вспомнить еще об одной вещи. Он не мог держать это в себе,

настолько правдоподобной казалась ему его страшная догадка.

- Знаете, я хотел сказать вам одну вещь - Гарри запнулся под насторожившимся цепким

взглядом Гермионы и взволнованными глазами Рона. - В общем, я слышал один разговор... Не могу сказать,

кто и с кем говорил, но, в общем... мне кажется, что я правильно их понял - его пальцы впились в одеяло.

- У Вольдеморта есть сын.

Ответом ему были два ошарашенных взгляда. Рон так и сел на пол.

- Это когда же он успел им обзавестись? - тупо спросил он.

- Гарри, ты что, знаешь, кто он? - Гермиона, как всегда, ухитрилась схватиться за самую суть.

- Знаю. Это профессор Снейп - Гарри отвернулся и посмотрел в окно. В саду было так темно,

что ничего сквозь стекло разглядеть было невозможно.

Тихий потрясенный выдох.

- Ничего себе! - прошептал Рон. - Но это, конечно, вполне естественно. У сынка точно характер папочки.

Как же мы не догадались с самого начала!

- Гарри, ты точно уверен? - настойчивый голос Гермионы вывел Гарри из состояния ступора.

- Ты правильно все понял? Мне кажется, это не может быть правдой!

- Почему? - Рон перевел на нее глаза. - Он такой же садист и...

- И спасал нам жизни столько же раз, сколько Вольдеморт пытался их отнять - провозгласила Гермиона,

сжигая Рона взглядом. - Они что, так похожи внешне, Гарри, что ты мог подумать... Этот разговор:

там четко и ясно было сказано, что Снейп - сын Вольдеморта?

- Да нет - признал Гарри. - Но она сказала, что он не должен чувствовать вину перед своим отцом из-за того,

что когда-то предал его, потому что уже давно искупил свою вину. Что он не такой, каким отец хотел его видеть,

в общем, что-то вроде.

- Это профессор Эвергрин сказала Снейпу? - продолжала методично допрашивать Гарри Гермиона.

- Ага. И я услышал. И еще одно - Гарри призадумался, прежде чем сказать друзьям еще об одной вещи. Каково было бы ему,

если бы его лучший друг признался, что может читать твои мысли? Поэтому он, скрепя сердце,

решил поведать только часть правды, не касающуюся его самого. - Я думаю, что не ошибся еще и потому,

что Снейп - ментолегус. Черт, я всегда это подозревал! Но и Вольдеморт, оказывается, тоже.

- Ого! - Гермиона вытаращилась на Гарри. Ее глаза стали похожи на криволапсусовы - такие же огромные и блестящие.

Она явно знала, о чем говорит Гарри.

Рон тоже знал, но он прежде всего поинтересовался:

- А почему ты считаешь, Гарри, что это - доказательство его родства с Вольдемортом?

- Гарри прав - взволнованно перебила его Гермиона. - Чтение мыслей обычно передается детям от родителей,

я как-то листала книгу об этом. Я, правда, не знаю больше никого, кто умеет делать такие вещи...

- Снейп сказал, что Дамблдор и Моуди - тоже ментолегусы - объяснил Гарри. - Он говорил, что есть еще и другие колдуны,

которые читают мысли, но он не назвал их имена. Дамблдор не годится в отцы Снейпу - слишком стар. А Моуди, в общем,

я не думаю, что их со Снейпом связывает что-то, кроме ненависти.

- Ты же сам говорил, что Снейп предал своего отца - возразил Рон.

- А если речь шла о том, что он перешел на сторону Упивающихся Смертью? Если его отец - Моуди,

то он должен был бы живьем вкрутить его в землю! Он не Барти Сгорбс! Он бы пришил своего родного сына за здорово живешь,

если бы заподозрил его в чем-то подобном.

- Не думаю - пробормотал Гарри. Эти выяснения в стиле "мыльной оперы", которые обожала тетя Петуния,

нагнали на него очередной приступ ступора. Какая разница, кто отец Снейпа? Гарри не был уверен,

что способен признаться в этом вслух, но его стойкая все эти годы ненависть к омерзительному учителю Зельеделия куда-то

делась, прошла, растворилась в благодарности к человеку, которые спас ему жизнь, чуть ни пожертвовав своей.

И в жалости к полумертвому, израненному физически и духовно человеку, который упрямо отказывался показать хоть кому-то,

что он способен испытывать те же чувства, что и остальные простые смертные. Отказывался простить самого себя.

- Рон, мисс Эвергрин сказала, что мы останемся у вас до завтра - бесцветно сказал Гарри подушке,

сегодня сменившей свою рыжую наволочку с эмблемой "Пуляющих Пушек" на обычную серую. - Можно я здесь слегка посплю?

- Ага. Я постелю себе на тюфяке. Ты - Рон переглянулся с Гермионой и стал отчаянно пытаться подыскать правильное слово.

- Не должен мучить себя. Гарри нам пришлось...

- Да, Рон. Конечно. Спокойной ночи.

Рон еще и утешает его! Дикость какая-то. Он сам нуждается в утешении. А Джордж - еще больше.

А Молли Уизли - тем более. Ну почему он не может подобрать нужного слова! Я - камень, думал Гарри,

засыпая. Хагрид, Чу, Фред, даже Сириус - это его потери. Не оплакать - больше сил нет. И не простить себя.

Никогда. Только идти вперед. И думать, думать...

Но даже сквозь сон где-то глубоко внутри его продолжали щекотать невыясненные детали,

и остатки детского любопытства подбросили ему еще один неразгаданный секрет:

За кого же выходит замуж профессор Эвергрин?

Глава 2. Жених профессора Эвергрин

Утро оказалось серым, мрачным и холодным, в отличие от душного вчерашнего дня.*

Гарри вышел на веранду и, зябко поежившись, завернулся в мантию покрепче. Сильно задувало за воротник.

Он вышел за калитку Норы и посмотрел на расстилающееся перед ним поле и темную кромку леса на холмах вдали.

Почему-то у Гарри возникло чувство, что если он побежит к этому лесу быстрее ветра, так,

чтобы его безжалостно хлестали жесткие прутики вереска, чтобы ноги увязали в зеленой тяжести июньской травы,

чтобы ненасытный медовый запах цветов обволакивал его жадным туманом, то он сможет убежать от смерти. Не своей.

Гарри больше всего желал, чтобы другие перестали отдавать жизни за него. Ему скоро будет шестнадцать, и он не хотел,

чтобы, начавшись со смертей, его юность оказалась погребена под ними навсегда.

В таком возрасте желания берут верх над разумом, но разум Гарри до сих пор не допускал его в дебри желаний.

В воздухе так сладко пахло летним лугом, что Гарри устыдился своего странного,

налетевшего ниоткуда ощущения полноты жизни, потому что, напомнил он себе,

прямо за этим лесом находится маленькое семейное кладбище, на котором вчера стало одной могилой больше.

Но жизнь не хотела уходить, несмотря на острую боль потери. Она цвела в каждом лилово-розовом лепестке вереска,

жужжала с каждой присевшей на этот лепесток пчелой, таинственно шелестела листьями в саду и осторожно,

но целенаправленно, пробиралась вместе с Криволапсусом сквозь заросли выродившейся малины вслед за пестрой

несушкой миссис Уизли.

Кот мяукнул и походя потерся плоской мордочкой о ногу Гарри. Что-то есть хочется, не находишь? Как считаешь,

эта толстая глупая птица не подходит мне в качестве небольшой закуски?

- Криволапсус! Кис-кис! Молочка не хочешь? - Валери Эвергрин, с еще мокрым после умывания лицом и полотенцем через

плечо ставила на веранду миску с молоком. Криволапсус издал утробное "Мр-р-р-ря-у-у-у!" и, топоча как небольшой слон,

побежал к своему завтраку. - Доброе утро, Гарри. Ну что, готов ехать к родственникам?

- Доброе утро, профессор. Вы считаете, что это не опасно? Вольдеморт, наверное, уже знает наверняка,

где меня искать. Нас могут там поджидать, чтобы убить.

- Упивающиеся Смертью? Нет, не думаю. Хотя, возможно, они по другой причине постараются войти в контакт с твоими

родственниками, - она вытерла лицо и присела на перила, наблюдая за тем, как Криволапсус, забыв о вальяжно

гуляющей по двору курице, жадно хлюпает молоком в миске.

- С Дурслеями? Да они же не терпят волшебников! Они даже говорить с ними не захотят! - перед глазами Гарри

возникла картина: тетя Петуния орет на Люциуса Малфоя, размахивая своей любимой чугунной сковородкой, и требует,

чтобы он немедленно убрался из их дома, а дядя Вернон держит Вольдеморта на мушке своего ружья. Дико, конечно,

но Дурслеи способны поступать только так, если речь идет о волшебниках, и им наплевать, добрые они или злые.

Это может быть для них слишком опасно, вдруг пришла мысль в голову Гарри.

- Ты еще помнишь нашего бывшего друга Смиткинса, Гарри? - поинтересовалась мисс Эвергрин. Гарри кивнул. - Так вот,

у твоих дяди и тети вполне могут появиться точно такие же причины пообщаться со сторонниками Вольдеморта, как и у него.

Дурслеи ведь любят деньги. Значит, нам нужно успеть раньше Упивающихся Смертью, иначе даже закон не сможет

спасти тебя от них. Надо вытаскивать тебя с Бирючиновой аллеи, такие родственники, как твои дядюшка и тетушка,

способны продать родную мать.

- Вы считаете, что Дурслеи могут просто продать меня Вольдеморту? - Гарри осторожно взвешивал эту идею.

- Не исключено. Привет, Чарли, - Валери кивнула одному из старших братьев Уизли. Он выходил из кухни,

дожевывая оставшийся от вчерашних поминок пирожок, и заправлял в штаны обыкновенную клетчатую ковбойку.

Чарли выглядел ужасно усталым и заспанным. На щеке виднелся рубец от подушки.

- Уезжаешь? - видимо, Чарли был с ней на ты, несмотря на разницу в возрасте, впрочем, подумал Гарри,

это естественно, они же когда-то вместе учились. Он с трудом проглотил остатки пирожка и ожидающе уставился на Валери.

Между ними пробежала короткая искра понимания, которой не мог не заметить Гарри.

- Да, прямо сейчас. Нужно успеть, пока кое-кому не пришли в голову те же мысли, что и мне. Надеюсь,

что мы пока опережаем их на пару дней, - мисс Эвергрин торопливо рылась в карманах, разыскивая ключи от машины.

- Мистер Флетчер уже дезаппарировал?

- Пару часов назад, - кивнул Чарли. - Он встал, наверное, в три ночи. Они с папой долго говорили.

- Отлично. Флетчер сказал тебе, что нужно делать?

- Угу. Начну, пожалуй, с родителей Гермионы. Она вчера уже написала им письмо, - коренастый и серьезный,

Чарли достал из кармана небольшой блокнот и быстренько пролистал его, просматривая содержимое.

- Грэйнджеры, Томасы, Криви, Макферсоны - и это только на сегодня. Не хотелось бы оставлять маму,

но делать нечего, к тому же с ней будет Рон. Да, со своими драконами мне придется пообщаться еще не скоро,

- вздохнул он. - Хорошо хоть Джинни и Джордж не будут участвовать в этом. Им больше чем всем нам нужно время,

- Чарли неловко глянул на Валери, и она моментально раскусила его взгляд.

- Не бойся, твоему дяде Джону можно полностью доверять. Я - доверяю. А нервы у Джинни еще покрепче, чем у меня.

Она сильная девочка.

- Хотел бы я сказать то же о себе, - проворчал Чарли.

- Где Билл? - немного нервно спросила мисс Эвергрин. - Он мне срочно нужен. И еще - Перси уже ушел?.

- Билл на кухне, допивает кофе, а Перси дезаппарировал вместе с мистером Флетчером. Ну, удачи всем нам,

я пошел. Гарри, береги себя, - Чарли приветливо кивнул подростку и тут же с легким хлопком испарился.

- Билл! - громко заорала Валери, нарушив сонную тишину утра.

Билл Уизли выглянул из-за двери.

- Чего вопишь, люди спят, - недовольно сказал он, собирая рыжие волосы в хвост. - Иду я уже!

Что, есть задание, мисс начальница?

- Есть, есть, дорогуша, да еще как много, - мисс Эвергрин уселась на перила террасы и извлекла из недр своей

необъятной куртки небольшой пакет с документами. - Вот эти бумаги возьмешь с собой в Министерство и отдашь

Катберту Мокритцу лично в руки. Он знает, что это. Скажи, что все подписано без вопросов. Он спросит,

к кому нужно обратиться, скажешь - к Хвостодеру, он у наших местных гоблинов за главного. Это первое,

- она вручила Биллу сверток. - Так. Дальше ты отправишься к Перси... нет-нет, не криви физиономию!

У него ты встретишься с одной знакомой тебе барышней и поступишь в полное ее распоряжение. Она знает,

что делать, Перси заверил меня, что она прекрасно говорит на языке троллей. Ты за нее головой отвечаешь, понял?

- Интересно, о какой это барышне идет речь? - Билл смешно выкатил глаза. - Она хоть симпатичная?

- Тебе понравится, дорогуша, - пообещала Валери. - Эта красотка всем нравится. Голову только не потеряй,

она тебе и на плечах еще понадобится.

- Многообещающее начало, - хмыкнул Билл и растворился в воздухе.

- Так, - Валери мысленно перебирала еще кучу дел, которые необходимо было переделать. - Гарри, теперь ты.

У меня есть и для тебя кое-какие ценные указания.

- Да, мисс Эвергрин, - подтянулся Гарри.

- Собственно, они такие же, как и в прошлом году. Никуда без меня не ходить. Во всем меня слушаться.

У тебя пока нет палочки, ты не можешь себя пока защитить, понимаешь? Как только разберемся с твоими родственниками,

я тут же отправлю сову мистеру Олливандеру, но до тех пор ты должен быть предельно осторожен. Ясно?

- Ясно. Профессор, а как вы хотите с ними разобраться? Вы попросите у них разрешения снова забрать меня на лето?

- этого Гарри хотелось больше всего на свете.

- Нет, я намерена более коренным образом изменить твою жизнь, - она тряхнула головой,

и пушистая белокурая челка заплясала у нее на лбу. - Садись-ка рядом со мной. Вот так.

Знаешь, Гарри, у меня есть к тебе предложение. Уж и не знаю, как ты его воспримешь,

но... - предложение, по всей вероятности, было очень серьезным, так как мисс Эвергрин даже слегка смутилась.

Ее рука легла на плечо Гарри с приятной ободряющей надежностью. - Прошлым летом ты уже жил со мной.

Тебе понравилось? Я не была с тобой слишком резка или, возможно, слишком натягивала поводок?

Ты ведь уже взрослый парень, Гарри, но тебе и семья нужна, нормальная семья. Я знаю,

когда-то ты мечтал жить с Сириусом. Впрочем, не будем сейчас об этом, - спохватилась она, увидев,

как у Гарри потемнело лицо.

- Что вы, мисс Эвергрин. Прошлым летом было очень здорово, - поскорее ввернул Гарри,

чтобы сгладить ситуацию и заставить себя не думать о Сириусе.

- Ты не согласишься снова провести лето у меня?

- Что, опять в Хаммерсмите? - Гарри вспомнил жирный загривок Паджетта и осколки горшка на голове у Ральфа МакАбра.

- Нет-нет. Эту квартиру для меня снимало Министерство Магии. Она, конечно, была чудесна, но сейчас я уже не работаю у них,

поэтому мне придется вернуться в свой старый дом в Девоншире. Поедешь со мной? Я хочу сказать,

ты не согласился бы остаться жить со мной насовсем? Если ты скажешь, что согласен,

то я договорюсь с твоими дядей и тетей о передаче опекунства над тобой мне, - она перевела дух,

и сразу стало видно, как трудно ей было оформить эту мысль. Она явно волновалась, что скажет Гарри,

потому что его слова озвучили бы его отношение к ней. - Директор Дамблдор уже одобрил мое решение,

- быстро добавила она.

Гарри врос в землю. Боже! Навсегда попрощаться с Дурслеями! Это же мечта всей его жизни!

Не будет больше изнуряющей пахаловки по дому, полуголодного существования под тем предлогом,

что дурслеевского Диплодока-Дадли нужно держать на диете. Не будет решеток на окнах,

домашних заданий, спрятанных под одеялом, и жалкой полки с учебниками вместо книжного шкафа.

Не будет криков, запретов, язвительного шипения тети Петунии, холодной злобы дяди Вернона и увесистых плюх

от Дадли и его компании. Уехать от них, быть от них свободным - что может быть лучше?! А то,

что сменить опекуна для него, значит, остаться с Валери Эвергрин, совсем не вызывало у него чувство неловкости и смущения. Напротив, из всех взрослых, которых он знал, она вызывала у Гарри ощущение наибольшего доверия и надежности. Разве что кроме Дамблдора. Но Валери была молода, из нее прямо-таки извергалась энергия, и он иногда чувствовал, что она не совсем похожа на учителя, а, скорей, на хорошего друга, который мог серьезно и методично обучать его чему-то, а через несколько секунд она уже будет хохотать до слез вместе с ним над какой-нибудь шуткой, как девчонка. Остаться с ней? Это был отличный выход! Но как же...

- Но как же ваш жених, мисс Эвергрин? Он не будет против? - воображение уже давно нарисовало Гарри здоровенного

красавца с могучей мускулатурой, тупо пялящегося на Валери Эвергрин, наподобие Паджетта. Волшебника, конечно,

из какого-нибудь богатого старинного рода, имеющего большое влияние, которое так сейчас необходимо Дамблдору и его

сторонникам, чтобы поднять все магическое сообщество против Вольдеморта. Гарри совсем не был уверен,

что мисс Эвергрин так уж хочется замуж, тем более, за такую фигуру, но ничего другого он просто не мог себе представить.

- О, об этом ты и вовсе не должен волноваться, Гарри. Мой жених совсем не против того, что ты будешь жить с нами.

Он сделает то, что я ему скажу только потому, что ему будет приятно доставить мне радость! Он чудесный человек,

очень добрый, умный и никогда и ни в чем не будет возражать мне, - последние слова, как показалось Гарри,

Валери Эвергрин произнесла с едва заметным оттенком сожаления. - Вы понравитесь друг другу, обещаю тебе!

Так что ты скажешь? - вновь забеспокоилась она, осторожно заглядывая ему в глаза.

- Черт, да, конечно да! Я всегда хотел, чтобы... Но как же заставить Дурслей согласиться отпустить меня?

- Гарри был уверен: несмотря на то, что дядя и тетя его ненавидят, возможность отпустить его туда,

где ему будет хорошо, заставит их еще упорнее сопротивляться такому исходу дела. Нет,

так просто он не вырвется из их когтей.

- А это уже мое дело. Если ты согласен, то я сегодня же вытащу тебя из этого омута. Клянусь,

- Валери Эвергрин радостно затянула молнию на куртке и еще раз проинспектировала содержимое многочисленных карманов.

Обнаружив палочку, она обрадовалась ей, как доброму другу. - Ага. Ну, что ж, трогаем?

- Уже? - растерянно пробормотал Гарри.

- Конечно, чего же время терять?

- Погодите минуточку, а мне можно попрощаться с Уизли и Гермионой? - взмолился Гарри.

- Ладно, давай, только быстренько, и поедем к твоей родне, - Валери кивнула Гарри и извлекла свой маленький

серебристый мобильник. - Бода? Привет, красавчик, да это я. Ну что, мой ненаглядный уже у вас?..

Ненаглядный? Это не про своего ли жениха она спрашивает? Бода, кажется, раньше работал вместе с ней в Отделе Тайн,

может, ее будущий муж тоже оттуда? Странное описание она дала своему будущему мужу. Не понять, то ли она любит его,

то ли нет. Может быть, ей не нравится, что ее избранник в перспективе - подкаблучник? Любопытство терзало Гарри,

как девчонку-первоклашку из Слизерина, но он сдержался. Может, она сейчас будет говорить с ним, ему бы не хотелось

, чтобы мисс Эвергрин поймала его на том, что он подслушивает подобные разговоры.

Миссис Уизли с черными кругами под глазами сидела за столом, на который накрывали Гермиона и Джинни.

Рон и Джордж медленно возили ложками в тарелках с овсянкой, демонстрируя потрясающее нежелание двигаться и вообще

что-то делать. Гарри заметил, что, наверное, только сейчас Рон позволил горю прорваться наружу сквозь свою сдержанность.

На его щеках отчетливо виднелись следы слез, пальцы с обглоданными ногтями, дрожа, обрывали кружево со скатерти.

- Рон, - внезапно строгим голосом сказала Джинни. - Оставь скатерть в покое!

- Что? - еле-еле проснулся Рон.

- Не обрывай оборку, я сказала!

В то время, когда миссис Уизли явно не могла справиться со своей трагедией и пребывала в полной прострации,

тихонько покачиваясь из стороны в сторону (Гарри в ужасе понял, что именно так вела себя безумная Лиза Лонгботтом,

уже много лет находящаяся в психиатрической клинике), Джинни твердо решила взять на себя роль главы семьи. Гарри увидел,

что она точно так же ловко, как обычно это делала сама Молли Уизли, обращается с кастрюльками и сковородками.

Ее палочка в несколько взмахов отправляла в мойку грязную посуду,

а кухонные ножи рьяно набрасывались на огурцы и булки хлеба. Из Джинни выросла хорошая хозяйка. Внезапно Гарри осознал,

что Джинни уже не та маленькая рыжая девочка, которая краснела каждый раз, когда ухитрялась поймать его взгляд.

Перед ним была вполне взрослая девушка, невысокая, бледная и худая, с грустными глазами,

твердо поджатыми решительными губами и хрупкими тонкими пальчиками. Каждое движение Джинни было порывисто,

точно взмах крыльев молодого лебедя. Такая юная, она, тем не менее, на фоне убитой горем матери казалась намного старше.

Да, мы все повзрослели, ничто так не старит, как горе (в волосах мамы Рона явственно виднелись новые седые пряди),

подумал Гарри, в который раз удивляясь своей неспособности сказать что-то в утешение.

Почему нельзя просто подойти и обнять ее? Нет, тогда Джинни уткнется ему в плечо и расплачется,

а ее слез Гарри уже не смог бы вынести. К тому же, Джинни не могла проявить свою боль при матери,

чтобы миссис Уизли не стало еще хуже, поэтому она прятала горе за внешней твердостью,

изредка позволяя ему прорваться только на скорбно изогнутые уголки губ.

- Овсянки, Гарри? - Джинни подошла к нему с кастрюлькой.

- Нет, спасибо. Я хотел попрощаться, - после некоторой заминки сообщил Гарри. - Я уезжаю.

Миссис Уизли подняла мокрые от слез глаза.

- Сынок, но куда ты пойдешь? Не возвращаться же тебе к этим, - она не терпела Дурслей почти так же,

как и сам Гарри. - Останься здесь, Гарри, у нас безопасно!

- Не могу. Мисс Эвергрин сказала, что забирает меня. Дамблдор тоже так хочет.

- Гарри, тебе сейчас нельзя показываться никому на глаза! - воскликнула Гермиона, бросая вилки в раковину.

- Если Вольдеморт узнает, что ты вернулся к Дурслеям, то... - она покосилась на миссис Уизли.

- Гарри, малыш мой, я не хочу, чтобы и с тобой случилось то же, что и с Фредом! - громко заплакала Молли Уизли.

Гарри не выдержал вида слез миссис Уизли и рискнул перебить ее:

- Я обещаю, что со мной ничего не случится! Я не могу позволить этого, слишком много нам еще нужно сделать!

Некоторое время все переваривали его отчаянный возглас. В глазах у Гермионы мелькнул огонек одобрения и гордости

за самообладание Гарри. Рон долго смотрел на него, а потом кивнул.

- Если ты считаешь, что так лучше, Гарри, то делай то, что должен, - их взгляды встретились, и Гарри понял:

медальон Ордена Феникса оттягивает шею не только ему одному, Рон и Гермиона тоже знают, что им, скорее всего,

придется много поработать в этом году.

- Обещайте, что позаботитесь о Гермионе.

- Обещаю! - тут же воскликнул Рон, но миссис Уизли перебила его.

- Артур вчера сказал, что маглорожденным колдунам и их родственникам лучше укрыться у знакомых чистокровных волшебников.

Во всяком случае, на первое время. Поэтому...

- Поэтому Чарли привезет сюда еще и моих маму и папу, - призналась Гермиона. - Честное слово, я не знаю,

как они отреагируют на это, но я буду спокойна за них только, когда они рядом со мной. Мистер Уизли был так любезен,

что разрешил всем нам остаться здесь на все лето.

- Мы будем рады принять их у себя, милая, - тихо сказала Молли Уизли. - В такое время все должны держаться вместе.

- Здорово, что можно будет познакомиться с твоими родителями поближе, Гермиона, - добавила Джинни,

и смущенный Рон яростно зыркнул на нее. - Гарри, ты, честное слово, будешь осторожен?

- она с надеждой вскинула на него все еще отчаянно влюбленный взгляд. Интересно, понимает ли она,

как к ней относится Невилл, внезапно подумалось Гарри.

- Да, Джинни, конечно. Вы с Джорджем скоро уезжаете, верно? Это не будет опасно? - Гарри покосился на миссис Уизли.

- Дядя Джон поедет с нами, - беспечно заметила Джинни. - Он снимает помещение на Диагон-аллее под наш хохмазин,

и мы с Джорджем поедем туда, чтобы прибраться. Уж на Диагон-аллее с нами точно ничего не случится, я уверена, мам,

- мягко добавила она.

- Папа нас отвезет, вот от Клариного отца вернется. Он по кружаной сети решил отвести Клару домой,

да что-то вот задержался, - добавил до сих пор молчавший Джордж. - Видимо, сэр герцог до сих пор прочищает ему мозги.

Несмотря на тяжелую атмосферу, царившую в доме, Рон громко хмыкнул.Джинни и Гермиона нахмурились.

- Ладно, я поехал, - поспешил разрядить обстановку Гарри. - Я напишу вам, обещаю. Пока, Рон, -

он обнял Рона и постучал его по костлявому плечу. - Крепись, - шепнул Гарри.

- Ты тоже, - шепотом ответил Рон. Гермиона повесилась на шею Гарри и зашмыгала носом.

Джинни не посмела последовать его примеру и лишь пронзительно посмотрела в глаза Гарри,

точно пытаясь запомнить его лицо перед долгой разлукой. Это заставило Гарри несколько неловко поежиться:

сам он не питал к Джинни иных чувств, кроме дружеских. Джордж встал и через стол крепко пожал Гарри руку.

- Не пропадай!

Легко сказать - не пропадай, думал Гарри, бредя с клеткой для Хедвиги по росистой траве заднего двора к совяльне,

распугивая всполошенно хрюкающих поросят, с наслаждением роющихся в луже у свинарника. Кто знает,

что еще с ним случится в этом году, когда Вольдеморт объявился уже открыто и возвестил о своем появлении первыми жертвами? Кого ему еще предстоит потерять? О собственной смерти Гарри даже и не думал, просто удивительно.

Он поздоровался с обитателями маленькой, темной и сырой совяльни Уизли. Подслеповатым старым Эрролом,

рыжим нагловатым Гермесом и гордо выставившим обросшую взрослыми перьями грудь Свинринстелем. И тут же попрощался с ними,

запихнув сонную Хедвигу в клетку. Она обиженно взъерошила перья и отвернулась - нахал, спать, понимаете, не дает.

Ты попроси меня еще письмо отправить, узнаешь, что такое месть разбуженной не вовремя совы!

Валери Эвергрин ждала его на той же веранде. Впрочем, не совсем ждала, она до сих пор говорила по телефону:

- Да. Тот же самый адрес, ничего не изменилось. Привезите его прямо туда и приведите перед этим его в приличный вид,

чтобы тамошние маглы не слишком испугались... Да... Я знаю, но вы постарайтесь! - сердито сказала она трубке.

- Не нервничай, Кешифр, старина. Знаю, что у всех нас много работы. Свою часть я наверняка обеспечу, не сомневайся.

Значит, насчет охраны я могу быть уверена?.. Но моей тете не двадцать лет,

чтобы с палочкой поджидать на углу Упивающихся Смертью! - она замолчала и терпеливо подождала,

пока трубка перестанет кричать. - Вуд? Ну, пусть он, хорошо, хорошо. Привет Аластору и передай:

ежели что случится - мой дом абсолютно безопасен. Пусть отправляет людей туда в любое время,

даже если нас там уже не будет. Все, привет. Жду, - она чирикнула выключаемым мобильником и повернулась к Гарри.

- Ты готов? Вот и отлично, твои вещи уже погружены. Можем ехать, - она спустилась с веранды на дорожку к калитке,

за которой стоял тот самый феррари в виде кадиллака, на котором она увозила Гарри из дома в прошлом году.

Возле заднего колеса нагло задрал хвост Криволапсус, пяля на Валери откровенные хамские глазищи.

- Вот нахальная животина!

- А нам долго ехать? - Гарри засунул клетку с Хедвигой в багажник.

- Меньше секунды, - хмыкнула Валери. - Пока ты там копался, я даже успела превратить машину в портшлюз.

Садись, скорей!

Гарри устроился на переднем сидении рядом с мисс Эвергрин, выпихнув на заднее небольшой, но тяжелый черный чемодан.

Когда она посчитала до пяти и повернула ключ зажигания, его привычно дернуло за пупок, поволокло в никуда,

а затем отпустило. Серебристый туман, сгустившийся в машине, рассеялся. Гарри огляделся и удивленно осознал:

они уже на Бирючиновой аллее. Знакомые палисаднички с ухоженными газонами, калитки,

увитые старомодными розами и выглядывающие из-за белых заборчиков лапы давно отцветшей черемухи.

Они проехали мимо домика миссис Фигг, и Гарри успел заметить, что его хозяйка, суровая старуха, усиленно делает вид,

что подстригает кусты, совершенно в стрижке не нуждавшиеся.

Гарри так часто приходилось заниматься у Дурслеев такой же работой,

что он вполне мог считать себя садовым дизайнером высшего класса, поэтому он сразу же приметил,

что Арабелла Фигг с Бирючиновой аллеи на самом деле вовсю бдит, ожидая их приезда,

а вовсе не стрижет живую изгородь. Когда их машина пронеслась мимо, миссис Фигг даже бровью не повела,

точно ее это не касалось. Валери Эвергрин тоже не повернула головы в сторону своей внучатой тетки и поехала дальше.

Мимо купы тисовых саженцев, в которых ковырялся садовник.

Мимо отчаянно милующейся на скамейке парочки (немного растерянный парень почему-то показался Гарри знакомым).

Мимо первого утреннего бомжика, неизвестно каким образом забредшего в их квартал.

Бомж уныло искал что-то грязной пятерней в зубах и проводил их машину завистливым взглядом.

Мимо уткнувшегося в газету бизнесмена с сигарой, он опирался о свою машину и поминутно смотрел на часы,

наверное, кого-то ждал.

В газете была дырка.

- Профессионалы, черт их побери, - недовольно покачала головой Валери Эвергрин. - Так откровенно переигрывает!

- Так это - колдун из отдела Тайн? - догадался Гарри. Он чуть не свернул шею,

пытаясь разглядеть увлеченного утренней прессой человека, но у него оказалось настолько неприметное лицо,

что Гарри его не запомнил.

- Ага. Эти люди - подсадки, Гарри. В такой час на Бирючиновой аллее все жители еще спят, сам знаешь,

- она вывернула машину на стоянку возле дома мистера и миссис Дурсль и остановилась.

- Подай-ка мне тот чемоданчик. Спасибо. Нет, мантию можешь не снимать, - остановила она его, увидев,

что Гарри пытается снять с себя школьную форму и остаться в стареньком свитере. - Не то,

чтобы мне самой нравились мантии, но глаза твоей тетки, когда она увидит, во что одеваются волшебники -

на это стоит полюбоваться! - Она поставила машину на охрану и решительно прошла к дому.

Гарри перевел дух. Сейчас все решится. Или свобода, или... что дальше будет, он не успел подумать,

потому что Валери Эвергрин уже позвонила в дверь. Гарри думал, что теперь им придется ждать целую вечность,

пока кто-нибудь из обитателей дома не проснется, но к его изумлению дверь открылась почти мгновенно.

На пороге стоял дядя Вернон и с таким отвращением смотрел на мисс Эвергрин и Гарри, точно их появление означало,

что его уволят с работы. Гарри сразу заметил, что дядя Вернон выглядит как-то странно.

Усы у него устало и нервно обвисли, он дергал воскресным пиджаком, не попадая в рукав. Было похоже,

что он куда-то собирался по важным делам и уже стоял на пороге, но ему помешали.

- Вы! - прошипел он придушенно и злобно. - Вы здесь! Мы думали, что ты уже никогда не вернешься, мальчик!

Какого дьявола ты не приехал поездом и заставил нас проторчать целый час на вокзале?!

- Вам было отправлено письмо, в котором сообщалось, что Гарри привезу я,

но если вы относитесь к совиной почте так старомодно, как мне кажется, то вы, сэр, сами виноваты,

- холодно заметила Валери Эвергрин. - Кстати, доброе утро, мистер Дурсль.

- Доброе? - ощетинился дядя Вернон. - Еще какое доброе! Особенно после того, как приехал этот ублюдок!

Заходи в дом, и чтобы тебя даже слышно не было! В свою комнату, живо!

У Гарри вновь проявилось многолетнее желание шваркнуть милого родственника по огромному красному носу,

но он сдержался. И остался стоять на месте.

- Я догадывался, что вы - такая же ненормальная, как и этот! - мистер Дурсль был намерен, по всей вероятности,

ни за что не пускать в дом такую подозрительную личность, как мисс Эвергрин.

- Ваша сумасшедшая старуха тетка всегда была мне противна! - дядюшка Вернон с тщательно наигранным отвращением

посмотрел на кадиллак Валери и жадно сглотнул слюну. - Убирайтесь! И чтобы ноги вашей на пороге моего дома

и близко не было!

- Увы, как бы мне ни хотелось расстаться с вами побыстрее, это невозможно, пока мы с вами не побеседуем,

- Валери отстранила рукой обалдевшего мистера Дурслея и преспокойно вошла в дом. Гарри,

воспользовавшись секундным обалдением дяди Вернона, последовал ее примеру.

Он тут же увидел тетю Петунию, стоявшую перед зеркалом в незнакомом ему (видимо, новом) костюме и со шляпкой в руках.

Лицо у тетушки скривилось, словно от хронического несварения, а когда она оглядела его мантию,

ее глаза начали метать молнии.

- Снять с себя эти тряпки, живо! - взвизгнула она, метнув злобный взгляд в сторону Валери. - А ты... ты... мерзкая,

паршивая... Убирайся отсюда!!!

- Гарри, где тут у вас гостиная? - спокойно поинтересовалась Валери.

- Вон там, я покажу, - Гарри открыл перед ней дверь, и мисс Эвергрин зашла в комнату, набитую креслами,

пуфиками, сельскими пейзажами, мраморными слониками и фотографиями Дадли в разных ракурсах.

Она неодобрительно посмотрела на включенный телевизор (на канале повторного фильма показывали "Как украсть миллион?"),

грохнула свой чемоданчик на журнальный столик, чуть не сломав его ножки, и упала на диван, измученно вытянув ноги.

- Ф-фух! Как же я устала! Да вы присаживайтесь, присаживайтесь, - кивнула она Дурслеям,

засунувшим носы в собственную гостиную и онемевшим от такой наглости. - У меня к вам деловое предложение.

Разрешите?, - она порылась в вазочке с печеньем, извлекла засохшую галету и грустно посмотрела на нее.

- Жутко есть хочется, - призналась Валери. - Я сегодня не завтракала, не успела. Столько всего надо было сделать.

- Вызывай полицию, Петуния! - провозгласил дядя Вернон.

- Полицию? Отчего же, это можно, - Валери с готовностью протянула ему свой мобильник. - Воспользуетесь?

Очень удобный тариф: вызов полиции - бесплатно. Мне это не будет стоить ни гроша.

- Вы что, издеваетесь? - прорвало даже тетю Петунию.

Гарри просочился мимо возмущенно брызгающих слюной родственников и потихоньку отправился на кухню ставить чай.

Мисс Эвергрин сама сказала, она не завтракала.

- Ничуть! - услышал Гарри из кухни, набирая воду в чайник. - Если вы вызовете полицию,

то это только усугубит ваше положение, разве не понятно?

Воцарилась тишина, в которой, кажется, один Гарри не понимал, в чем, собственно, дело.

- О чем это вы? - деревянным голосом переспросил дядя Вернон. Судя по звукам, доносящимся из гостиной,

он прошел в комнату и тоже присел на диван. Валери весело хрумкала печеньем.

- Я говорю о двух мальчиках, - жизнерадостно пояснила Валери Эвергрин. - И о двух возможных судебных разбирательствах.

Снова тихо.

- К-каких разбирательствах? - осторожно проговорила Петуния.

- Дело о жестоком обращении с несовершеннолетним ребенком. Бедняжка, его родственники так ненавидели его,

что запирали на несколько дней в чулане, кормили объедками и - ужасно, представляете! - даже били!

Особенно отличился его кузен, когда несчастный ребенок был еще совсем мал, этот мальчик, - кстати,

его зовут Дадли Дурсль, не знаете такого? - лупил его чуть ли не круглые сутки! Представляете,

какое впечатление это произведет на судью? Особенно, когда судья узнает,

что в данный момент этот самый Дадли Дурсль находится под следствием: его обвиняют в том, что, будучи пьян,

этот малыш разбил несколько витрин в ночном супермаркете, где ему отказались продать бутылку виски,

потом угнал машину и на полной скорости сбил человека на улице. А человек-то выжил, не знаете?

- она с искренним интересом ожидала реакции Дурслей, но ее не последовало, поэтому Валери уверенно продолжила.

- Вы ведь сейчас собирались отправляться в банк, чтобы попросить кредит на выплату ущерба этому господину и его семье?

А уж если несчастный скончается, вашему сыну, боюсь, придется несладко.

Гарри чуть не выпустил чайник из рук. Дадли чуть не убил человека? Невероятно! Впрочем, подумав, рассудил Гарри,

это не так уже невероятно, но убийство - это уж слишком. Интересно,

когда это он успел так радикально измениться в худшую сторону? Впрочем,

от Дадли всего можно было ожидать. Нажрался как свинья, ничего себе. В общем,

подобное перевоплощение могло удивить только дядю и тетю: для них Дадли все еще оставался маленьким ангелом,

хотя Гарри мог бы поклясться, что его кузена вполне может ожидать блестящая карьера на преступном поприще,

не будь он таким невозможным придурком.

- Суд, кажется, назначен на понедельник? - участливо спросила Валери Эвергрин. - Эй, Гарри, как там у нас с чаем?

- Сейчас! - Гарри воткнул вилку в розетку.

- Откуда вы знаете? - мрачно спросил дядя Вернон. - Хотя... такие, как вы... - он не закончил фразы.

- Чего вы хотите от нас? - задребезжал голос тети Петунии. - Вы нам угрожаете? Я не понимаю, что вам нужно?

- Я не угрожаю, - примирительно откликнулась мисс Эвергрин, выскребая из вазочки остатки печенья.

- Я просто констатирую факт: если состоится слушание по обвинению в жестоком обращении с несовершеннолетним,

злоупотреблении опекунскими правами и так далее, то вам, увы, придется несладко.

Суд однозначно постановит - передать права на опеку над Гарри Джеймсом Поттером другим людям.

Это все так печально, канительно и противно - вспомните, какую неблаговидную роль здесь может сыграть пресса!

- что я вам предлагаю кардинальное решение этой проблемы!

- Какое решение? - дрогнувшим голосом спросила миссис Дурсль. Дядя Вернон молчал.

- Ну, как же! Без всяких судебных волокит отказаться от права на опекунство, и этим избавить себя от хлопот.

Разве не удобно? - Гарри вошел в комнату с подносом как раз в тот момент, когда Валери откинулась на диван и

стала снимать с себя куртку с многочисленными карманами. - Где-то здесь у меня были эти бумажки... Ага! Вот!

Прошу, сэр, - она вручила ворох документов опешившему дяде Вернону. - Прошение о передачи прав опеки, согласование

с Советом по социальной защите несовершеннолетних, краткая характеристика с места работы предполагаемого нового опекуна,

рекомендации и отзывы, финансовое положение, семейное положение...

- И что нам это даст! - отшвырнул документы дядя Вернон. Край заявления тут же угодил в чашку с чаем.

- Вы считаете, что мы хотим избавиться от этого мерзавца? - Гарри как-то сразу понял, что речь идет о нем.

- Это точно, много лет мечтаем! Но отдать его - куда? К таким, как вы? Он там станет еще большим уродом, чем был!

Большим уродом, чем Дадли, стать невозможно, чуть не вырвалось у Гарри, но он промолчал.

- Вы меня разочаровываете, мистер Дурсль, - грустно заметила Валери Эвергрин. - Вам не хочется подумать о Дадли?

Каково ему сейчас в камере предварительного заключения? Кажется, вам не хватило средств, чтобы внести залог? Что,

так дорого?

- Заткнись, мерзавка! - вскипела тетя Петуния, но дядя Вернон ухватил ее за руку и против воли усадил рядом с собой.

- Что вы предлагаете? - через силу спросил он. Ради своего ненаглядного ангела он был готов на все.

- Вот, это уже деловой разговор, - одобрительно заметила мисс Эвергрин. - Приятно,

что вы все-таки решили прислушаться к голосу разума. Что ж, условия таковы:

вы передаете мне права опекунства над Гарри Поттером, взамен чего получаете возможность не присутствовать

на процессе в качестве обвиняемых в жестоком обращении над мальчиком. Свидетели, не волнуйтесь, найдутся

- целая улица. Ваша соседка, например, миссис Арабелла Фигг, почтенная гражданка, подтвердит,

что вы много лет измывались над ребенком...

- Мерзкая тварь! - не выдержала Петуния.

- Тихо, тихо, я еще не закончила, - Валери с явным удовольствием наблюдала,

как цвет лица у тетушки Петунии меняется на темно-багровый. - Далее. После того,

как вы подпишете документы, вы еще получите определенную сумму денег, достаточную,

чтобы внести залог за Дадли, выплатить ущерб пострадавшему, умаслить владельцев супермаркета и хозяина угнанной машины.

Сумма будет достаточно велика, от вас требуется только одно - немедленно уехать отсюда после завершения всех

формальностей!

- Что-о-о?!

- Что слышали, сэр. Канары, - вам, кстати, там понравилось, кажется? - остров Уайт, Джерси. Или даже Швейцария.

Мир велик. Но на Бирючиновой аллее вы не должны оставаться, ясно?

- Вам мало того, что вы ставите нам условия! Вы еще хотите выгнать нас из собственного дома?! - проорал Вернон Дурсль.

- А вам не приходило в голову, что суд просто не даст вам возможности опекать мальчишку, хотя бы потому,

что вы не замужем? Такому отвратительному синему чулку, как вы, никто не позволит взять на воспитание ребенка!

К тому же вы слишком молоды!

- Не думала, что это такой уж недостаток, - довольно ухмыльнулась Валери. - Спасибо за комплимент, сэр.

С судом я уж как-нибудь разберусь. Он примет во внимание, что я в этом году выхожу замуж, и мой будущий, хм,

супруг не возражает против того, чтобы взять на свое попечение Гарри. Он вот-вот должен подойти. Вы познакомитесь,

он вам, не сомневаюсь, понравится, и, право, вы не сможете ему отказать в такой мелочи, как отдать нам мальчика!

- Все предусмотрела, - злобно рявкнул мистер Дурсль.

- Но еще не все сказала, - Валери прихлебнула чай. - Тот несчастный, которого сбил ваш милый мальчик,

он ведь в больнице. Так? В критическом состоянии? Боюсь, если он не выживет, вам придется туго.

Поэтому я беру на себя улаживание и этой проблемы.

- Какой проблемы? - тетя Петуния очередной раз посмотрела на Валери, как на ненормальную. - Вы думаете,

что сможете исправить и полуразбитую голову этого типа? Черепно-мозговая травма такого рода не лечится!

- она не выдержала и ударилась в слезы.

- Вылечим, - утешила ее Валери Эвергрин. - Мне стоит только позвонить по телефону, и все уладится.

Так что вы решили? Учтите, времени на размышления я вам не даю, - она снова налегла на чай

(печенье, к ее величайшему сожалению, уже закончилось).

- Это шантаж! - прошипел мистер Дурсль.

- Что вы, сэр! Я просто хочу вам помочь, - всем своим сочувственнно-скорбным видом Валери Эвергрин подчеркивала,

что это действительно так.

Гарри замер. От решения Дурслеев зависела вся его дальнейшая жизнь. Никогда больше не видеть Дурслей, думал он,

разглядывая сочащуюся потом розовую лысину дяди Вернона. Никогда - тетя Петуния сжала губы в черную точку,

и ее морщины на угрюмом лице стали еще явственней. Внезапно, Гарри испытал жалость к этим людям.

Да, они издевались над ним много лет, они мучили его, и в то же время так слепо любили Дадли, что не замечали,

как их родной сын из года в год медленно, но верно, превращается в чудовище. Ну вот, они и получили то, что заслужили.

Но теперь в своем унижении Дурслеи казались Гарри маленькими и жалкими, поэтому в эту секунду он был готов даже подойти

и утешить их. Но он этого сделать не успел.

Потому что раздался звонок в дверь.

Валери медленно извлекла палочку из недр своих многочисленных карманов. Дядя Вернон и тетя Петуния уставились на палочку,

как на дуло пистолета, точно ожидая, что она сейчас выстрелит.

- Пойди-ка, Гарри, посмотри, кто там пришел, - попросила мисс Эвергрин. Она встала с дивана и прошла мимо Дурслеев

, не глядя на то, как те в ужасе прижались друг к другу и смотрели, как Гарри идет к входной двери,

как Валери направляет на нее палочку, и ее глаза принимают жесткое и внимательное выражение,

как у выбирающего цель снайпера. - Я, конечно, жду моего... э-э-э... жениха, но все может быть.

Откроешь и сразу встань за дверь, если что.

Гарри перевел дух и подошел к белой двери, думая, кто сейчас за ней окажется:

дюжина Упивающихся Смертью или здоровенный красавец с увесистыми кулаками. Он повернул ключ и...

Ни то ни другое.

На Гарри, склонив голову, с интересом смотрел молодой человек. Гарри решил, что он,

пожалуй, молод, хотя, тут же поправился - не поймешь с первого взгляда, какого незнакомец возраста.

Не то двадцать, не то сорок... Загадочный незнакомец был ошеломляюще красив. Длинное умное лицо.

Глубокие благородные глаза удивительного фиолетового цвета прикрывали темные пушистые ресницы,

которым могла позавидовать даже Парвати Патил; ее любимым развлечением было укладывание спичек на собственных ресницах

- не меньше шести, как правило. Светло-русые волосы, закрывая уши, падали на спину, и, кажется,

доходили до самой талии. На широких плечах незнакомца неловко смотрелся несколько консервативный светло-серый костюм,

плохо сочетаясь с расслабленно хипповой внешностью: было заметно, что этот человек не привык к такой одежде. И - ого!

- Гарри с изумлением увидел, что на тщательно отглаженных брюках молодого человека косо висит искусно сплетенный из

узеньких ремешков пояс, на котором в серебристых ножнах покоится короткий меч. Рукоять этого благородного оружия была

отделана сапфирами.

Этот поразительный человек любой женщине показался бы идеальным красавцем,

если бы не одно "но"... Незнакомец был так невысок, что еле-еле доставал Гарри до плеча.

И это - жених профессора Эвергрин?! Он же втрое ее меньше, растерянно решил парень.

- Благородный сэр, вы - Гарри Поттер, если я не ошибаюсь? - вежливо поинтересовался молодой человек.

Гарри ошеломленно кивнул. - Рад видеть вас, юный лорд.

- Входите, входите, пожалуйста, - засуетился Гарри, пропуская в дом корректного господина,

только что обозвавшего его лордом. Молодой человек зашел, с каким-то забавным любопытством осмотрел стены и потолок,

но тут его взгляд уперся в улыбающуюся Валери Эвергрин.

Она стояла в дверях гостиной в облегающем свитерке и таких же джинсах

(вид обалденный, подумал Гарри) и радостно раскрывала объятия. Из-за ее спины опасливо подглядывали Дурслеи.

При виде такого малютки-жениха губа у тетушки Петунии презрительно оттопырилась

Дядя же Вернон в ужасе смотрел на небольшой меч на бедре у странного косматого недомерка.

- Дорогой! - Валери уже летела навстречу молодому человеку. Его лицо засияло от счастья.

Спустя секунду они уже целовались так, словно не делали этого по меньшей мере лет десять.

Гарри скромно отвернулся: дабы не смутить жениха своим гренадерским, по сравнению с ним,

ростом, Валери пришлось встать на одно колено. Вид у них обоих был крайне забавный,

но они оба, очевидно, были безгранично счастливы видеть друг друга. Гарри был потрясен,

насколько же его предположения оказались неправильны.

- Гарри! - восхищенно позвала его Валери, наконец, оторвавшись от любимого человека.

Ее глаза горели от радости. - Гарри! Разреши представить: Глориан Глендэйл, наследный принц Леса Теней.

И твой будущий опекун.

Слово принц доконало тетку Петунию окончательно, и она грохнулась в спасительный обморок.

Глава 3. Дом на болотах

- И сколько же денег вы нам предлагаете? - мистер Дурсль был не намерен отступать.

- Всего-то навсего миллион фунтов, - наивно захлопала ресницами Валери Эвергрин и любовно

погладила скромный черный чемоданчик. - Я собрала банкнотами, но если вы предпочитаете золотом...

Что бы ни предпочитали Дурслеи, это уже было в прошлом, думал Гарри, выходя за

Валери и (мистером? сэром? его высочеством? - ни одно из этих обращений к нему как-то не подходило)

Глендэйлом на улицу к машине. Дурслеи выползли за ними на крыльцо, будучи пока не в силах осознать

величины своего приобретения. Как только все откачали тетю Петунию и вставили на прежнее место челюсть дяди Вернона,

события закрутились бешеной круговертью. Гаррины родственники внезапно развили бешеную активность:

мистер Дурсль бросился подписывать бумаги, не читая, миссис Дурсль села на телефон, чтобы позвонить

в полицейский участок и предупредить, что залог будет внесен прямо сейчас. А мисс Эвергрин сделала одну

странную вещь: она достала мобильный телефон, набрала номер и сказала в трубку:

- Все в порядке, Бода. Можете давать зелье, - и тут же выключила телефон.

Гарри оглянулся. Ну, вот и все. Прощай, Бирючиновая аллея! Ему вдруг стало грустно и немножко

совестно за свое отвращение к дяде и тете: Дурслеи ненавидели его, но они уже давно отбывали свое

наказание за свои грехи в виде Дадли. Гарри понимал, что стоит Дадли понять размер свалившегося на

него богатства, как он, не спрашивая родителей, тут же его растранжирит. Величина "выкупа" сперва

немного ошарашила Гарри, но теперь он понимал, что у Дурслеев деньги надолго не задержатся:

у них же есть жадная прорва по имени Дадли. Но вот они уедут, и у него вообще не останется родственников,

хотя, честно говоря, иногда ему казалось, что лучше их вообще не иметь, чем иметь таких.

Валери Эвергрин положила ему руку на плечо, и Гарри вновь почувствовал, какая же она теплая и надежная.

Она - будущее, понял Гарри, но как же Дурслеи? Неужели все? Машина мисс Эвергрин повернет за поворот,

и Дурслеи останутся в прошлом? Поддавшись внезапному порыву, Гарри повернулся к дяде Вернону и тихонько спросил у

мисс Эвергрин:

- С ними правда, ничего не случится?

- Не беспокойся, Гарри, за ними присмотрят, - похлопала его по плечу Валери.

- Я опасалась, что такая же мысль о выкупе твоей опеки у Дурслеев придет в голову мсье Риддлю раньше нас.

Но, надеюсь, мы успели, теперь твоим родственникам уже ничего не грозит. Ну, золотой мальчик, можешь прощаться!

- М-м-м, - Гарри не знал, что и сказать. - До свидания, дядя Вернон. Надеюсь, у вас все будет в порядке,

- он повернулся к мистеру Дурслею и смотрел на то, как розовая потная лысина его бывшего опекуна багровеет от...

Кто знает, от чего? Может, стыд? Совесть?

- Прощай, мальчик, - мистер Дурсль не смотрел на Гарри, но тому почему-то показалось,

что глаза дяди Вернона в этот момент ему бы хотелось увидеть больше всего на свете.

Мистер Дурсль, однако, не повернулся. - Хочется верить, что ты узнаешь сам, что сделать в этой жизни,

чтобы стать нормальным человеком.

- Тетя Петуния...

- Прощай, Гарри Поттер, - чопорно поджала губы миссис Дурсль. Больше ни слова от своих родственников Гарри не услышал.

У машины их уже ждал собранный сотрудник Отдела Тайн в неприметном, чуть грязноватом костюме.

Он выглядел как опаздывающий на работу клерк - поминутно смотрел на часы и, поджав губы,

теребил тугой воротник белой сорочки. Кешифр, подумал Гарри, а, впрочем, может быть и любой другой,

я что-то их плохо запомнил, между собой виденные Гарри раньше сотрудники Отдела Тайн мало различались.

Их незаметность не придавала им эффектности джеймсов бондов, но эффективности в работе приносила, несомненно, больше.

- Домой, мисс Эвергрин? - солидно выпятил грудь Кешифр.

- Да, Кешифр, домой, наконец-то! - Валери потянулась и нежно посмотрела на своего жениха.

Маленький аккуратный волосатик улыбнулся ей и склонился к ее руке. - Глориан, зачем же такие проявления нежности.

Мы на улице, все-таки, мне неловко, - прощебетала она. - И здесь полно моих бывших коллег!

- Любви нельзя стыдиться, моя госпожа, - Глориан Глендэйл склонил голову набок, изучая выражение лица Валери Эвергрин.

- Ей нужно только гордиться. Я - горжусь тобой. Горжусь тем, что такая женщина сказала мне "да".

- Я не заслуживаю такого отношения к себе, - вздохнула Валери, заталкивая на заднее сидение свою куртку.

- Гарри, давай, дуй назад, укроешься, поспишь немного. Я не хочу снова возиться с портшлюзом, к тому же не известно,

куда мы приземлимся - там, везде, где нет людей - сплошные болота, просто негде появиться.

Я и аппарировать туда иногда боюсь. А ехать нам часа три-четыре и, думаю, машину, скорее всего,

менять не придется. Ты же за этим проследил, верно, Кешифр, дорогуша? Как там вообще дела, а?

Аластор вас еще не замучил? Чем вообще пахнет? Большой заварушкой?

- Мы к этому состоянию близки, - скептически заметил сотрудник Отдела Тайн. - Но надеемся на лучшее. Кроме вас,

Дикоглаз Моуди - единственный человек, который способен реально смотреть на кашу, которая варится сейчас в нашем котле.

Впрочем, Фудж начинает оправдывать наше доверие. Почти. Сегодня он даже изволил спуститься с небес,

подписать кое-какие документы и принять вместе с Дикоглазом и мистером Уизли делегацию авроров из Болгарии.

- Мистером Уизли? - удивился Гарри.

- Я имею в виду мистера Перси Уизли, - пояснил Кешифр, важно зыркая во все стороны в поисках возможных диверсий.

- Бумаги Мундугнус вам показывал, мисс Эвергрин?

- Воззвание уже подготовлено, - кивнула Валери. - Мундугнус и Уизли сделают все, что нужно.

Фудж им препятствовать не будет, это уже с ним обсуждено. Пусть только он объявится,

мы уж сумеем поднять на ноги все волшебное сообщество. А если понадобится - и маглов тоже.

- Простите, мисс Эвергрин, - Гарри было неловко спрашивать, да еще и в такой момент,

но это было совершенно необходимо. - А откуда взялись те деньги, которые вы отдали Дурслеям?

Я обязательно вам отдам. Не сразу, конечно, но отдам обязательно!

- О, благородный сэр, не стоит беспокоиться, - Глориан Глендэйл с уважением посмотрел на Гарри.

- Это - мой свадебный подарок госпоже.

- Миллион? - глаза у Гарри медленно, но верно поднимались до самой шевелюры.

- Нет, Гарри. Кольцо было такое красивое, я таких драгоценностей никогда в руках не держала,

- с сожалением вздохнула Валери. - Изумруд величиной с голубиное яйцо, золотая вязь, представляешь?

Но когда Али Башир предложил мне за него такие деньги, я не смогла отказаться, сам понимаешь.

Мистер Трайткрисп по моей просьбе произвел обмен галлеонов на фунты стерлингов по актуальному курсу.

Слишком многое было поставлено на карту, тебя могли бы у Дурслей просто купить приспешники Вольдеморта.

Но, слава Мерлину, все прошло благополучно, и ты теперь свободен. Что, ты не рад?

- А разве, - Гарри покосился на Глориана Глендэйла, но тот весело рассмеялся.

- Это - все лишь безделушка, лорд Гарри. Когда мы с миледи Валери вернемся домой,

то на нашей свадьбе на ней будет надето куда больше драгоценностей!

- Ну уж нет, Глор, - запротестовала Валери Эвергрин. - Обвешивать меня драгоценностями,

как елку на Рождество, я не позволю!

- А что такое "елка на рождество", - недоуменно переспросил наследный принц.

Кешифр посмотрел на него с профессиональной небрежностью, за которой скрывалось отчаянное любопытство.

Гарри же подумал, что этот принц и точно - вышел из лесу. Валери же сияюще улыбнулась.

- Ничего, Глор, я потом тебе все расскажу. Да, Гарри, уже едем, один только вопрос, Кешифр.

Бладштейна, МакАбра и Червехвоста будут скоро судить? Когда мне нужно будет присутствовать?

Сотрудник отдела Тайн устало вздохнул. На этот вопрос ему отвечать ужасно не хотелось, потому что он не знал,

что именно ответить. Азкабан. Больное место.

- Очень вовремя спросили, - проворчал он, раздраженно вертя пуговицы на пиджаке.

- Азкабан им точно пожизненно обеспечен. Сегодня уже туда еду.

Меня назначили руководителем одной из бригад магического правопорядка,

их уже двенадцать набрали из-за того, что боятся неприятностей с дементорами.

Но, думаю, и этого мало. Мы же никогда не вели учет дементоров. Сколько их там, двести?

Триста? Тысяча? Если они удумают что-то устроить, то мы будем бессильны.

- Ну, одно утешение - дементоры думать не могут, мозга-то у них нет,

- радостно ободрила его Валери Эвергрин, мисс бывшая начальница.

- Вот поэтому я и беспокоюсь, - огорченно поведал им свои страхи агент Кешифр.

- Никогда не знаешь, чего ждать от существа, которого нет мозгов - только одни злобные ощущения и зверский голод.

- Тогда поднакопи счастливых мыслей, Калеб, - посоветовала Валери, копаясь в карманах.

- Вспомни тот день, когда мы с ребятами отправились на пикник в Броккенских горах:

как Бода напился огневиски и изображал танец живота.

Как Мэри-Сью под мухой пересказывала нам содержание своего очередного романа и сморкалась тебе в карман.

Как ты сам угостился заговоренной русской квашеной капустой, и у тебя вместо ушей выросли листья.

Как Данхилл превратился в петуха, и мы искали его по окрестным деревням, пока не нашли в курятнике одной маглянки,

где он распевал песни своему новоиспеченному гарему...

- Знает же, как поднять человеку настроение, - Кешифр хмыкнул и похлопал Гарри по плечу.

- Да, Гарри Поттер, с таким защитником ты не пропадешь, нет, не пойму, зачем вы все-таки уволились?

Такая быстрая карьера! Такие способности!

- Дорогой мой, я не честолюбива! К тому же, мне нужно быть свободной. Если в ближайшее время что-нибудь случится,

то я смогу отреагировать быстрее, чем Министерство... Ну и личная жизнь, сам понимаешь,

- Глориан был ужасно счастлив, когда Валери нежно взяла его за руку, но это выглядело в глазах Гарри,

как простая демонстрация ее чувств к жениху перед Кешифром. Чтобы тот побыстрее отвязался.

Похоже, тот, наконец, понял, что у этой парочки и Гарри Поттера есть куда более серьезные дела. Он засобирался.

- М-да... Желаю счастья, мисс Эвергрин, - Кешифр вынул из кармана древние серебряные часы размером с мяч для гольфа.

- Я присмотрю за переездом миссис Фигг, не волнуйтесь за свою тетушку, - он уставился на циферблат с таким рвением,

точно сквозь него собирался присматривать за почтенной старушкой Арабеллой Фигг.

- И если будут какие-то новости о суде над Бладштейном и компанией, Калеб, - посылай сову,

- напутствовала его Валери в последний раз, доставая из кармана яркую конфетку. - Не хочешь на дорожку,

а? Глориан, садись вперед. Ты, Гарри, - назад.

- Спасибо, - Кешифр благодарно принял у Валери из рук полосатый гостинец.

Когда они уже отъезжали, Гарри обернулся и в заднее стекло увидел,

как серьезный сотрудник Отдела Тайн Министерства Магии Калеб Кешифр превратился в павлина и ужасающе заорал дурным голосом.

- Ему не помешает немного развеселиться, - расхохоталась Валери. - Это Павлиньи Пастилки, Гарри, напиши Джорджу,

что они уже прошли полевые испытания!

- Бедняга Кешифр, - посочувствовал чиновнику Гарри, успев увидеть, как из хвоста павлина выпадают радужные перья перед тем,

как машина завернула за угол.

- Не бедняга он, а растяпа, Гарри. Видимо, та капуста его так ничему и не научила.

Ему нужно быть осторожнее, - покачала головой Валери Эвергрин. - Глор, спрячь свой меч под пиджак, ага, вот так.

Еще не хватало нам неприятностей с полицией, если кто заметит, что у нас есть оружие.

А наложение заклятия Забвения на полицейских по согласованию с магловским премьер-министром возможно лишь

с его личного разрешения. Гарри, там подушка есть, нашел?

- Ага, спасибо, - Гарри уже взбивал подушку и накрывался курткой Валери. Он покосился на принца Глориана.

Тот относительно спокойно отнесся с езде на машине, но Гарри почему-то упорно преследовала мысль о том,

что для него все это - в новинку, уж больно много любопытства было во взгляде Глендэйла,

когда он рассматривал рычаг переключения скоростей, ключ зажигания и наклонялся,

чтобы получше изучить педали газа и тормоза. Нет, ну откуда могло взяться такое странное существо?

Впрочем, Гарри счел, что Глориан - личность хоть и странная, но приятная, и поладить с ним не составит труда.

То, что он не слишком хорошо разбирался в магловских реалиях, подтверждало предположение Гарри,

что жених мисс Эвергрин - из старинного колдовского рода. Надо же, какие у него странные фиолетовые глаза,

никогда не видел таких, подумал Гарри, поуютнее устраиваясь под теплой курткой.

На мгновение Гарри кольнуло воспоминание о том, как в первую ночь, когда он узнал о том, что волшебник,

он ночевал под курткой Хагрида. Стало больно, но боль пришла уже не острая, отравленная чувством вины,

а приглушенная воспоминаниями о том, как они вместе покупали учебники и перья к школе,

как Хагрид подарил ему Хедвигу (сейчас она тихонько ухала в своей клетке, когда машина подскакивала на

ухабах узкой проселочной дороги), как Хагрид принес ему альбом с фотографиями родителей. Потеря не забывалась,

но колючая мука ушла куда-то далеко-далеко. Он начал засыпать.

- Расскажи мне о том, что у вас нового происходило, Глор. До сих пор не верю

что Куно согласился отпустить тебя сюда, - негромко попросила мисс Эвергрин,

выезжая на скоростную трассу. Сквозь неумолимо наваливающийся сон Гарри успел услышать ответ:

- Отец пытался отговорить меня, но когда услышал, что мы вместе вернемся обратно уже навсегда,

то..., - Глориан аккуратно расправил длинные русые волосы, и Гарри, лицо которого легонько задела мягкая,

пахнущая полевыми цветами прядь, сонно приоткрыл глаза и увидел,

что из-за волны волос Глориана выглядывает кончик острого, как у домовых эльфов уха.

Показалось, спросил себя Гарри. Или нет? Наверное, я уже сплю. Это было не так,

но спустя секунду он уже и в самом деле крепко спал, подложив кулак под щеку и все еще вдыхая неизвестно

откуда взявшийся запах полевых цветов.

Проснулся он, когда машина с визгом одолела какой-то особенно крутой поворот и увязла в грязи.

Гарри спросонья не понял, ни где он находится, ни с кем сидит в машине. Валери, ворча,

вылезла из-за руля и пошла разбираться с упрямым кадиллаком. Гарри не знал, что именно она сделала,

но увидел отблески искр от ее палочки на лобовом стекле. Потом Валери Эвергрин недовольно чихнула:

оскорбленная таким вмешательством выхлопная труба плюнула в нее пылью в отместку за то,

что Валери осмелилась почистить ее с помощью волшебной палочки, дабы рук не марать. Глориан,

как человек, не продвинутый в бытовых вопросах, но очень послушный

(а ему было велено оставаться в машине и не светиться со своим драгоценным мечом где ни попадя),

невинно сидел на месте и волновался, отчего Валери так долго нет.

Поэтому, когда в окно машины заглянула невероятно сердитая физиономия мисс Эвергрин с аккуратно

обведенными пылью кругами вокруг глаз, он даже немножко испугался. Гарри тоже. Но он привык и не

к таким зрелищам. Поэтому он сделал то единственное правильное, что разрешалось в такой ситуации - громко засмеялся.

- Гарри, ты уже проснулся? Давай-ка, помоги, - тут же радостно обломала его Валери.

Пришлось помогать: чистить выхлопную трубу старой рубашкой мисс Эвергрин (в полосочках и оборочках).

Толкать упрямое механическое средство передвижения без помощи палочки. И выслушивать сердитое ворчание Валери Эвергрин,

которая жаловалась на то, что пока не существует стольких нужных в быту заклятий,

а Отдел Экспериментальной Магии вместо того, чтобы делом заниматься, проводит опыты с блокирующими магию

способностями гоблинов. Быт, как вынес Гарри из ее тирады, был ее камнем преткновения, он, к тому же,

еще с прошлого года помнил, что без заботы Винки она мало что могла сделать по дому, разве что посуду помыть.

- В этом году все будет иначе, - горестно вздохнула она. - Гарри, пообещай, пожалуйста,

что будешь помогать мне по хозяйству.

- А как же Винки? - удивился Гарри, отнюдь не обрадованный перспективой быть снова поставленным к станку работы по дому.

Ему казалось, что у Дурслей он наработался на всю жизнь, и присутствие домового эльфа в доме

ему виделась надежным гарантом его свободного времени. - Она что - уволилась?

- Я не могла уволить Винки, Гарри, - возразила Валери,

ковыряясь где-то в глубине багажника (она укладывала на место полосатенькую рубашечку).

- Я же отвечаю за нее, как я могу ее бросить! Это смертельно оскорбило бы бедняжку,

а она и так в этой жизни натерпелась. Нет, просто перед Глорианом неудобно.

- Сломалась? - наследный принц Леса Теней высунул голову в окно и интересовался будущим кадиллака.

- Что, Глор?

- Машина сломалась?

- Нет-нет, милый, мы уже закончили, - Валери Эвергрин громко захлопнула багажник и тяжело вздохнула.

Хм, интересно, при чем тут этот молодой человек? Какое он к Винки имеет отношение?

Они объехали Эксетер, шумный, насквозь прокопченный город, где на окраинах сажей были покрыты даже стены домов.

Вокруг замелькали совершенно одинаковые скучные пейзажи: склоны сероватых холмов, покрытые ядовито-зеленой травой,

и небольшие, поросшие вереском полянки между редкими, одиноко возвышающимися в степи антрацитово-темными скалами.

Машин на дороге поубавилось, солнце перевалило за полдень, и Гарри начал нетерпеливо ерзать - ему уже давно хотелось есть.

Спал он всего пару часов, но чувствовал себя куда более отдохнувшим, чем утром, после полубессонной ночи,

наполненной призраками, чувством вины и взмокшими от пота простынями, сбившимися оттого, что он постоянно ворочался.

Сейчас свежий воздух немного остудил его мысли и чувства.

Ему было откровенно интересно, о чем будут говорить мисс Эвергрин и загадочный Глориан Глендэйл, но, видимо,

самую интересную часть их беседы он благополучно проспал, потому что их общение теперь ограничивалось

только вопросами интересующегося каждой окружающей его мелочью Глориана и обстоятельными ответами Валери.

Принца интересовало все: от дорожных знаков до рекламных щитов

(особенно его заинтересовало изображение белого медведя с бутылкой шампуня в лапе,

Глориан изумился тому, как ловко маглы сумели приручить опасное животное).

- Даже я на такое не способен, медвежий язык такой сложный, - с легкой завистью заметил он.

Гарри в этом "даже" почудилось что-то, похожее на тщеславие, но он тут же понял, что ошибся,

потому что Глориан добавил. - Зато ты помнишь, моя госпожа, как отец говорил в нашем лесу с гигантской медведицей?

Вот он, действительно, может все.

- Ту медведицу потом маглы так и затравили? - негромко спросила Валери.

- Да, - коротко ответил ее жених и замолчал. Повисла пауза, смысл которой Гарри не совсем понял.

Они свернули на Дартмурское шоссе, и въехали в городок под названием Ньютон Эббот,

который у Валери Эвергрин пробудил что-то, типа, приступа ностальгии,

потому что она стала часто отвлекаться и тихо вздыхать. Реакцию у нее вызывало все:

от фонтана на площади среди розовых клумб до приземистого здания с чугунной табличкой

"Полицейское управление Ньютон Эббота", причем, последнее - особенно. Она остановила машину,

вышла и с минуту смотрела на то, как в полицейское управление заходят люди и выходят из него.

- Мисс Эвергрин, мы здесь остановимся? - спросил Гарри, свесив голову из окна машины.

- Что, Гарри? А, нет, нам еще немножко совсем ехать, - очнулась от глубокой задумчивости Валери.

- Наша цель - небольшая деревня под Ньютон Эбботом.

- Мы будет жить там? Там ваш дом?

- Наш дом, Гарри, - Валери Эвергрин снова включила зажигание.

Ньютон Эббот остался позади, и, проехав еще миль десять, машина начала подпрыгивать на кочках размытого проселка.

Под колесами жадно чавкала грязь, а за стеклами автомобиля Гарри обозревал бесконечную заболоченную пустошь.

Проселок уходил влево от главной дороги, возле которой стоял высокий серый камень,

возвышаясь над указателем и табличкой "Добро пожаловать в Хитмарш! Триста лет лучшему вересковому пиву!"

За указателем уже выстраивались в ряд несколько магазинчиков со скромно провинциальной одеждой и увешанными

цветами шляпками на витринах, далее виднелась автостоянка, а над следующими, дубовыми дверями подмигивала

неоном веселенькая вывеска "Хитмарш паб". Изогнутые трубки неона артистично пенились над зеленой пластиковой

пивной кружкой.

- Хитмарш, - задумчиво пробормотал Гарри и спросил. - А почему мы не поехали прямо в город?

- Наш дом немного левее, - пояснила Валери, еле удерживая машину на скользкой и совершенно размытой после дождя дороге.

- Что-то не так, Глориан, милый?

Наследный принц Леса Теней разгневанно раздувал ноздри и сурово смотрел прямо перед собой, стараясь,

чтобы его взгляд не упал за окно.

- Священный камень возле какой-то рекламы! - по дороге он уже достаточно прилично усвоил, что такое рекламный щит,

так часто им встречалась реклама.

- Не переживай так, Глор, - руль снова повернулся. - Время проходит, все меняется.

- Никакого почтения к прошлому!

- Напротив! У нас так любят прошлое, что даже используют его в качестве рекламы. Знаешь,

сколько народу приезжает сюда на ежегодные пивные ярмарки? Их девиз - "Возвращение к истокам!"

После того, как народ надегустируется под завязку, всех везут на автобусах к нашим местным менгирам,

кромлехам и каменным кругам - приложиться к праху прошлого, - голос Валери звучал язвительно, но не весело.

Глориан надулся было от возмущения, но любопытство пересилило:

- А что такое автобус?

Тяжелый случай, признал Гарри. Принц Глендэйл казался в его глазах вполне нормальным парнем,

таких среди волшебников пруд пруди, но маглам он явно должен представляться безумцем.

Кадиллак проехал еще немного, и скучная бесконечность заболоченной пустоши вдруг сменилась невысоким

забором из пестрого галечника, затем зеленью живой изгороди, и тут глазам Гарри открылся дом.

Дом был очень старый, не менее ста лет, солидная викторианская постройка из серого камня,

буйно увитая темно-зеленым плющом, плети которого взбегали вверх по старинным стенам,

оконным рамам и украшенному рядом маленьких колонн балкону над главным входом.

Справа и слева от дома Гарри различил какие-то постройки, в одной из которых опознал гараж.

Другую, с деревянным дверями, крытую камышом, он, после некоторого размышления, счел конюшней.

- У вас есть лошади? - поинтересовался Гарри. - А кто же за ними ухаживает? Тоже Винки?

- Нет, с тех пор, как я здесь больше не... Ну, то есть, с того времени, как мне пришлось уехать в Хогвартс и закрыть дом,

ухаживать за лошадьми стало некому, но мне так не хотелось их отдавать или, тем более, продавать!

Тогда директор Дамблдор и Хагрид предложили отличную идею: они принесли мне несколько дорсетских

порлоков и предложили поселить их в конюшне. За лошадьми они присматривают просто замечательно!

- Порлоки? - удивился Гарри. - А кто это?

- Такие маленькие существа, ты их, наверное, сможешь увидеть в конюшне, если будешь вести себя тихо.

Они не особенно любят людей, но лошадей обожают и ухаживают за ними прекрасно: кормят, чистят,

даже иногда водят моих красавцев в ночное, - она вышла из машины, покопалась связкой ключей в здоровенном

проржавевшем замке и с силой отодвинула воротину. - Идите в дом, Винки уже должна быть там.

Пока она ставила машину в гараж, Гарри и Глориан стояли, одинаково задрав головы, и рассматривали дом.

Видно было, что в нем уже давно никто не живет: обычная в Девоншире железная приступочка для чистки грязной

обуви возле дверей вся покрылась ржавчиной, по фасаду дома кое-где растекались зеленоватые пятна гнили,

а низкий заборчик, отделяющий заросший сад от двора, почти завалился в кусты. Но в целом, как счел Гарри,

от дома веяло старинным уютом, таким, который был просто необходим в этих мрачных местах. Этот уют,

прятавшийся в резных ставнях и древних кружевных занавесочках на окнах, в обглоданных временем колоннах

балкончика и старинном медном дверном молотке, внезапно запал Гарри в сердце, хотя он еще даже не видел дом изнутри.

Но он уже знал, что здесь ему будет хорошо. Здесь все ему точно пело о свободе,

которую он получил вместе с последней подписью дяди Вернона на последней бумажке.

В глубине сада с наслаждением ссорились воробьи, ветер шевелил колючие кусты выродившихся старозаветных роз.

С трех сторон дом окружали болота, из них торчали шоколадно-коричневые, похожие на эскимо на палочке, камыши,

а за дорогой открывался вид на обширную пустошь, заросшую короткой жесткой травой,

в которой мелькали головки желтых болотных ирисов. Край пустоши сливался с горизонтом,

и в тумане тонули очертания далеких темных скал.

Свобода.

Глориан тоже отнесся к дому с вежливым интересом, но его явно больше тянуло в старый сад,

откуда неслось разноголосое пение лягушек вперемешку с неумолчным воробьиным писком.

Гарри показалось, что принц куда уютнее почувствовал бы себя именно там, а не внутри самого дома,

он словно не вписывался в такую привычную для Гарри цивилизацию, даже со всей встречавшейся в ней волшебной прелестью.

Глориан Глендэйл, как вдруг инстинктивно понял Гарри, к ней просто не принадлежал.

Гарри вежливо поднял медный молоточек и постучал в дверь. За ней тут же раздался дробный топоток и дверь,

скрипя, точно от застарелого тромбофлебита, открылась.

На пороге стояла обалдевшая от счастья Винки и взволнованно всплескивала маленькими лапками.

От нее приятно пахло разнообразными кухонными ароматами - бифштексами, салатом

(нет, по меньшей мере, тремя салатами, подсказал Гарри его изголодавшийся нос),

пирогом с почками и клубничным джемом. Уши над белоснежной наколкой восторженно шевелились.

- Мастер Гарри! Мастер Гарри вернулся! - пищала Винки, обнимая его ноги с такой силой,

что Гарри всерьез забеспокоился о возможности перелома. - Винки так ждала мисс Валери и мастера Гарри!

Мастер Гарри, должно быть, устал с дороги? Винки приготовила мастеру Гарри горячую ванну и небольшой обед из

пятнадцати блюд! Мастер Гарри должен сейчас же пойти посмотреть свою комнату, Винки там чистенько убрала,

постелила свежее белье, повесила новый полог и... - Винки увидела, наконец,

что Гарри не один и уставилась на незнакомого гостя. Ее нос задвигался от кончиков ботинок до

светлой волны длинных волос и вновь опустился к рукоятке короткого меча, впитывая запах пришельца,

глаза Винки расширились и стали как тарелки. Она молчала ровно секунду. А затем бросила ноги Гарри,

кинулась на колени перед Глорианом Глендэйлом и завопила так громко, что в саду испуганно притихли воробьи.

- Наш принц! Наш принц вернулся-а-а-а!!! Наш принц! - она елозила где-то в районе его обуви,

вытирая ее ушами и слезами счастья. Глориан же, как заметил Гарри, совсем не одобрил такой способ приветствия.

Его всего трясло, глаза у наследника загадочного Леса Теней вылезли на лоб, руки затряслись.

Он смотрел на Винки и, почему-то, ее наколку так, как в свое время упорно добивавшаяся либертэ для всех эльфов Гермиона.

Глендэйл, бледный, с внезапно пролегшей на лбу трагически глубокой складкой, выглядел так,

словно ему только что показали его собственную смерть. Он поднял Винки с острых коленок,

взял ее на руки и прижал к себе ее крохотное тельце, сотрясавшееся в такой радостной истерике, которая,

как считал Гарри, доступна только фанаткам на рок-концертах.

- Да, - прошептал Глориан. - Всего тысяча лет, а как все изменилось. Когда я встретил Добби, то не хотел верить,

но теперь вижу, что это правда, - под изумленный взгляд Гарри, принц Глендэйл прошел в дом, неся в руках Винки.

По дороге он, по всей видимости, привычным жестом заправил светлые волосы за ухо. Сон Гарри оказался явью.

Сейчас, видя рядом с Глорианом Винки, можно было отчетливо увидеть, насколько одинаковыми кажутся их аккуратные

длинные острые ушки.

- Эльф! - ошарашено понял Гарри.

- Да! Он - эльф! Он - наш принц и повелитель! - прочирикала Винки между двумя драматическими всхлипами.

- Последний из древних! Наш господин, перед которым мы все преклоняемся!

- Но он же не похож на тебя, Винки! - воскликнул Гарри, падая в соседнее кресло.

- Он, как бы это сказать, больше похож на человека.

- И, тем не менее, он не человек, - Валери Эвергрин как раз снимала обувь и облекалась в пушистые розовые домашние тапочки.

- Он - Древний Эльф, Гарри. Последний из рода Древних Эльфов.

- Но постойте, - наморщил лоб Гарри, пытаясь вспомнить, что Гермиона рассказывала им с Роном об эльфах в позапрошлом году,

когда была охвачена страстным желанием улучшить условия работы домовых эльфов. Тогда он слушал вполуха,

стараясь не уделять этому больше внимания, чем Тремудрому Турниру. Но теперь у него в голове всплыл один факт,

о котором Гермиона, несомненно, упоминала. - Древние Эльфы - это же предки современных домовых,

да? Но они же вымерли давным-давно!

- Вымерли, - честно подтвердила Валери, вешая куртку во вместительный старинный шкаф.

- Тогда откуда же?..

- Чем задавать вопросы и утирать нос Винки, честное слово, лучше бы вы сперва разулись,

- голос у Валери стал сварливым, как у Снейпа.

Гарри и Глориан (как раз вытиравший Винки нос ее наколкой) одинаково опустили носы к грязным ботинкам.

Последний из Древних Эльфов, господин и повелитель домовых эльфов, наследный принц Леса Теней Глориан Глендэйл,

покраснел так же, как и пятнадцатилетний Гарри Поттер.

- Вот именно, - Валери постаралась усилить воспитательный момент. - Чужой труд надо уважать! - она в восторге,

оттого, что нашла подходящую к случаю мораль, подняла указательный палец.

Никогда еще она не была так похожа на строгого профессора, как в эту минуту.

Глава 4. Древние Эльфы

Дом казался живым существом: он шелестел старой черепицей при порывах ветра, налетавших из-за Дартмурских болот,

тихонько поскрипывал старой столяркой дверей и окон, задумчиво вздыхал вытряхиваемыми белыми мебельными

чехлами и хлопал выстиранным бельем на веревках во дворе. Мебель в нем была вся сплошь старая, не то

, что модные диваны-кресла в лондонской квартире мисс Эвергрин. Из знакомых Гарри вещей в дом въехали

только компьютер и многочисленные книги Валери, они вместе раскладывали их на полках в библиотеке в первый же день,

она увеличивала их, а Гарри расставлял. Вознамерившись потихоньку подсчитать, сколько же у нее всего книг,

на восьмой сотне Гарри сбился со счета. А затем, когда полки и, соответственно, свободное место кончилось,

мисс Эвергрин невнятно пробормотала что-то, обмеряя на глазок потолок и стены, закрыла глаза, что-то мысленно представляя,

а потом взмахнула палочкой и произнесла "Дименсио!"

Стены на глазах удивленного Гарри точно поехали вглубь комнаты к большому окну,

освобождая еще футов пять-шесть для книг и шкафов.

- Заклинание Пространственного Объема, - пояснила Валери,

с трудом вручая Гарри только что увеличенную Энциклопедию Черной Магии,

издание второе, со снятым проклятием ужаса. - Думаю, как раз в этом году вы с профессором Флитвиком будете его проходить.

Полезная вещь, если бы не оно, никогда бы не смогла впихнуть все свои вещи в обычную комнату.

Самое главное - снаружи не видно никаких изменений.

Библиотека, как пояснила Валери, открыта для Гарри в любое время суток.

Она разрешила ему брать с полок и читать любую книгу,

будь то Посмертные воспоминания некроманта Скарлаттуса Стиффа или Чума Альбера Камю.

Последняя, к удивлению Гарри, заинтригованного названием (он решил, что это - один из учебников по зельям и противоядиям),

оказалась романом магловского писателя. Валери долго хихикала над необразованностью Гарри,

а затем посоветовала уделять магловским книгам такое же внимание, как и колдовской литературе.

После этого она оставила его сидеть в кресле под тускловатым бра с Чумой на руках,

а сама ушла накладывать последние заклятия на дом, не желая ничего упустить, чтобы,

как она пояснила, потом не удивляться при виде непрошеных гостей.

На доме уже и так лежали Ненаносимое и Ненахождаемое заклятие,

на крыше под видом телевизионной антенны скрывался Сенсор Секретности,

а в подвале стояла целая система из соединенных между собой горескопов, зломометров,

аппародетекторов и колдоулавливателей. Дом на болотах постепенно обретал невидимый снаружи облик неприступной крепости.

Теперь в нем было так же безопасно, как и в самом Хогвартсе.

Гарри, увлекшийся Чумой, поначалу даже забыл об обещании участвовать в уборке дома,

но когда к нему заглянул Глориан и мягко попросил помочь Винки с посудой,

пока они с Валери заканчивают выбивать мебель, Гарри отложил роман и отправился на кухню вытирать тарелки после

весьма обильного обеда, который Винки закатила в честь их приезда. Тем временем, высокое происхождение Древнего

Эльфа не мешало Глориану с удовольствием принимать участие в таких тривиальных делах, как уборка, Гарри подозревал,

что все дело тут - в Валери. Глориан смотрел на нее с такой безграничной преданностью и восторгом, что казалось странным,

как от такого взгляда нимб над ее белокурой головкой не становится видимым, не загорается ярким божественным огнем.

Но нет, возможно, Глориан не хотел замечать того, что отчетливо видел Гарри: Валери была слишком реальной,

слишком земной для такого восхищенного обожания, сравнимого, разве что, с обожанием в глазах Винки при виде самого Глора.

Она уже не бухалась на колени при каждом его появлении, что можно было считать великим прогрессом,

но все еще относилась к нему, как к божеству, спустившемуся на грешную землю.

Гарри протирал пыль в гостиной, небольшой уютной комнате: диваны приглушенно-темных оттенков, солидная дубовая мебель,

традиционное для любого богатого английского дома столовое серебро, хрустальная люстра и бархатные портьеры.

Но, как понимал Гарри, за всем этим не чувствовалась рука самой Валери,

здесь все было приблизительно двадцатилетней давности, но очень хорошо сохранилось,

как засушенный кусочек истории. Добравшись со своей метелкой до большого черного рояля,

Гарри обнаружил на нем несколько фотографий, вне всяких сомнений, изображавших семью мисс Эвергрин.

Заинтригованный (до этого он ничего не знал о ее родственниках),

Гарри принялся рассматривать снимки высокого солидного мужчины с могучими плечами атлета и хитрой

улыбкой записного шутника, его усы, как показалось Гарри, отчетливо хранили отражение какой-то проказы,

не попавшей в кадр. Затем он обнаружил фотографию маленькой хрупкой блондинки с залегшими под глазами тенями,

это, несомненно, была мать Валери. С ласковой улыбкой женщина притягивала к себе ухмыляющееся дитя лет пяти:

вихрастую девчонку с задорными хвостиками и скобкой на зубах. Вот, значит, какая она была в детстве.

А вот еще фотография - девочка хохотала и болтала ногами, сидя на плечах у отца на фоне какого-то аттракциона в парке.

Отец Валери на этом снимке был в форме полицейского...

Интересно. Гарри постарался повнимательнее разглядеть его погоны, но не смог определить точно его звание.

Но явно не простой сержант. Отец Валери - полицейский? Занятно.

- Да, Гарри, мой отец служил в полиции. Был комиссаром в полицейском управлении Ньютон Эббота,

- Гарри не услышал, как мисс Эвергрин вошла в комнату. Обернувшись, он увидел, что ее глаза изменились,

веселые искорки в них погасли. Что это? Уж не плачет ли она?

Валери не плакала. Но вспоминать ей было, несомненно, больно.

- Мама умерла, когда меня было десять. Она долго болела, и отец очень страдал, когда это произошло. Думаю,

он решил, что должен позаботиться о том, чтобы я не была такой слабой и хрупкой, как мама.

Он поднимал меня в четыре утра, заставлял бегать вокруг болота, отжиматься и подтягиваться на турнике.

Потом начал учить меня стрелять и бросать нож, честное слово, этого уже не он хотел, я сама упросила папу!

Видишь ли, Гарри, я с детства представляла его в виде бесстрашного рыцаря в черном плаще и на белом коне,

сражающегося с бандитами, мне так хотелось стать такой же, как он! А папа только смеялся надо мной, говорил,

что лучше бы я выбрала карьеру адвоката. Заставил меня поступить в университет на юридическое отделение.

Единственное, что он сделал, чтобы поддразнить мои мечты - купил мне лошадь, причем не белую, а пегую,

беспородную, всю в рыжих пятнах. Наверное, именно тогда я поняла, что не обязательно иметь выдающуюся внешность,

чтобы быть на высоте. Я очень люблю Ройсин, хотя она уже совсем старенькая.

- Ройсин - это ваша лошадь?

- Ага, она в конюшне. Если ты закончил, то можешь сходить познакомиться с ней. Только осторожно, не наступи на порлока,

Гарри. Они часто прячутся в сене.

В конюшне было темно и пахло совсем не навозом, как думал вначале Гарри, а свежей травой.

В стойле пофыркивали и жевали траву три лошади. Ройсин, Гарри сразу понял, что это она, была сама старая из них.

Белая голова и рыжие пятна на спине и на брюхе, мягкие карие глаза, точно у ласковой бабушки. Она мелодично заржала,

когда Гарри протянул ей ладонь с кусочками теплого, только испеченного Винки хлеба с отрубями.

Ройсин внимательно оглядела подношение, шумно дыша Гарри в руку,

затем аккуратно собрала все до последней крошки теплыми добрыми губами и благодарно уткнулась Гарри в плечо,

уютно пофыркивая ему во взлохмаченную шевелюру и прядая ушами. Слева на Гарри косился рыжий конь, тоже,

судя по затвердевшим от уздечки коркам на губах, не первой молодости, хоть и моложе Ройсин.

Он подозрительно воззрился на Гарри, осторожно наклоняя голову и встряхивая длинной гривой,

затем тщательно принюхался, и его нос безошибочно ткнулся именно в тот карман, в котором лежали остатки булки.

Гарри угостил и его, буйный конь сперва недоверчиво прянул в сторону, но потом, убедившись, что его не обманывают,

и угощение настоящее, он милостиво согласился принять его у Гарри из рук.

Третьего коня юноша заметил не сразу. Вороной жеребец, еще совсем молодой, громко заржал под самым ухом у Гарри,

точно дразня его, затем шарахнулся прочь, начал рыть копытом сено и снова игриво подал голос. Гарри испугался,

не бросится ли на него конь, но тут жеребчик грациозно скакнул в его сторону, лицо Гарри задел шелковистый черный хвост,

а конь уже снова стоял напротив, пар из носу, и глазом цвета спелой сливы задорно подмигивал Гарри. Угости, мол, и меня.

Гарри щедро оделил и его.

- Его зовут Риок, - услышал Гарри голос Глориана Глендэйла под самым ухом. Он вздрогнул.

Эльф сидел на квадратной упаковке сена в глубине конюшни и жевал соломинку.

Его фиолетовые глаза мечтательно скользили с одной лошади на другую. - А это - Зигзаг.

Хорошие лошади, и ухаживают за ними хорошо, видишь, сэр Гарри, как здесь чисто и в каком идеальном порядке конюшня?

Я только что видел порлоков, они расчесывали им гривы и тихо хрюкали. Если долго сидеть, не двигаясь, то можно увидеть,

как порлоки вылезают из сена в том углу. Думаю, там у них нора, - Глориан похлопал по стожку рядом с собой,

и Гарри аккуратно присел рядом.

Они застыли в ожидании минут на десять. Гарри удивился, как Глориан может тихо сидеть, не шелохнувшись.

Его дыхание, как заметил Гарри, замедлялось, глаза останавливались на одной точке,

и только длинные острые уши изредка подрагивали, стараясь уловить нужный звук.

Гарри представил, как Эльф точно так же стоит в лесу среди травы и деревьев,

застыв неподвижно, пока не сольется с природой в одно целое, пока обитатели леса не воспримут его,

как равного себе и друга. Странно, но Гарри подумал, что, должно быть, Эльфу сложно жить в доме.

Лес или поле для него казались куда лучшим домом.

Внезапно, пальцы Глориана сомкнулись у Гарри на руке. И тут он тоже услышал это.

В углу тихонько завозилось что-то маленькое и толстое, затем чей-то нос отчетливо всхрюкнул,

сено задвигалось, и осторожно показался первый порлок.

В тусклом свете единственного на всю конюшню фонаря Гарри разглядел его.

Мордочка порлока напоминала вытянутый, почти как у слона, но похожий на свиной, пятачок.

Пятачок тщательно принюхался, а затем порлок высунулся по пояс. Он весь зарос жесткими волосами,

а лапки заканчивались четырьмя толстыми пальцами с короткой щетиной на ладошках.

Порлок внимательно смотрел прямо на Гарри и Глориана и выглядел немного испуганно,

но, тем не менее, продолжал с любопытством разглядывать незнакомцев. Его хоботок несколько раз тревожно втянул воздух.

Гарри пошевелился, не в силах больше сидеть на затекших коленях, и порлок с тихим писком вновь исчез в своей норе.

Мелькнули только раздвоенные розовые копытца.

- Ух ты! Это и есть порлок? - Гарри с воодушевлением представлял, как он расскажет о таком приключении Рону с Гермионой.

- Да, их здесь довольно много, - кивнул Глориан. - Видимо, прижились. Тут тепло и достаточно уютно,

чтобы зимовать несколько лет.

- А что они едят? - Гарри все еще пребывал в эйфории по поводу встречи с первым в своей жизни порлоком.

- Чем же они здесь питаются? Тоже сеном?

- О, нет, - покачал головой Эльф. - Навозом, конечно!

Порлоки тут же утратили для Гарри свою загадочную привлекательность. Фу!

- Это не так уж ужасно, - пытался объяснить Глориан Гарри уже за ужином.

- Многие животные и волшебные существа имеют такие привычки и повадки, которые людям только кажутся дикими,

а на самом деле составляют основу жизни в природе. Например, клубкопухи. Они любят слизывать сопли их хозяев во время сна.

О, прости, дорогая, - Эльф виновато уткнулся в свою тарелку с исключительно вегетарианским рационом, видя,

как у Валери вытянулось лицо. - Я все время забываю, что люди здесь часто стесняются естественных вещей.

- Да нет, Глор, это, пожалуй, вопрос этикета, - мисс Эвергрин положила Гарри еще салата.

- Я не имею ничего против изумительных привычек клубкопухов, только не во время еды, пожалуйста!

- Странные привычки и обычаи людей тоже не менее интересны, - продолжил Глориан после некоторой неловкой паузы.

- Я согласен, что некоторые приспособления весьма удобны: краны, например, или электричество.

Но я не в состоянии понять нужность тефело...

- Телефона, дорогой!

- Ах, да! Мы, сэр Гарри, я имею в виду, своих соплеменников, общаемся по-другому.

Несколько жестов или даже изменение запаха - все это куда практичнее. Или чтение мыслей - это же так естественно.

Насколько я знаю, немногие из людей способны на такое.

- Ты ошибаешься, Глор, - мягко поправила его Валери Эвергрин. - Как раз Гарри на это способен.

Мы только недавно узнали о том, что он - ментолегус.

- Правда? Это же замечательно! - Глориан Глендэйл отодвинул тарелку и с улыбкой поглядел на смущенного Гарри.

- Надо развивать такие вещи! Среди людей это большая редкость!

- У меня есть книга, которая может мне помочь, - Гарри вспомнил о том, как она ему досталась.

- Думаю, начать читать ее прямо сегодня вечером. Мисс Эвергрин, а можно я возьму в библиотеке еще кое-что?

- Гарри, я же сказала - бери, что хочешь! - Но я подумал, что вы можете не разрешить мне полистать кое-какие манускрипты по Черной Магии...

- Черной, Гарри, магия становится, когда ее используют с черными целями.

Во всех остальных случаях она - верный помощник любому волшебнику, который никому не желает зла.

Вечером, умостившись на кровати под ситцевым пологом в сиреневый и зеленый цветочек,

Гарри пристроил здоровенный том у себя на коленях и радостно оглядел свою комнату.

Теперь-то у него есть настоящая, своя комната, а не чулан, не бывший склад, расчищенный от хлама Дадли.

Кровать, шкаф, зеркало, письменный стол и кресло перед ним. Гарри уже набил письменный стол своими сокровищами:

учебниками и пергаментными свитками, засунул в ящик карту Мародера,

устроил Поющие Поганки на полочке под зеркалом и аккуратно повесил плащ-невидимку в шкаф, не боясь,

что с ним что-то случится. Метла, его Всполох, уже лежала в боковом отделении шкафа вместе с набором

техобслуживания для нее, Гарри еще не решил, как поступить с ней. С одной стороны, это был подарок Сириуса Блэка,

воспоминания о котором больно резали по памяти, но, с другой стороны, это была просто метла, да еще и хорошая метла,

отказываться от такой было грех, поэтому над судьбой Всполоха Гарри пока еще думал,

со странным чувством отторжения не желая пока на него садиться. Золотой снитч, подарок Виктора Крума,

тихонько шуршал в нижнем ящике письменного стола. На подоконнике за шевелящимися от ветра занавесками сидела Хедвига,

его белая полярная сова, и тоже довольно осматривала свои владения.

Она уже получила свой ужин в виде мелко нарезанных кусочков сырого мяса, но ей, видно,

этого показалось мало, и она уже успела слетать на пустошь и вернуться с большущей жирной полевкой.

Вид у Хедвиги был донельзя довольный, у нее словно было на клюве написано: там, где водятся такие великолепные мыши,

могут жить и приличные совы, как я, например. Хедвига сыто, утробно ухнула и закрыла глаза,

все еще продолжая сжимать остатки ужина в когтях.

Гарри принялся листать книгу. Она оказалась Практическим пособием для начинающих ментолегусов,

и была наполнена самыми замечательными и нужными ему сведениями. Оказалось,

что чтение мыслей - штука куда более сложная и муторная, чем Гарри казалось раньше.

Помешать ментолегусу могло все, что угодно: от каменной стены до зевоты.

***************************************************************************************************************************

Целый раздел посвящался болезням, которые нарушали способности мыслечтения. Ветрянка, чесотка,

пищевая аллергия, нервное расстройство и эмоциональная нестабильность понижали возможности ментолегуса чуть ли не вдвое,

желтуха, свинка, менингит и расстройство желудка - втрое. Насморк считался бичом ментолегусов,

так как в этом случае закладывало уши, и блокировался какой-то нервный канал в мозгу,

отвечающий за мыслечтение (Гарри дотошно изучил большую карту человеческого мозга и схему понимания

чужих мыслей на соседней странице). В общем, в унынии понял Гарри, читать мысли, судя по всему,

может только здоровый человек, спокойный как танк, к тому же исключительно в хорошую погоду, так как,

например, при грозе электрические разряды молний могут повредить кору головного мозга у растяпы-ментолегуса,

желающего узнать, что творится в голове у его приятеля. Судьба нового гарриного таланта повисла на волоске,

читать книгу было до безумия интересно, но тут же возникла куча сомнений:

в подобных условиях развивать в себе талант мыслечтения, значит, терять время попусту. Гарри мог понять,

что такие гиганты мысли, как Дамблдор и Моуди, могут отвлечься от мирской суеты и сосредоточенно читать мысли других,

но сомневался, что сам способен на такой же подвиг. Глупо, конечно, отказываться от подобной возможности,

если способности проявились, их нужно развить, но это представлялось исключительно сложной проблемой,

учитывая количество препятствий, стоящих на его пути. Он, наконец, понял, почему ментолегус-Снейп не смог узнать,

что на самом деле было в головке у Клары, когда она отчаянно врала ему о якобы ограбивших ее слизеринцах:

Снейп, человек находящийся в постоянном нервном напряжении, растерянный внезапной клариной истерикой и слезами,

попросту не смог сориентироваться в ситуации. Зато его собранность в момент, когда его жизнь висела на волоске,

и он сумел спасти и себя, и Гарри, просто восхитила юношу. Нет, Снейп казался ему уже не таким мрачным злодеем,

как раньше. Этот человек куда более сложен, решил Гарри.

Вторая часть книги была заполнена упражнениями, совершенствующими способности начинающего ментолегуса. Гарри,

бегло просмотрев страницы, решил отложить их постижение на утро, тем более что было уже за полночь,

и на него неудержимо наваливался сон. Свобода, думал Гарри, чувствуя, как полог шевелится от теплого ветерка.

Он, наконец, свободен. Неважно, что будет дальше, сегодня, сейчас у него появился настоящий дом. Засыпая, он улыбался.

Старинный особняк в Хитмарше действительно начал становиться его домом. Проходили дни, каждый из которых

нес что-то новое и интересное. Гарри пропадал в библиотеке мисс Эвергрин, изучал книги о ментолегусах,

старательно пытался следовать рекомендациям и выполнял все упражнения. Первое, что должен был уметь настоящий ментолегус,

это овладение методиками быстрого расслабления мозга, чтобы обеспечить максимально близкий контакт с другим человеком.

Гарри часами лежал на газоне посреди двора, стараясь очистить мозг от посторонних мыслей. Он старался изо всех сил,

но ни расслабление, ни просветление, как говорилось в книгах, к нему не приходили.

Гарри потихоньку начал приходить в отчаяние, и его стали посещать предательские идеи: а вдруг Снейп и Валери ошиблись,

и он вовсе не ментолегус? А если все это - досадное недоразумение? Он уныло приходил к обеду,

задумчиво ковырялся ложкой в тарелке, к отчаянию Винки не замечая, что она в эту тарелку положила.

В конце концов, Валери пристыдила Гарри, по ее мнению, нельзя было так небрежно относиться к труду других.

В ответ он поделился с ней своими страхами. Мисс Эвергрин похлопала его по плечу.

- Не переживай так, Гарри. Может, ты слишком стараешься? Не нужно таких страшных усилий, не надрывай себя.

Давай-ка лучше займись чем-нибудь другим для разнообразия.

И Гарри занялся. Точнее, это занятие для него придумала Валери. Первые дни Валери Эвергрин, как и прошлым летом,

не отпускала его никуда одного. Когда она убедилась, что дома ему ничего не угрожает,

она начала отправлять Гарри с Глорианом по утрам в степь, чтобы учиться ездить на лошади. Ему выделили Риока,

самого молодого коня-четырехлетку, который родился как раз в тот год, когда Валери закончила Хогвартс.

Вначале Гарри не знал, с какой стороны подойти к шаловливому скакуну,

тот все время норовил боднуть его головой и ускакать далеко в степь,

заставляя Гарри нестись за ним и ловить поводья. Потом все пошло куда лучше.

Валери и Глориан учили его быстро вскакивать на коня и ощущать движение мускулов животного под руками и ногами.

Ездить на лошади оказалось не труднее, чем летать на метле, разве что тут Гарри чувствовал бОльшую ответственность,

потому что Риок был живым существом, к тому же весьма шкодливым. Глориан помогал Гарри управляться с конем,

вообще, таланты Эльфа по части общения с различными животными были на удивление обширны. Понемногу,

под руководством принца Глендэйла, Гарри перестал бояться, что Риок его сбросит. Они с конем подружились,

и теперь он при виде Гарри вытягивал шею и радостно ржал, а когда парень подходил ближе,

Риок со свойственной ему бесцеремонностью лез к нему в карманы, мокро фыркая и тычась мордой ему в руки,

разыскивая кусочки булки, сахара, морковки или ириски, которые Гарри часто приносил своему любимцу.

Как просто поладить с тем, кого любишь, думал Гарри, глядя, как Глориан лихо скачет на Зигзаге без седла,

что-то нежно шепча ему в пушистое ухо. Девизом Эльфа была Любовь с большой буквы.

Он так трепетно относился ко всему живому, что все животные любили его и беспрекословно ему подчинялись.

Его просто обожали кони, Гарри не раз наблюдал, как Глориан тихо говорит с ними на своем языке,

и парень мог поклясться, что лошади понимают Эльфа. Хедвига тоже с нежностью относилась к принцу и даже

иногда приносила ему мышей в знак уважения (Валери каждый раз ужасно смеялась, когда Хедвига,

описав круг под потолком гостиной, щедро роняла на колени к Глориану большую окровавленную крысу,

приводя его этим в совершеннейший ужас). С таким терпеливым и умным учителем Гарри освоил искусство

верховой езды почти за пару недель. Сперва Валери тоже выезжала с ними на пустошь,

но не скакала на такой же бешеной скорости, жалея старую Ройсин, а на Зигзага она не садилась,

не желая обижать старую лошадь, которая всегда ревновала и старалась укусить Зигзага за шею.

Обычно во время прогулок кроме пары одиноких велосипедистов и грузовых фургонов из магазинчиков Хитмарша,

по дороге им никто не встречался. Разведав обстановку, мисс Эвергрин поняла, что пока никто не знает,

где живет Гарри, его можно выпускать гулять и без нее. Поэтому она потихоньку свалила часть обязанностей

по выпасу и Гарри, и лошадей на Глориана, а сама оставалась дома, занимаясь какими-то таинственными делами,

которые ей подбрасывали прилетающие по нескольку раз в день незнакомые совы и строгие голоса в телефонной трубке.

Впрочем, Глориан Глендэйл с удовольствием ездил в степь вместе с Гарри. Он жил с природой одной жизнью

, как понял юноша, возможность вдыхать полной грудью свежий, чуть сладковатый воздух бескрайней степи его

вдохновляла как ничто другое. Он любил в одиночку бродить и по болотам, хотя Валери всякий раз ужасно

волновалась и порывалась каждые пять минут бежать за ним.

- Я понимаю, что с таким, как он, ничего не случится, - объясняла она Гарри, нервно комкая край блузки.

- Но не могу перестать беспокоиться, понимаешь?

Гарри понимал. Он видел, что эти двое определенно любили друг друга,

хотя нельзя было даже представить себе настолько разных... людей? Это было последним камнем преткновения,

Гарри все еще не мог привыкнуть, к тому, что Глориан Глендэйл не был человеком,

но со временем мальчик отвык замечать даже небольшой рост Эльфа. Валери была, конечно,

иногда чересчур импульсивна, но чередование ее импульсивности и язвительного юмора с припадками холодной логики,

как видно, приводили принца Глендэйла в восторг. Что же касается характера самого Глориана,

то за всю свою жизнь Гарри не встречал настолько мягкого и покладистого существа. Добро, сострадание,

тепло - всеми этим качествами Глориан был просто переполнен. Он был настолько вежлив и добр,

прост и безгрешен, что Гарри не мог даже представить себе, что Глориан в состоянии причинить кому-нибудь боль.

Но однажды ранним утром, когда они вместе отправились к далекой скале задолго до завтрака

(их обычный за прошедшие недели моцион), Риок вдруг точно взбесился, заскакал на одном месте и встал на дыбы,

чуть не сбросив Гарри. Парень еле удержался в седле (ездить полностью без седла, как Глориан, он еще не научился),

вцепившись в поводья и гриву коня. Глориан Глендэйл, ехавший чуть впереди, взволнованно вернулся и, спешившись,

отвел Риока в сторону, погладил по морде и зашептал ему что-то на ухо. Гарри,

перепуганный от перспективы быть сброшенным из седла, слез с коня и тревожно наблюдал за Глорианом.

Закончив говорить с Риоком, принц внимательно осмотрел землю вокруг того места,

где на коня напал внезапный приступ страха, и обнаружил змеиную нору. Гарри не успел опомниться,

как Глориан что-то тихо сказал на эльфийском, из норы пулей вылетела змея,

и принц одним свистящим ударом разрубил ее пополам, Гарри не успел даже заметить,

как Глендэйл вытащил свой меч. Все произошло так быстро, что когда разрубленная надвое змея уже корчилась на земле,

вызывая у Гарри тошноту и отвратительное воспоминание, меч был уже у Эльфа в ножнах.

- Змеи, сэр Гарри, - отвратительные существа, - спокойно пояснил Глориан,

пряча под край магловского свитера драгоценное оружие. - Они - отражение древнего Зла.

Оно вездесуще, и если поблизости есть змея, то нужно убить ее, чтобы она не привела за собой еще больше Тьмы.

Гарри не совсем понял, что сказал ему Глориан, но поверил ему. Призрак Нагини больше не тревожил его,

как раньше, однако, следовало быть осторожнее. Кое как успокоив переволновавшегося Риока,

они с Глорианом продолжили свой путь к каменным кругам на горизонте.

Этих древних камней было в округе предостаточно. Большая часть, правда, скрывалась среди болот,

ходить на которые мисс Эвергрин строго запретила Гарри. Любая невинно выглядящая полянка с цветочками

могла при близком контакте оказаться страшно глубокой трясиной, засасывающей неосторожного путника за четверть часа,

поэтому болота с их тайнами пока для Гарри оставались табу. Но старинных дольменов,

стоящих на небольших холмиках или на перекрестках древних дорог, или менгиров,

образованных двумя такими камнями и третьим, лежащим на них, было достаточно и на пустоши.

Неизвестно откуда они взялись, как успел заметить Гарри, камней такой породы в округе не было,

их могли привезти только издалека. От этих старинных памятников, которым стукнуло не меньше,

а может, и больше чем две тысячи лет, веяло такой древностью, что кружилась голова. Часто,

сидя под очередным менгиром, пока кони паслись в отдалении, Гарри чувствовал,

что где-то глубоко внутри него просыпается таинственное ощущение сопричастности к этой древности.

Кровь играла и звала, прикрыв глаза, представить, как в великих битвах прошлого,

свидетелями которых были эти черные колоссы, сражались его предки Гриффиндоры.

Глориан же осторожно прижимался одним из своих длинных чувствительных ушей к камню и слушал его

старую песню с тем же наслаждением, что и ребенок, подносящий к уху морскую раковину, наполненную далеким шумом волн.

Навестив Черный Менгир, они поехали к еще одному любимому месту: каменным кругам на краю болота.

Прямо за ними начиналась непроходимая топь, границы которой отмечали стрелки камышей и ползучей ивы.

Цепь камней поменьше, размером с автомобильное колесо образовывала спираль,

в центре которой лежал плашмя большой плоский камень с вырезанными на нем волнообразными полосами.

Здесь они с Глорианом часто привязывали лошадей к вывороченной из земли сосне,

а сами садились на камень и смотрели, как на востоке встает первый розовый луч солнца. Странно

, но когда Гарри сидел в центре каменной кладки, на него каждый раз снисходило чувство,

что его волшебные силы точно пробуждаются от какого-то толчка, словно, протяни он руки и скажи любое заклинание

- и никакой палочки не понадобится! Именно в этом месте Глориан бывал наиболее разговорчив,

а так как на этот день у Гарри был запланирован долгожданный разговор с Древним Эльфом, не следовало терять времени.

Скоро встанет солнце, окрасит камни в желтоватый цвет раннего холодного девонширского утра, и Эльф снова скажет,

точно услышав голос Валери, зовущей их: "Ну вот, хорошо съездили, а теперь миледи Валери и Винки ждут нас за завтраком".

- Глориан, то есть, принц Глендэйл, я давно хотел спросить кое о чем, - Гарри медленно прищурился, наблюдая,

как Риок шаловливо выхватывает из-под недовольно морды Зигзага очередной клочок травы. - Винки и мисс Эвергрин говорят,

что вы - Древний Эльф. Я им верю, вы действительно на эльфов немного похожи, но вы же совсем другой. Ну, я имею в виду,

рост, волосы, глаза и прочее. И ведете вы себя по-другому, не так, как обычные домовые эльфы.

Как вы познакомились с мисс Эвергрин? И почему она вдруг решила выйти за вас замуж? - Последний вопрос вылетел,

когда Гарри уже сообразил, что он не слишком этичен, но Глориан только рассмеялся. Смеялся он приятно,

от его смеха становилось тепло на душе.

- Должен ли я рассказывать тебе об этом, сэр Гарри? - полюбопытствовал Глориан, поудобнее устраиваясь на камне.

- Возможно, моя госпожа должна сама поведать тебе об этом.

- Вы так странно говорите, - не выдержал Гарри. - Так говорят благородные рыцари в древних легендах,

но никак не... - парень снова схватил себя за язык. Понятие "обычные люди" тоже не слишком подходило к Глориану,

поэтому Гарри собрался с духом и, наконец, спросил то, что хотел спросить. - Откуда вы?

Глориан скользнул быстрым взглядом по лицу Гарри, точно оценивая, способен ли он понять ту великую тайну,

которую просит раскрыть. Гарри придал лицу волевую мужественность,

способную вызвать на откровенность самого недоверчивого собеседника,

и стал терпеливо ждать, оценит ли Глориан эту мину должным образом.

Оценил Эльф ее, или нет, трудно сказать, но, тем не менее, он счел Гарри достойным узнать правду.

- Сэр Гарри, ты сказал, что я странно говорю, что я не похож на тех эльфов, к которым ты привык.

Я не умею обращаться с такими простыми для тебя вещами, как телефон, краны, электрические лампы,

- Глориан с трудом выговорил названия незнакомых предметов. - Я, наверное, кажусь тебе диким, нет, не отрицай это!

- Неправда! - горячо воскликнул Гарри. - Вы - самый добрый из всех людей, кого я встречал в своей жизни!

Подумаешь, не умеете разговаривать по телефону! Мой лучший друг, он из семьи волшебников, тоже этого не умеет.

Разве это что-нибудь значит?

- Это значит многое, - принц медленно водил пальцем по волнообразным бороздкам в камне.

- Неужели ты не понял, почему миледи Валери называет меня Древним Эльфом?

Гарри тупо помотал головой, самому себе он казался последним идиотом, потому что разгадка,

как он чувствовал, была явно намного проще всех его буйных фантазий.

- Мы познакомились с моей госпожой, когда она пришла в наш мир со своей миссией, - медленно,

распевно начал свое повествование Древний Эльф. - Она была прекрасней всех женщин, которых я когда-либо видел.

У нее тонкая, чуткая душа, какую не часто встретишь среди людей, неважно, волшебники они или нет.

Как и подобные мне, она видит Природу как одну большую песню, льющуюся в сердце каждого живого существа.

И она - герой, борец, она никогда не стояла перед препятствием, которые становились на ее пути к Свету.

Она никогда не позволяла Тьме победить себя, она попросту никогда не видела причин, побуждающих многих

ее сородичей обращаться к Злу, поэтому никогда не поступила бы так сама. Я не сомневаюсь,

что в роду у нее были сильнейшие волшебники, безгранично сильные Белые Маги.

Пока эти дифирамбы ничего не объяснили Гарри. Но тут Глориан продолжил.

- Я жил за тысячу лет до того, как она родилась. Мои сородичи... мы вымираем, сэр Гарри.

Наше сообщество куда сложнее организовано, чем ваше, и ей трудно было войти в него.

Но, когда мы поняли, что она - посланец грядущего, мы приняли ее, как искру будущей надежды.

Мы, Древние Эльфы, последние наследники Великой Магии Земли, надеялись, что она сможет пробудить нас к жизни.

Но я полюбил ее, не повинуясь долгу, а просто потому что ее нельзя было не полюбить. Все остальные мои братья и сестры...

уже не могут продолжать наш род. Что-то случилось с нами, мы вырождаемся, и все новые и новые эльфы становятся...

как это говорила госпожа, - Глориан старался вспомнить подходящее слово. - Стерильными.

Оставшиеся из нас вынуждены делать то, что никогда не делали - вступать в браки с людьми, чтобы сохранить наш род.

Но это не приносит нам тех плодов, на которые мы надеемся...

Он говорил еще долго, вгоняя потрясенного Гарри в еще большее изумление. А потом Эльф замолчал. Взошло солнце.

Когда они подъехали к дому, Валери, стоявшая на пороге, как-то сразу по их лицам поняла, что важный разговор состоялся.

Глориан повел лошадей в конюшню, а Гарри поднял на нее глаза.

- Ты знаешь? - не вопрос - утверждение.

- Это невероятно, - у Гарри заплетался язык от стольких вопросов, которые под ним накопились,

и на которые принц Глендэйл не мог ответить при всем желании.

Общество, построенное на безукоризненном подчинении главе рода. Пчелиный рой, вот какое сравнение пришло на ум Гарри,

когда он узнал от Эльфа о том, как строго выполняются Эльфами приказы главы рода, его отца.

Да, этим современные домовые эльфы, их потомки, на них так похожи, только роль родового князя им заменил Хозяин,

чуть ли не обожествляемое существо и смысл жизни каждого домового эльфа.

Общество, где все выполняют функции воинов-защитников их таинственного магического мира от внешнего Зла.

Да, Глориан Глендэйл должен был знать, что такое настоящее Зло, он с ним встречался.

И он считает, что вымирание его сородичей - происки этого Зла. Ошибается ли он?

- Это был времяворот? - Гарри надеялся, что хоть в этом он был прав. Мисс Эвергрин согласно кивнула.

Они присели на диван в гостиной, и Гарри почему-то непроизвольно перевел взгляд на фотографию ее отца.

Знал ли он, что ее ждет? Знал ли он, что ей суждено было увидеть то, что было ровно тысячу лет назад?

- Подпространственный времяворот, Гарри. Экспериментальная модель. Отдел Тайн изучал тогда различные ее модификации.

И я должна была его испытывать. Так я и попала туда. Странно иногда нами распоряжается жизнь,

- Валери снова встала, и устало метнулась к окну, вцепилась в гардину, точно ожидая от нее какой-то поддержки.

Нет, слишком много скопилось на ее плечах. - Никто не знал, что я увижу и с чем столкнусь. Но это было удивительно!

Рыцарь в латах, - настоящий рыцарь! - проехал мимо меня в каких-то десяти шагах, стоило мне только появиться там!

Настоящая романтика, так показалось мне сначала, а потом... Зло есть везде, Гарри.

В прошлом тоже было много темных страниц, наверное, поэтому средневековье и называют Темным временем.

Что-то страшное происходит там, что-то, что заставляет Древних Эльфов просить у нас помощи.

- Глориан мне рассказал, - Гарри немного смутился. - Но разве это возможно?!

- это известие переворачивало се представления Гарри о том, как нужно вести себя в прошлом или будущем.

Осторожность, крайняя осторожность, разве не об этом ему все время повторяла Гермиона,

когда они воспользовались ее времяворотом, чтобы спасти Конькура и... Сириуса Блэка.

Как можно безнаказанно путешествовать туда-сюда, рисковать целым миром,

который может измениться от малейшего вмешательства со стороны? Это не укладывалось в голове.

Неужели Министерство Магии, Отдел Тайн сознательно идут на эти изменения? - Я допускаю,

что принц Глориан - единственный, кто может помочь убедить домовых эльфов встать на нашу сторону и сражаться

с нами против Вольдеморта и Упивающихся Смертью. Но это же только часть сделки, верно? Что должны сделать мы?

Чего Древние Эльфы хотят от нас?

- А разве ты не догадался, Гарри? - на белом лице глаза Валери казались огромными синими колодцами,

в которых плескались искорки жертвенного огня. - Вторая часть сделки - я.

Гарри с открытым ртом застыл, внезапно прозревая. Любовь? И он думал, что это - любовь? Ему стало страшно.

- Когда Глориан уговорит домовых эльфов выступить на нашей стороне против Черного лорда,

я должна буду выйти за него замуж и отправиться с ним. Навсегда.

Голос Валери Эвергрин затих, как потухшая свеча.

Глава 5. История Ордена Феникса

Потом он услышал свой голос. Тихий, неверящий и немножко осипший.

- Но это же... Разве ваше присутствие не изменит прошлое, а, значит, и будущее?

- Время - тонкая ткань, Гарри. Нам очень легко порвать ее, особенно если мы будем жестоко ее кромсать,

не сориентировавшись в основном законе времени: его течение определяет не поступок человека,

а его кровные связи. Все поступки - это всего лишь поступки, они предрешены, коли чему-то суждено случиться,

это случится, и ничего не изменишь. Но течение родовой крови в жилах предков человека, его потомков...

это - вечное. Главное - не изменить течения крови.

Это было не совсем понятно, но все же Гарри осмелился заметить:

- Значит, Гермиона была права, когда говорила, что основная опасность для человека, попавшего в прошлое

- убить себя или кого-то из своих предков?

- Да, конечно. Будущее читается в крохотных красных клеточках нашей крови, Гарри Поттер. Это - власть.

Может быть, именно поэтому вампиры так любят ее, жидкую, сладкую власть, текущую в наших венах.

Голос Валери стал усталым и слабым. Гарри повернулся, чтобы уйти: по его мнению, она уже достаточно пережила на сегодня.

Нет, каково это? Исчезнуть навсегда, оставить все, что ты любишь. Всех друзей, все увлечения, прежние занятия,

работу ради... собственно, ради чего? Все выглядело так, словно Валери Эвергрин приносила себя в жертву,

и это отчаянно не нравилось Гарри.

- Погоди, Гарри, я еще кое о чем хочу попросить тебя, - мисс Эвергрин потерла лоб. - Не требуй объяснений у Глориана,

пожалуйста. Он думает не так, как ты, он - другой, но это не значит, что он - не прав.

- Он покупает вас, как вещь! - не выдержав, вспылил Гарри. - Он не думает о том, хотите вы помочь ему, или нет!

- Он просто любит меня, Гарри! Когда ты поймешь, что такое любовь, ты поймешь и его. Его принципы другие,

но ты не видишь, что они куда более благородны, чем тебе кажется. Им руководит любовь - и долг. Он считает,

что мое присутствие поможет Древним Эльфам избавиться от Зла, которого они смертельно боятся.

- Значит, вы верите, что ваших жилах течет кровь великих Магов прошлого? - Гарри затаил дыхание.

- Я не знаю, Гарри, правда, не знаю. Но я ответила ему "да", и этого достаточно. Я дала слово.

И это поможет нам получить поддержку у домовых эльфов. Если Глориан Глендэйл, наследный принц Леса Теней,

скажет им, что необходимо всем восстать против Вольдеморта, то они сделают это с таким же благоговением,

с каким Винки каждый раз бросается ему на шею. А домовых эльфов много, Гарри. Очень много.

- Вы любите его? - Гарри затаил дыхание, потому что вопрос был хоть и не очень корректен, но он знал,

что Валери должна сказать ему правду. Хотя бы потому, что она такая, какая есть.

Молчание. А потом...

- Люблю. Конечно, люблю, - Валери Эвергрин сказала это небрежно, как нечто само собой разумеющееся.

Гарри вышел в сад и рассеянно посмотрел на то, как Глориан кормит с ладони воробья,

топчущегося на спинке полуразвалившейся садовой скамейки. Эльф улыбался.

И Гарри понял, что надо постараться понять это странное существо. Валери Эвергрин это удалось,

почему бы не попробовать и ему? Но почему, почему у него все равно возникает такое чувство, что этот брак ей...

не по душе?

Июль, между тем, шагал сквозь год своими раскаленно-летними шагами, каждый день принося новые открытия.

На лошади Гарри ездил все лучше и лучше. Найдя общий язык с Риоком, парень открыл для себя, что, оказывается,

эта премудрость - не премудрость. Он мог уже спокойно оседлывать и Зигзага, и Ройсин.

Хотя они были не столь игривы и непредсказуемы, как Риок, наверное, вследствие своего возраста, но и Зигзаг,

например, мог в любой момент взбрыкнуть и сбросить Гарри, если ему что-то было не по нраву,

а Ройсин была капризна, как настоящая старая леди, и была склонна кусаться, если ей что-то не нравилось.

Но Гарри ухитрился найти путь и к их сердцам при помощи не только морковки и сахара, но и скребницы. Ройсин обожала,

когда ее мыли и расчесывали гриву. Зигзаг терпел это с трудом, но принимал процедуру, как должное. Гарри обнаружил,

что ухаживать за лошадьми так же интересно, как и за взрывастыми драклами, но куда более безопасно и приятно, конечно.

Он теперь так часто пропадал в конюшне, что даже порлоки привыкли к Гарри и иногда даже высовывали свои длинные

осторожные хоботки, чтобы посмотреть, как Гарри носит на вилах сено в ясли или убирает навоз стойле.

Навоз Гарри корректно подвигал поближе к порлокам.

Но кроме увлечения лошадьми, у Гарри появились и другие занятия. Валери Эвергрин однажды,

очередной раз отправляясь в Хитмарш на машине (застревавшем в каждой луже фиате), взяла Гарри с собой.

После того, как они возле супермаркета загрузили покупки в багажник, она предложила:

- Не хочешь сам попробовать сесть за руль?

- Ух, хочу, конечно! - мечта Гарри о том, чтобы водить машину самому, начала превращаться в реальность.

Тронувшись с парковки, он, первым делом перепутал педали газа и тормоза, потом, вспомнив, схватился за ключ зажигания,

а потом, под хохот мисс Эвергрин вместо фар включил кондиционер.

- Ну что ж, первый блин комом, - прокомментировала профессор Эвергрин, выталкивая Гарри на пассажирское сидение.

- Но с сегодняшнего дня мы начинаем наши уроки, согласен?

Еще бы не согласен! Лужок с короткой жесткой травкой стал для Гарри полигоном на весь июль.

Он учился поворотам и разворотам так усердно, что саму мисс Эвергрин это даже приятно удивило.

Она пока не разрешала Гарри выезжать на дорогу, но он учил правила дорожного движения,

зубрил дорожные знаки наизусть и тренировался на пустоши, быстро покрывавшейся следами колес.

Конечно, не обошлось и без приключений: однажды утром Гарри ухитрился въехать задом в живую изгородь

и здорово ее помять (Винки была очень сильно расстроена). На следующий день Гарри сослепу проехался

по системе аппародетекторов, замаскированных под семейство мухоморов, отчего ему целых три часа

пришлось учиться менять покрышки под грозным оком бдительной Валери Эвергрин. Вскоре единственное,

что Гарри пока не умел, было вытаскивание машины из мерзопакостной лужи, собственно, начала глубокого,

наполненного голосистыми лягушками болотца на краю пустоши. Всякий раз,

как левое колесо упрямо плюхалось в зеленую жижу, приходилось вылезать,

бежать домой и звать мисс Эвергрин или Глориана, чтобы они помогли ему вытолкнуть машину из зловредной ямки.

Валери пользовалась палочкой в качестве подручного инструмента (Ваддиваси! Видишь, Гарри, какое удобное заклинание?),

Глориан не пользовался ничем, просто внимательно смотрел на машину, и она сама выбиралась из лужи, визжа,

как несмазанная телега. Вскоре, Валери надоело каждый раз бежать Гарри на выручку,

и фиат был заменен на лендровер с помощью заклинания Конвертус Трансмогрификус. Гарри отчетливо ощущал,

что ему не хватает палочки и разрешения использовать ее летом. Мисс Эвергрин обещала, что пошлет сову мистеру Олливандеру,

так что же она медлит?

Кроме этих приятных и, несомненно, полезных увлечений, Гарри продолжал постигать науку мыслечтения. Убедившись,

что возле древних камней ему лучше думается, он ездил туда и часами лежал на большом камне посреди круга.

Невероятно, но в этом месте расслабляться ему было куда легче. Вскоре, он начал замечать,

что внутри иногда появляется загадочная легкость, воздух начинал вибрировать вокруг,

становясь совсем прозрачным и звонким, наполняясь призрачным гулом и отблесками далеких звуков на поверхности его сознания.

Судя по книге, что Гарри получил от Снейпа, это была несомненная удача, если бы рядом с ним находился кто-нибудь,

возможно, Гарри и услышал бы его мысли, но никого рядом не было. Валери пропадала дома, особенно, в последнее время,

после того, как к ней принеслась сова от Кешифра, а следом за ней с недовольным скрипом явился ястреб Дикоглаза Моуди.

Она тут же кинулась рыться в книгах, выискивая какое-то загадочное и сложное заклятие,

а потом отправилась к своему компьютеру и начала отсылать письма одно за другим. После этого она позвонила Дамблдору,

но после десяти минут довольно вежливой и корректной беседы разговор, внезапно, пошел на несколько повышенных тонах.

Гарри уже давно заметил, что при всем уважении к великому волшебнику и ее непосредственному работодателю,

Валери относилась к Дамблдору с некоторой фамильярностью, в глазах Гарри граничащей с легкомыслием.

И это вызывало у него чувство легкого беспокойства, потому что он знал, что, с одной стороны,

та Валери Эвергрин, которую он знал, ничего не делала без веской на то причины, а с другой стороны

- свойственная ей предельная откровенность вызывала в данном случае странное сомнение в том,

логично ли она поступает, разговаривая с Альбусом Дамблдором (вернее, с АЛЬБУСОМ ДАМБЛДОРОМ!) так сухо,

словно он чем-то ее обидел. Гарри услышал только часть разговора. Валери громко и нервно сказала:

- Я не согласна, директор, - затем, вежливо выслушав аргументы своего собеседника с другого конца провода,

еще более решительно добавила. - Вы не считаете, что это слишком опасно?

Дамблдор, по всей видимости, так не считал, потому что Валери начала ему что-то горячо доказывать, а потом,

перед тем, как прикрыть дверь прямо перед носом изнывающего от всех этих тайн Гарри, и вовсе отрезала:

- Профессор Дамблдор, при всем моем к вам уважении, я считаю, что вы еще никогда не были так жестоки, как сейчас!

Откровенная склока с человеком, который не только известен во всем мире, как знаменитейший Белый Маг и добрый волшебник,

но с человеком, который ей бы трижды годился в деды, разница в возрасте у них была, по подсчетам Гарри,

приблизительно в 120 лет, говорила о крайней серьезности Валери Эвергрин. Что-то случилось,

из-за чего она была не согласна с Дамблдором. Что-то страшное.

Впрочем, за ужином она вела себя, как обычно. Не мешая Гарри читать за столом захватывающий том Шарки МакРэнди

"Как прочитать мысли вашего врага?" (она не придерживалась этикетных норм в отношении чтения за едой,

потому что и сама любила подпирать сахарницу Дейли Пророком или Вестником Аврора),

мисс Эвергрин раскладывала немного недожаренный эскалоп по двум тарелкам и нагружала гаррину порцию

еще и внушительной кучкой гарнира. Ужин она сегодня готовила сама потому что, Гарри только что осознал это,

Винки куда-то подевалась, а вместе с ней и Глориан Глендэйл, поэтому, раскрывая книгу на семнадцатой главе,

Гарри спросил:

- А где Глориан?

- У Глора сейчас неотложные дела, - коротко ответила мисс Эвергрин, намазывая ему печенье апельсиновым джемом.

- А вы не боитесь отпускать его одного? - Гарри одним глазом смотрел в книгу,

на первой странице раскрытой главы красовалась буквица О в виде красиво разделенных двух полушарий мозга,

а другим на Валери, которая была несколько рассеянна и не сразу расслышала, что он спросил.

Она меланхолично макала вилку с кусочком эскалопа в ай вместо кетчупа, не замечая, что делает.

- Что? Ах вот ты о чем. Да нет, ничего с Глором не случится. Единственное, чего ему стоит опасаться,

так это того, что его могут затоптать восторженные поклонники, но, я уверена, этого не случится.

С ним Бода и Диггори. И Бен Иррегус-Штраус. Помнишь Бена?

- Это такой высокий и толстый? Он раньше в Министерстве работал? Член Ордена Феникса? Помню, конечно,

мисс Эвергрин. Он мне очень понравился.

- В этом году он будет работать в Хогвартсе, - пояснила Валери. - Будет преподавать Уход за Магическими Существами.

Он хороший человек и много знает, - она задумалась так, что Гарри пришлось слегка подергать ее за рукав,

чтобы она обратила внимание на поставленную перед ней чашку чая взамен испорченной. - А, чай! Спасибо, Гарри.

- Мисс Эвергрин, а что сегодня случилось, - нерешительно спросил Гарри, думая, что сейчас ему укажут на место.

- Что-то серьезное, да?

- Был суд, - кратко объяснила Валери. - Бладштейн, МакАбр,

Петтигрю и еще человек десять осуждены на пожизненное заключение в Азкабане.

Мы просили, чтобы их упрятали в замок понадежнее, Элджернон подыскивал подходящий на островах поближе к северу,

но пока их держат в Азкабане, - видно было, что ей это не по душе.

- А кто же будет стеречь их? Дементоры или уже специальные подразделения Защиты Магического Правопорядка?

- это Гарри тоже не особо нравилось.

- С дементорами не все так гладко, как многим бы хотелось, Гарри. Аластор Моуди подозревает,

что они начинают исчезать из Азкабана. Каким образом и куда - не известно. Прости, но мне нужно работать,

- Валери встала и отправилась блуждать в дебрях своей электронной почты.

Две чашки невыпитого чая остались сиротливо стоять на столе.

В этот момент раздалось громкое требовательное уханье. Гарри подбежал к окну и увидел,

что в него возмущенно стучится Свинринстель, к лапе которого привязано письмо и внушительный пакет.

Свин упорно долбил кривым клювом стекло, словно старался его разбить. Увидев Гарри,

он радостно заверещал и принялся с удвоенной силой молотить клювом по оконной раме.

Гарри открыл окно, впустил сову и отвязал письмо и посылку у него от лапы. Письмо оказалось от Гермионы.

Милый Гарри!

Надеюсь, что с тобой все в порядке, и ты не пишешь только потому, что усиленно занимаешься.

(В этом месте Гарри ощутил прилив стыда - он уже две недели ничего не писал ни Гермионе, ни Рону).

У нас все более-менее наладилось, но Молли все еще сильно страдает. Джинни и Джордж уехали,

поэтому кроме нас с Роном ее некому утешить, а недавно мы узнали, что и Билла Дамблдор послал по каким-то опасным делам.

Молли почти не спала, пока мы с Роном не сварили ей Зелья для Сна без Сновидений, неплохо помогло. Рон хорошо держится

, он просто молодец, я горжусь им, правда-правда. Он очень нравится папе с мамой, я говорила тебе,

что они тоже живут у Уизли вместе со мной. Им, конечно, трудно привыкнуть к такой жизни, но они стараются.

Мама вчера хотела поставить чайник и не смогла найти ни одной спички, а папа случайно сел на фальшивую палочку,

и она превратилась в ежа. Очень неловко получилось. Мистер Уизли ужасно похудел, в Министерстве дела идут неважно,

но, кажется, более близкое знакомство с моими родителями несколько приободрило Артура:

вчера вечером он изумлял папу своими познаниями в разновидностях штепселей

, а папа рассказывал ему об устройстве бормашины. Мистер Уизли решил, что на эту "адскую машину", как он выразился,

ее изобретатель наложил Пыточное Проклятие, и не верит, что ее придумали маглы.

Криволапсус однажды поймал в саду гнома и принес его моей маме: хотел похвастаться,

а она завизжала от ужаса, она же гномов в жизни не видела.

Гарри, я пишу вот еще по какой причине. Вчера снова приезжал Мундугнус Флетчер, ну,

помнишь, такой незаметный серый старичок, он тоже член Ордена Феникса. Так вот,

мистер Флетчер поговорил с Роном и со мной кое о чем. Он сказал, что раз мы теперь члены Ордена,

то должны больше внимания уделять своему образованию, и книжек привез целую гору. Представляешь,

специально для нас! Они все сплошь по Боевой Магии и Защите от Сил Зла, Рон ужасно увлекся ими и очень жалеет,

что пока не получится применить их на практике, палочкой-то пользоваться нам пока нельзя.

А мне мистер Флетчер дал ужасно интересную книгу: сборник упражнений по прикладной левитации, представляешь,

это же то, о чем я так давно мечтала! Палочка для этого не нужна, но у меня пока плохо получается подниматься в воздух,

разве только на пару дюймов. Он сказал, что ты тоже готовишься и развиваешь скрытые таланты, ему мисс Эвергрин сказала.

О каких талантах он говорил, неужели о змееустости? Или у тебя проявилось что-то новое? Напиши, чем ты занимаешься.

Посылаем тебе подарок ко дню рождения, извини, что так рано, но мы с Роном все равно не сможем приехать:

он не в состоянии пока развлекаться, а я ни за что не оставлю его одного. Ты не обидишься? Ты же понимаешь нас,

Гарри, правда?

С любовью,

Гермиона

Знала бы Гермиона, что мои таланты - это езда верхом и на машине, подумал Гарри. Их-то, безусловно, я развиваю.

А вот что касается мыслечтения... Он развязал веревочку и распаковал сверток.

Под оберткой блеснула лакированная обложка книги под названием "История Ордена Феникса,

легендарного и таинственного, со всеми подробностями, слухами и несколькими достоверными фактами,

прилагаемыми в репринтах древних рукописей". Ого! Гарри записал в планы прочитать еще и эту потрясающую вещь.

Хотя в последние дни настольной книгой для него стал снейпов подарок, он ухитрялся в течение дня еще и полистать

три-четыре книжки из библиотеки мисс Эвергрин, а по вечерам читал Чуму. События, описываемые в этой книге,

очень напоминали происходящее здесь и сейчас. История Ордена Феникса уютно устроилась у него на столе и,

жадно поглядывая на книгу, Гарри сел писать ответ Гермионе.

Свинринстель же со свойственной ему бесцеремонностью отправился в клетку к Хедвиге,

чтобы лишить ее всякой возможности поужинать тем, что сейчас лежало у нее в кормушке.

Через час с чувством выполненного долга Свин позволил Гарри привязать к лапке письмо и отправился в обратный путь.

А на следующее утро разразилась буря.

Гарри проснулся оттого, что на него с грохотом свалилась клетка Хедвиги вместе с ее обитательницей.

Сова громко, всполошенно хлопала крыльями и хрипло ухала. Ее поилка, журча проливающейся водой,

грохнулась прямо на лицо Гарри, а остатки ужина Хедвиги, полуобглоданная мышь, найденная вчера на пустоши,

потерялись где-то в одеяле. Гарри с воплем вскочил, думая, что на этот-то раз Упивающиеся Смертью его,

наконец, достали, но настоящая причина этого переполоха сидела на столбике его кровати и пренебрежительно каркала,

пытаясь избавиться от письма, привязанного к лапе. Запутавшись в занавеске,

ворон ухитрился спихнуть на Гарри клетку его совы и этим всполошил весь дом.

По коридору пробежали босые ноги, одна из них отпихнула в сторону дверь в гаррину комнату,

и на пороге возникла сердитая, не выспавшаяся профессор Эвергрин,

грозно наставившая палочку на предполагаемых разбойников, бандитов и убийц.

Таковых в комнате не обнаружилось, обнаружился всего лишь Корби, мирно чистивший клюв и чрезвычайно недовольный тем фактом,

что ему помешали. Он нагло каркнул на Валери и отвернулся, ехидно наблюдая,

как Гарри успокаивает не на шутку перепуганную сову и ищет в недрах кровати ее мышь и поилку.

Судя по запаху, мышь завалилась далеко за полог, и процесс извлечения совиного ужина грозил затянуться надолго.

- Я тебя когда-нибудь придушу! - сказала Валери с интонацией вышедшего на тропу войны маньяка-орнитофоба.

- Какого дьявола ты и твой хозяин с его письмами будите нас в такую несусветную рань?!

- Она зябко поежилась в ночной рубашке, на которую пошло минимально возможное количество прозрачной ткани.

- Если в письме нет ничего важного, то учти, засуну тебя в микроволновку вместо завтрака!

- пригрозила она Корби, развязывая письмо у него на ноге, в то время как сам ворон с видом

оскорбленной невинности задрал клюв к потолку. Похоже, он прекрасно знал о том, что хозяйственные таланты мисс

Эвергрин не распространяются на умение обращаться с микроволновкой. Потом он небрежно пошевелил хвостом и

осчастливил Гарри нехорошим пятном на простыне. Вредный характер ворона явно не изменился. Гарри вздохнул и

принялся отчищать простыню под нервные крики все еще испуганной Хедвиги. Искоса он глянул на мисс Эвергрин,

вцепившуюся в письмо.

Валери выглядела просто ужасно. Отшвырнув клочок бумаги, она пояснила:

- Червехвост бежал. Он уже у Вольдеморта.

Гарри так и сел. Почему-то, сказал он себе сейчас, я так и думал, что это случится.

- Как? Когда?

- Я же говорила, что он - анимаг! Говорила, что он может воспользоваться той же лазейкой, что и Блэк когда-то!

Нет, уперлись, как бараны - наш Азкабан неприступен, наш Азкабан надежен! Вот и дождались! К тому же это еще не все,

Гарри. С этого дня тебе надо быть вдвое осторожней. Ты хорошо помнишь Заклятие Заступника?

Гарри кивнул.

- Потренируешься еще сегодня. И вообще, каждый день начинай с того, что тренируйся. Палочку можешь пока одолжить у меня.

И лучше это делать не дома, а то сработают колдоулавливатели. Лучше поезжай к западным каменным кругам,

людей там почти никогда не бывает, и очень велика концентрация магической энергии, никакой прибор не заподозрит,

что там еще кто-то может упражняться в магии.

- Но мне же запрещено колдовать на каникулах! В прошлом году только вы смогли нас отмазать! - воскликнул Гарри.

Серьезное настроение мисс Эвергрин передалось и ему. Он чувствовал, что случилось что-то важное. Или страшное.

- Еще что-то произошло? - осторожно спросил он, выжимая мокрый рукав пижамы.

- Дементоры открыто покидают Азкабан, в темнице их почти не осталось. Они начали появляться даже в городах,

- Валери напряженно о чем-то думала. - Профессор пишет, что сам их видел.

По его сведениям Министерство прямо сейчас рассылает всем учащимся старше тринадцати лет разрешение

использовать магию на каникулах - это может понадобиться им для того, чтобы...

- Для чего? - Гарри затаил дыхание.

- Чтобы спасти свою жизнь. Такая необходимость может возникнуть. Палочку я тебе дам на сегодня

, - мисс Эвергрин, не спрашивая разрешения, открыла шкаф Гарри. - Метла твоя в порядке? Думаю,

тебе необходимо поддерживать ее в более рабочем состоянии, вон, она аж пылью поросла. И паутиной, фу!

- Я, - забормотал Гарри. - Я думал, что если мне подарил ее Блэк, то...

- Это все глупости, Гарри. Всполох - превосходная вещь, ты любишь свою метлу, зачем же давать волю нервам

и забрасывать в угол свои увлечения? К тому же она теперь может оказаться полезна. Если дементоров будет

слишком много, а с последователями Вольдеморта, которые уже открыто кричат в прессе о своих симпатиях,

и дальше будут возникать проблемы, то с помощью Призывного Заклятия ты всегда сможешь спасти свою жизнь.

Логично. Гарри вздохнул и посмотрел на Корби. Тот, склонив голову набок, наблюдал за Валери с нехорошим

блеском в маленьких, черных, как у его хозяина, глазках. Гарри вдруг отчетливо понял, что на Валери не

особенно много надето, но она, кажется, этого даже не замечает, слишком уж занята другими делами.

Гарри спросил себя, а понимает ли она, что красива всегда, а не только в те минуты, когда ей это необходимо?

Он неловко поежился.

- Ладно, все равно уже не уснуть. Вставай, уже почти шесть, тебе нужно ехать тренироваться, - это прозвучало,

как приказ.

Гарри, зевая, спустился вниз, чтобы оседлать Риока. На кухне он нашел упакованный для него завтрак - бутерброды

и пачку печенья, сунул его в карман, чтобы перекусить возле камней. Он затолкал в небольшой рюкзак еще и пару

яблок для коня, книгу Снейпа и отправился к Валери за палочкой.

Она стояла во дворе и напряженно чего-то ждала. Гарри догадался, что, вероятно, она беспокоится, когда же вернутся

Винки и Глор. Палочку свою мисс Эвергрин небрежно сунула Гарри в руки.

- Я верю, что ты не угодишь в ловушку или еще какую-нибудь глупую ситуацию, - строго сказала она. - Ты уже взрослый

парень, соображай, что делаешь, ладно? Не заставляй меня волноваться! - она рассеянно упала на садовую скамейку и

напряженно посмотрела на часы.

Она волнуется за меня, думал Гарри, пока Риок, довольный, что можно поразмять ноги, скакал по пустоши на запад. Гарри

всегда хотелось, чтобы о нем заботились... чтобы все было, как у других, нормальных ребят, которые приходят домой,

где их ждут мамы, мамы кормят их ужином, целуют на ночь (впрочем, этот пункт он уже перерос), собирают им поутру

завтрак в школу, беспокоятся за них, когда они задерживаются, гуляя по вечерам. Дурслеи никогда не позволяли себе

такой роскоши, как беспокойство за него, поэтому теперь, несмотря на возможную опасность, Гарри ощутил приятную

теплоту понимания и уюта: это почти семья. Но что же будет, когда мисс Эвергрин и Глориан уйдут навсегда? Неужели,

ему придется снова потерять кого-то, кто ему дорог? Дорог, да, признался он сам себе, спешиваясь у центрального камня.

Правда, Валери обещала, что ни она, ни Глориан не уйдут, пока проблема Вольдеморта не будет окончательно решена,

и это будет еще не скоро, если судить по тому темпу, который взял Вольдеморт. Странно, в который раз Гарри подумал,

что на свете все так переплетено; счастливую мысль ему не нужно было долго искать, на фоне тех ужасов, которые ему

довелось пережить, и еще более страшного призрака большой войны ему ярко светила самая главная счастливая мысль:

у меня теперь есть семья!

Гарри сунул в зубы Риоку зеленое яблоко и шлепнул его по теплой спине, отправляя пастись. Сам он забрался на камень,

сосредоточился и прокричал:

- Экспекто Патронум!

Заступник получился такой, каким никогда не был: огромное сияющее нечто грациозно выпорхнуло из палочки,

бесформенно поколебалось и медленно начало оседать. Дементоров поблизости не было, поэтому Заступник ни

во что не превратился и, тем более, ни на кого не напал, но результат просто ошеломил Гарри.

Сияющее облако было громадным, как дымовая завеса, перед тем, как окончательно растаять,

Заступник туманно кивнул Гарри полусформировавшимися рогами.

Следовало поработать больше. Хотя, к изумлению Гарри, чужая палочка в его руке сработала как его собственная,

мальчик пожалел, что у него нет вризрака, как в прошлый раз, когда Римус Люпин обучал его заклятию.

Впрочем, пока есть возможность работать над собой, не следует ныть об отсутствии подходящих для этого условий.

Гарри трудился до обеда, периодически пугая Риока выплывающей из палочки сияющей золотистой тучкой, а потом,

привычно полежав на камне и расслабленно послушав, как воздух вокруг него начинает гулко вибрировать, отправился домой.

Встретить дементоров он почему-то совсем не боялся. Прямо удивительно.

Глориан и Винки уже вернулись, причем Винки и Валери совместно накрывали на стол,

а Глориан что-то обстоятельно рассказывал Валери, сидя на стуле и болтая ногами (они не доставали до пола) как мальчишка.

Корби и Хедвига сидели на шкафу, на разных его краях, и одаривали друг друга невежливыми взглядами.

- Сэр Гарри, тебе передают привет сэр Персиваль Уизли и сэр Бенджамин Иррегус-Штраус,

- Глориан Глендэйл задержал руку Валери в своей и нежно заглянул ей в глаза. Гарри отчетливо почувствовал себя лишним.

- Вы говорили с домовыми эльфами? - поинтересовался он только для того, чтобы что-то спросить.

Винки обожающе взглянула на своего господина и повелителя.

- Да-да, мастер Гарри, наш повелитель говорил с нами! - пропищала Винки, раскладывая салфетки.

- Мы обещали, что сделаем все, что он скажет!

- Что, прямо так просто? - подняла брови мисс Эвергрин.

- Не совсем, - тяжело вздохнул Эльф. - Я потом расскажу тебе, дорогая, - при Гарри они не обсуждали личные дела.

- М-м-м, знаешь, Глор, я хотела тебя попросить, - я понимаю, что ты можешь не согласиться!

- присмотри сам за Гарри пару дней. Мне нужно будет съездить кое-куда по делам, а с собой я его брать не могу.

Но оставить Мальчика-Ходячую-Неприятность на такую няньку, как ты, я смогу?

- Конечно, моя любовь. Поступай, как сочтешь нужным. Я с радостью останусь с сэром Гарри.

Сможем съездить на болота вместе, - Глориан подмигнул Гарри.

- Э нет, дорогой, мой, лучше быть поосторожней! Я и так буду волноваться за вас, лучше пообещайте мне, да, вы оба,

что не пойдете на болота ни под каким предлогом! - Валери распереживалась не на шутку.

- Ну что ты, дорогая, я же пошутил! Мы отлично проведем время. Хочешь, сэр Гарри, я буду учить тебя сражаться на мечах?

Это великое искусство, но ты, я уверен в этом, его с легкостью постигнешь. В тебе тоже течет великая кровь,

хоть и не такая древняя, как у леди Валери, но я думаю, что среди твоих предков были великие воины,

- Глориан откинулся на спинку стула, не глядя в тарелку, которую перед ним поставила Винки.

Куда интересней ему показалась реакция мальчика.

- Здорово! Только с одним условием: ты больше не будешь называть меня сэром Гарри! Заметано?

- Гарри пошел ва-банк, чтобы, наконец, закончить эту глупую игру в сэров. Ну, какой он, в самом деле, сэр?

Хохот спугнул Корби и Хедвигу с их насестов.

- Ну, вот и славно, - воскликнула Валери, протягивая Гарри тарелку с хлебом. - Да, Гарри, ты оставь мне, пожалуйста,

перо Фокса, я уже договорилась с мистером Олливандером насчет палочки. И еще. Я приготовила для тебя несколько книг,

чтобы ты их как следует изучил, там хорошие заклятия по Боевой Магии. Приеду - проверю твои знания!

Раньше бы такая ситуация Гарри не слишком понравилась: учить что-то еще на каникулах, кроме домашних заданий,

дополнительные занятия всякие... но теперь он, как Гермиона, только обрадовался еще одной возможности узнать

что-то новое о магии. К тому же у него уже не в первый раз появилось ощущение, что все это не зря.

Меня к чему-то готовят, подумал он, отчетливо ощущая прикосновение к груди холодного золотого медальона.

- Ладно, я с удовольствием. Кстати, вот ваша палочка.

- Успешно позанимался?

- Еще как!

- Молодец! Да, Гарри, я вернусь как раз к твоему дню рождения. Ничего не хочешь заказать заранее?

Как бы ты хотел отпраздновать свои именины?

- Я хотел бы пригласить моих друзей, но... Гермиона написала мне, что они с Роном не смогут приехать.

Так что мне все равно, - Гарри постарался сделать вид, что ему действительно все равно, но по отражению в глазах Глориана,

он понял, что прикидываться у него получилось плохо.

- А как ты смотришь на то, чтобы снова съездить на побережье? За пару часов можно добраться до одной бухты,

поплаваешь, позагораешь. Тебе же понравилось отдыхать на море в прошлом году, верно?

Гарри вспомнил, при каких обстоятельствах их прошлогодний отдых закончился. Не хотелось бы того же и в этом году.

Но возможность снова окунуться в теплую морскую воду, смывающую все страхи и напряжения,

приятно защекотала его воображение.

- Я с удовольствием! А это не опасно?

- Не опасно, пока мы с Глорианом рядом с тобой. Хорошо, едем, но только на следующих выходных,

договорились? На этой неделе у меня еще много дел.

Странно, но Гарри показалось, что она взволнована совсем не из-за предстоящей работы. То, что она уезжала,

он сперва приписал кружаным неприятностям и возможной назначенной "стрелке" Ордена Феникса,

но тут его взгляд остановился на Корби, который алчно подкрадывался к тарелке с ломтиками сыра. Интересно,

что еще было в том письме? Все ли в порядке с профессором Снейпом? И тут Гарри ошеломила внезапная мысль.

Снейп пишет, что Червехвост сейчас снова вернулся к Вольдеморту. Неужели, он сам видел его там?

Он снова вернулся к Черному Лорду? К... своему отцу?

Гарри окатило холодом. Не то, чтобы он был уверен в своих предположениях, но как еще можно было объяснить тот факт,

что профессор Зельеделия до сих пор жив? Кого бы еще мог пощадить Вольдеморт, кроме собственного сына?

Валери дезаппарировала после обеда, и после обеда же Эльф начал обучать Гарри премудростям боевого искусства

сражения на мечах. Раздвоенный заклинанием Дубликации меч принца Глендэйла приятной тяжестью холодил руку.

Глориан оказался превосходным учителем. Он делал все возможное, чтобы тренировка не скатилась до уровня обычной потасовки,

к чему Гарри, разгоряченный присутствием в руке настоящего оружия, так и норовил съехать.

- Разум, разум, Гарри, - наставлял его Глориан. - В поединке важнее не сила, а ум. Даже если ты выйдешь на бой с человеком,

втрое превосходящим тебя по комплекции, то благодаря своей ловкости и холодному уму ты можешь одержать победу.

За молниеносными движениями Эльфа уследить было трудно, поэтому Гарри, под конец тренировки совсем обессиливший,

пока и не мечтал приблизиться к мастерству Глориана. В движениях Эльфа, такого мягкого и доброго, появлялась

странная неумолимость, когда в его руках сиял меч.

- Меч - продолжение руки настоящего воина, - поучал Гарри Глориан. - Но глупо всякий раз класть руку на эфес,

когда тебя что-то или кто-то не устраивает. Поэтому меч - еще и твой мозг, твоя воля и терпение. Живой, грозный разум,

карающий Зло.

О Зле Глориан всегда говорил так, что в его словах ощущался какой-то безотчетный мрачный страх перед неумолимостью

присутствия Зла в этом мире. Если Эльф чего-то и боялся, то только того, что это абстрактное, с точки зрения Гарри,

Зло захватит души людей.

- В мое время, Гарри, особенно ясно было видно, где граница между Тьмой и Светом. Мир людей, которые были моими

современниками, разделен на палачей и жертв. Я слышал, что вы называете эти века Темными - истинная правда.

Нет полутонов. Нельзя быть хорошим человеком и служить Злу. Нельзя быть добрым убийцей!

- категоричность взглядов Глендэйла вкупе с осторожностью его движений, все больше изумляла Гарри.

Эльф казался олицетворением самой Природы: добрый и ласковый, жестокий и карающий в одно и то же время.

Неумолимый, как Жизнь. Гарри неожиданно ощутил безотчетный страх перед такой холодной уверенностью Глориана Глендэйла:

не был ли он слишком жесток? Устало смывая с себя пот, Гарри терся губкой под душем и, почему-то вдруг пожалел Валери,

которая оказывалась связана с наследным принцем Леса Теней навсегда. Он не был уверен, что глубина ее чувств к этому...

существу так велика, что она с радостью на это согласилась. Неужели он ошибся в своих предположениях, и это

- всего лишь чувство долга? Такое же сильное, как и у самого Глориана. Поэтому он так любит ее?

Потому что в этом они похожи?

Чума еще больше разбередила мысли Гарри, и когда он вечером положил прочитанную книгу на стол, то ощутил,

что теряет способность выбрать из множества решений правильное. Требовалось почитать что-то легкое, и срочно.

Иначе я с ума сойду, мрачно думал Гарри, возя пальцем по рядам книг. Ах да! Гермиона же прислала Историю Ордена Феникса!

Вот это как нельзя кстати! Гарри нырнул в кровать, умостил книгу на животе, впился зубами в яблоко и принялся читать.

История Ордена терялась в глубине веков. Судя по книге, Орден был создан около тысячи лет назад двумя могущественными

волшебниками, имена которых не сохранились. Легендарным Черным Рыцарем и Белой Дамой. О них в книге говорилось почти на

каждой странице, Гарри жадно перелистывал Историю Ордена Феникса, но не мог найти ничего похожего на реальные факты или

хотя бы намеки на настоящие имена основателей Ордена. Только предания. Некоторые из них его сильно заинтересовали.

Особенно самое первое, восстановленное по остаткам старинной рукописи одиннадцатого века, авторство которой приписывалось

некому Теофилусу Квинтусу.

И явилась врагов рать несметная на поле пред Лесом Теней. Всюду слышался троллей рык да гоблинов вой. И распростерло

Зло свои черные крылья над полем брани, и выехали на конях пред армией Тьмы четыре Темных Всадника, из которых двое

были сынами двоих. Подняли копья, засвистели стрелы, и сеча была столь кровава, что полегли сотни маглов да множество

благородных рыцарей, что защищали Светлый замок. Окружили замок силы Зла, обещали развеять его в прах вместе с теми,

кто в нем находился. И ничто не могло бы спасти Добра оплот. Тогда собрались защитники замка, могучие волшебники,

держать совет, ибо почитали главным достоянием своим тех отроков и отроковиц, что на их попечении находились,

и которым смерть грозила лютая. И поднялась тут Белая Дама, простерла руки ко всем благородным лордам и простым йоменам,

что сидели в зале, и сказала: "О светлейшие сэры! Разве можем позволить мы Злу отнять у нас самое драгоценное,

что мы имеем - наших детей и наше будущее? Разве можем мы позволить ему торжествовать, отплясывая на костях наших?

Разве можем мы допустить, чтобы замок этот стал средоточием Зла и Тьмы зловещей? И застынет вечность, и прекратится

времени бег, если мы сложим оружие наше. Так давайте же объединим магические силы наши и создадим Орден, который защищал

бы невинных от Темного Зла во веки веков!" И от слов Белой Дамы раздалась тут музыка волшебная, песня неземная и

распространилось по залу небесное благоухание волшебных трав и цветов. И из этой красы неземной родился тогда первый

феникс, и запел он предивно, вдыхая в сердца всех волшебников Великую Силу Жизни, что проистекает из Вечности. И

поднялся тогда Черный Рыцарь, и сказал: "Благородные лорды! Истинно то, что леди сказала, иначе бы не возникло сие

знамение великое на глазах наших. Да будет так, создадим Орден, который назовем мы Орденом Феникса, объединим нашу

силу магическую и отправимся на последний бой с силами Тьмы". И было посему. С помощью Великой магии созданы были

амулеты могучие для всех волшебников замка, и защищали они их от гибели страшной в бою, как не могло защитить их

никакое заклятие. Сэр Черный Рыцарь возглавил войско, и бились две рати от зари до зари, пока...

Здесь рукопись обрывалась, и дальше шли только отрывки из более поздних списков рукописи, из которых было ясно только,

что состоялись несколько поединков между защитниками замка и захватчиками. Имена почти не упоминались, только прозвища,

поэтому Гарри смог понять из запутанных рассуждений автора, что бились некий сэр Наследник Меча и сэр Белый Дракон, сэр

Искра Надежды и сэр Темный Мельник. Имена еще двух пар сражающихся были настолько стерты, что лишь от одного из них

осталось несколько букв - "...фуа", французское, вернее, норманнское окончание, по свидетельству Квинтуса, один из

рыцарей был норманном, "жестоким и злобным завоевателем". К своему изумлению Гарри обнаружил, что в этой драке участвовали

и женщины, Теофилус Квинтус упоминал о поединке между леди Длинные Косы и леди Зловещая Красота. Все это было похоже на

захватывающий рыцарский роман, к полному восторгу Гарри, но, к сожалению, за достоверность сведений Теофилуса Квинтуса

никто не ручался, потому что никто не знал, кто он такой. Был ли сам автор одним из защитников замка или записал всю эту

легенду с чьих-то слов, история так и не смогла установить. Гарри подумал, что, верно, такой большой специалист в Истории

Магии, как профессор Элджернон Джонс, наверное, знает, чем все закончилось, и кто победил. Впрочем, позже он обнаружил в

книге еще одну легенду. Об образовании Ордена Феникса в ней не было ни слова, зато имена Черного Рыцаря и Белой Дамы в

ней фигурировали. Согласно этому преданию, Черный Рыцарь исчез, и о нем более ничего не было слышно, а Белую Даму

заколдовал великий Черный Маг, погрузив ее в сон, смерти подобный. Белая Дама спит в заколдованной комнате замка,

и по преданию, когда через тысячу лет наступит время для второй решающей битвы между Светом и Тьмой, Черный Рыцарь

вернется и разбудит ее, но если он так и не появится, то заколдованная комната замкнется навсегда, и Белая Дама

уснет навеки. От этого голова шла кругом, но зато было жутко интересно.

Тысяча лет. Этот срок кое о чем напомнил Гарри. Не забыть спросить у Глориана, думал он, засыпая и уронив книгу на

пол, знает ли он, кто такие эти Черный Рыцарь и Белая Дама? Может быть именно Белая Дама, могучая волшебница, одна

из основателей Ордена Феникса и была предком Валери Эвергрин?

Глава 6. Встреча

Солнце нагрело камень так, что он казался почти раскаленным. Гарри, чувствуя, что лицо у него скоро сгорит, сполз с

камня и устроился у его подножия, переводя дух. Риок, тоже страдая от жары, жалобно заржал.

- Скоро, скоро уже поедем, - успокоил его Гарри. - Подожди минутку, кажется, я что-то слышал.

Он попытался еще раз. Может, показалось? Может, воображение дорисовало то, чего он так хотел? Но нет, это невозможно,

я же только что отчетливо слышал какой-то голос. Женский голос. Ощущение было не из приятных: точно в мозг иголку

воткнули.

Странно, почему я не заметил такого в тот момент, когда понял мысли профессора Снейпа? Или я просто забыл? Впрочем,

в тот ужасный момент, подумал Гарри, у меня что только ни болело, вполне мог и не ощутить. Он снова глубоко вздохнул,

расслабился и сосредоточился. Воздух вспыхнул вокруг него яркими пятнышками полуобморока, гудение в ушах усилилось,

и шевеление каждой травинки под ветром начало казаться грохотом. Риок, грациозно переступавший копытами, как казалось

Гарри, топал, точно бегемот, вбивая оглушительный шум Гарри прямо в уши. Но сквозь этот безумный звон вдруг вновь

прорвался удивленный женский, нет, девичий голосок:

- Кто это там на наших камнях, Фиа? Ты видишь его?

Голос прервался ужасающим грохотом копыт, перекрывающим и все остальное: шум ветра в траве, перетаптывание на месте

Риока и радостный возглас самого Гарри, не ожидавшего такой удачи: неужели он действительно смог услышать чьи-то мысли?

Он был готов расцеловать незнакомую ему девушку, которую еще даже не было видно, за невольное участие в таком успешном

эксперименте. Гарри представил себе это зрелище и невольно хмыкнул. Хорошо, если она - не урод. Кстати, девица-то,

кажется, тоже на лошади, забавно, здесь в этой болотистой провинции все передвигаются этим древним способом?

Он тряхнул головой, освобождаясь от остатков гудения в голове и, на всякий случай, отодвинулся подальше за камень.

Уже находясь в нормальном состоянии, он мог слышать стук копыт небольшой грациозной лошади, не такой крепко сбитой,

как Риок или Зигзаг, совсем молоденькой лошадки. Гарри осторожно выглянул из-за камня и увидел, как к камням,

за которыми он прятался, быстро скачет легконогая белая лошадь с всадницей в седле. На плече девушки забавно подпрыгивала

длинная светлая косичка. Риок, завидев незнакомую лошадь, игриво и радостно заржал.

- Гарри?!

Черт возьми, да я же знаю ее! Это же, как ее там... Сьюзен Боунс! Староста Хуффльпуффа. Точно, она! Но что она здесь

делает, да еще и верхом?

Девочка крепкой рукой остановила свою лошадку и спрыгнула на землю. Сью, вероятно, оказывавшая предпочтение магловской

одежде, была одета вовсе не в мантию, а в обычные джинсы и сапоги для верховой езды. Желтая с черным куртка

(цвета Хуффльпуффа, почему-то подумал Гарри), болталась мешком на ее худенькой фигурке.

- Гарри, - пораженно повторила она. - Привет! Как ты здесь оказался? - Она тоже была чрезвычайно удивлена встречей.

Сьюзен была явно рада его видеть. Гарри, еще неделю назад не спавший ночами, представлявший, какие слухи будут о

нем сейчас ходить среди учеников Хогвартса, обнаружил, что Сьюзен не выказывает никакого страха или сомнения перед тем,

здороваться ли с ним вообще. Она улыбалась и протягивала ему руку - жест открытого приветствия, и Гарри горячо пожал ее.

- Здравствуй, Сьюзен. Да, я живу здесь неподалеку, вот и...

- Живешь? - удивленно переспросила девочка. - Странно. Я тоже живу здесь неподалеку, причем с самого рождения,

и почти каждый день езжу сюда, но никогда тебя не встречала!

- Это потому что я живу здесь недавно, - объяснил Гарри, вновь вскакивая на теплый камень.

- А сюда обычно приезжаю рано утром, еще до рассвета. Мне так больше нравится, по утрам здесь совершенно особенно

себя чувствуешь.

- А, так вот в чем дело, - лицо у Сьюзен прояснилось. - Я-то обычно приезжаю после обеда, утром у меня много дел по дому.

А ты живешь в Хитмарше?

Гарри засомневался, стоит ли раскрывать его местожительство. Сьюзен, конечно, тихая приятная и честная девочка, невозможно,

чтобы она выдала кому-то место, где он живет, но, с другой стороны, все хуффльпуффцы так легковерны и простодушны...

она может сделать это нечаянно. Поэтому он ограничился кратким и неопределенным пояснением:

- Ну, вроде...

- А наш дом по ту сторону болот, всего лишь две мили, - Сью махнула рукой куда-то в ту сторону,

куда мисс Эвергрин ходить Гарри строго запретила. - Возле Флауэрмура.

Название ничего Гарри не сказало, но он невольно позавидовал самостоятельности Сьюзен.

- Как же ты ездишь по болотам? Это очень опасно. Твои родители знают об этом?

- Папа все знает, - кивнула Сью, похлопывая свою аккуратную лошадку по белому боку.

- Я с пеленок езжу верхом по нашим полям и болотам, и со мной еще ничего пока не случилось.

Да и кто может меня напугать? Здесь никого не бывает, - последнее она произнесла с оттенком грусти.

- А разве твоя мама...

- Мама умерла. Уже почти семь лет назад.

- О, прости, пожалуйста, - стушевался Гарри.

- Ничего, - спокойно ответила Сьюзен. - Это уже не так больно, как раньше. Нам с папой, конечно,

поначалу было тяжело, но смерть - это смерть, от нее никуда не денешься и ничего с ней не поделаешь.

Гарри поразило, как просто и бесхитростно Сьюзен Боунс смогла охарактеризовать то,

что своим призраком пугало его все эти годы. Сейчас она, наверное, спросит меня о том, как погибли Чу,

Фред или Хагрид, в ужасе подумал Гарри, представляя себе, какие дикие слухи ходят об этом.

- Я, наверное, должна принести тебе свои соболезнования, Гарри, - действительно, начала Сьюзен.

Ну вот, так я и знал!

- Я знаю, Фред Уизли был твоим другом, - просто сказала Сью, перебрасывая косичку с одного плеча на другое.

- Мне очень жаль, что он умер. Для его родителей это, конечно, очень тяжело.

- Да, я был на похоронах, - пробормотал Гарри, изо всех сил желая провалиться под землю.

- Его мама и папа это с трудом пережили.

- Он был хорошим парнем. И иногда помогал Джастину с Заклинаниями, - заметила Сьюзен.

На удивленно поднятую бровь Гарри она отреагировала легким румянцем на щеках. - Ну, ты же его знаешь,

Джастину Финч-Флечли.

- А, Джастин, - Гарри обрадовался возможности сменить тему. - Да-да, конечно, знаю! А он что, твой... э-э-э...

- Ну, мы встречаемся, - объяснила Сьюзен, теребя уздечку. - Иногда. Он сейчас с семьей гостит у Эрни Макмиллана,

ты, наверное, знаешь, сейчас Министерство расселяет семьи маглорожденных волшебников среди их знакомых колдунов,

чтобы оградить от нападения.

- Знаю. Моя подруга Гермиона Грэйнджер с папой и мамой тоже живет у Уизли.

- Гермиона милая. И очень умная. Мне хотелось бы подружиться с ней поближе, - искренне сказала Сьюзен.

- У меня почти нет подруг, и...

- А как же Ханна Эббот? - удивился Гарри, краем глаза поглядывая на Риока, который совершенно

по-человечески жадно скалился на белую лошадку Сьюзен. - Мне казалось, что вы неплохо ладите,

- Ханну Гарри не очень-то жаловал за невыносимо длинный язык, склонный к ядовитым и далеким

от истины сплетням, которые она в изобилии разносила по Хогвартсу с помощью многочисленных задушевных

подружек, среди которых, как он вспомнил только сейчас, Сьюзен Боунс не было.

Сью промолчала, почему-то неожиданно изменив мнение Гарри о некоторых девочках из Хуффльпуффа. Возможно

не все они - глупые пустышки. Гермиона была высокого мнения о Сьюзен, а ей Гарри доверял. В повисшей

между ним и Сью паузе он внезапно вспомнил, что ее бабушка и дедушка, как и его родители, тоже умерли

от проклятия Вольдеморта. У них было что-то общее: у него и этой тонкой белокурой девочки с глубокими

серыми глазами, в которых пряталась странная тоска.

Молчание прервал Риок, игриво ткнувшись в бок лошади Сью длинной хитроватой мордой. Лошадка брыкнулась

и прянула в сторону, ответив Риоку мелодичным ржанием. Гарри воспользовался случаем, чтобы найти новую тему для беседы:

- А как зовут твою лошадь?

- Фиа. Это моя собственная лошадка. Я ее выбрала два года назад в Гудвуде, и папа мне ее купил. Знаешь

Гудвуд? Там каждый год устраивают замечательную выставку лошадей!

Гарри ударило воспоминание о Чу Чэнг. Она тоже любила лошадей и мечтала их разводить. Только летающих.

Впрочем, если Чу о лошадях всегда говорила не только с любовью, но и энергичной практичностью, иногда

смущая этим Гарри, то Сьюзен, и это было заметно, просто любила лошадей.

- Нет, никогда не был в Гудвуде.

- А кто тогда покупал этого коня? Замечательный, просто красавец! Как его зовут?

- Риок. И его не я выбирал. Он родился четыре года назад от Ройсин и Зигзага, лошадей моего опекуна.

- Риок - древнее имя, - Сью с уважением посмотрела на Гарри. - Ты с опекуном живешь? Он хороший человек?

- Вообще-то, это не он, а она. С нами еще живет ее э-э-э... жених, - Гарри было неловко. Сейчас Сьюзен обязательно

спросит, как зовут эту женщину, и что прикажете ей ответить? - Они оба просто замечательные. До этого я жил

с дядей и тетей, они маглы, так что мне несладко приходилось, но теперь все просто прекрасно. У нас собственный

дом здесь неподалеку, есть замечательный старый сад, лужайка и конюшня с лошадьми и семейством порлоков,

- быстро сказал он, чтобы опередить вопросы Сьюзен. Впрочем, Сью благоразумно не стала вдаваться в подробности

о его родственниках. Многие из учеников Хогвартса знали, что семейство маглов, в котором живет знаменитый Гарри

Поттер, может побить рекорд по тупости, наглости и злобности. - А какой дом у тебя? Вы живете в деревне или...

- Нет-нет! - быстро ответила Сью, накручивая косичку на палец. - Папа работает в Отделе по защите редких магических

растений в Министерстве Магии, и мы разводим у себя много разных волшебных трав, занесенных в Большую Полосатую Книгу.

При такой профессии лучше держаться от маглов подальше, не правда ли? Ведь они могут случайно наткнуться, к примеру, на

недозрелых мандрагошек и пострадать! Или Ромовая Ромашка, ты знаешь, от нее идет такой стойкий запах спирта, что можно

опьянеть: она тоже очень вредна. Или Кусачий Колокольчик...

Гарри понял, что Сьюзен села на своего любимого конька. Он знал, что она - лучшая ученица профессора Спаржеллы и прибегает

помогать своему декану в теплицах даже на переменах.

- Тебе так нравится возиться с деревьями и цветами?

Сью почему-то отвела глаза, и ее рука, перебиравшая сбрую нетерпеливо переступавшей лошадки, почему-то дрогнула.

- Ну, в общем, да... Слушай, Гарри, а, может, ты сейчас заедешь к нам в гости? Это недалеко, и я смогу показать

тебе наш сад, голубятню и конюшню! - Сью понемногу оживилась. - Ты ужинал?

- Нет еще.

- Так у нас и поужинаешь. Соглашайся, а если твои опекуны будут волноваться, мы пошлем им записку.

Гарри как следует обдумал предложение. Уходить не слишком далеко от дома было не так страшно: Глориан заверил его,

что если что-нибудь будет угрожать Гарри, то он, эльф, сразу это почувствует и придет на помощь. Но сможет ли Глор узнать,

что с ним стряслась беда, если он будет в нескольких милях? Гарри мысленно проклял Вольдеморта и свою негодящую жизнь еще

и за то, что постепенно разучился доверять людям. Хотя, что с ним может случиться у Сьюзен? Вряд ли она или ее отец

- шпионы Вольдеморта. Но у тебя даже нет палочки, противно шепнул ему внутренний голос, ты не сможешь себя защитить.

Решение требовалось принять немедленно, потому что Сьюзен ждала, вежливо склонив голову, а рядом приплясывал застоявшийся

Риок. Опасность, опасность...

Плевать.

- Сьюзен, если ты обещаешь провести нас по болотам без потерь, то я, пожалуй, соглашусь, - ухмыльнулся Гарри.

- Идет! - обрадовалась Сью. - Только когда мы доедем до кромки болота, слезай с коня и веди его на поводу, а то

он у тебя горячий и может сбросить, если оступится или испугается.

- А чего бояться-то? - Гарри вежливо придержал Сьюзен стремя, пока она взбиралась на свою лошадь.

- Финтиплюхов тут тьма-тьмущая, - небрежно сказала Сьюзен, давая Фиа шенкелей. - Но, моя хорошая! Едем домой!

Болота оказались на удивление красивейшим местом. Поросшие дроком, осокой и дикими ирисами, они были похожи на

шикарные полотна импрессионистов, которыми Гарри любовался у Тэйта в прошлом году. Разнообразных оттенков кляксы мха,

напоминающие бархатные подушки, встречались тут и там; стоило на них наступить, под ними начинала подозрительно

плескаться зеленоватая жижа. Лягушки вовсю упражнялись в хоровом пении, с неба им солировали жаворонки,

а из зарослей камыша изредка раздавался надрывно-печальный голос выпи. Болота жили своей собственной жизнью,

и совсем не казались грозными при свете дня. Однако, лошадь, управляемая Сьюзен, шла осторожно, переступая

копытами по узкой тропинке между зарослями камышей, тщательно, как акробат на канате, так что Гарри волей-неволей

пришлось прислушаться к совету Сьюзен, попросившей его идти след в след за ней. Риок недовольно пыхтел и отчаянно

хотел скакнуть куда-нибудь в кусты, так что его приходилось удерживать изо всех сил. Единственное, что его удерживало

от необдуманных шкодливых поступков, это кокетливо помахивающий ему, аккуратно расчесанный хвост Фиа.

Скоро болота кончились, и вновь потянулись луга. Гарри вскочил в седло и поскакал за Сьюзен, весьма лихо управляющейся

со своей лошадью. Минут через двадцать вдалеке показалась купа темных сосен, а за ними мелькнул небольшой коттедж

с красной черепичной крышей. Стены коттеджа были полускрыты разнообразными пушистыми кустами, с которых свисали яркие

желтые и темно-красные цветы. Неизбежная в любом английском саду живая изгородь плавно огибала дом со всех сторон.

Подъехав к дому поближе, Сьюзен и Гарри проскакали еще немного вдоль зеленых стриженых кубиков боярышника и, наконец,

остановились возле старой акации, первые кисточки зеленовато-белых цветов с которой свисали прямо над калиткой.

- Ну, вот мы и дома! - восторженно воскликнула Сьюзен, ласково потрепав Фиа по гриве. Гарри спешился и помог Сью спрыгнуть

с лошади. От нее пахнуло сладким ароматом акации, а может, это пахло от цветов, он не разобрал хорошенько. - Спасибо,

Гарри. Добро пожаловать!

- А лошади? - забеспокоился Гарри. - Ты говорила, что у вас есть конюшня, может, отведем их туда сейчас, расседлаем?

- Нет, Уолли сам сделает. Он обожает возиться с лошадьми, словно порлок. Уолли - наш домовый эльф, - пояснила Сью,

привязывая Фиа к калитке. Гарри последовал ее примеру. - Старый ужасно, он еще моего дедушку нянчил.

- Разве эльфы живут так долго? - изумился Гарри, бредя за Сьюзен к дому по посыпанной песком тропинке, вившейся между

кустами жимолости и незнакомыми Гарри высокими пушистыми метелочками, несомненно, волшебных растений. Похожие на хвощи,

они шевелили длинными мягкими иголочками сиреневого цвета и, казалось, перешептывались между собой.

- Я читала, что Древние Эльфы жили еще дольше, по нескольку сотен лет, - ответила Сью, ковыряя волшебной палочкой в

дверном замке. - Алоомора! Ну вот... О чем это я? Ах, да, Уолли! Нет, такое теперь не часто случается. Уолли - центр

нашего дома, этакий древний патриарх, который оберегает наш с папой покой. Пока он с нами, ничего не может случиться.

Уолли, я уже дома!, - крикнула Сьюзен, переступая через порог и наклоняясь, чтобы снять обувь.

Гарри поспешил последовать ее примеру, пока его не обвинили в том, что он жуткий грязнуля. Как только ботинки заняли

свое место в углу, посреди комнаты немедленно материализовался маленький сгорбленный домовый эльф в носке, надетом

на шишковатую сморщенную головку подобно ночному колпаку. Длинной седой бородой, путающейся в ногах, он напомнил

Гарри Дамблдора, однако, вместо роскошной мантии, расшитой золотом, он носил полосатую пижамку и веселенький фартук

с изображением котят, играющих в квиддич.

- Мисси Сью, давайте я заберу ваши туфли, - скрипнул эльф и шустро прошмыгнул к порогу между ног Гарри. - И ваши,

молодой господин! Мисси Сью, ужин...

- Уолли, милый, я сама справлюсь, не беспокойся! - Сьюзен стягивала свою бесформенную желтую куртку, под которой внезапно

обнаружилась удивительно тонкая, гибкая фигурка. - Познакомься, Уолли, это - Гарри Поттер.

От удивления Уолли выронил обувь прямо на чистый ковер. Он открывал и закрывал рот какое-то время, а потом бросился

к Гарри и начал страстно пожимать ему руки. Уолли был куда старше Добби, но ретивостью напомнил Гарри его старого

знакомого.

- О великий Гарри Поттер! Гарри Поттер - освободитель! Гарри Поттер у нас в доме, какая честь!!! - бубнил эльф,

бешено тряся руку Гарри, так, что парень испугался, что она совсем отвалится и отчаянно пытаясь приложиться к ней

с горячим поцелуем. - Ради такого случая Уолли сам приготовит праздничный ужин! Сам! - грозно зыркнул он на Сьюзен,

направляющуюся куда-то в недра темноватого коридорчика, наверное, там была кухня. - Сам, я сказал, мисси Сью!

- эльф бросил обслюнявливать руку Гарри и понесся вслед за Сьюзен, по дороге сослепу гулко вписавшись в шкаф

с такой силой, что в нем зазвенела посуда. Затем Гарри услышал, как Уолли громко препирается со Сьюзен на кухне:

они шумно решали, кто из них будет готовить угощение. Этот эльф явно тоже не желал выделяться из большинства,

считающего хозяев не вправе заниматься домашними делами. Но Уолли, пользуясь своим положением хранителя семьи Боунс,

подумал Гарри, кажется, считал своих господ своей полной собственностью и привык командовать ими, как пожелает.

Для их же блага, разумеется. Гарри хмыкнул и под аккомпанемент разборок на кухне принялся разглядывать комнату.

Она была чем-то, вроде, помеси столовой и гостиной. Светлая мебель, большой широкий обеденный стол с мощной кедровой

столешницей. Прозрачные зеленоватые занавески не окнах. Бархатный диван и кресла с зеленой, чуть вытертой обивкой.

Повсюду вазы с цветами или другими растениями, а на стене - картины, тоже изображающие цветы в различных ракурсах,

огромные розы, скромные букетики фиалок, рядом с фотографией, где Сьюзен, которой никак не могло быть больше десяти лет,

гордо демонстрировала огромного мандрагошку, наверное, выращенного ею самой. В атмосфере комнаты Гарри ощутил тонкий,

чуть заметный запах свежей травы, витающий повсюду. Ему почудилось, что он не в доме, а все еще в поле, где со всех

сторон к нему ласково тянутся цветы и травы. Гарри, оглядываясь, присел на диван и...ой! - что-то острое жестоко впилось

ему в нижнюю часть. Поморщившись, Гарри вытащил из-под себя небольшой обломок ветки. Он поднес ее к глазам и рассмотрел:

палочка, как палочка, что только она здесь делает? Оглядевшись, он вдруг понял, что такими же небольшими кусочками дерева

усыпана вся комната. Они лежали на столе и прятались за диваном, выглядывали из-за шкафа и осыпали книжные полки. Странно.

Гарри поднес палочку к глазам и стал рассматривать ее. Ветка как ветка: с одной стороны несколько отростков, покрытых

почками, а с другой... Гарри повнимательнее разглядел другой конец веточки и понял, что, собственно, это не просто ветка,

а маленькое дерево, саженец, с другой стороны которого свисали крохотные корешки. Зачем они разбросаны у Сьюзен Боунс по

всей комнате?

- Гарри, прости, что задержалась, - Сьюзен входила в комнату, неся большую супницу. Перед ней с видом, выражающим

крайнее неодобрение на сморщенном древнем личике, спешил Уолли со скатертью и тарелками в руках. Домовый эльф торопливо

расстелил скатерть на большом обеденном столе, и тарелки сами запрыгали по ней, за ними последовали ложки, вилки и чашки

, а напоследок из кухни прилетело большущее блюдо с пирожками. Уолли отодвинул стул для Сьюзен, потом для гостя и с

поразительно важным видом начал трясущимися от старости ручками повязывать им салфетки. Гарри и Сьюзен тряслись от смеха.

- Я бы с удовольствием миновала эту процедуру, - шепотом поведала Сьюзен Гарри, который отчаянно пытался ослабить

завязанный домовым эльфом крепкий узел. - Но Уолли так старомоден, что ни в какую от нее не откажется, а обижать его

мне не хочется.

- Что вы сказали, мисси Сью? - сурово поинтересовался Уолли, навострив длинные уши. Он, пыхтя, возился с большим

куском вареной говядины, которая была чуть ли не вдвое больше его самого. Мясо выскальзывало из-под ножа и причиняло

старику кучу неудобств.

- Ничего, Уолли. Может, я сама порежу мясо? Сходи пока принеси еще салфеток. Хотя, нет, я сама...

- Нет-нет, мисси! Уолли сам принесет! - воскликнул эльф и, бросив мучиться с несчастной говядиной, упорхнул на кухню.

- Сработало, - ухмыльнулся Гарри. Они со Сьюзен переглянулись, и Гарри, вспомнив, что у Дурслеев было принято, чтобы

мясо разрезал мужчина, то есть, дядя Вернон, потянулся к блюду.

- Не беспокойся, Гарри, я все сделаю!

- Да что ты, Сью, мне не трудно, - Гарри со знанием дела орудовал ножом и вилкой, а от дверей кухни за ним с ревнивым

неодобрением наблюдал Уолли, нагруженный фунтом салфеток. - Да, я хотел тебя спросить, ты что, выращиваешь сейчас какие-то

саженцы? Прости, я, кажется, нечаянно сел на один из них на диване.

Сьюзен вспыхнула до корней волос.

- Уолли, тебе не трудно было бы расседлать лошадей и приготовить папин костюм на завтра? - она затеребила руками салфетку

на шее и с надеждой взглянула на домового эльфа. - Он сегодня поздно вернется, а завтра ему надо рано вставать.

- Сию минуту, мисси, - Уолли важно удалился, путаясь в длиннющей бороде, а Гарри с интересом взглянул на Сьюзен поверх

ложки с супом. Кажется, она не хотела говорить об этих ветках в присутствии Уолли. Но почему?

- Ты от Уолли что-то скрываешь? - осторожно спросил Гарри, беря с блюда пирожок.

- Боюсь, он разболтает папе, - сокрушенно призналась Сьюзен. - У него в последнее время столько работы, да к тому же все

эти слухи в Министерстве... Вольдемо... Ну, короче, я не хочу его волновать. А Уолли расскажет ему, если сочтет, что это

мне угрожает.

- Тебе что-то угрожает, Сью? - Гарри напрягся.

- Да нет, в общем-то. Я уже написала профессору Спаржелле, и она меня успокоила, думаю, это не опасно, - отставив тарелку

с супом, Сьюзен задумчиво вертела в руке ложку, не глядя на Гарри. - Она объяснила мне, что в таком возрасте могут

проявляться новые волшебные способности.

Вот это да! И у нее тоже?

- Новые способности? Какие? - Гарри с интересом посмотрел на девушку. Сьюзен Боунс немного помялась, но потом оценивающе

взглянула на Гарри, точно решая, стоит ли ему это знать. Видимо, он внушил ей доверие.

- Смотри, - решительно сказала Сью. Она вытянула руку с ложкой перед собой и пристально посмотрела на длинный

кусочек металла. Сначала Гарри не мог понять, что делает Сьюзен, потому что ничего не произошло, но потом

он пораженно заметил, что ложка в руке у Сью задвигалась, изменяя свою форму. Сперва она дернулась вверх,

вытягиваясь еще больше, потом потемнела, окрасившись в цвет дубовой коры, пустила несколько побегов,

на которых тотчас же набухли почки, а под конец из кулачка Сьюзен, сжимающего преобразившуюся ложку,

протянулись тоненькие нитки корней. Преобразование было завершено, Сьюзен Боунс осторожно держала двумя

пальцами небольшое растение. Отросток дуба, как понял Гарри по крохотным изогнутым как скрипки листикам. Гарри был в шоке.

- Что это, Сью? Что ты сделала с ложкой?

- Сама не знаю Гарри! Это теперь происходит почти постоянно, стоит мне только сосредоточиться. Иногда, когда

я о чем-то думаю или отвлекаюсь, предметы сами преобразовываются в моих руках, даже если я этого не хочу!

Я извела в доме все перья и карандаши, ты как раз сел на один из них на диване. Пришлось потихоньку от

папы покупать ложки и вилки, потому что их количество тоже убавилось. Уолли что-то заподозрил, но пока молчит.

А я сама уже почти смирилась с тем, что все небольшие длинные твердые предметы в моих руках могут внезапно превратиться

в ростки: подсвечники, ножи, расчески... И я никогда заранее не знаю, какое деревце появится на свет. Причем, если, вот,

видишь, немножко соскоблить кору, то можно увидеть, что ложка так и осталась внутри, металл блестит! И, тем не менее,

если эту штуку посадить, она прорастет, я уже пробовала! Профессор Спаржелла обещала научить меня контролировать этот

процесс, только я не знаю, что из этого может получиться, - Сьюзен быстро говорила и ужасно нервничала. Гарри понял,

что у девочки накипело, и она готова все рассказать первому встречному, ему, например, чтобы только не держать больше

эту тайну в себе. Он перегнулся через стол и взял ее за руку.

- Не переживай, Сью. Кто знает, может, это пригодится тебе когда-нибудь.

- Ох, Гарри, честное слово, ты сейчас говоришь, как один из слизеринцев!

Слова Сьюзен напомнили Гарри, как сортировочная шляпа пинками пыталась загнать его в Слизерин, он отпустил ее руку

и нахмурился. К тому же они заставили его память странно напрячься, точно он уже их слышал раньше, только где и когда?

Сьюзен же, приняв его замешательство за обиду, покраснела:

- Прости, Гарри, я не хотела... Ах, почему я такая глупая, все время ляпну что-то не то!

Неловкий момент, в течение которого Гарри думал, почему он не обижается на Сьюзен, когда, будь на ее месте, например,

Рон, он бы тут же вызверился на него, Сью прервала смущенным предложением:

- Может, пойдем, посмотрим нашу голубятню, Гарри? Хочешь?

- Конечно, хочу!

Они вышли из дома, и Сьюзен повела его вокруг домика, обсаженного кустами черемухи. Обогнув тщательно огороженную

частоколом клумбу, из-за которой коварно высовывались загребущие лапы хищного Плюющегося Плюща,

Сьюзен подошла к небольшому домику, похожему на совяльню, только высоко поднятому над землей на четырех балках.

Внутри домика было темно и что-то шумно возилось. По приставной лесенке Гарри забрался наверх следом за Сьюзен,

и его тут же оглушил птичий гомон, ослепил туман бесконечных белых трепещущих крыльев и летающих в воздухе перьев.

Сверху на Гарри спикировал большой белый голубь с рыжеватым хохолком и попытался приземлиться ему на голову,

но соскользнул и плюхнулся прямо в руки парню. Гарри осторожно держал его в руке, боясь сдавить слишком сильно, но,

казалось, голубю только доставляет удовольствие находиться в руках человека, а когда Гарри осмелел и

решительно почесал ему горлышко, голубь важно и довольно заворковал.

- Это - Пик, мой почтовый голубь, - смеясь, сказала Сью. - Он всегда такой. Обожает сидеть в руках, совершенно ручной.

- Пик? Забавное имя! - Гарри вспомнил, какие экзотические имена были у сов семейства Уизли.

- Вообще-то, его полное имя Пикассо, но это слишком длинно!

- Ха, Пикассо... - не так давно, роясь в библиотеке мисс Эвергрин, Гарри наткнулся на альбом этого художника,

и теперь мог не ударить в грязь лицом и не спрашивать глупо, почему Сьюзен так назвала голубя.

- А сову моего друга Рона Уизли зовут Свинринстель! Круто, правда?

- А как же он его называет для краткости? - расхохоталась Сью, стряхивая с себя птичьи перья.

- Это же не имя, а скороговорка какая-то!

- Он зовет его Свин! - подавился хохотом Гарри. Они смеялись так громко, что распугали остальных голубей,

и перепуганные птицы стали с шумом выпархивать из голубятни в постепенно сгущающуюся голубоватую дымку летнего вечера,

спасаясь от сумасшедших людей, на которых напала охота посмеяться именно в их, голубей, уютной голубятне.

Шли бы уж куда-нибудь в другое место, это было у Пика написано прямо на клюве.

Разошедшийся не на шутку Гарри размахивал рукой с зажатым в ней голубем, однако,

Пик с суровым видом профессионального мученика все сносил, печально топорщив свой хохолок.

При одном только взгляде на голубя Сьюзен и Гарри расхохотались еще сильнее, Сью вытирала слезы тыльной стороной руки,

а Гарри, будучи больше не в силах сжимать голубя в руке, выпустил его, и Пикассо с сокрушенной миной присел на жердочку

и принялся ликвидировать последствия такого грубого обращения с собственной особой.

Он почистил перышки, встряхнулся и недовольно забулькал, распушив горло.

- Ох, и весело же тебе здесь живется! - смог, наконец, вымолвить Гарри, когда они отсмеялись.

- Честное слово, я тоже так хочу! А то единственным развлечением за последние дни стала клетка моей совы,

опрокинутая мне на голову сумасшедшим вороном!

- Сью! Эй, дочка, ты дома? Сью, ты где, на голубятне?

- незнакомый голос взрослого мужчины несколько отрезвил и даже напугал Гарри.

Его рука привычно дернулась в карман за палочкой, но палочки в нем не оказалось,

поэтому Гарри только сжал пальцы в кулак и осторожно притих, вцепившись в голубиный насест.

Сью с удивлением наблюдала за его реакцией.

- Да не волнуйся ты так, Гарри, это же мой папа!

Гарри расслабился. Сколько же можно жить в ожидании нового нападения? По-видимому,

Сью, не знавшая многих перипетий его жизни, о чем-то догадалась, поэтому не стала над ним смеяться.

Они открыли дверцу и спустились вниз, где у подножия голубятни их уже ждал невысокий мужчина с пушистой

взлохмаченной шевелюрой, светлыми баками и простодушными добрыми глазами, скрытыми за стеклами таких же

очков-велосипедов, как и у Гарри. Мужчина был одет в потертую форменную мантию Министерства Магии с зеленой

нашивкой на рукаве, что означало, как когда-то ему рассказывал мистер Уизли, что колдун работает в подразделении,

занимающемся контролем над магическими растениями или животными. Такая же нашивка была и у мистера Диггори.

- Сьюки, дочка, это твой приятель? - незнакомый мужчина снял очки, протер их подолом мантии и подслеповато

прищурился. - Добрый вечер. О, это не Джастин? Простите, я сперва принял вас за ее друга Джастина Финч-Флечли,

- начал извиняться он.

- Добрый вечер, сэр, - смущенно выдавил Гарри, не зная, куда девать свои руки. Наконец, сообразив, он протянул

одну из них и пожал мягкую ладонь отца Сьюзен.

- Это м-м-м... Гарри, папа. Гарри Поттер, он учится в Гриффиндоре, - несколько натянуто объяснила Сьюзен,

смущенная отцовским приветствием. Гарри почему-то ощутил себя козлом, пробравшимся в чужой огород. Вот черт,

что же Джастин подумает-то? Они ведь неплохо с ним ладили... Пока он так мрачно раздумывал о перипетиях своей

непростой личной жизни, которой, собственно не было (зачумленный я что ли, сердито подумал он, вон, даже у

Джастина есть девушка и, к тому же, такая милая), мистер Боунс всплеснул маленькими натруженными ручками.

Под ногтями у него виднелась земля.

- Невозможно! Гарри Поттер у нас в доме! - отец Сьюзен тут же поднял глаза на скрытый за косматой челкой шрам

у Гарри на лбу. - Сьюки, почему же ты держишь мальчика на грязной голубятне, немедленно проводи его в комнаты!

Гарри Поттер, какая честь... Мальчик-Который-Выжил - у нас в гостях! Невероятно! Приятно познакомиться, молодой человек,

я - Эммет Боунс, - шевелюра мистера Боунса встопорщилась от возбуждения, и он бы еще долго восторженно бормотал что-то

себе под нос, но тут его оттеснила Сьюзен.

- Па, - грозно сказала она, возмущенно встряхивая белой косичкой. - Перестань! Это всего-навсего Гарри, мы вместе учимся.

Ты же не орал, как резаный, когда ко мне приезжали Эрни и Джастин.

- Но, милая, это же совсем другое дело!

Маленький мистер Боунс показался Гарри немножко чокнутым, но приятным человечком. Сидя в гостиной, они обсуждали квиддич

и быстро нашли общий язык (Эммет Боунс когда-то был ловцом Хуффльпуффа и учился вместе с мистером Диггори). Гарри не мог

поверить, как такой на удивление скромный простодушный растяпа мог получить Кубок Школы в 1976 году, хотя и не высказывал

этого подозрения вслух. Однако, мистер Боунс, светясь, как начищенное Уолли серебряное блюдо с эклерами, извлек из недр

старинной горки большущую награду (изрядно проржавевшую с одной стороны) и предъявил ее, как доказательство. Пришлось

поверить.

- А после того, как я закончил школу, меня звали играть в юношескую сборную страны, но я решил, что лучше уж поддержать

семейную традицию. Видишь ли, Гарри, в нашей семье все любили возиться с деревьями и цветами, почему бы я стал ломать этот

обычай? Что может быть приятнее, чем слушать, как разговаривают цветы? А у каждого из них есть свой голос, да-да! Ромовые

Ромашки говорят невнятно и с сильным валлийским акцентом, Танцующий Тюльпан любит разговаривать только, когда ему

включают филадельфийский джаз, а Хрустальная Хризантема шепелявит и изъясняется хокку...

- Папа, тебе пора ужинать, - мягко напомнила Сьюзен, прерывая бесконечную речь отца, ставя перед ним тарелку супа. Уолли,

тряся подбородком и, соответственно, длиннейшей бородой, уже подталкивал мистера Боунса к обеденному столу. - К тому же

Гарри может не понравиться, что ты говоришь только о своей работе.

- Нет, что ты, Сью, мне очень интересно! - воскликнул Гарри с восторгом слушавший Эммета Боунса. - Хотя, - спохватился он

, с ужасом воззрившись на заглядывающий в окно юный серп луны, - мой опекун и ее жених, наверное, уже с ума сходят. Я же

не сказал им, куда поехал, а сову мы послать забыли... Чувствую, что мне сегодня порядочно влетит.

- Ну что ты, Гарри! - воскликнул мистер Боунс, захлебываясь супом. Уолли, сердито покачивая головой, принялся шлепать его

кулачком по спине. - Я могу сам тебя проводить! Вот только...хрррммм... доем, и мы через камин быстренько! Я скажу,

чтобы тебя не ругали!

- Спасибо, сэр, я на лошади, не засовывать же Риока в камин.

- Но Гарри, как ты собираешься ночью ехать верхом через болота? - испугалась Сьюзен. Ее глаза широко раскрылись

от страха. - Хочешь, я завтра сама приведу Риока к тебе?

Гарри не знал почему, но он этого хотел.

Когда мистер Боунс, наконец, доел суп и вытряс крошки пирожков из бакенбардов, Сьюзен выстроила их с Гарри перед

камином и протянула отцу кружаную муку.

- До встречи, Сьюзен. Рад был с тобой повидаться, но мы же все равно еще увидимся, верно? - Гарри, неожиданно для

самого себя, наклонился, и прикоснулся губами к узкой хрупкой ручке Сью. Руке, которая могла по волшебству мгновенно

выращивать деревья и цветы. Сьюзен Боунс покраснела, а хранитель семейных приличий Уолли был явно доволен таким

викториански вежливым прощанием с дамой и мгновенно преисполнился к Гарри величайшего уважения.

Мистер Боунс обхватил парня за плечи, и Гарри, откашлявшись, произнес:

- Дом профессора Валери Эвергрин!

Он не увидел, как широко и удивленно раскрылись глаза у Сьюзен, потому что брошенная Эмметом Боунсом в огонь горсть

кружаной муки повлекла его за собой мимо круговерти разноцветных огней каминов в тот единственный, который ему был нужен.

Они с мистером Боунсом дружно шлепнулись в облаке пепла на пол, и первое, что увидел Гарри, были ноги Глориана Глендэйла

в уютных домашних тапочках с кисточками. Древний Эльф, мирно покачивая ногой, что-то писал на листе пергамента.

Гарри успел увидеть аккуратные витиеватые строчки, и тут же чихнул от набившегося в нос пепла. Мистер Боунс

громко высморкался и зашарил в камине в поисках своего левого ботинка.

- Гарри, - приветливо и совершено спокойно сказал Глориан. - Рад, что ты, наконец, появился, а то Винки хотела

вызывать Валери и, в придачу, еще и команду авроров. Решила, что тебя похитили. А ты, оказывается, в порядке,

да еще и познакомился с таким милым лордом!

Эммет Боунс застыл на месте, не обращая внимания на кусочки сажи во взлохмаченных волосах. Он разглядывал Эльфа

во все глаза.

- Хм-м-м... Мистер Эммет Боунс - сэр Глориан Глендэйл, - решился Гарри.

Гипнотизирующие фиолетовые глаза Глора еще раз заглянули в душу "милому лорду".

- Да, Гарри, я прав, исключительно приятный человек этот твой новый знакомый! - с воодушевлением повторил Глориан.

Глава 7. Исполняющий желания

Профессор Эвергрин вернулась через два дня. Она аппарировала прямо перед калиткой, вызвав бурную реакцию

у установленных ей же аппародетекторов, и угодила каблуком в лужу.

- Черт побери! О, хм, привет, Глориан, милый! - она покраснела и замешкалась, вытаскивая туфельку, зачерпнувшую воды,

из болотистой хляби. Глориан Глендэйл ухмыльнулся, покачал пушистой головой (нет, она неисправима!) и взял из ее рук

тяжелые пакеты.

- Ну, как прошла встреча?

- Встреча прошла так, как и должна была пройти, - устало отозвалась Валери, раздраженно ковыряясь в установленном в

спинке садовой скамейки регуляторе аппародетекторов и выключая их зловещий вой. - Но, в общем и целом, новости совсем

неутешительные. Была уже утренняя почта?

Гарри, сидящий на крыльце с Хедвигой на плече, замотал лохматой шевелюрой.

- Значит, я сама все расскажу, - она зашла в дом, бездумно бросила туфли в угол, устало вытянула ноги и уставилась в

одну точку. - Люди снова стали исчезать.

Гарри вздрогнул, настолько серьезным показался ему ее тон.

- Люди? - откликнулся Глор. - Маглы? Или волшебники?

- И те, и другие. Три дня назад исчез автобус со школьниками возле Лидса. Полиция их искала, но не нашла. А наши авроры,

когда прибыли на место происшествия, обнаружили там Смертный Знак. И кошмарные выбросы отрицательной энергии

- все горескопы зашкаливали. Ни детей, ни автобус разыскать не удалось. Позавчера пропала группа туристов на Хэмпстэд-Хит

- тот же случай, пришлось успокаивать народ, видевший там Смертный Знак, и срочно вызывать бригаду обливиаторов.

А сегодня, - она замолчала и вытерла руки грязным носовым платком. Руки мелко тряслись. - А сегодня пропал мистер

Олливандер, - добавила она совсем тихо. - Прости, Гарри, я не привезла тебе палочку. Не успела.

- Да при чем тут палочка! - воскликнул шокированный Гарри, роняя Хедвигу. - Вы не предполагаете, что могло случиться

с мистером Олливандером?

- Мы уже не предполагаем, а знаем. Упивающиеся Смертью похитили его.

- Это точно? - упавшим голосом переспросил Гарри.

- Сто процентов - они оставили письмо с угрозами. Ужасно не только это: мистер Олливандер очень сильный колдун.

Чтобы создавать волшебные палочки, нужна колоссальная волшебная сила. То, что он похищен, доказывает, что к его

исчезновению приложил руку сам Вольдеморт, - она откинулась на подушку и закрыла глаза. А потом добавила.

- Волшебные палочки делать больше некому. Они убили всех учеников в его лаборатории. Началось.

Гарри и Глориан молчали. Не зная, что сказать, Гарри прикоснулся ладонью к руке Валери Эвергрин. Рука была

холодная и мокрая.

- Ч-что сказал Дамблдор?

- А что он мог сказать? - пробормотала Валери. - Он только и делает, что Фуджа успокаивает, хотя, по-моему,

Фуджу помогла бы хорошая встряска. Впрочем, все и так настолько серьезно, что даже болгарские авроры, которые приезжали

к нам с инспекцией от ММВ, прониклись ситуацией и собираются рекомендовать своему правительству отправить сюда несколько

своих бригад из подразделения Международной Магической Взаимопомощи. Григорович собирается отправлять к нам двух

специалистов из своей фирмы, но этот плут только руки на нашем несчастье нагреть хочет. Представляю, на сколько

этим летом взлетят в цене подержанные волшебные палочки. Гарри, ты не волнуйся, мы обязательно достанем тебе одну,

но насчет пера Фокса я ничего обещать не могу. Впрочем, я привезла несколько книг, могут пригодиться, если что, -

Валери обессилено порылась в сумке и вытащила стопку брошюрок.

Гарри разложил их на столе. Создай сам свою волшебную палочку! Сердцевины волшебных палочек и их магические свойства.

Моя первая волшебная палочка: советы по прикладному конструированию и испытательные упражнения. Интересный подбор.

- Думаете, я сам смогу создать себе палочку? - с сомнением почесал он в затылке. Очки сползли на нос. - Вы же сказали,

что на это способен исключительно сильный колдун!

- Не грех попробовать, - пожала плечами Валери, меланхолично глядя на то, как Винки и Глориан тихо переговариваются

по-эльфийски. - Забери пакеты, Гарри, только не заглядывай в них! Там подарки тебе ко дню рождения, завтра их увидишь.

- Спасибо! - он с благодарностью принял пакеты и еле пересилил себя, чтобы тут же не опустошить свертки. Подарки!

Настоящие подарки! Его семья... то есть, его опекун дарит ему подарки! Здорово! Он был уверен, что ничего ненужного

мисс Эвергрин ему не преподнесет на день рождения, она отличалась исключительным пониманием потребностей

шестнадцатилетнего человека.

Он еще раз подумал, как причудливо жизнь распоряжается судьбами людей. Кто-то умирает, кто-то пропадает без вести.

А у кого-то день рождения. Жизнь. Странная штука. И, повинуясь непонятному ему самому любопытству, Гарри выпалил:

- А вы встречались с профессором Снейпом, мисс Эвергрин? Как он себя чувствует?

Валери раздраженно передернула плечами.

- Видела я его. Все такой же ехидный и язвительный, даже укус гигантской кобры не изменит его характер. Упертый зануда,

- буркнула она и принялась листать лежавшую сверху Мою первую волшебную палочку. Гарри продолжал смотреть на нее,

поэтому мисс Эвергрин неохотно закончила. - Да все с ним в порядке, не беспокойся, Гарри. Такие, как он всегда выплывут.

Это несколько не вязалось с той милой беседой почти у смертного одра профессора Снейпа, которой Гарри был свидетелем.

Поэтому он, наплевав на премерзкое настроение Валери Эвергрин, предпочел уточнить:

- Вы его так не любите? - тут он обратил внимание, что Глориан и Винки больше не разговаривают,

и Глориан как-то напряженно ждет ответа Валери.

- Гарри, милый, как можно любить человека с таким кошмарным характером, скажи, пожалуйста? -

раздраженная Валери закуривала сигарету, чего так не любил Глор. Она уже месяц, как бросила,

но сейчас ее пальцы нетерпеливо распаковывали новую пачку и нащупывали зажигалку в сумке.

Гарри предпочел больше не распространяться на эту тему, встал и понес к двери пакеты. Но тут его настиг вопрос Валери:

- Лучше расскажи, как вы тут справлялись с хозяйством, Гарри? И еще, Глориан учит тебя...

- Мы уже начинаем продвигаться, - вежливо заметил Глор. - У Гарри есть талант к владению оружием.

Еще десятка два уроков, и благородный сэ... то есть, этот юноша сумеет пересилить свое нетерпение

и станет неплохо обращаться с мечом.

Гарри покраснел от похвалы и от воспоминания о том, как сегодня утром, привычно обходя эльфов фирменный финт слева,

представил, что в руках у него - меч Годрика Гриффиндора. Жадное желание Гарри вновь ощутить в руке оружие своего

далекого предка, уже осознавая свою связь с ним, довело его до полного ослепления, и Глориан без лишних усилий выбил меч

у него из рук, а кончик лезвия сверкнул у гарриного горла. И это называется "продвигаться"?

- О, так ты у нас, оказывается, молодец! - Валери Эвергрин просияла. - Надеюсь, ты и в уборке по дому преуспел?

Винки не нагружал работой?

- Обижаете, мисс! - звонко пискнула Винки. - Винки - хороший эльф! Она сама со всем справится! - Глориан нахмурился.

- Я прополол грядки с розами, - быстро сказал Гарри. - И выносил мусор. И убрал в своей комнате!

Валери засмеялась. Встала. Рязмяла спину и направилась в библиотеку.

- Я не заставляю тебя напрягаться, Гарри! Я же не тетушка Петуния!

- Да мне не сложно, - смутился парень, вновь взваливая на себя свертки с завтрашними сюрпризами.

- Просто не хватает времени на все! С утра мы тренируемся с Глорианом, днем я помогаю Винки и занимаюсь в библиотеке,

вечером читаю книги по Защите от Черной магии...

- А после обеда? - внезапно спросила Валери, взявшись за ручку двери своей комнаты. - После обеда ты чем занят?

Или просто отдыхаешь?

- Ну, после обеда я, это... езжу на Риоке к камням. Там... очень интересно, - почти не соврал Гарри. Говоря по правде,

он уже третий день встречался возле каменного круга со Сьюзен. На следующий день после их встречи она привела назад Риока,

удивительно спокойно для такого горячего зверюги отнесшегося к девушке. Потом они вновь поехали к

Сью домой и под аккомпанемент суровой воркотни Уолли вместе до самого вечера сажали на особой грядке

бывшие карандаши и ложки, болтая о разных пустяках (Гарри старательно избегал говорить о мисс Эвергрин,

а Сью тактично не допытывалась, почему его опекун - их профессор по Защите от Сил зла). Это приятно расслабляло,

но уже сегодня утром Гарри почувствовал некоторый стыд от того, что снова бросил писать Рону и Гермионе, словно

бы забыл о них. Еще его мучила необходимость признаться мисс Эвергрин, что в доме у них был посторонний - отец Сью,

но у него в горле сразу возник загадочный громадный комок, мешающий говорить. Все равно Глориан ей об этом сообщит,

уныло подумал Гарри, а мне влетит за то, что я позвал в дом малознакомого человека.

К вечеру мисс Эвергрин уже обо всем знала, но, к радости Гарри, восприняла все довольно практично.

- Гарри, Глориан рассказал мне о том, что ты завел себе тут друзей поблизости, - она положила еще масла в кашу

и с интересом поглядела на то, как парень заливается краской по самые уши. - Правила гостеприимства требуют,

чтобы мы тоже позвали их к нам. Глор считает, что мистер Боунс - человек приятный, а Сьюзен мне в этом году очень

понравилась. Хорошая, умная девочка. Вернемся с побережья и сразу пошлем им приглашение на обед.

Глориан довольно кивнул. Гарри тоже и подумал, что бы на это сказал Рон? Принялся бы дразнить? А Гермиона? Впрочем,

Гермиона - человек не злобный, напротив, Гарри готов был сам с собой поспорить, что она бы сказала что-то, вроде

"как здорово, что Сьюзен сможет позаниматься с тобой этим летом!" Относительно занятий у Гарри уже возникла

кое-какая мысль, но он отложил ее до понедельника.

Рано утром, когда все еще крепко спали, в окно Гарри настойчиво постучал Свинринстель. Он радостно свистнул

сонной Хедвиге, встряхнул окончательно отросшими перьями и уронил на лицо Гарри дребезжащий сверток. Не успел

Гарри подскочить от неожиданности, как в его окно, суматошно толкаясь, разом вломились еще две совы: обычная

амбарная и серая американская, такая порода только недавно вошла в моду. Гарри, удивленно рассмотрев незнакомых птиц,

тоже державших в когтях маленькие посылки, сперва распаковал посылку Свина. В ней оказался небольшой бренчащий мешочек

и письмо от Рона.

Гарри, привет, дружище!

С днем рождения! Я знаю, подарок от Гермионы ты уже получил, а вот этот подарок - от нас с Джинни и Джорджем.

Ты бы видел, какое столпотворение было перед нашим хохмазином, когда мы с дядей Джоном вешали вывеску! Уже,

кажется, все знают, что мы делаем чесночные бомбы для авроров из Министерства, к нам приходит масса заказов,

неизвестно, откуда столько людей узнали, чем мы занимаемся. Так что еще до открытия мы ухитрились распродать

половину запасов: Ли Джордан у нас ведает службой "Приколы - почтой" и рассылает все заказы клиентам, так что

уже сейчас мы заработали столько, что почти окупили три месяца аренды. Твой подарок - 50 галлеонов - твоя доля

в нашем предприятии, неплохое начало, верно? Ли с Джорджем безвылазно сидят в подвале хохмазина и делают все

новые приколы. Мама недавно была у нас, ей понравилось. Только в подвале душновато, и ей чуть не стало плохо от

запаха чеснока. Джинни и дядя Джон ковыряются в бумажках. Похоже, ей это нравится, хотя я не могу понять, что

в этом интересного - сплошная скука.

У нас гостят родители Гермионы. Ее папа замечательный человек! Он знает столько интересных историй, они ужасно

подружились с нашим папой, и с ма тоже. Думаю, что мама с папой немного отошли от... того, что случилось, именно

благодаря ему. Даже Перси говорит, что Ричард - отличный мужик, а уж если наш Перси оказывается способен на такие

эпитеты, значит, к нему стоит прислушаться хоть раз в жизни, не находишь? Мама Гермионы тоже чудесная, честное слово

, я никогда не думал, что маглы могут быть такими милыми! Правда, когда они начинают рассказывать, как лечат зубы -

брррр! - мне бросает в дрожь!

Приезжай на открытие десятого августа, мисс Эвергрин тебя отпустит, я уверен!

С приветом,

Рон

Второе письмо было, к удивлению Гарри, от Невилла. Они дружили, но никогда не были настолько близки,

чтобы дарить друг другу подарки. Впрочем, особого подарка от Невилла Гарри не получил - только

симпатичную музыкальную открытку с гербом Гриффиндора, распевающую гимн Хогвартса. А письмо оказалось крайне серьезным.

Привет, Гарри.

Я писал Джинни и знаю, что у тебя сегодня день рождения. Поздравляю! Желаю тебе выиграть в этом году кубок

школы по квиддичу, думаю, что ты прекрасно справишься!

Знаешь, я пишу еще и потому, что узнал о том, как ты целый год скрывал то, что знаешь о моих родителях.

Больше спасибо, что никому не сказал, Гарри, для меня это очень много значит. Мне об этом рассказал дядя

Элджи, а я и не знал, что вы с ним знакомы. Он очень странный, мой дядя, но настоящий ученый, так много

работает. Ты знаешь, что он работал в магловском университете, чтобы иметь возможность читать магловскую

литературу по его специальности?

Я знаю, что не нужно даже просить тебя об этом, но ты же, правда, и дальше будешь молчать о моих папе и маме?

Я боюсь, что пойдут глупые слухи (ты же знаешь слизеринцев), а мне не хочется, чтобы они дошли до Ба, она и так

сильно переживает.

Желаю тебе хорошо провести праздник! И привет тебе от Тоби.

Невилл.

Гарри тяжело вздохнул. Бедняга Невилл. И он еще нашел в себе смелость открыто написать ему такое письмо.

Гарри терялся в догадках относительно дяди Элджи. Все, что он знал о дяде Невилла, было то, что он в невинные

годы последнего чуть не уморил мальчика, пытаясь добиться от него доказательства, что он - волшебник. И еще,

кажется, Тревора, жабу солидного уже возраста и независимого характера, подарил Невиллу именно этот дядя Элджи.

Как я мог познакомиться с ним, ломал голову Гарри, пока его не осенило. Ну конечно же! Кто еще мог знать, кроме

членов Ордена Феникса? Даже конкретно одного из них, который переносил Рона и Гермиону портшлюзом в Хогвартс,

чуть ли не с того места, где они видели родителей Невилла. Это может быть только Элджернон Джонс! И он действительно

ученый. Правда, то, что профессор Джонс работал в магловском университете, Гарри не знал. Так он - дядя Невилла? Забавно.

Последнее письмо Гарри забрал у важно распушившей грудь американской совы, заметив у нее на лапе ленточку с каким-то

гербом. Владелец герба моментально обнаружился, стоило только вскрыть письмо.

Гарри!

С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ! Джордж мне рассказал, что ты сегодня празднуешь, смотри, не напивайся! Я подумала и решила послать

тебе подарочек, который тебя развлечет и прекрасно поднимет настроение - такая добыча! Помнишь, нашу прошлогоднюю

проделку со Снейпом? Я до сих пор вспоминаю о ней и падаю от хохота - так провести этого злыдня! Так вот, от нее у

меня остался на память его носовой платок. Я знаю, дарить платки не принято, но это замечательный сувенир, не находишь?

Поэтому прошу взамен об услуге: когда будешь набирать новый состав квиддичной сборной, не забудь про меня, ладно? Думаю,

охотник из меня получится шикарный!

Клара Ярнли

PS. Обрати внимание на монограмму - столько имен, кажется, даже у меня нет! Я спрашивала папку, но он говорит,

что не знает никаких аристократов по фамилии Снейп. Загадочный он человек, наш Змеюка, не находишь?

Гарри развернул пакетик и обнаружил в нем большой зеленый мужской носовой платок, с вышитыми на нем золотом

буквами монограммы: С.А.Г.С. Действительно, имен многовато, но кто знает, мало ли аристократических колдовских

фамилий, незнакомых герцогу Ярнли? Гарри был почти уверен, что последняя буква означает не "Снейп", а "Слизерин"

, но это пока были всего лишь догадки. Он хмыкнул, полюбовался трофеем и аккуратно спрятал платок в ящик стола.

Что ж, пора было идти умываться, потому что снизу уже слышался шум открываемых дверей, а из кухни тянуло запахом

пирога, значит, скоро придет мисс Эвергрин, и нужно будет собираться и ехать на пляж. Он слышал, как совы с шумом

отпихивали друг друга от кормушки, пока он спускался по лестнице.

Они загрузили в багажник провизию, пледы, теннисные ракетки, зонтики от солнца, консервные ножи, салфетки,

сумку-холодильник, пляжные полотенца и его подарки (весь вечер накануне Гарри пытался заставить Глориана примерить

привезенные для него из Лондона плавки, пока не пришла мисс Эвергрин и не заверила, что и сама прекрасно сумеет

объяснить принцу, как это делается) и отправились к ближайшему побережью. Очередной приступ любви к машинам у

Валери Эвергрин выражался в новом форде-скорпио цвета кофе с молоком и нежном ворковании по поводу того, как

она соскучилась по красивой кожаной поверхности руля и плавно отжимающейся педали газа. Глориан сидел смирно

и с наслаждением вертел головой, осматривая аккуратные коттеджики и фруктовые сады, заболоченные равнины и

редколесные холмы. А Гарри вовсю ловил кайф, стараясь не упустить ни единого момента своего счастья: еще бы,

пикник в честь дня рождения - такого он не видел за всю свою жизнь. Он решил, что какие бы события ни происходили

в волшебном мире, он не должен терять способности радоваться жизни. И сегодня был настроен перевыполнить годовой

план по удовольствиям.

Они бросили якорь в маленькой бухточке, узкой и длинной, загибающейся к юго-западу, и вышли на пляж из белых, идеально

круглых камешков и сияющего песка, нанесенного недалеким океаном. Бухта оказалась почти пустынной, совершенно не

заполненной людьми, вероятно, из-за неудобного расположения: к заливчику можно было пройти только по маленькой

извивающейся между скал тропинке. Соседями их стали исключительно бывалые хайкеры, всего лишь парочка теплых компаний.

Со стороны одной, разбитой почти на горизонте палатки бархатисто мурлыкала гитара, со стороны другой, располагавшейся

еще дальше на белых скалах, то и дело раздавались хлопки открывающихся бутылок с пивом. Сама же мисс Эвергрин ухитрилась

провести машину в такую узенькую щелочку, что Гарри не верилось, что это вообще возможно. Профессор явно опять занялась

своим любимым делом - шутками с пространством. Поставив форд в стороне от любителей рюкзакового спорта и измерения ногами

земной тверди Валери вышла из машины, и они с Гарри принялись прикреплять к ней тент замечательного василькового цвета.

Глориан подошел к спокойно плещущейся воде и зачарованно уставился на нее, изредка легонько касаясь набегающей волны

длинными чуткими пальцами. Позже, расположившись в тени тента, они втроем дружно налегли на бутерброды с огурцами,

которые в изобилии припасла для них Винки, а потом Валери Эвергрин, таинственно улыбаясь, извлекла из недр самого

большого пакета громадный торт, усыпанный вишнями и апельсиновыми цукатами - под цвет гриффиндорского флага.

- С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя, с днем рожденья, милый Гарри, с днем рожденья тебя! - пропела она,

наливая в высокий бокал шампанское из бутылки, которую раскупорила без всякой помощи со стороны Глориана. - На-ка!

Учись пить шампанское!

- Э-э-э, а можно? - нерешительно осведомился Гарри. Кроме усладэля он никогда не пил спиртного, но усладэль был куда

слабее даже пива, поэтому его беспокойство было понятно. Валери и Глориан переглянулись и усмехнулись совершенно

одинаково.

- Можно, конечно!

Гарри пригубил совсем чуть-чуть, и шампанское тут же начало слегка кружить ему голову. Ощущение было почти такое же,

как когда он сосредотачивался в поисках чьих-то мыслей - гудела голова, слегка звенело в ушах, и в тело впивались

приятно щекочущие иголочки.

- А мы пьем пряный медовый напиток, - объяснял ему Глориан, пока Гарри с наслаждением разваливался на полотенце,

подставив спину тускловатому, то и дело заходящему за тучки солнцу и дожевывал кусок изумительного торта. -

Варим его осенью в больших чанах, разливаем по бочкам и ждем, пока он забродит. Всю зиму бочки так и гудят!

А на Зеленый праздник в апреле мы открываем бочки меда прошлогоднего урожая и пьем все вместе.

- Зеленый праздник? А что это такое?

- Мы отмечаем наступление весны, - Глор рассказывал свою историю Гарри, но его глаза почти неотрывно следили за

Валери Эвергрин, которая переодевалась в купальный костюм в машине. - Все Древние Эльфы собираются в этот день

вокруг самого большого круглого стола в самом большом зале и передают друг другу драгоценную чашу с пряным медом.

О, Гарри, наш медовый напиток обладает удивительными свойствами! Он утешает горе, лечит болезни и затягивает любые

раны, вселяет храбрость в сердца!.. Настоящее сокровище! Его секрет умрет вместе с нами.

- Он, по всей видимости, с вами и умер, - отозвалась Валери из машины, тихонько щелкая расстегиваемыми крючками.

- Никто давно не слышал о таком зелье, которое обладает свойствами панацеи! А жаль: в наши дни оно бы так пригодилось...

многим, - она прервала мысли Гарри, покатившиеся куда-то не туда, своим эффектным появлением в крошечном лазурного цвета

купальнике. И засмеялась, наконец, прервав осоловелый ступор, в который мгновенно погрузились оба ее спутника.

- Эй, мальчишки, осторожно, не обожгите себе глазки!

- Г-хм-м-м, простите...

- Гарри, честное слово, ты не походишь на счастливого именинника! А ну-ка, давай, быстро распаковывай подарки!

Гарри, абсолютно забывший о том, что к такому замечательному дню прилагаются еще и подарки, не заставил просить

себя дважды и резво закопался в кульки и свертки. Первую упаковку он достал из зеленого пакета с надписью "Хэрродз".

В упаковке оказался невероятно красивый свитер из мягкой красной шерсти с логотипом дорогого лондонского магазина,

не чета тем простым фуфайкам, которые для него каждый год к Рождеству вязала добрая миссис Уизли.

- Ого!.. Но, мисс Эвергрин, это же безумно до...

- Гарри, тебе нужно перестать одеваться в старые тряпки. Надеюсь, за лето мы сумеем обновить твой гардероб настолько,

что ни единой заношенной шмотки Дадли у тебя не останется. За почин! - она весело подняла бокал с шампанским.

В следующем пакете оказалась новая остроконечная шляпа. Вовремя: собственная шляпа Гарри уже давно не налезала ему

даже на лоб, съезжала ему на глаза и была прожжена в нескольких местах. Еще один пакет - куча литературы по мыслечтению!

Гарри жадно листал новенькие страницы: Если ты - ментолегус? Прикладная телепатия: от седой древности до наших дней,

Исторический опыт столетнего телепата Скарабея Уолтерса, Самые знаменитые ментолегусы ХХ века и их роль в магловской

политике. В малюсеньком конвертике, вложенном в последнюю книжку оказалось вежливое извещение о том, что мистер

Гарри Поттер подписан на международный еженедельный вестник Квиддич-Экспресс, с прилагающимися к нему бесплатными

купонами на покупку новой скоростной метлы. У Гарри тряслись руки от ощущения того, что он стал обладателем стольких

сокровищ. В последнем, самом маленьком свертке оказался бархатный футляр. У Гарри занялся дух от ужаса: а вдруг там

очередное золотое украшение? Медальон Ордена Феникса он привычно носил на шее, но на пляже им вновь овладело неприятное

ощущение того, что всем видно, что на нем болтается откровенно девчачья финтифлюшка. Дрожащей рукой Гарри приподнял

зеленую крышку и обнаружил там...

- Вот это да!!!

- Нравится, Гарри? - ухмылялась Валери Эвергрин. - Примерь-ка! Думаю, что я правильно рассчитала размер. Но форму

я решила оставить ту же. Они тебе нравятся?

Еще бы! Старые очки уже давно сильно жали Гарри за ушами, и он периодически прибегал к Растягивающему заклятию,

чтобы увеличить их, или Восстанавливающему заклятию, чтобы вставить постоянно бившиеся на тренировках стекла.

Новые очки смотрелись неприлично дорого, и Гарри, всю жизнь довольствовавшегося чужими обносками, они поразили тем,

что теперь были его собственностью. Все те же "бабушкины" очки-велосипед, но новые, они выглядели куда более стильно,

сверкали блестящей оправой (Гарри от всей души понадеялся, что она хотя бы не золотая) и блестели стеклами.

Он осторожно вытащил очки из коробки и аккуратно надел их. Видно в них все было замечательно, а немного широковатая дужка

тут же сжалась до нужного размера.

- Ну как, дорогой? По носу? Откровенно говоря, ты выглядишь ужасающе современно, даже немного чересчур...

Но мне так хотелось, чтобы ты сменил имидж бедного родственника!..

- О, спасибо! Спасибо, мисс Эвергрин! Да я никогда, никогда в жизни...

- Не волнуйся, сынок, ты еще много подарков за свою жизнь получишь на днях рождения. Я пойду купаться, дорогой,

- мисс Эвергрин очаровательно улыбнулась Глориану и медленно потянулась, как большая сытая львица. - Не хочешь

составить мне компанию?

Глориан оглянулся на затихшие в своих далеких палатках компашки отдыхающих.

- Гарри сможет остаться один?

- Конечно! Я оставлю ему свою палочку. Но ты пока в воду не суйся, Гарри, во-первых, пока еще свежо,

а во-вторых, не забудь, ты только что выпил бокал шампанского. Не стоит лезть в море, пока в крови у

тебя играют эти милые желтоватые пузырьки, - Валери разбежалась и шумно нырнула в серо-голубую волну

прилива. Стриженный золотистый ежик ее волос мелькнул в море, она развернулась и весело помахала рукой Глору.

Эльф осторожно повел плечами, сбросил широкую белую рубашку, и спустя секунду Гарри уже удивленно разглядывал

невероятно мощный и гибкий для такого невысокого мужчины торс, сильные руки и чуть коротковатые крепкие ноги.

Если бы не тот факт, что Эльф был ниже самого Гарри, он бы казался идеально сложен. Быстро свернув длинные волосы

в замысловатый жгут, Глориан приветливо сверкнул Гарри своими фиолетовыми глазами, медленно вошел в воду и исчез

в волне. Появился он уже рядом с Валери. Они быстро поплыли в сторону океана, о чем-то переговариваясь друг с другом.

Гарри поглядел на волшебную палочку Валери, лежавшую на полотенце. У него возникла мысль попробовать какое-нибудь заклятие

помогающее читать мысли, и он с надеждой посмотрел на далекие палатки туристов. Нет, слишком далеко, он не услышит.

Тогда он расположился на солнышке, обложившись книгами, яблоками, домашним печеньем Винки и остатками торта, чувствуя

себя на седьмом небе. Уже припекающее солнце наводило на него сон. Гарри знал, что нельзя засыпать на солнцепеке,

но в тени машины было темновато и довольно прохладно. Тогда он встал, подошел к воде и плеснул немного себе на лицо.

Помогло. Очнувшись, Гарри решил немного погулять по пляжу, не отходя, впрочем, далеко от машины. Он натянул джинсы,

засунул палочку Валери за пояс и отправился на прогулку.

Он весело шлепал по воде, изредка отпрыгивая от хитрых волн, норовящих намочить ему штанины, и собирал раковины,

как шестилетний мальчишка. Сейчас Гарри действительно чувствовал себя маленьким мальчиком, внезапно получившим в

жизни все, что он хотел, и даже еще больше. Нет, жить с Валери Эвергрин было действительно здорово, а Глориан в

самом деле удивительно искренний и приятный челове... то есть, эльф. Даже несмотря на странную суровость, которая

в ним иногда чувствуется. Сегодня, думал Гарри, самый счастливый день в моей жизни, вот еще бы сюда Рона и Гермиону.

Тогда было бы совсем весело.

И еще маму с папой.

Гарри вздохнул и присел у кромки воды. Он машинально пошарил рукой в чистом песке, разыскивая целые раковины,

но вместо этого его рука наткнулась на что-то твердое, длинное и холодное: какой-то камень, весь обросший водорослями

и ракушками, в глубине сверкнувший зеленым отблеском. Гарри пошевелил упрямый камень, но тот поддавался с трудом. Ах,

ты, значит, упрямый, распалился Гарри, так я тебя переупрямлю. Он быстро ссыпал собранные кусочки раковин в воду,

вооружился лежащим неподалеку длинным сучком, как рычагом, и осторожно потянул упрямый предмет на себя. Предмет

неожиданно поддался, и отдачей Гарри отбросило назад. Он упал на песок, и обнаружил, что держит в руках не камень,

а сильно заросшую и почти целиком окаменевшую бутылку.

Это становилось интересным. Гарри читал, что в бутылках моряки, потерпевшие кораблекрушение, часто отправляли послания

с просьбой о помощи. Бутылка была совсем замшелая, но было заметно, что она далеко не обычной формы, скорее, старинная,

и несчастный моряк, избравший ее для своего трагического послания, явно давно умер, но любопытство подсказывало Гарри,

что внутри может оказаться что-нибудь интересное. К тому же бутылка была необычной формы, а мисс Эвергрин любила подобные

необычные вещи, у нее на шкафу в комнате стояла целая выставка странных предметов: камешки, похожие на людей и животных,

коряги, красиво оплетенные сухим плющом и, среди прочего, пара оригинальных декоративных бутылок, которые она

использовала в качестве вазочек. Еще одна, ей будет приятно, решил Гарри, отколупывая склизкие отложения на

старинном стекле. Очистив горлышко, Гарри обнаружил, что оно плотно закупорено, и, похоже, камнем, а сверху

еще и залито каким-то липким и противным зеленым воском, совершенно окаменевшим. Гарри задумчиво встряхнул

бутылку, и в ней что-то отчетливо плюхнуло. Точно, что-то есть внутри! Но если бутылку не открыть, то и содержимое

не увидеть. К тому же, как можно отмыть ее, если она закупорена?

Гарри потыкал длинным камнем в горлышко. Нет, так нельзя, разобьется, если сильно ударить, похоже, стекло хрупкое.

Интересно, почему она тогда осталась целехонька, проплыв в океане столько времени? Повозившись с бутылкой еще немного,

Гарри оставил свои попытки. Черт, где же мисс Эвергрин и Глориан Глендэйл? Уже должны были давно вернуться.

Гарри прищурился и рассмотрел две крошечные точки у горизонта. Далеко. Может, самому попробовать? Как это она говорила?..

Еще профессор Люпин, Римус, помнится, тоже использовал это заклинание... Гарри поднял палочку на уровне груди, приставил

кончик к горлышку бутылки и произнес:

- Ваддиваси!

Реакция бутылки на одно из самых простых заклятий превзошла все ожидания.

Каменная пробка вылетела из горлышка с бешеной скоростью, чуть не разбив Гарри лицо, бутыль, как живая, зашевелилась

у Гарри в руках, стала горячей и выпрыгнула из его ладоней на песок с такой резвостью, что Гарри, не ожидавшего от

неодушевленного предмета такой прыти, больно отбросило назад, на камни. Из горлышка повалили клубы черного дыма с

отвратительным затхлым запахом, точно от сжигаемых старых тряпок, и в облаке огненных искр перед обалдевшим Гарри

явился незнакомец. Автоматически Гарри оглянулся на далекие палатки, понимая, что происходит что-то странное,

что-то настолько волшебное, что он боялся не за себя, а того, что кто-то сможет увидеть этого невероятного человека.

Он был смугл, черноглаз, и один глаз у него был кривой. Крупный, мясистый хищно изогнутый нос радостно зашевелился,

впитывая запахи моря. Почему-то Гарри сразу решил, что неизвестный - скорее, житель востока, все в нем выдавало,

прикинул парень, наверное, араба. Правда, смутил Гарри костюм пришельца - совсем не арабский. На незнакомца был

боком нахлобучен напудренный парик, приблизительно, по прикидкам Гарри, эпохи Реставрации, костюм его отличался

радужным разнообразием пуговиц и их общим количеством, явно переваливавшим за сотню. Благородные шелка и бархат

старинного лапсердака совсем не сочетались с голыми ногами и отсутствием штанов. Кстати, Гарри только сейчас

обратил на это внимание, ноги у незнакомца были совершенно удивительные. Ступней у него не было вовсе: смуглые

голени, обильно покрытые жесткими черными волосами, таяли в пространстве, не доходя до земли, так что этот

загадочный человек просто парил над пляжем.

Но человек ли он?

Незнакомец пошевелил кривым носом, заморгал кривым глазом и громко чихнул. Затем полез в карман своего камзола,

достал чистейший шелковый платок и так радостно в него высморкался, точно не делал этого много лет. Затем решительно

оправил на себя парик, предварительно приподняв его и остервенело почесавшись. Обнажился лысый череп, загорелый

и блестящий.

- Это что за страна? - оглядываясь спросил он.

- А-англия, - пробормотал Гарри. - Великобритания.

- И который час? - строго спросил его незнакомец. Гарри глянул на часы.

- Два часа пополудни.

Поправив на себе шелка камзола и тщательно проверив свежесть кружев на манжетах, незнакомец откашлявшись,

пал перед Гарри на полупрозрачные колени, заставив парня отползти еще дальше по песку.

- О великий господин, чья власть не имеет себе равных, а мудрость служит опорой твоему народу, подобно

столпам, подпирающим небесную твердь! Твой презренный раб Джамаледдин Кудама ибн-Омар ибн-Алим абд-аль

Азим слушается тебя и повинуется твоим божественным приказам! Повелевай! Прикажи, и я исполню три любые

твои желания! Хочешь, - он возлетел с колен и приблизился к Гарри на опасно близкое, как тому показалось,

расстояние. - Я разрушу город или построю дворец в твою честь? Хочешь, я добуду тебе в жены принцессу

Срединной Империи? Только скажи - я возведу для тебя несокрушимую крепость или выращу сады, не имеющие

себе равных по красоте! Повели - и я повергну всех твоих врагов! Если они не слишком сильны, конечно,

- добавил незнакомец с некоторым сомнением, говорящим о его врожденной практичности. Он с надеждой ждал

ответа от Гарри, онемевшего от изумления.

Так с ним еще никто никогда не говорил. Даже называвший его "сэром" Глориан перед ним не преклонялся так...

рабски. Что происходит? Гарри осторожно притянул к себе заросшую бутылку и посмотрел внутрь. Бутылка была пуста.

У него тут же возникло одно подозрение, тем более что в прошлом году, копаясь в книжках по вампирологии,

он случайно набрел в библиотеке на раздел, как ему теперь казалось, посвященный именно таким существам,

как его сегодняшний собеседник.

- Вы - джинн? - хрипло пробормотал Гарри, уже почти уверенный в своем предположении. Незнакомец с невероятно

длинным именем просиял.

- Воистину так, мой господин! Джамаледдин Кудама ибн-Омар ибн-Алим абд-аль Азим, уроженец Кордовы, пятый сын

Омара Великого, внук Алима Премудрого, светлейшего звездочета и великого визиря султана Махмуда Мавританского!

- похвастался джинн, вынимая из кармана крошечное зеркальце и придирчиво оглядывая в него косым глазом ту

поверхность лица, которая была доступна взору в зеркальце размером дюйм на дюйм. - А могу ли я узнать

прекраснейшее имя моего нового пресветлого господина, на службу к которому я поступаю? - спохватился

джинн и спрятал зеркало.

- Гарри. Гарри Поттер. Но вы вовсе не обязаны...

- Как, о мой повелитель? - переспросил джинн, прикладывая ладонь к уху. - Простите, о великий, но имена

неверных даются мне с трудом, иначе бы твой раб не посмел бы переспросить...

- Гарри!

- Гази?

Гарри замотал головой. Ну и ну! Никогда не думал, что его имя столь трудно для понимания!

- Хамза? - раб винной бутылки явно не отличался хорошим слухом. - О, простите, повелитель! Не будет ли вам

угодно разрешить презренному рабу Джамаледдину звать своего господина благородным именем Малик-бей ибн-Асад?

Имя это как нельзя больше подходит моему повелителю! - восхищенно закончил джинн. Гарри не возражал: все сгодится,

лишь бы джинн утихомирился.

- А как вы оказались в бутылке? - в свою очередь заинтересовался Гарри. Он подтянул под себя колени и сел поудобнее,

чтобы слушать рассказ джинна. Он уже не казался ему ни пьяной фантазией, ни страшным чудовищем, уж больно был похож

на тех хитрого вида арабских эмигрантов, торговавших тряпками, коврами и подделками под золото на Портобелло-роуд.

Если бы не прозрачные ноги и замечательный шелково-бархатный наряд, джинн показался бы обычным человеком.

- О, повелитель! - джинн просиял от такого вопроса точно Миртл, которую спросили о ее смерти. - Да будет тебе известно,

о прекраснейший мой господин, что Джамаледдин ибн-Омар ибн... нет-нет, не буду утомлять тебя всеми именами, которые

носит твой презренный раб!.. Итак, тебе угодно знать о преступлении, которое послужило причиной столько жестокого

заключения несчастного раба твоего в границы этого презренного сосуда? Изволь: собака Джамаледдин был проклят и

заточен в заговоренные глубины этой бутылки за убийство неверного! Что есть величайшая несправедливость,

не находишь ли, мой господин? - уныло спросил джинн, ковыряя в носу. - Этот неверный был хитрый и могучий

колдун, притворяющийся простым маглом на службе у короля Испанского. Маскируясь под монаха именем Доменико

Сордо, нечестивый пес проник под видом посланника к моему султану и пытался залучить его на путь зла,

совратив с пути истинной веры. Твой раб Джамаледдин тогда служил начальником охраны великого султана

и однажды, когда подлый пес опаивал моего господина своими снадобьями, отнимающими разум, правоверное

сердце Джамаледдина не выдержало, и он поднял саблю на преступника. К сожалению, он скрылся, змеей

уполз из покоев господина, а пресветлый султан, очнувшись, за оскорбление посла милостиво пожаловал меня

смертью через сдирание кожи. К счастью, Джамаледдин сумел бежать в ту же ночь. Он пробрался в покои неверного

и заколол его заговоренным кинжалом. Но прежде, чем умереть, собака Сордо проклял Джамаледдина страшным проклятием,

понуждавшим его служить хозяину бутыли, в которую его заточил негодяй испанец, исполняя три его желания.

Как только желания будут выполнены, Джамаледдин должен сменить господина и служить уже новому повелителю.

Твой презренный раб, о повелитель, - вздохнул джинн, уныло подпирая локтем смуглую щеку. - Служил уже

более чем тридцати господам. В последний раз это было так давно... я не угодил тогда своему господину,

и он, в ярости, что его желание не сбылось, выбросил бутылку вместе со мной в воды великого океана.

Я томился, заточенный в зеленое стекло, почти триста лет, пока твои мудрые руки не освободили меня из

трехвекового плена, за что собака Джамаледдин будет тебе обязан по гроб своей никчемной жизни! - и джинн

предпринял очередную попытку пасть ниц перед Гарри.

- Значит, вы - колдун? - уточнил Гарри.

- О, да, повелитель! - закивал джинн лысой головой, с которой вновь съехал парик. Он стащил его с головы,

чтобы немного остудить на воздухе пропотевшую под париком лысину, и объяснил. - Мы, джинны, рабы предметов,

в которые нас заточило колдовство великих волшебников, у которых нам не посчастливилось встать на дороге,

все колдуны! Кто-то сильнее, кто-то слабее. У каждого есть предел, о прекраснейший мой хозяин! Не скажу,

что раб твой Джамаледдин может многое, но если твои желания будут разумны и умеренны, ты не будешь

разочарован таким слугой, как Джамаледдин! Позволь лишь один скромный совет от своего преданного раба,

господин: когда будешь желать чего-либо, формулируй свои мысли аккуратно, чтобы собака Джамаледдин не

смог неверно истолковать их и выполнить совсем не то, что хочет от него повелитель! - невинно захлопал

черными глазками джинн. Гарри сразу подумал, что этот Джамаледдин - тот еще хитрец. - Итак, каково же

будет первое пожелание великого и мудрейшего Малик-бея ибн-Асада? - деловито осведомился джинн, доставая

из кармана внушительную золотую чернильницу. Он заправски извлек из-за уха здоровенное павлинье перо

и вытащил длиннющий пергаментный свиток из рукава, точно фокусник, извлекающий у себя из кармана бесконечную ленту.

Край свитка упал на песок и развернулся на несколько метров. Джинн отчеркнул пером предыдущую надпись и накорябал

что-то арабскими закорючками, а потом на чистейшем английском написал: "Малик-бей ибн-Асад", поставил арабскую цифру

1 и жадно впился в Гарри глазами.

Гарри задумался. Какое у него может быть желание? Только одно...

- А вы можете... сделать так, чтобы мои родители, которые умерли много лет назад, снова ожили и вернулись? - дрожащим

голосом спросил Гарри, бросая мимолетный взгляд на кромку моря у самого горизонта, где были еле видны очертания двух

плывущих назад силуэтов.

Джинн пригорюнился. Он присел на корточки и вытер набежавшую слезу краем пергаментного свитка, размазав на нем чернила.

- Как благороден мой господин! - подвывал он. - Как бескорыстен! Вместо того, чтобы пожелать себе богатства и славы,

безграничной власти и поклонения миллионов подданных, он хочет вернуть к жизни своего отца и мать! Как мудр мой

господин, как благороден и мудр! Нет, - решительно сказал Джамаледдин, скатывая свиток и пряча перо.

- Этого я не могу сделать. Мертвых к жизни не вернешь, о мой повелитель. Они уходят навсегда,

- грустно добавил он и виновато поглядел на Гарри.

Парень вздохнул. Почему я знал, что это невозможно? Что же тогда можно пожелать? Кроме этого, у него все есть:

друзья, любимая школа, почти настоящая семья... Что же ему не хватает? Нужно пожелать чего-то, что принесет

пользу многим другим, не только ему. Он знал, что, кроме того, первого заветного желания, у него есть еще одно,

но не знал, что ему на это ответит джинн.

- А вы можете... - начал он неуверенно и замолчал. Джинн преданно смотрел ему в глаза, машинально почесывая

волосатую ногу, и ждал, что пожелает Гарри. - Есть один... челове... В общем, один сильный черный колдун хочет

покорить весь мир. Он убил уже многих моих друзей - и моих родителей, - при этих словах Гарри джинн вновь извлек

шелковый платок и трагически высморкался в него. - Он бессмертен, и его ничего не может одолеть, но, может быть можете...

Гарри запнулся, увидев, как сочувственно джинн качает лысой головой. Неужели, это значит "нет"?

- Бедный, бедный мой юный повелитель! - драматично всхлипнул Джамаледдин. - Твой презренный раб был заключен

в стекло этого мерзкого сосуда за убийство колдуна! - он в ярости пнул бутылку, и она покатилась по песку.

- Поэтому, на мне лежит зарок - я не могу своими руками убивать людей! О, как такое ничтожество, как я,

может претендовать на то, чтобы служить такому благородному повелителю, как Малик-бей ибн-Асад!

Я не в состоянии выполнить его высочайшие повеления! О, как я несчастен! - джинн нарочито громко зарыдал,

выжимая платок. - Может, какое-нибудь другое пожелание, господин? - между двумя особенно громкими всхлипами

осведомился джинн.

Две плывущие к берегу фигурки приближались. Гарри вздохнул.

- Я подумаю, можно? Знаешь... Джамаледдин... какое у тебя длинное имя, можно я буду называть тебя...

- Называй меня рабом, господин! - с воодушевлением предложил джинн, прекращая рыдать. - Или нечестивым псом,

как мой прошлый хозяин звал меня!

Гарри поморщился.

- Что ты скажешь, если я буду звать тебя просто Джим? Твое имя, он красивое, конечно, но чуточку длинновато для меня.

- Твой презренный раб может отзываться на любое имя, господин мой, - закивал лысиной новоиспеченный Джим.

- Если захочешь снова видеть меня или пожелать что угодно - открой бутылку, и твой раб немедленно явится

на твой зов! - он превратился в смутный клуб дыма и заполз обратно в бутылку. Пробка подползла к горлышку

и снова крепко заткнула его.

Валери Эвергрин вышла из воды, тяжело дыша.

- Ух и здорово поплавали! Гарри, мне издалека показалось, что ты разговаривал здесь с кем-то...

- Да нет, просто мимо проходил один человек и спросил, который час, - почти не соврал Гарри, потихоньку

заталкивая грязную бутылку подальше в пакет со свитером из Хэрродза. - Мисс Эвергрин, кажется,

у меня уже проветрилось в голове, можно мне идти купаться?

Глава 8. Ореховый прутик и Пять Стихий.********************************************************************

- Так что ты хочешь мне показать? - Сьюзен сгорала от любопытства, пока Гарри тащил ее по лестнице

в свою комнату наверх.

- Погоди, сейчас увидишь, честное слово, я и сам в это пока не верю! - Гарри раздувало от гордости

и желания похвастаться своей находкой, пока взрослые пили кофе внизу в гостиной. Эммет Боунс

взволнованно щебетал какие-то известные ему отрывочные сведения о Древних Эльфах, все еще изумленный,

что один из них сидит как раз напротив и вежливо слушает его нервное стрекотание. Валери радушно подавала

на стол пирожные и конфеты, сыр и печенье, периодически отодвигая Винки, судорожно пытающуюся быть полезной.

Из угла комнаты на всю эту кутерьму неодобрительно взирал еще один гость: Уолли тоже пригласили на обед, но он,

несмотря на присутствие Древнего Эльфа, чувствовавшего себя совершенно свободно, решительно отказывался нарушать

традиции семьи Боунс и садиться за один стол с господами. Он искоса рассматривал Глориана с каким-то трепетным

преклонением шестилетнего ребенка перед большой старинной игрушкой, но упрямо цеплялся, как называла это Гермиона,

"за свои вериги".

Гарри открыл дверь в свою комнату, затащил внутрь Сьюзен и тщательно закрыл дверь. Потом прошел к письменному столу,

отодвинул нижний ящик и вынул из-под горки старых конспектов почти дочиста отмытую старинную бутылку.

- Что это? - Сью с удивлением рассматривала по ее мнению совершенно бесполезный предмет. С куда большим

удовольствием она оглядела саму комнату: большую и светлую, с внушительного размера письменным столом и

многочисленными книжными полками, наполненность которых книгами за последний месяц внушала уважение даже самому Гарри.

Ее взгляд остановился на большой картине, изображающей перевязанный тесьмой букет полевых цветов, лежащий на подоконнике,

и она неохотно вновь перевела его на старую зеленую бутыль. - Откуда это у тебя, Гарри?

- Вчера из моря выудил, - Гарри осторожно выглянул за дверь. Убедился, что взрослые все еще попивают кофе внизу

(отец Сью дотошно расспрашивал преподавателя своей дочки об успехах Сьюзен в Защите от Сил зла). И только тогда

осторожно оттеснил Сью в угол и предостерег. - Осторожно, пробка может выстрелить! Только Сью, ничему не удивляйся

и не кричи, а то сбежится народ, знаешь, какие чуткие у Винки уши!

Сью послушно отошла в уголок и удивленно уставилась на бутылку. Гарри вынул палочку профессора Эвергрин

(он стащил ее, пока она готовила обед на кухне вместе с Винки) и наставил ее на бутыль:

- Ваддиваси!

Столб дыма, стрельнувший из горлышка, чуть не заставил Сьюзен закричать от ужаса, но она отчаянно сдержалась,

зажав рот руками, и побелевшими глазами следила, как из вонючей туманной завесы сформировалась человеческая фигура.

Потом Сью покраснела - фигура была без штанов.

- О, повелитель! - радостно помахал рукой Джим. - С добрым утром, мудрейший мой хозяин! Вы позвали своего ничтожного раба,

чтобы дать ему какую-нибудь работу? Придумали свое первое желание, о мой великий господин?

- Джинн! - реакция Сьюзен была мгновенной. Гарри тут же пришло в голову, что и начитанная Гермиона, несомненно,

среагировала так же быстро. - У тебя есть джинн, Гарри?

- Джим, познакомься, это Сьюзен Боунс. Сью, это Джамаледдин Кудама ибн-Омар ибн-Алим абд-аль Азим, джинн зеленой бутылки.

Кажется, в ней было вино раньше...

- И хорошее вино, - уныло подтвердил Джим. - Когда мой первый хозяин нашел меня, я был совершенно пьян,

и даже не смог как следует превратить его жену в козу - получилось просто ужасное чудовище. Но он, кажется,

остался этим только доволен!

- Слушай, Джим, ты не находишь, что как-то неловко ходить перед женщиной в таком прикиде, как у тебя?

Хоть бы штаны надел, - с сомнением протянул Гарри. Сьюзен хмыкнула.

- С радостью, о прекраснейший. Но собака Джамаледдин не так хорошо осведомлен в вопросах современной

моды и плохо представляет себе, что надевают невер... твои соотечественники, - пожал плечами Джим.

- Может, мой повелитель покажет, что носят подобные тебе?

Гарри и Сью порылись в книгах и журналах. Среди подшивок Защиты от Сил зла в школе отыскался потрепанный

экземпляр Вога трехлетней давности с обведенным маркером гороскопом (мисс Эвергрин рассказывала об этом

расследовании: три года назад она работала над делом маньяка, черного мага, выпускника Дурмштранга,

убивавшего молодых манекенщиц, он работал в магловском журнале, составляя гороскопы, только по ним

удалось его вычислить). Джим присосался к журналу, с наслаждением перелистывая страницы и автоматически

меняя наружность: то он оказывался в стильном кожаном пиджаке и остроносых туфлях, то в белых джинсах,

ворсистом свитере и при тропическом шлеме, то в облегающей черной майке и брюках клеш с прозрачными вставками

- Сьюзен еле удерживалась, чтобы не расхохотаться. Вкус у Джима хромал на обе его прозрачные ноги. Наконец,

он остановился на форме футболиста клуба "Вест Хэм", прицепил на себя симпатичный галстук в консервативную

серую полоску и гордо повернулся к Гарри похвалиться результатом:

- Готово, повелитель! Теперь твой тупой и презренный раб не опозорит тебя!

Гарри и Сью, не выдержав, повалились от хохота. Джамаледдин расценил это, впрочем, как знак одобрения и гордо

задрал горбатый смуглый носище.

- Джим, так одеваются только те, кто играет в футбол, это игра с мячом такая, - объяснил Гарри, вытирая глаза от смеха.

- А галстук носят с костюмом, вот, гляди, - он перелистнул несколько страниц и указал на солидного итальянского бизнесмена,

подписывающего контракт с фирмой по производству пуговиц. Джим недовольно изучил картинку и скривился:

- Как вы ходите в таких штанах, мой повелитель! Они же узкие!

Гарри вспомнил, как пару лет назад встретил колдуна в дамской ночной рубашке. Похоже, его новый приятель из

той же компании. Джим неохотно обрядился в такой же костюм, как на фотографии и сейчас хмуро изучал систему

застегивания брюк на молнии. Впрочем, теперь, по мнению Гарри, джинн стал выглядеть, по меньшей мере, как

премьер-министр какого-нибудь маленького, но очень-очень богатого нефтяного государства. Новый гаррин свитер

от "Хэрродз", который лежал в стирке, весь измазанный в песке, выглядел далеко не так солидно, как тот наряд,

что до такой степени не нравился Джиму.

- Так сойдет, о величайший? - джинн уныло повернул к Гарри и Сью смуглую кислую физиономию.

- Здорово выглядишь! - подтвердила Сьюзен. - Тебе очень идет.

- Благодарю, госпожа. Это ваша наложница, о повелитель? - бесхитростно поинтересовался Джамаледдин,

вызвав у Гарри обильное опомидоривание лица и радостное облегчение от того, что Рона нет поблизости.

- Она свежа и благородна, как чайная роза из садов Кордовы! Желаю вам счастливых дней и долгих ноче...

Сьюзен остолбенела.

- Джим! - рявкнул Гарри, непроизвольно сжав кулаки. - Заткнись! Она вовсе не моя... Мы просто вместе учимся в школе!

Джинн мгновенно пал на колени, сминая штаны от Тома Форда.

- О, прости, прости, величайший и мудрейший из мудрых! Не погуби своего тупого раба, собаку Джамаледдина,

о всемилостивейший! Что может сделать для тебя твой глупый слуга, чтобы заслужить прощение! О, знаю!

- Джим испарился на долю секунды, но тут же материализовался вновь, протягивая Сьюзен гигантское блюдо

с апельсинами, виноградом, бананами и прочими дарами востока. - Это не войдет в рамки нашего контракта,

господин, - жалобно пояснил Джим. - Но твой глупый и бесполезный слуга должен же как-то замолить свой

ужасный грех и оскорбление благородной госпожи Сьюзен-джан!

- О каком контракте он говорит? - заинтересовалась Сью, сгибаясь под тяжестью огромного, как мельничное колесо,

золотого блюда.

- У нас с моим господином волшебный контракт, - важно заметил Джамаледдин, склоняясь перед Сью, чтобы подать

ей украшенный драгоценными камнями нож для фруктов. - Я исполняю три самых заветных желания господина, а он

не имеет ко мне никаких претензий.

- Об этом ты мне не говорил! - воскликнул Гарри, подавившись громадным персиком. - Погоди, Джим, это значит,

что если ты неправильно выполнишь мое желание, или сделаешь что-то не так, то не несешь за это никакой ответственности?

- Именно так, о повелитель! - захихикал джинн, сразу становясь похожим на хитрого торговца с восточного базара.

- Я же предупредил вас, что нужно хорошенько сформулировать свое желание, иначе может случиться нечто непредвиденное,

- он довольно откинулся на стуле, извлек из воздуха здоровенную самокрутку и закурил, не обращая внимания на

остолбеневших Гарри и Сью. В воздухе отчетливо заблагоухало кисловатым ароматом марихуаны.

- Гарри, ты хоть когда-нибудь читал о джиннах? - Сью закашлялась, зажимая нос. - Они же самые хитрые из

магических существ! Да он сделает все, чтобы поскорее отделаться от тебя! Может, просто выбросить бутылку

- в отчаянии предложила она. Джинн всплеснул руками.

- Сью, знаешь, может, это глупо, но если есть возможность исполнить самое заветное свое желание, то, я думаю,

ошибкой было бы не попробовать... - Гарри было мучительно стыдно за свое мнение, но он упрямо решил, что джинн останется.

- Боюсь, что тогда желания загадывать придется осторожно, мне кажется, что он настроен делать пакости.

Сперва надует тебя, а потом...

- О госпожа, обижаете! - демонстративно закатил очи Джим. - Как я могу надуть моего обожаемого господина!

Я выполню любое его желание, что бы он ни хотел! Правда, люди всегда желают того, что им не приносит ни

счастья, ни добра, но это же не мое дело! Выполнять их смешные просьбы всегда было так забавно для меня!

А еще забавнее, что они всегда позволяют взять верх своим самым отвратным качествам: глупости, жадности,

ревности или честолюбию... Один из моих хозяев, неплохой музыкант, композитор, потребовал сперва славы,

а потом и богатства. Что ж, я сделал его знаменитым и богатым. Но потом у него появился соперник, более

талантливый музыкант, чем он. Он возжаждал убрать его со своей дороги, причем, радикально. Я не мог

убить человека, но принес хозяину яд, чтобы он сам сделал это. Он его убил и...

- И? - замирающим голосом переспросил Гарри.

- И - сам виноват! - его имя история сохранила не благодаря таланту, но лишь из-за его геростратовой славы.

Кто ныне помнит музыку этого человека? Да никто, только немногие любители. А вот работы его соперника до

сих пор обожают во всем мире. Удивительные судьбы - один колдун, другой - простой магл, а как повернулось дело!

Их имена известны во всем мире, но о моем участии в их конфликте, к сожалению, история умолчала.

- Моцарт и Сальери, - тихо сказала Сьюзен.

- О да, госпожа! Именно!

- Магл завидовал волшебнику, это я могу понять, - задумчиво пробормотал Гарри, машинально вертя

в руках кисточку винограда. - Завидовал его колдовскому дару, помогающему создавать магию новой музыки.

- Нет-нет, мой повелитель! Вы ошибаетесь! Сальери был магом, а маглом - Моцарт!

- Да-а-а... Слушай, Джим, выбрось ты эту гадость! Ужасно воняет! Что, если мисс Эвергрин придет

и унюхает это? Мне так влетит, что мало не покажется! Убери эту дрянь!

- Это ваше первое желание, мой господин? - вскинулся Джим. В его руках немедленно оказался свиток и перо.

- О, черт! Нет-нет, Джим, не надо! - завопил Гарри в ужасе, видя, что перо вот-вот коснется бумаги.

Но джинн, к счастью, правильным образом среагировал на его отчаянный вопль.

- Хорошо, господин. Я буду ждать вашего первого желания с нетерпением, - ухмыльнулся Джим и испарился

вместе со свитком, пером и запахом.

- Я же говорила тебе, что джиннам нельзя доверять, - испуганно выговаривала Сьюзен Гарри, роняя нож на пол.

- Они все ужасные мизантропы! Представь, что человек заточил тебя на веки вечные в какой-то предмет и заставил

подчиняться его обладателям и выполнять их желания. Да ты бы сейчас же возненавидел их самих и их мелкие жадные

страстишки! Джинны всегда стараются навредить людям! Возьми, например, эту историю с Моцартом и Сальери - один убит,

другой - навсегда опозорен! Он просто мстит людям за то, что был их рабом!

Гарри задумался. Может быть, Сью и права. Следует быть осторожным в выражениях с Джимом, кто знает, что на самом деле

у него на уме? Но три желания? Разве нельзя воспользоваться такой возможностью. Он мог бы пожелать что-то не для себя,

а для других. Сделать мир лучше. Ни войн, ни смерти... Но на что тогда будет похоже человеческое общество, не станет ли

оно каким-то другим, еще более страшным? Кто знает, как повернется история? Если бы он мог знать наверняка, что

произойдет.

- Сью, а у тебя есть заветное желание? - уныло спросил он, с трудом ковыряя ананас ножом с бриллиантами. Нож был тупым.

- Может, ты мне что-нибудь подскажешь?

Сьюзен вздохнула. Ее взгляд уплыл в сторону окна и безжизненно застыл на белых занавесках.

- Больше всего на свете я хочу, чтобы Вольдеморт исчез из этого мира, - тихо сказала она.

- Но он здесь, и мое желание ничего не изменит. Он будет убивать, а мы будем бороться: такова наша судьба.

Когда все обитатели Дома на болотах собрались у камина, чтобы проводить гостей, Гарри тихонько отозвал

Сьюзен в сторону и шепнул ей:

- Приезжай завтра к камням, я хочу кое о чем попросить тебя. Две вещи. Мне нужна твоя помощь, Сьюзен!

Он тут же начал сомневаться, правильно ли поступил, выбрав ее, а не Рона и Гермиону, своих самых близких

и верных друзей. Но они были далеко, а доверить свои проблемы совиной почте Гарри не хотел. Никто не

должен знать, что он - ментолегус. Гермиона, конечно, поймет, но вот Рон... Лучше, если не будет еще

одной вещи, из-за которой он мог бы завидовать Гарри, Рон и так слишком многое вынес в этом году.

А вот в другом деле, Гарри был уверен, ему может помочь только Сьюзен.

На следующее утро они встретились в условленном месте возле каменного круга. Сью была заинтригована.

Гарри спрыгнул с коня, шлепнул его по крупу, и Риок, галантно выгибая шею перед Фиа, отправился пастись неподалеку.

Юноша водрузил на камень громадный рюкзак и вывалил из него кучу книжек, напугав таким количеством Сьюзен.

- Создай сам свою волшебную палочку, - прочитала она заголовок на верхней брошюрке. - Гарри, зачем тебе это?

- У меня нет палочки. Я ее... словом, потерял пару месяцев назад. У меня есть волшебный ингредиент, перо феникса,

но его же надо еще как-то поместить внутрь. И я подумал о тебе.

- Обо мне? - удивилась Сью. Она отбросила назад свои длинные светлые косы и изумленно поглядела на Гарри.

Ее пальцы все еще машинально перелистывали страницы. - Почему?

- Я вчера всю ночь рылся в книгах, - пояснил Гарри, вручая ей потрепанный томик "Магическое самообразование.

Том двенадцатый: Волшебные палочки и их изготовление в домашних условиях". - Везде говорится об одном и том же:

поместить волшебное содержимое в палочку может только сильный волшебник и только при помощи мощной магии,

без участия подручных инструментов. Это же ты, Сью! Только ты это можешь. Ты можешь просто нарастить палочку вокруг пера!

У Сьюзен зажглись глаза от предвкушения процесса.

- Слушай, Гарри, а ведь и правда, это возможно! Но ты считаешь, что у меня получится?

- Должно получиться, - храбро сказал Гарри, закатывая рукава. - Но ты же не одна будешь ее делать. Я тебе помогу.

- Так ты сперва объясни, что для этого требуется!

- Вот, держи, - перо Фокса оказалось в тонких пальчиках Сьюзен. Она повертела его,

любуясь красивыми пурпурными отблесками на малиново-алом пере с золотистой остью. - А теперь действуй!

- Но, Гарри, у меня же просто получится новый росток! Волшебной палочкой он станет,

когда в него вдохнут волшебную силу, а я не знаю, каким образом это происходит. Потом,

нужно еще ее выточить, отлакировать... Ты представляешь, что все это придется делать в полевых условиях?

Мы можем повредить не только перо, но и пострадать сами, - колебалась Сью, тем не менее, жадно разглядывая перо.

Идея явно показалась ей ужасно любопытной, и ей страшно хотелось испытать свое мастерство, но было, несомненно,

страшно. Гермиона на ее месте просто бы кинулась пробовать, что получится, подумал Гарри, а Сью боится.

Взвешивает все "за" и "против". Хуффльпуфф, не Гриффиндор. Поэтому, он твердо сказал, стараясь смотреть

Сьюзен прямо в глаза.

- Сью, честно, если я увижу, что тебе что-то угрожает, мы сразу же прекратим эксперимент, обещаю! Честное

слово даю! И я возьму тебя за руку, если тебе страшно, хочешь?

Сью немного расслабилась и кивнула. Честное слово для хуффльпуффской девушки было законом. Она поверила Гарри.

- Ты точно знаешь, что делать дальше? - последний раз взволновано переспрашивала Сью, вытянув руку с пером

перед собой. Гарри судорожно перелистывал книги.

- Да, да, Сью... Конечно. Ну, что, начнем? - он влез на камень и подал Сьюзен руку.

- Начнем! - дрожащим голосом прошептала Сьюзен и закрыла глаза. Перышко качнулось в ее руке и замерло.

Гарри обхватил ее маленькую, мокрую от волнения ладошку и накрыл ее своей.

Гарри напряженно смотрел, как Сью полностью отключается. Ее веки расслабленно замерли, руки, сжимающие перо,

прекратили нервно подергиваться. Она опустилась на колени посреди большого камня и высоко подняла голову.

Каменный круг, в центре которого она сидела, был мощнейшим концентрическим образованием магической энергии,

поэтому Гарри настоял, чтобы это происходило именно здесь. И теперь он, человек, волшебство у которого было

в крови, чувствовал, как пульсирует вокруг них магия, как ее волны сотрясают их тела, как их руки, сомкнутые

вокруг малинового огонька в пальцах Сью, становятся проводниками для чего-то большого и могучего.

Энергия потекла в них потоком ветра и огня. Сьюзен дрогнула, Гарри еще крепче сжал ее пальцы своими

и почувствовал, как перо внезапно зашевелилось. Оно дернулось, вытянулось вверх и начало изменять свою форму.

Сьюзен, закрывшая глаза, этого не видела, но Гарри с изумлением наблюдал за этим невероятно захватывающим процессом.

Малиново-алое перо сначала понемногу позеленело, пустило длинные ветвистые корешки, потом его цвет начал изменяться на

серо-коричневый, потом - на темно-коричневый, на нем образовалась кора, и вбок потянулись крохотные веточки.

Лопались почки, разворачивались маленькие листки, вокруг которых кипела энергия, потом вдруг листки опали,

осыпались, росток последний раз вытянулся вверх и затих. Шумящее, давящее ощущение в ушах, которые секунду

назад закладывало, точно от полета на метле (Гарри никогда не летал на самолете), пропало, точно и не было

его никогда. И вот, не осталось больше ничего, только большой камень, с вырезанными на нем древними символами,

и сидящие на нем парень и девушка, сжимающие в своих ладонях тонкий длинный прутик.

Сьюзен глубоко вздохнула и осторожно открыла глаза. Она увидела Гарри, изумленно смотревшего на то творение,

которое они только что произвели на свет. Одиннадцать дюймов, темно-коричневое, твердое и гибкое, пахнущее...

Сьюзен нагнулась и вдохнула аромат, исходящий от палочки, смешивающийся с чуть ощущавшимся в воздухе запахом озона.

- Орех, - сказала она, неверяще разглядывая их с Гарри произведение. - Лесной орех.

- Мы сделали это, - пробормотал Гарри. - Я чувствую, что перо там, внутри!

- Чувствуешь? Но как?

- Не знаю. Думаю, у меня какая-то связь с этим фениксом. Иначе бы так не получилось.

- Но Гарри! - Сьюзен наконец-таки очнулась от потрясения. - Я не верю своим глазам, мы сделали это!

Сделали! Никогда у меня не выходило так хорошо! Смотри, она уже готова к тому, чтобы ее обточить и лакировать!

Слушай, Гарри, побежали к нам домой, я посмотрю в книгах подходящие заклинания, и мы доведем ее до ума.

Мне прямо не верится, боже мой, как это было...

- Волшебно!.. - подыскал Гарри подходящее слово. Он улыбался, глядя на то, в какой эйфории пребывает девушка.

Сью была на седьмом небе от счастья, она восторженно закружилась вокруг камня с прутиком в руке.

- Никогда не забуду это ощущение: на меня точно небо обрушилось, точно я в облаках утонула! Это было прекрасно!

Я сегодня же напишу профессору Спаржелле! Вот она удивится! Пойдем, поехали скорее, Гарри! - Сью уже взбиралась

на Фиа. - Я уверена, что сегодня у тебя будет настоящая волшебная палочка! - Сью поскакала так быстро, что Гарри

едва поспел погонять Риока, чтобы не отстать.

И к вечеру у него, действительно уже была волшебная палочка...

Гарри несколько раз взмахнул тонко отточенным, гладко отполированным кусочком дерева. Блестящая, лакированная

поверхность палочки сверкнула в свете камина Боунсов. Знакомое тепло разлилось по его руке, когда он почувствовал,

как палочка оживает у него в пальцах. Это была настоящая волшебная палочка, ничем не отличающаяся от шедевров мистера

Олливандера. Перо феникса было надежно спрятано под слоем древесины ореха.

- Не хочешь ее опробовать? - Сьюзен сидела на полу возле камина среди рассыпанных в беспорядке книг. Она только

что закончила покрывать палочку волшебным водоотталкивающим лаком, который моментально высох, и теперь пыталась

сложить все книги, в которых они искали нужные заклятия. Книг было больше тридцати. Сьюзен нетерпеливо смотрела

на их с Гарри шедевр и предвкушала заключительную часть эксперимента, самую важную. - По-моему, пора. Какое

заклятие думаешь использовать?

Гарри задумался. Действительно, какое лучше? Он не знал, что придумать, потому что считал, что первое заклинание

должно быть каким-нибудь светлым, радостным, и не причинять никому зла. Попробовать сделать что-то приятное,

приятное... для Сьюзен. И тогда ему пришло на ум...

- Флорабеллио!

Глаза Сью широко открылись, когда прямо из дубовой столешницы к потолку рванулся длинный светло-зеленый росток.

Он молнией вытянулся почти на метр, выстрелил снизу еще и купами листьев, вывесил несколько остроконечных бутонов

и мгновенно распустился крупными белыми цветками, распространяя тяжелый, острый аромат лилий по всему дому.

Такой мощной реакции даже Гарри не ожидал. В конце концов, в прошлом году у Рона получились только незабудки... **************************************************************************************************************************************************************

- Г-хм, это тебе, Сью, - парень поднялся на цыпочки, чтобы дотянуться до ближайшего бутона (куст получился

невероятно высоким и огромным), сорвал цветок и протянул его Сьюзен. - Ты не считаешь, что твое достижение

надо как-то отметить?

- Невероятно! - девушка смущенно помялась и взяла цветок из пальцев Гарри. Поднесла к лицу, вдохнула запах.

- Гарри, ты понимаешь, что мы сейчас совершили? Это же настоящее открытие! Ты действительно сильный волшебник!

Сделать палочку не всякий может!

- Сьюзен, да что ты! - испугался Гарри. - Какой из меня сильный волшебник? Это же ты все сделала! Ты превратила

перо в ветку, ты его отшлифовала Стругальным заклятием и Лакировочным покрыла! Без тебя ничего бы не было!

У тебя самый настоящий талант!

- Брось, Гарри, то, что я умею превращать предметы в ростки деревьев никак не помогло бы мне создать настоящую

волшебную палочку! И я никогда не ощущала того, что и сегодня, когда трансфигурировала перо! Вокруг меня точно

воздух сгустился и запылал, если бы ты не держал меня за руку, этого бы не было, я уверена! - заключила Сьюзен

и покраснела. - В тебе скрыты громадные силы, Гарри. Тебе обязательно нужно их развивать, - добавила она,

отворачиваясь и начиная расставлять по полкам книги.

- А я и развиваю, - тихо пробормотал Гарри. Сью резко обернулась и с интересом взглянула на него. - М-м-м,

послушай, Сью... А ты бы не хотела мне и в этом помочь, а?

- И что же от меня потребуется? - с готовностью отложила книги девушка.

- Н-ну-у-у-у... Как насчет того, чтобы прочитать твои мысли? - выпалил Гарри, думая, что за его нахальство

ему сейчас достанется по голове солидным Тезаурусом Троллингвы, красующимся на видном месте в библиотеке Боунсов.

- В качестве еще одного эксперимента, конечно, - быстро добавил он.

Сью немедленно выронила из рук учебник по Магическому Домоводству и зарделась, как маков цвет.

- Ты умеешь читать мысли?! - выдохнула она.

- Только учусь, - скромно заметил Гарри, поздравив себя с тем впечатлением, которое он произвел на Сью.

- Э-хм, не хочешь поработать над этим со мной?

Сьюзен Боунс открыла рот (чтобы послать меня подальше, мрачно решил Гарри), и в эту драматическую минуту

в комнате обнаружился Уолли.

- Мисс Сью, мастер Гарри Поттер, прошу к столу... О, ужас, что вы сделали со столешницей, мисси Сью! Почему

из нее растут цветы? - грозно потребовал ответа Уолли, наступая на Сьюзен и потрясая своими сморщенными кулачками.

- Э-э-э... Уолли. Не сердись, я все уберу сейчас, - засуетился Гарри. - Видишь ли, это я все натворил...

Уолли погрозил Гарри дряхлым пальцем.

- Ай-яй-яй! Такой милый молодой господин и пытается обмануть старого Уолли! Всем известно, что Великий

Освободитель Гарри Поттер не способен причинять другим неприятности и поступать как непослушный мальчик!

Рассказать ему, что ли, про философский камень, безмятежно подумал Гарри. Или про Комнату Секретов? Или про

путешествие в прошлое? Или про драку с Вольдемортом на кладбище? Или про ту ярость (Гарри содрогнулся),

которую у него вызывало Жидкое Зло?

Видя, что он мысленно перебирает те проказы, которые могли бы послужить свидетельством того, что Гарри -

отнюдь не пай-мальчик, Сьюзен ухмыльнулась и приложила палец к губам.

Нервы старика Уолли в этом доме явно берегли.

- А, Гарри, это ты вернулся, - рассеянно прокомментировала Валери Эвергрин очередное эффектное появление

Гарри через камин. Парень отряхнул колени от сажи и, покрепче прижимая к себе палочку, спрятанную в рукаве,

осторожно кивнул. - А мы уже без тебя поужинали. Был у Сьюзен?

Гарри снова закивал и приободрился. Ругать, кажется, его не собирались.

- Вот и отлично, она милая девочка, мне нравится, что вы дружите. И ее отец тоже симпатичный человек,

- Валери думала определенно не об этом. Очки почти съехали у нее с носа, в руках у нее была какая-то

схема из нескольких точек и линий, соединяющих их, полускрытая под грудой книг и ксерокопий, свисавших

над экраном компьютера. На коленях у нее покоился внушительный Китайско-английский словарь магической

терминологии, а на мониторе застыли столбики иероглифов.

- А где Глориан? - Гарри огляделся. В это время Глор всегда сидел в библиотеке под лампой и что-нибудь

читал или вел черным пером длинные непонятные записи на эльфийском языке. У Гарри уже давно чесался

язык попросить у Глора научить его эльфийскому.

- Ему пришлось снова отправиться в Министерство Магии. Бумажная волокита. Будто я не имею права просто

так взять и уйти, - недовольно буркнула Валери, вновь утыкаясь в свои записи и схемы. - Но за ним там

присмотрят, не беспокойся. Даже мистер Эммет Боунс обещал ни на шаг не отходить от Глориана. Он им просто

покорен! Кстати, Гарри, я только что получила письмо от Инь, она передает тебе привет.

- Спасибо, - обрадовался Гарри. Инь Гуй-Хань, молодая, красивая китайская художница и тоже член Ордена

Феникса ему всегда нравилась. У нее был приятным даже акцент. Они с Валери Эвергрин дружили и, вероятно,

достаточно давно, потому что Валери была даже знакома с матерью Инь. - И от меня ей привет передайте!

- Уже. Гарри, мне нужно кое с кем связаться. Думаю, тебе этот опыт тоже будет полезен, ведь ты еще ничего

не знаешь о тех способах, которыми пользуются волшебники, чтобы связаться с магами из других государств.

Это что-то, вроде, международных телефонных звонков. Ты же понимаешь, что границы между государствами ничего

не значат при умении аппарировать, например. Но мы же должны поддерживать хоть какой-то порядок, иначе

начнется анархия в мире, жители которого могут свободно появляться и исчезать где угодно. К тому же,

аппарировать через океан небезопасно. Поэтому мы традиционно поддерживаем границы между разными странами

и аппарируем только возле пропускного пункта, чтобы, как обычные люди, пройти паспортный и таможенный контроль.

Точно так же дело обстоит и с международными разговорами. Просто было бы использовать камин, но кружаная сеть

слишком слаба и не выдержит такого напора желающих пообщаться с родственниками или друзьями за границей.

Не все колдуны такие продвинутые, как Дамблдор, - со смешком добавила мисс Эвергрин. - Дикоглаз Моуди так

и не научился доверять телефону или электронной почте. Поэтому многим колдунам до сих пор удобнее

использовать традиционные методы. Например, Улетальный состав для зеркал.

Гарри хихикнул. Название показалось ему жутко смешным. Валери фыркнула.

- Возможно, название и забавное, но это ужасно удобная штука, видеотелефоны же пока не вошли в широкое

употребление. Хотя это зелье еще и кошмарно дорогое. Кажется, у меня осталось еще немножко с того раза,

когда мне пришлось беседовать с Али Баширом. Сегодня мне нужно поговорить с одной женщиной и, я считаю,

ты можешь присутствовать при нашей беседе.

- С одной женщиной? Я ее знаю? - заинтересовался Гарри, отправляясь в спальню мисс Эвергрин следом за нею.

- С Инь Гуй-Хань?

- Нет, но они с Инь очень хорошо знают друг друга, - улыбнулась Валери, останавливаясь перед туалетным

столиком и рассматривая большое зеркало, висящее над ним. Она тщательно изучила его на предмет пыли,

не обнаружила таковой, но, на всякий случай все же протерла зеркало носовым платком. Затем Валери

покопалась в своей внушительной шкатулке с зельями, стоящей на комоде, извлекла оттуда большую

бутыль, наполовину заполненную ядовито-зеленым раствором, просмотрела ее на свет и удовлетворенно кивнула:

- Годится. Срок годности еще не истек, осадок не выпал.

- Что это? - заинтересовался Гарри, разглядывая блестящую нарезку на флаконе. Он наклонился поближе

и прочел надпись на наклейке - "Визуалус Аудиалис. Лучшее Улетальное Зелье в Европе и на Дальнем Востоке!

Лаборатории доктора алхимии Бертолета Ворожейкина. Покупайте составы доктора Ворожейкина, и мутный налет

на зеркале никогда не помешает вашему общению!"

- Русские иногда делают отличные Улетальные зелья, если хотят, - довольно заметила Валери, нанося состав

на кисточку и тщательно смазывая им зеркало. - Не все ж, понимаешь, яблочками на тарелочке баловаться по старинке.

Зеленая жидкость растеклась по зеркалу, как разбитое яйцо на сковородке, еле слышно шипя по краям. Гарри

не успел испугаться, что Визуалус испортит стекло, как зеленая пленка подернулась дымком, начала переливаться

радужным блеском, по граням зеркала забегали искорки, и немного усталый женский голос нетерпеливо бухнул из недр зеркала:

- Оператор номер двести семнадцать! Ваше имя?

- Профессор Валери Эвергрин, - вежливо отозвалась Валери.

- Пункт связи и вызываемое лицо?

- Китайская Народная Республика, Шанхай, Министерство Магии Китая, отдел по связям с магической

общественностью, госпожа Инь А-Цзы, - четко произнесла мисс Эвергрин прямо в середину туманного зеркала.

Прошло немного времени, Гарри рассматривал непрерывно галопирующие по краям зеркала огоньки. Валери

подвинула к зеркалу два стула и опустилась на один из них. Гарри присел на второй, и тут все тот же

невежливый женский голос устало объявил:

- Соединяю!

Радужная пелена начала рассеиваться, зеркало сперва помутнело, затем начало светлеть по краям, а

потом в нем начали вырисовываться какие-то неясные очертания. Гарри с любопытством сунул нос поближе

и увидел, что зеркало теперь отражает совсем не ту комнату, какую должно. В нем Гарри увидел широкий

полупустой зал с деревянным, натертым до блеска полом. Из небольших квадратных окон лился горячий южный

свет, падая на яркие шелковые ширмы, расписанные экзотическими цветами, и массивные деревянные колонны

желтого цвета. Посреди комнаты прямо на полу сидела китаянка в широком красном платье. Она что-то писала,

чуть склонив голову со сложной прической над своей работой, рядом на полу стояла чернильница в виде

свернувшегося в клубок дракона, и были разбросаны желтоватые листки бумаги. Женщина подняла лицо, улыбнулась,

и тут Гарри заметил в ней удивительно знакомые черты: эта немолодая уже красавица была удивительно похожа на Инь Гуй-Хань.

Гарри решил, что это и есть ее мать. Единственным дефектом в ее внешности можно было считать только

широкий белый след от старого шрама на щеке. Инь А-Цзы радостно протянула руку к Валери, точно хотела

поздороваться прямо через зеркало.

- Дорогая, - сказала она высоким и удивительно мелодичным голосом без малейшего акцента. - Дорогая Валери,

как я рада вас видеть!

- Я тоже, уважаемая Инь-тян, - поклонилась Валери. - Как ваше здоровье? Больше не беспокоит?

- Благодарю, милая, все в порядке. Удивительные травы прислали ваши друзья, как рукой все снимает. Даже в

Тибете не готовят таких волшебных настоев. Рецепт, думаю, просить бесполезно, - засмеялась женщина, и ее

морщинки заиграли на лице, как добрые лучики. - Секрет автора?

- Да нет, просто не думаю, что сейчас можно сунуться к автору за секретом - превратит в бородавчатую жабу

или ящерицу без хвоста. У него хронически плохое настроение, и обычно это катастрофическим образом отражается

на окружающих, - нахмурилась мисс Эвергрин.

Инь А-Цзы понимающе улыбнулась, как показалось Гарри, даже с каким-то намеком.

- В таком случае, передайте ему мою благодарность, - она грациозно расправила складки платья, и Гарри в

ужасе разглядел шевельнувшийся под юбкой рыжий лисий хвост. И, - ой-ёй! - даже не один, кажется! Как это

Инь говорила? Это у нас семейное... Видимо, он наклонился слишком близко, и А-Цзы заметила его.

- О, Валери, это и есть твой воспитанник, верно? Гарри Поттер? Здравствуйте, юноша.

- Здравствуйте, - смущенно поздоровался Гарри. Валери притянула его поближе, чтобы Инь-старшая могла

получше его разглядеть.

- Милый мальчик, - задумчиво сказала А-Цзы, рассматривая лицо Гарри и изредка поднимая взгляд на его

шрам. Почему-то это не было Гарри неприятно, наверное, потому, что его собеседница тоже оказалась

обладательницей шрама. Интересно, он у нее тоже от сильного проклятия? - Думаю, рядом с тобой ему

ничего не грозит, - обратилась старая кицунэ к Валери Эвергрин. - Если моя дочь права, то этот юноша...

- Я видела Инь-младшую несколько дней назад, - осторожно перебила ее мисс Эвергрин. - Сейчас она,

наверное, уже на задании в Шварцвальде. Она просила передать, чтобы вы за нее не волновались, все будет хорошо.

- Я и не думаю волноваться, - улыбнулась женщина. Несколько рыжих хвостов зашевелились у нее в

складках платья. - Судя по всему она там не одна. Ох, не зря на ее картинах в последнее время фигурируют волки...

- Один волк, - уточнила Валери.

- Он заслуживает доверия?

- В полнолуние настолько, насколько и любой другой оборотень, но в остальное время профессор

Римус Люпин - один из самых приятных и тактичных людей, которых я встречала.

- Опять оборотень. Это никогда не кончится, - вздохнула Инь А-Цзы. Один из рыжих хвостов нервно

дернулся. - Неужели и мы, и все наши потомки обречены на это страдание во всех последующих жизнях...

- Я думала, интересно жить по триста-четыреста лет, - с легкой завистью заметила Валери. У Гарри отвисла челюсть.

- Вам, простите, мэм, что, триста лет? - обалдело переспросил он. Кицунэ добродушно улыбнулась.

- Юноша, разве ты не знаешь, что волшебники живут куда дольше обычных людей? А мы, оборотни,

вообще можем существовать веками.

- Неужели и ваша дочь тоже? Сколько же ей лет?

- Всего тридцать, мой мальчик. Не сравнить с моим возрастом, но это уже немало, если учесть

тот груз знаний, который она на себе несет. Тебя, вероятно, удивляет, что мне - почти пять веков, а ей всего тридцать?

- Ох, Гарри, это же не проблема для людей, которые могут сварить себе Молодильный Состав или

просто оттянуть свое старение с помощью разных заклятий! - засмеялась Валери.

Гарри замялся. Он никогда не думал, что может жить так же долго, как Дамблдор. И не был уверен,

что ему этого захочется. Или - что ему представится такой шанс, учитывая такие объективные обстоятельства,

как Вольдеморт, например, для которого день лишения жизни Гарри Поттера стал бы кануном исполнения величайшей мечты,

и который он объявил бы всенародным праздником, в случае (а о таком случае Гарри думать не очень хотел),

если все, в конце концов, повернется не в лучшую для него, Гарри Поттера, сторону.

- Если бы маглы могли устроить себе такую же долгую жизнь, интересно, выбрали бы они ее или тихую старость

и спокойную смерть?

- Люди, дорогая Валери, сильно изменились, но, увы, многие не в лучшую сторону. К нам они и по сей день

остались все так же несправедливы и жестоки, - тихо сказала Инь-старшая, дотрагиваясь кончиками пальцев

до шрама. У мисс Эвергрин тут же сделалось виноватое выражение лица, словно она дотронулась до открытой сердечной раны.

- Я связалась с вами, Инь-тян не только для того, чтобы сообщить новости от вашей дочери, - быстро

сказала она. - Дело в том, что у нас возникли проблемы с кое-какими компонентами для одного препарата.

Вероятно, Инь-младшая говорила вам, что для него не хватает разных мелочей. Очень нужных мелочей.

И нет шансов, что нам как-нибудь скоро удастся их раздобыть. Но мне известны ваши глубокие познании

в магии Востока, уважаемая. Дело в том, что мне не так давно попалось на глаза одно мощное заклятие

для уничтожения Зла, сила которого превосходит многие другие. Но в нем мне кое-что не ясно, перевод

довольно сложен... это, скорее, по вашей части.

- Я вас слушаю, дорогая. Если я смогу вам помочь, то буду просто счастлива. Мой долг перед вами мне

предстоит платить еще во многих новых рождениях, - серьезно сказала А-Цзы.

- Не нужно об этом, уважаемая Инь-тян! - замахала руками Валери.

- Так о чем вы хотели спросить у меня, милая Валери?

- Что получится, если соединить, - быстро процитировала мисс Эвергрин. - "Огонь, Воду, Землю, Металл

и Дерево, заключив внутри них Зло неразделимыми цепями Инь и Ян?"

Инь А-Цзы застыла.

- Кто дал вам этот текст? - еле слышно прошептала она.

- Такамити-сан по моей просьбе прошерстил хранилища храма Исэ и любезно предоставил эту рукопись

в мое распоряжение, - удивленно воззрилась мисс Эвергрин на Инь-старшую. - Почему вас так удивляет

это заклинание, Инь-тян?

- Это заклятие Пяти Стихий, - тяжело дыша, пробормотала кицунэ. - Я слышала о нем больше трехсот

лет назад! Мир так тонок, его существование столько непрочно. Но лишь немногие заклинания могут

прервать его существование. Очень страшные заклинания - Замыкающие. Заклятие Пяти Стихий - одно

из них. Созданное больше двух с половиной тысяч лет назад великим мастером Лао, оно еще ни разу

не было применено: связывая Зло, заключенное внутри символической фигуры, оно способно убить

и все живое вокруг, перевернуть целый мир... Если связи Инь и Ян, сковывающие Зло внутри этой

фигуры, окажутся непрочными, то мир будет обречен. Еще не встречалось Зло такой мощности, чтобы

во имя его уничтожения можно было пойти по такому опасному пути...

- Возможно, пришло время, - пробормотала Валери, грызя кончик дужки своих очков. - Кто знает...

- Это заклинание не даст Злу вырваться за пределы фигуры, образованной Пятью Стихиями, но уничтожить

его не сможет, - покачала головой А-Цзы. - Замыкающие заклятия чрезвычайно сильны и опасны, но убить

Зло они не в силах. Так что вы ошибаетесь, моя дорогая, увы, убить Вольдеморта этим заклятием невозможно.

Да, я знаю, что это вас расстроило, - протянула кицунэ пальцы к зеркалу. - Но стоит ли такой жертвы с

вашей стороны всего лишь один злодей?

Валери молчала. Гарри тоже. Он не знал ответа на этот вопрос. Вольдеморт - "всего лишь один злодей"?

Он сомневался, что это "лишь" подходит к Вольдеморту и его злодеяниям. С одной стороны: его собственные

родители, дедушка и бабушка Сьюзен, Седрик, Хагрид, Фред, Чу и многие-многие другие. А с другой - кошмарнейший

риск для всего остального человечества. Я не могу отвечать за это решение: жить или умереть такому количеству

людей во имя победы над Вольдемортом. Я не могу взять на себя такую ответственность, думал Гарри, искоса

поглядывая на мисс Эвергрин. Она тоже не могла, он видел это. Но все-таки сомневалась.

- Что ж, спасибо за консультацию, почтенная Инь-тян, - вздохнула, наконец, Валери. - Мне жаль, что пришлось

вас побеспокоить.

Китаянка встала, мягко шурша красным платьем, и подошла к зеркалу поближе. Рыжие хвосты выглядывали из-под

переливчатой ткани, и это казалось совершенно естественным и привычным для такой, как она.

- Удачи, дорогая. Передайте моей дочери, что я люблю ее и жду поскорее домой. И не тревожьтесь так, милая Вэл.

Злодеи приходят и уходят, а мир остается. Они еще ни разу не смогли разрушить его или присвоить себе.

Они могущественны, но в чем их сила? В подлости и обмане.

...Движенье солнца

Он остановил копьем воздетым.

Много их, идущих против Неба,

Власть его присвоивших бесчинно...

- Но это еще не конец стихотворения, - негромко заметила Валери Эвергрин, странно глядя в глаза Инь А-Цзы.

- Я хочу смешать с землею небо,

Слить всю необъятную природу

С первозданным хаосом навеки

И избавить мир от их разбоя...

- процитировала она. Кицунэ наклонила голову, прощаясь, и Валери кивнула ей в ответ.

По краям зеркала вновь появилась туманная дымка, а потом переливающаяся жидкость начала

собираться в центр стекла, постепенно скрывая от Гарри и солнечную комнату с яркими шелковыми ширмами,

и девятихвостую кицунэ Инь А-Цзы.

Глава 9. Мыслив профессора Эвергрин.

Назавтра полил сильный дождь. Настроение у Гарри резко испортилось - по сравнению с вчерашним триумфом

он чувствовал себя просто ужасно, - да и у всех в доме оно в этот день оказалось на редкость препаршивым.

Глориан из-за позавчерашних гостей и вчерашних таинственных дел в Министерстве Магии не ездил к древним

камням и очень рассчитывал на сегодняшнее утро. Естественно, он был разочарован. Винки была расстроена

потому, что был расстроен Глор. А Валери была расстроена вообще и пребывала в таком колючем состоянии,

что никто к ней не осмеливался приблизиться. Гарри связывал это с тем, что вечером, после того, как

волшебное зеркало погасло, и Инь А-Цзы исчезла, опять прилетал Корби. Он принес короткую записку,

сожрал всю копченую колбасу на кухне, нахально проклевал дырки в любимой занавеске мисс Эвергрин и

улетел в ночь, оставив ее в настолько мрачном настроении, что Гарри заподозрил хозяина Корби в заранее

продуманной диверсии. Впрочем, он на нее вполне способен, угрюмо думал Гарри утром, видя, как мисс Эвергрин,

хмурясь, задумчиво слоняется из угла в угол, периодически подходит к шкафу и мрачно передвигает на полке книги

по криминальной психологии. В руках у нее был крохотный белый клочок бумаги, но не тот, что прислал профессор

Снейп (тот был безнадежно засален). Валери сама написала на нем несколько слов, а потом полезла рыться в книгах,

чтобы проверить какую-то версию, Гарри так и не смог понять из ее сбивчивых объяснений, какую. Даже явление в

руках у Гарри волшебной палочки не избавило ее от этого странно заторможенного состояния. Она рассеяно пожелала

Гарри удачи и посоветовала поставить производство волшебных палочек на широкую ногу, заключив со Сьюзен контракт

и создав предприятие на равных паях. Эти шутки в ее устах говорили о том, что она еще не совсем потеряла чувство

юмора, но была к этому близка.

Гарри позвонил Сьюзен, извинился за то, что не сможет прийти к камням сегодня и, когда Сью призналась, что ей очень

жаль, почему-то подумал, что ему тоже жалко терять целый день, на который у него было столько планов. Сью восторженно

призналась Гарри, что не прочь повторить опыт с изготовлением волшебной палочки и ужасно сожалела, что у нее во дворе

не пасется единорог, дабы набить его шерстью их очередной шедевр. Ничего не поделаешь, уныло подумал Гарри, планы

подождут до завтра, а пока, решил Гарри, нужно найти себе подходящее занятие. Он вытащил из под кучи литературы по

Боевой Магии Пособие по Магическим осадным средствам и защите крепостей от оных и увлекся изучением способов метельной

атаки, носивших странные названия: гиппогриф, дракон, свинья, орел и так далее. Пригодится, подумал Гарри, рассматривая

движущийся рисунок, изображающий правильный клин колдунов на метлах, осаждающих старинный замок, наверняка, эти способы

и в квиддиче можно с успехом применять. В примечаниях к этой книжке Гарри углядел интересное название - Предупреждение

черномагических преступлений с помощью магловских теорий психоанализа - и вспомнил, что недавно видел, как мисс Эвергрин

листала нечто подобное у себя в комнате.

Очнувшись ближе к вечеру, перелопатив массу книг и написав покаянное письмо Рону и Гермионе (ни о джинне, ни о

мыслечтении там не было ни слова, зато Гарри в подробностях расписал встречу со Сьюзен Боунс и, не удержавшись,

под большим секретом поведал о том, что у него уже есть волшебная палочка) Гарри отправился на кухню в поисках

ужина и мисс Эвергрин. Ужин стоял на столе, но вот Валери исчезла, и никто не мог сказать, куда она подевалась,

просто без лишних слов аппарировала в неизвестном направлении прямо из кухни по словам Винки. Гарри подкрутил

настройку аппародетектора, чтобы он не сильно скрипел и взглянул на Глора. Глориан смотрел на непрекращающийся

ливень за окном и был мрачен и неразговорчив. Винки робела, и из-за общего мрачного настроя у нее, в конце концов,

не сбился крем для пирога, что привело ее в состояние, близкое к обмороку. Пока Глориан утешал Винки, Гарри вылез

из-за стола, прихватил с собой стакан тыквенного сока и отправился в комнату мисс Эвергрин поискать книжку.

Ее спальня была завалена книгами по самый потолок, похоже, она что-то искала, потому что многие журналы и фолианты

были раскрыты и валялись в самых разнообразных местах. Стопка Дейли Пророков за неделю украшала полог, из-под кровати

выглядывал Вестник аврора за прошлый декабрь, Психология черных магов и их заложников Макса фон Захапкинда, кажется,

использовалась вместо подушки, а сама подушка валялась в углу, точно Валери ею во что-то запустила. Поблизости

обнаружились осколки одной из декоративных бутылок. Гарри почему-то представил, как Валери на что-то разозлилась

так сильно, что бросалась бутылками и подушками в стену. На что-то или на кого-то? Неужели поссорилась с Глорианом?

Поэтому он так мрачен?

Книгу он нашел за ночником, зажатую между ворохом старых газет и трехтомником по Рефлексам и разуму магических существ:

от клубкопуха до дементора. Нетерпеливо отодвинув увесистое собрание сочинений, Гарри взялся за нужную ему зеленую книжку,

подергал за корешок, но стиснутое книгами с обеих сторон, Предупреждение черномагических преступлений не желало сдавать

позиции. Гарри дернул посильнее и, к его ужасу, книги обрушились на пол, попутно свалив ночник. Первый том древних

Рефлексов и разума моментально развалился на несколько маленьких томиков, а вожделенная книга резво ускакала под кровать.

Ворча, Гарри нагнулся и стал шарить под кроватью, попутно размышляя, как бы повежливее попросить у Винки колдоленту,

чтобы заклеить рассыпавшуюся книжку. Внезапно его пальцы наткнулись на что-то каменное и холодное, Гарри сердито дернул

это что-то, недовольный возникшим препятствием. Тяжелый камень поддался, почти на четверть выползая из-под кровати и

демонстрируя руническую вязь на краю, но когда парень дернул посильнее, то почувствовал, что камень качнулся, и на руку

ему плеснуло что-то ледяное, просто обжигающе холодное. Гарри не успел сориентироваться, как его скрутило и бросило

головой вперед в какой-то темный водоворот. Знакомое ощущение пустоты и черноты сменилось чернотой ночной. Ему в лицо

пахнуло холодным зимним ветром, и Гарри понял, что находится в саду.

Определенно, это был тот самый садик их Дома на болотах, но выглядел он немного странно. Во-первых, почему-то была зима,

и на Гарри периодически обрушивались с деревьев кучки мокрого снега. Вместо кустов выродившихся роз по краю сада в

снегу угадывались обрезанные и укутанные пленкой пеньки смородины, их Гарри прекрасно знал, так как Дурслеи каждую

осень поручали ему проделать то же и с их смородиновыми кустами. Старая липа, растущая на краю сада перед калиткой,

почему-то была чуть ли не вчетверо меньше. А сам дом, когда Гарри обернулся к нему, оказался намного новее, с новым

крыльцом, и занавески на окнах были не белые, а голубые. Ничего не понимая, Гарри, однако, приметил, что ему, несмотря

на то, что он стоял по колено в снегу, совсем не холодно, хотя он все еще ощущал странную скованность в левой руке,

на которую брызнуло неизвестное вещество. Подойдя к освещенному окну, Гарри поднес руку к лицу и увидел на ней остатки

серебристо-белой субстанции...

Какой же я идиот!

Это же был... Мыслив!

Гарри сразу узнал странную серебряную субстанцию, брызнувшую ему на руку. Года полтора назад он уже

видел точно такую же в Мысливе Дамблдора. Значит, эта каменная чаша была Мысливом профессора Эвергрин?

И он теперь находится внутри? Получается, то, что он видит вокруг - ее мысли и воспоминания?

За окном послышался какой-то шорох, и Гарри, не боясь, что его увидят, заглянул в окно. В доме по лестнице

спускались двое мужчин. Через минуту дверь открылась и на пороге в квадрате желтого света от бра, висящего

возле вешалки, показались два темных силуэта. Один из них замер, нервно комкая в пальцах платок, другой

прижимал к себе черный саквояж. Ветер раздувал полы серого пальто.

- Джерри, ты же понимаешь, что здесь ничего нельзя было поделать, - тихо сказал он. Гарри, зная, что его все

равно не увидят, подошел вплотную к ним и с интересом рассматривал обоих мужчин. - Это должно было случиться

рано или поздно, и ты это знал. С Элейн это произошло позже, чем даже я представлял себе. Крепись, Джерри, у

тебя же есть дочь, ей понадобится твоя помощь.

Гарри взглянул в бескровное лицо высокого мужчины, с которым разговаривал врач и тут же понял, что именно его

он видел на фотографиях, стоящих в гостиной на рояле. Большой и сильный человек, он выглядел, как воздушный шар,

из которого выпустили весь воздух. Плечи его судорожно дрожали, видно было, что этот день для него - самый страшный

в жизни. Он посмотрел вслед доктору, бредущему через снежные наносы к машине за калиткой, и медленно закрыл дверь.

Гарри, изловчившись, проскользнул в холл под его рукой.

Внутри дома немногое изменилось, подумал Гарри, разглядывая все ту же массивную мебель и большой темный диван.

В углу дивана застыла маленькая фигурка. Девочка лет десяти с волосами, собранными в забавные светлые хвостики,

дремала, устроившись щекой на потертого плюшевого медведя. Губы ее периодически шевелились, точно она молилась.

Возле нее, положив ладонь ей на плечо, откинулась на спинку дивана пожилая женщина в тусклом платье и с побелевшими

дрожащими губами. В этой женщине с неопрятным узлом волос на затылке и в дырявой вязаной шали Гарри с удивлением

узнал миссис Фигг. Да, это несомненно, была она, только лет на двадцать моложе. Увидев, что в комнату входит хозяин,

она стремительно поднялась.

- Джеральд?..

Он не ответил и вместо этого упал в кресло, закрыв лицо руками, его пальцы мучительно впились в волосы. Девочка,

разбуженная движением миссис Фигг, спросонья подняла голову, открыла еще замутненные сном огромные синие глаза и

пролепетала:

- Мамочка?

Миссис Фигг присела рядом с девочкой, обняла ее, и так тихо, что даже Гарри, стоящий в двух шагах, еле услышал ее,

сказала:

- Мама умерла, Валери...

Валери смотрела на миссис Фигг во все глаза и молчала, видимо, не зная, что сказать.

Огромные мускулы Джеральда Эвергрина отчаянно напряглись, когда он отнял руки от лица и обхватил подлокотники кресла.

Он стремительно вскочил, бросился к дочери, поднял ее на руки и зарыдал, зарываясь лицом в дрожащие хвостики.

- Папа, почему?.. - заплакала девочка, и тут Гарри вдруг обнаружил, что комнаты вокруг него больше нет, только серый,

клубящийся туман. Потом туман рассеялся, и его с силой бросило на колени. Он уткнулся носом в дверцу шкафа,

на которую падал солнечный свет из окна. Гарри повернул голову к отдернутой гардине. Была весна.

По-видимому, прошло довольно много времени, занавески были уже белыми, а липа за окном прилично подросла и отчаянно

тянула цветущие лапы к начинающему зарастать садику. Послышался топот копыт, и Гарри увидел, как к калитке верхом

на пегой лошади подъехала девушка лет восемнадцати. Она спешилась, набросила поводья на колышек и, насвистывая

что-то, влетела в дом. У нее, похоже, было прекрасное настроение.

Гарри с интересом разглядывал сильно подросшую с прошлого воспоминания Валери Эвергрин. Сейчас она была лишь немногим

старше его самого. Высокая, удивительно привлекательная, с длинными грациозными ножками и большими синими глазами.

На красную, расстегнутую на груди рубашку падал ворох золотистых волос с вплетенными в них глиняными бусинками,

с руки свешивался такой же замысловатый хипповский браслет. Она довольно потянулась и сбросила сапоги для верховой

езды в угол. Гарри услышал, как она взлетела наверх, потом какое-то время из ванной раздавалось немножко фальшивое

пение (он захихикал - Валери пела арию Марии Магдалины из мюзикла "Иисус Христос - суперзвезда"), а потом она так же

быстро пробежала мимо него, чуть не задев Гарри своими длинными, еще мокрыми после купания волосами. В руках у нее

была стопка книг и листов бумаги, а глаза сверкали от нетерпения. Гарри прошел следом за ней на кухню и увидел, как

она, уткнувшись в учебник по криминальной психологии, пытается налить себе чай. Почти все попало мимо чашки, но не

обращая на это внимания, Валери разложила книги прямо на чайных лужах и принялась увлеченно что-то конспектировать,

изредка прихлебывая чай и не попадая в рот булкой - видимо, книги были ей настолько интересны, что она не замечала

ничего вокруг.

Гарри сел напротив и стал разглядывать ее. Странно, но ему показалось, что кроме прически с семнадцатилетнего возраста

в ней почти ничего не изменилось: Валери была все такая же быстрая, полностью увлеченная делом, совершенно не

приспособленная к домашнему хозяйству, судя по горке грязной посуды в раковине.

Зазвонил телефон. Валери с неудовольствием оторвалась от своих конспектов и отправилась к старомодной трубке

возле вешалки в коридоре.

- Да? А, Джейсон, привет! Нет, только что вернулась на Пасхальные каникулы... Скучал? Правда? Ты - просто прелесть,

милый! Нет, не могу, у меня много работы... Ну, Джейсон, подумай сам, мне нужно закончить проект до следующей недели,

это и так будет сложно без университетской библиотеки! Что, в ресторан? Ну, Джейс, если ты на это решишься, то...

Нет-нет, ничего не сказала. Честное слово, моя тема так интересна, что я испорчу тебе все настроение, болтая о

ней в ресторане, я больше ни о чем думать сейчас не могу! Нет, ты не обидишься, дорогой! Почему? Потому что ты

вообще не можешь на меня обижаться, ведь правда, милый?! Вот видишь. Э-э-э, Джейсон, тут папа пришел, надо ему

готовить ужин... Да, пока, милый, звони! - она с грохотом швырнула трубку на рычаг и вынесла вердикт. - Боже, какой идиот!

Возвращаясь к столу с разбросанными на нем книгами Валери внезапно схватила лежащий на подзеркальнике дротик и

запустила его в доску для дартса, висящую над кухонной дверью - Гарри едва успел увернуться. Он оглянулся -

Валери выбила яблочко даже не прицеливаясь. Неплохой результат. Отведя таким образом душу, она уселась за стол

и с удвоенной силой застрочила по бумаге, то и дело откидывая мешающую ей прядь золотых волос.

Кто-то прошел по дорожке прямо к дому. Звонок. Валери, точно спросонья, не сразу поняла, что дверь открывается,

но когда в дверях кухни возник ее отец, она издала радостный вопль, запустила в угол толстенный том и бросилась

к нему на шею.

- Па!

- Вэл, ты уже вернулась! А я-то думал, что ты завтра приедешь, хотел попросить Кевина встретить тебя на вокзале,

- мистер Эвергрин потрепал Валери по густой золотой челке. - Слушай, разве теперь так ходят? Вчера видел парочку

- боже мой, к чему мы идем! - на куртках фунт заклепок, волосы лилового и зеленого цветов, кошмарные петухи на голове,

проколото все что можно и что нельзя, а ты... Какая у меня старомодная дочь, - с удовлетворением заметил Джеральд,

ласково подергав Валери за глиняные бусинки браслета. - Неужели хиппи еще не вымерли?

- Дети цветов процветают, пап, - ухмыльнулась Валери. Не переставая обнимать отца, она прижалась щекой к его плечу.

- Однажды мы с тобой потеряем работу, потому что больше не будет преступников, вот увидишь! Мир станет лучше, когда

в нем не останется зла.

- Бог мой, это говорит будущий юрист! Мечтательница, ты никогда не сможешь работать в полиции, лучше иди в адвокаты,

говорю тебе! - мистер Эвергрин отпустил Валери и заглянул в маленькую кастрюльку. - Это ты пыталась сварить суп?

Гениально! Попытка - уже хорошо, - захихикал он и шутливо похлопал Вэл по боку. - Когда-нибудь ты даже сумеешь

сварить яйцо, и моя жизнь будет прожита не зря!

- Папа! Честное слово, я уже не маленькая девочка, чтобы со мной так говорить! Лучше расскажи, сколько бандитов ты

ухитрился поймать сегодня? - с энтузиазмом сменила тему Валери. Она забралась на стул и оперлась на локти, радостно

заглядывая в тарелку: из нее отец отважно хлебал ее варево, которое вежливо назвал супом.

- Бедный ребенок! И когда ты повзрослеешь? Я горжусь, что ты - вундеркинд, Вэл, но иногда, честное слово, мне кажется,

что тебе нужно перестать сидеть над книжками! Мир тебя разочарует!.. Я знаю, что то, чем занимаешься ты, важно,

но полиция работает и с пьяницами, наркоманами и проститутками, а не только с таинственными убийцами. Знаешь,

на задании в меня иногда постреливают, я в кабинете не сижу часами, как ты!

- Пап, но мое дело - размышлять, а не глупо размахивать пистолетом, не терплю оружия в руках. Оно способно заставить

тебя думать, что ты можешь повелевать всем миром, жители которого не имеют в руках заряженного пистолета, -

фыркнула Валери. - Интересно было бы представить меня с чем-то, что способно убить или покалечить!

- Дорогуша, но ты же сама настояла на том, чтобы я научил тебя стрелять и нож бросать в цель? Что-то не сходятся

твои логические рассуждения...

- Да нет же, папа, все просто! Это для того, чтобы защитить себя. Или другого человека. Но поднять на кого-то

руку с желанием убить - нет, никогда так не поступлю!

- Идеалистка, - буркнул Джеральд Эвергрин, приканчивая булку. - Обломает тебя жизнь!...

- О, пап, я так люблю тебя, - Валери потерлась щекой о руку отца.

Снова рывок и клубящаяся тьма. И снова Дом на болотах. Но уже лето. Буйно цвели яблони в саду, а птицы орали

просто отчаянно. Гарри стоял теперь возле входной двери и едва успел увернуться, когда Валери галопом сбежала

с лестницы, попутно собирая волосы в узел и роняя на пол шпильки и заколки. Она чертыхнулась и бросила взгляд

на назойливо тикающие часы с кукушкой, висящие на стене. Было без пяти шесть.

- Черт, па, ну где ты?

Кажется, прошло уже немало времени с тех пор, как Гарри последний раз видел ее в Мысливе. На Валери было

темно-синее вечернее платье, а в руках она нетерпеливо вертела сумочку. Было видно, что она куда-то

собирается и ждет отца. И действительно, она подошла к телефону и набрала какой-то номер.

- Управление полиции Ньютон Эббота? Тиддлер, ты? Слушай, куда там папа подевался с вашего собрания? Вроде,

оно должно было закончиться еще в четыре. Что, опять? Нет, ну он же выходит в отставку, разве не это мы

сегодня будем отмечать?! Кстати, кто из ваших решил устроить музыкальный вечер - па не особенно любит музыку.

Ну, как тебе сказать: с тех пор, как мама умерла... Ладно, Тиддлер, привет жене и твоему богатырю...Как,

уже прорезались зубки? Отстала я от жизни со своей диссертацией. Хорошо, если папа позвонит, скажи,

что я встречу его прямо у театра. Пока!

Не успела Валери положить трубку, как в дверь постучали. Она издала вздох облегчения и кинулась открывать,

чуть не своротив Гарри с дороги. Но на пороге стоял незнакомый молодой человек.

- Боже, Кевин, только не говори, что папа решил в последний раз отправиться ловить бандюг, чтобы отметить

свою отставку! Он опять прислал тебя вместо себя? Он же знает, что его сержанту медведь на ухо наступил, и

ты засыпаешь на второй минуте концерта!..

- Погодите, мисс Эвергрин, - тихо перебил ее молодой человек по имени Кевин. - "Он... не смог приехать. Дело

в том, что... - он замолчал и только с каким-то отчаянным упорством пытался заставить себя продолжать, но не смог.

- Черт побери, ну что с ним такое произошло! Поймал Джека Потрошителя или..." - Валери запнулась, глядя в лицо

Кевину. Она побелела. - Кев, ты почему молчишь? Что случилось? Да не стой ты, как пень, скажи что-нибудь,

придурок! - заорала она, тряся сержанта за плечо.

- Мне очень... ужасно жаль, Валери, но с комиссаром Эвергрином случилось... Он поехал вместе с нами час назад.

Перестрелка с грабителями возле банка на Графтон-стрит... И...

- Нет...

- Случайная пуля, Вэл. Он умер мгновенно. Даже не успел ничего почувствовать...

- Нет, этого не может быть... Не может! - прошептала Валери. Она уронила сумочку и прислонилась к двери,

сержант Кевин едва успел подхватить ее, иначе она бы упала.

- Не может! - ее ногти впились в косяк прямо над головой Гарри Поттера. По белой краске поползли длинные

бороздки.

Темнота. И свет. И - шумная улица... Лондон.

И - Валери Эвергрин, чуть не сбившая его с ног. Гарри шарахнулся от нее, почти вписался в женщину, несущую

продукты в бумажном пакете, потом едва увернулся от солидного мужчины с портфелем и бросился догонять Валери.

Невероятно. Как она изменилась!

Гарри вспомнил, как она выглядела, когда он в первый раз встретил ее у миссис Фигг. Кошмарная прическа,

обгрызенные ногти, чудовищно уродливые очки на носу. Все это было - но было маскировкой! Теперь же Гарри

в ужасе наблюдал воочию, как все эти атрибуты полного равнодушия к себе (включая и уродливое серое платье,

и рваный чулок, и грязную обувь) смотрятся на Валери - подумать только! - вполне естественно. Она быстро

шла по направлению к Стрэнду, взгляд у нее был отсутствующий. В руках, конечно же, стопка книг, не умещавшаяся в сумке.

Она то и дело натыкалась на прохожих, небрежно бормотала извинения и неслась дальше, поглощенная какой-то мыслью.

Завернув на тихую улицу (Гарри - за ней), Валери, уткнувшись в лежащую поверх стопки книжку и начала судорожно листать ее,

настолько отвлекшись от жизни, что, по-видимому, свернула не в тот переулок и, оказавшись в пустынном и

замусоренном тупике, гулко вписалась в спину какого-то человека. Гарри вздрогнул - человек был в мантии с

надписью Министерство Магии. Гарри он показался смутно знакомым.

- Простите! - пробормотала Валери и, не обратив внимания на дикую с точки зрения обычного человека одежду,

отправилась дальше, увлеченная книгой. Но Гарри, четко видевший всю кошмарную картину, застыл от ужаса.

Человек, в которого только что влетела мисс Эвергрин, стоял у самой стены, палочка в его руке дрожала. Он

направлял ее на другого колдуна в длинной серой хламиде, и искоса всполошенно смотрел на мирно удаляющуюся

от них маглянку с тонной книжек под мышкой. Свидетельницу. Но на Заклятие Забвения времени не было. Его

соперник не преминул воспользоваться секундной заминкой.

- Ступефай! - громко каркнул колдун в серой мантии. Его кустистые седые брови яростно съехались над глазами,

а тонкогубый рот искривился в язвительной ухмылке. Молодой аврор из Министерства Магии отлетел на несколько

шагов и упал на кучу картонных коробок возле мусорных баков. Судя по неприятному хрусту, он сломал то ли ногу,

то ли руку, и глухо застонал, не в силах двигаться. По щеке аврора текла кровь.

- Экспеллиармус!

Палочка рванулась из его рук, птичкой взмыла в воздух и приземлилась недалеко от Гарри.

Серый колдун ухмыльнулся и занес свою высоко над головой. Гарри сковало страхом: неужели

он ничем не сможет помочь? Нет, это всего лишь воспоминания, все, что он видит, уже случилось,

и он бессилен. И только тут он заметил, что Валери уже не удаляется от них по улице, видимо,

она рассеянно дошла до кирпичной стены тупика и только тут сообразила, что повернула не в ту сторону.

Поэтому она теперь стояла, широко раскрыв глаза и смотрела, как серый колдун взмахивает своей палочкой

и спокойно начинает:

- Авада...

- Вы что, с ума сошли, сэр? - громко перебил преступника голос Валери. Гарри аж подскочил. -

Что это вы делаете? Оставьте его в покое! И немедленно, или я позову полицию!

Серый колдун расхохотался. Он поиграл своей палочкой в руке (глаза Валери не отрывались от него,

оценивали ситуацию, пытались проанализировать причины такого странного поведения этого человека,

подсчитывали шансы) и вновь коротко хохотнул:

- Глупая грязная маглянка! Что ж, одним свидетелем меньше! - палочка описала круг и взлетела вновь.

Валери, наблюдал Гарри, как в замедленной съемке, выронила книги, будто бы не спеша, нагнулась,

протянула руку за упавшей палочкой аврора, подобрала ее и, бегло рассмотрев, безошибочно взялась

за нужный конец, что необычайно рассмешило черного мага. - Ты хочешь сразиться со мной? Что ж,

попробуй! Даю тебе минуту форы!

- Уходите, - просипел аврор из кучи мусора. Он не мог встать, упавший ему на ногу ящик лишил его

всякой возможности подняться. - Бегите, быстрее!

- Неужели это... то, что я думаю? - Валери не отрывала глаз от волшебной палочки в своей руке. Она,

похоже, даже не была удивлена, просто пыталась подобрать логичное объяснение тем событиям, свидетелем

которых она стала, и, не найдя разумного их истолкования, склонилась к самому фантастическому варианту

. Самому правильному. - Тогда, она сработает... Как это вы сказали? - почти вежливо обратилась она к

серому колдуну. - Ступефай? И сделали - вот так? - Валери осторожно описала палочкой кривую дугу.

Реакция была ошеломляющей. Палочка в ее руке с грохотом выстрелила снопом гигантских молний, рассеявшихся

в воздухе черным дымом. Черный маг с истошным криком перевернулся в воздухе, сильно треснулся головой и

боком о землю и затих. Валери испуганно выронила палочку, но все было уже кончено. Поэтому она быстро

пробежала мимо неподвижно лежащей на земле серой бесформенной кучи, разбросала ящики и подала руку лежащему

в картонном гробу волшебнику.

- Сэр, с вами все в порядке? Объясните, что здесь происходит?

- Вы из Отдела Тайн? - осипшим от боли голосом спросил маг, сильно хромая на левую ногу.

- А я думал, что вы просто маглянка. Нет, никогда не видел такой превосходной конспирации!

Ваши что, уже здесь?

- Наши? Простите, сэр, я не понимаю... Вам нужно в больницу. Погодите, сперва надо найти телефон

и позвонить в полицию! Этот человек хотел вас убить! На углу, кажется, есть автомат, я вызову

скорую помощь - вы ранены, сэр. Нет, невероятно, я не знаю, кто вы такой, но все это кажется

какой-то магией! - без умолку говорила Валери, не в силах остановиться. Он протянула руку волшебнику

и с трудом помогла ему подняться.

Аврор недоуменно смотрел на нее. Потом перевел взгляд на свою палочку на земле. Но сказать ничего не успел,

потому что раздалось несколько быстрых хлопков, и из воздуха появились несколько человек в таких же мантиях,

как у него. Гарри увидел, как, прихрамывая, к ним спешит Аластор Моуди.

- Флоран, вы ранены? - проскрипел Дикоглаз, сурово вращая своим волшебным оком в разные стороны. Валери замерла

- от потрясения, обычному человеку облик Моуди никогда не показался чем-то тривиальным. Гарри тоже - от любопытства.

- Это вы положили Акелдамуса? Хорошая работа.

Несколько авроров уже подхватывали по мышки серую кучу по имени Акелдамус и взмахивали над ним палочками

- Гарри услышал слова Обездвиживающего заклятия.

- Н-нет, сэр, это не я, а вон та леди, - растерянно пробормотал Флоран. Гарри ударило точно током:

он вспомнил где видел этого человека! Как это ни дико звучало, но этого молодого человека звали Флоран Фортескью,

и он почти каждый год угощал Гарри и его друзей мороженым на Диагон Аллее, потому что был владельцем самого

известного кафе-бара на этой волшебной улице. Так Флоран Фортескью - бывший аврор? И бывший ли?

Гарри почему-то решил, что нет, вспомнив, как усиленно приглядывал за ним хозяин кафе, когда все вокруг считали,

что за Гарри охотится Сириус Блэк. Привлеченный бесплатным мороженым, которым его радушно угощал Флоран,

Гарри почти не отлучался тогда из его заведения, разложив все свои книги и учебники прямо на столике под

пестрым зонтиком и старательно готовясь к новому учебному году. Так Флоран Фортескью, значит, следил за ним,

охранял его, потому что это было его заданием?

- Та леди? - хмуро переспросил Моуди и повернулся к впившейся в него взглядом Валери. Жадный интерес

в ее глазах говорил Гарри о том, что в ее голове происходит отчаянная работа мысли, она старается логически объяснить,

что вокруг происходит. - Мисс, вы как здесь оказались? Вы из какого отдела?

- Ох, сэр, кажется, она маглянка...

- Но-но! - погрозила ему пальцем Валери. - Не изволите ли объясняться яснее, молодой человек?

Вы что, пытаетесь меня оскорбить? Что это за "маглянка" такая?

- Ну, так наложим на нее заклятие Забвения, за чем же дело стало, - скучающе приговорил ее

Моуди и поднял палочку. С быстротою молнии Валери метнулась обратно, подняла палочку Флорана

и наставила ее на старого колдуна.

- Только попробуйте прикоснуться ко мне, сэр, или что-то сказать! Я уже поняла, как обращаться

с этой штуковиной!

- Сэр, - подал слабый голос Фортескью. - Я же сказал - это она отправила Акелдамуса в нокаут!

Она не понимает, что происходит, это точно. Но палочка словно расцвела у нее в руке, когда она

произнесла заклятие! Никогда с мной не случалось ничего подобного: такая отдача могла быть лишь

у очень сильного колдуна! Видели бы вы, сэр: точно бомба взорвалась! Но она маглянка - это бесспорно!

Моуди с минуту оценивал ощетинившуюся Валери магическим глазом и качал выщербленным носом. Затем

кивнул двоим волшебникам в форменных мантиях авроров.

- Забираем ее, парни!

- Стойте! - закричала Валери, когда один из волшебников решительно взял ее за плечо. - Мои книги!

Книги остались лежать на земле. А потом землю тоже заволокло туманом.

Теперь Гарри сидел в углу на стуле в какой-то узкой и серой комнате. Помимо его стула, в комнате

было еще два. Один - перед старым поцарапанным столом со следами давних подпалин - занимала Валери

Эвергрин, донельзя злая и рассерженная. Второй - напротив - пустовал, и возле него расхаживал

взад-вперед Дикоглаз Моуди, тщательно изучая пачку бумаг загадочного содержания.

- Я уже много раз повторила, сэр, - раздраженно говорила мисс Эвергрин. - Что не понимаю,

о чем вы говорите! Я не знаю, ни кто такой Акелдамус, ни кто такой Вольдеморт! Я не знаю,

чего вы от меня хотите, даже не представляю себе! По-моему, прежде всего вы сами должны мне объяснить,

где я нахожусь, и каким образом меня сюда доставили. Вы что, работаете в каком-то сверхсекретном почтовом ящике?

Кто вы такой? Пока я не узнаю, кто вы, на кого работаете, какого черта меня допрашиваете, в чем обвиняете,

и где мой адвокат, ничего я вам не скажу. Даже имени своего!

- А мне это и не нужно, - задумчиво прогундосил Дикоглаз. - Ваше личное дело у меня сейчас в руках.

Хм, - он пролистал несколько страниц в папке. - Эвергрин, Валери. Двадцать два года. Родилась в Ньютон Эбботе,

Девоншир, 5 октября 1965 года. Отец - Джеральд Эвергрин, старший комиссар местного отделения полиции,

погиб при исполнении служебного долга два года назад. Мать - Элейн Эвергрин, учительница музыки в местном колледже,

умерла от туберкулеза в 1975 году. Образование: высшее, имеет степень доктора психологии. Работает в

Королевском Лондонском Юридическом колледже, профессор. Неплохо, в таком-то возрасте, настоящий вундеркинд!

Мои поздравления, мисс.

- К черту ваши поздравления! У меня сегодня днем лекции, а я тут торчу! Знаете, ваше общество, конечно,

не лишено привлекательности, тем более для ученого, но еще привлекательнее оно для меня станет, когда мне,

наконец, объяснят, зачем меня здесь держат?

- А вам ничего не приходит на ум? - поднял черную кустистую бровь Дикоглаз. - Вы же, кажется, еще и логист?

Иногда работаете в Скотланд-Ярде, правильно? Так к каким же выводам вы пришли?

Валери явно решила, что нужно выложить карты на стол. Поэтому она откинулась на стуле, переплела руки на груди

и спокойно сказала:

- Что ж, пожалуй, я поделюсь с вами своими наблюдениями. Сперва я сочла вас и ваших коллег сотрудниками

Секретной службы и решила, что влезла в самую гущу какой-то правительственной спецоперации. Но, откровенно

говоря, ваш внешний облик слишком театрален для этого. Вы, простите, сэр, точно из зоопарка сбежали...

Дикоглаз Моуди завел глаза.

- Продолжу. Итак - нет, не Секретная служба. Больше походит на странное представление, точно кто-то

скрытой камерой снимает кино, этакую помесь экшна и фантастики. Но даже самые дорогие спецэффекты не

могут дойти до такого - перемещать людей из одного места в другое со скоростью мысли.

- Именно, - довольно кивнул Моуди. Он прохромал к своему стулу и с усилием упал на него, продолжая

сверлить Валери Эвергрин волшебным глазом. Гарри поежился от такого взгляда. - Так что же вы решили?

Кто я такой, по-вашему?;

- Вы, как и ваши "коллеги", как вы их называете, обладаете одной странной особенностью, вот этой, -

Валери кивнула на палочку в руке старого аврора. - Это все сказки, конечно, то, что у вас в руке.

Но я сама видела, как это работает. Значит, это правда, и ей надо посмотреть в глаза - мне ничего

не привиделось. Ну, и ваши странные наряды... думаете, я не заметила, что на них написано? Я пока

умею читать по-английски.

- Так вы решили... Ну, что ж, скажите это вслух, дорогая!

- Я думаю, что вы - волшебник, - твердо сказала Валери, смело глядя Моуди прямо в волшебный глаз.

- А все, чему я стала свидетелем - волшебство или что-то подобное ему. Я думаю, что вы все, кроме

того серого неприятного типа, работаете в этом заведении, и находимся мы сейчас в нем же. А серый

господин - похоже, он преступник, и вы за ним охотились. Я знаю эти штучки, мой отец работал в

полиции, я сама - внештатный сотрудник Скотланд-Ярда... Скажите мне честно, вы и правда - колдун?

- резко спросила она напрямик.

Моуди расплылся в довольнейшей улыбке, которая на его лице выглядела преотвратнейшей гримасой.

- Блестяще, мисс Эвергрин! Никогда я не встречал магла, способного так просто понять и принять очевидное.

Мои поздравления вашей логике - она блестяще работает! Вы правы... можно сказать, во всем. Скажите,

а вас не пугает ваше открытие?

- С чего это оно меня должно пугать? - величественно пожала плечами Валери. - Если вы не собираетесь

меня прикончить, как свидетеля, мне ничего не угрожает.

- А если и собираемся? - Аластор Моуди вперил в мисс Эвергрин свой волшебный сверлящий взгляд. Гарри

почему-то показалось, что Дикоглаз вполне способен сквозь глаза Валери увидеть и его.

- Я не боюсь умереть, - равнодушно сказала Валери, подпирая щеку рукой, испачканной в синих чернилах.

- К тому же это было бы слишком банально, точно в плохом боевике. Но вы продолжаете держать меня здесь,

и возникает естественный вопрос: почему? Думаю, все дело в том, что произошло с палочкой этого молодого

человека в моей руке. Слишком уж он был поражен.

- Еще раз примите мои поздравления, - прошамкал Моуди. - Собственно, я решил забрать вас сюда, чтобы

провести кое-какие эксперименты. Вы позволите? - он вынул свою палочку из рукава и положил на стол. - Возьмите ее.

Валери с интересом посмотрела на палочку, а затем - на аврора.

- А вы не боитесь, - начала она крайне любезным тоном. - Что я сейчас возьму эту штуку и удеру с ней?

Аврор хрипло хохотнул.

- Нет, я знаю, что не удерете! Вам не меньше чем мне интересно, что будет дальше.

- Один - один, - вежливо кивнула Валери. - Итак, что от меня требуется?

- Повторите этот жест, - Моуди с любопытством смотрел, как Валери Эвергрин впилась глазами в его кривую,

всю в шрамах руку, тщательно наблюдая за тем, какие движения она совершает. Гарри обратил внимание, что

Моуди несколько раз воспроизвел жест, использующийся в элементарных заклятиях. - И скажите, ну, например,

Вингардиум Левиоса!

- И что будет? Не особо хочется соваться в воду не зная броду!

- А вы рискните! - Моуди довольно хитро посмотрел ей в глаза.

Валери неуверенно откашлялась и с сомнением поглядела на старика. Видимо, он показался ей хиловат.

- Хм, что ж, Вингардиум Левиоса!

Результат превзошел все ожидания и Гарри, и Дикоглаза. Старика вырвало из-за стола, стул отшвырнуло

в другой угол, а самого Моуди подбросило высоко к потолку. Он гулко ударился об него головой и завопил

от боли. Деревянная нога, отвалившись, со стуком загрохотала по полу, а Валери застыла с палочкой в руке.

- Да уж, интересный получился эксперимент... Вы не сильно ушиблись, сэр? Может, стоило попробовать

что-то полегче? - озабоченно поинтересовалась она, поигрывая палочкой в руке. Гарри не выдержал и хмыкнул.

В дверь вломилась целая дружина авроров с палочками наизготовку. Она застряли всей шумною толпой

в дверях и с ужасом лицезрели ужасающую картину: их грозный шеф болтается под потолком, потирает

синяк на лбу и хрипло хохочет. Волшебный глаз какое-то время беспечно болтался у него в глазнице,

а затем капнул вниз и, тихо звякнув, укатился куда-то под стол.

- Сэр, с вами все в порядке? - громко спросил Флоран Фортескью, первым вломившийся в комнату. - Она ничего с вами не...

Моуди, однако, пребывал в эйфории:

- О, поздравляю вас, девочка! Поздравляю! Какое событие, а? Нет, какое событие! Сто лет уже не

было такого! И надо же именно я нашел этот самородок! - Фортескью недовольно поморщился, точно

Моуди только что отобрал у него кусочек славы.

- Событие, сэр? - Валери осторожно положила палочку на стол и вежливо подала руку Моуди, чтобы

помочь ему спуститься. - Какое же?

Моуди сел, перевел дух и принялся пристегивать к своей культе когтистый протез.

- Вы - латент, моя дорогая!

И опять - туман.

И - "Дырявый котел"!

Гарри обнаружил, что сидит за столиком возле камина. Перед ним стояла полная кружка усладэля.

Что ж, отчего бы не... Гарри оглянулся, но его, как всегда, не замечали, поэтому он решительно

взялся за кружку и основательно приложился к ней.

Бр-р-р-р! Жидкость не имела ни вкуса, ни запаха, видимо, так как Валери Эвергрин ее не пила,

она не сохранила воспоминаний о вкусе усладэля именно в этой кружке. Кстати, а где же Валери.

Моуди, вот он, сидит у огня и посматривает то на дверь, то на остальных немногочисленных

посетителей бара. Гарри аккуратно поставил кружку на прежнее место и обошел кресло с высокой

спинкой, в котором сидел собеседник Дикоглаза. Его взгляд перся в длинную белую бороду и

щегольской бархатный колпак с золотой кисточкой. Блеснули стекла очков-полумесяцев: Дамблдор!

Директор Хогвартса сидел напротив Моуди и мирно поедал сникерсы, на столе перед ним высилась уже

целая куча оберток, и лакировал все это дело кока-колой. Моуди с подозрением поглядывал на красный

рисунок на банке и прихлебывал из своей неизменной фляжки.

- Ну, где же она, неужели так и не смогла найти дорогу! - нервно прорычал он. - Мне стоило таких

трудов уговорить Фуджа, а она, наверное, передумала!

- Не беспокойся, Аластор, - улыбнулся Дамблдор, угощаясь очередной конфеткой. - Неужели ты думаешь,

что, оказавшись таком мире, как наш, девушка с настолько развитым воображением отступит и убежит?

Она понимает, что означает слово "латент"?

- Я объяснил ей, - проворчал Моуди, обозревая темное окно, выходящее на магловскую улицу. - Но маглы...

даже она... способны ли они понять всю ответственность, которую налагает судьба на латента? Хотя в этом

случае... надеюсь, старина Бамблби, что эта девочка не передумает. Ради нее и ради нас всех надеюсь!

- Это не она, случайно, Аластор? - негромко поинтересовался Дамблдор, оторвавшись от конфет. Гарри

обернулся и увидел стоящую в дверном проеме Валери. Она вновь изменилась: куда подевались серые платья,

уродливые очки и небрежная лохматость. Перед ним стояла невероятно красивая женщина, лучащаяся энергией.

Такая, какой он привык ее видеть. Длинные волосы ушли в прошлое, и Гарри узнал знакомую короткую золотистую

стрижку. Элегантный костюм и дорогая сумочка. Валери точно пришла представляться потенциальному работодателю

и изо всех сил старалась не ударить в грязь лицом, зная, что эта встреча изменит ее жизнь навсегда. - О,

поздравляю! Великолепна, не правда ли? Представь, что если ей было бы шестьдесят? Ты переживал бы так же сильно?

Моуди, отчаянно нахмурившись Дамблдору, повернулся к Валери и помахал ей, немедленно поменяв мину на невероятно

приветливую.

- О, мистер Моуди, добрый вечер! - Валери, сияя, подошла к их столику, и Дамблдор с Моуди вежливо

(Моуди - еще и кряхтя) приподнялись и по очереди пожали ей руку.

- Присаживайтесь, дорогая, - прогудел Моуди. - Но позвольте вам сперва представить моего друга:

Альбус Дамблдор, директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Альбус, это - мисс Валери Эвергрин.

- Чрезвычайно приятно, - вежливо сказал Дамблдор, пожимая руку Валери, и, подождав, пока она сядет,

добавил. - Я невероятно счастлив, что вы согласились на мое предложение. Видите ли, латенты в наше

время - большая редкость, а если они и существуют, то далеко не все обнаруживают себя.

- Последнего латента нашли много лет назад, - пояснил Моуди, почему-то хитро прищуриваясь в сторону

Дамблдора. - Ох, и много же усилий, по слухам, потребовалось, чтобы уговорить его учиться. Но результат

сидит перед вами, мы с ним окончили Хогвартс вместе!

- О, неужели? - глаза Валери с любопытством остановились на скромно улыбающемся Дамблдоре. - Вы тоже латент, сэр?

- В некотором роде, дорогая. В моей семье очень долго не было волшебников, поэтому, когда родились мы

с братом, возникли кое-какие сложности. Но если мой брат - волшебник, мягко говоря, не слишком удачливый,

сквиб, то мне повезло немного больше, хотя, к сожалению, несколько поздновато... Не хотите ли конфетку? -

Дамблдор с энтузиазмом предложил ей сникерс.

- Благодарю вас, сэр.

- Том! - хрипло позвал Моуди. Рядом материализовался бармен. - Стаканчик усладэля даме. И тарелку шоколадушек

, - Том кивнул и умчался. Спустя пару минут на столе появился стакан и тарелка с шоколадом.

- И откуда вы узнали, что я люблю сладкое, - удивилась Валери, разглядывая шоколадушку. - Вроде, в моем досье

это не значится.

- У меня свои методы, дорогая, как и у Альбуса, впрочем. Но вы, главное, скажите, согласны ли вы с нашим

предложением? Сами понимаете, такой случай упускать нельзя!

- Хм, сэр, почему мне кажется, что и вы заинтересованы в этом не меньше меня? - Валери рассматривала усладэль на свет.

- Умна! - поднял кривоватый палец Дикоглаз Моуди.

- Латенты, мисс Эвергрин, - мягко заметил Дамблдор. - Всегда играли важную роль в истории магии.

Почти все они стали могучими магами, известными своими подвигами.

При слове "подвиги" Валери ухмыльнулась и покачала головой, очевидно, не ассоциируя это со своей

скромной персоной.

- И их предками, - добавил директор Хогвартса. - Всегда оказывались великие волшебники, если их

вообще удавалось разыскать, этих предков.

- Так вы что, еще и ищете моих предков, что ли? - Валери перевела удивленный взгляд на Моуди.

Тот завозился на стуле. - Разве то, что у меня были в роду знаменитые волшебники, настолько важно?

Какая разница, кто они?

- Большая, моя милая, очень большая, - Дамблдор медленно разворачивал очередной сникерс.

Гарри удивился увлеченности, с которой профессор ковырялся в обертке, точно не хотел поднимать глаза на Валери.

- Чем больше была их сила, тем больше будет ваша. Аластор рассказывал вам о Вольдеморте?

- А, об этом! Да, было дело, но какое же это имеет ко мне отношение?

- Кто знает, дорогая, кто знает... Так вы, значит, согласны учиться в Хогвартсе? Это просто замечательно.

Будет, конечно, трудно сначала, но мы, я имею в виду профессорско-преподавательский состав, вам всецело поможем!

- Э-хм, профессор Дамблдор, а можно я задам вам один вопрос?

Дамблдор благосклонно кивнул.

- А вы смогли установить, кто был вашим предком?

- О, конечно, конечно. Это было в высшей степени увлекательно, скажу вам, дорогая!

Гарри замер в ожидании откровения со стороны Дамблдора, но внезапно, вся картина перед глазами парня смазалась,

как чернильное пятно. Он почувствовал, что его тянут за руку куда-то наверх, и спустя пару секунд оказался лицом

к лицу с мисс Валери Эвергрин. Настоящей мисс Эвергрин. И она была крайне сердита...

Глава 10. Личная жизнь ментолегуса

- Интересно было? - холодно спросила его мисс Эвергрин, отряхивая с рук остатки мыслей.

Гарри молчал. Реакция Валери была не похожа на реакцию Дамблдора. Директор всего лишь легонько

пожурил Гарри и объяснил его хамское вторжение в свой внутренний мир естественным любопытством

и жаждой приключений. Профессор Эвергрин, по всей видимости, была не склонна считать так же.

- Что ты делал у меня в комнате? - был следующий вопрос.

Уткнувшись носом в Мыслив, Гарри про себя молился, чтобы Валери не разорялась слишком долго.

Мисс Эвергрин вообще-то была отходчива, но если при ней совершалась какая-то серьезная провинность,

она никогда не спускала нарушителю. Гарри помнил взбучку, которую она устроила ему за прогулку по

Запретному лесу. Сейчас же он поступил просто нагло, буквально вляпавшись в ее мысли. У каждого

человека могут быть свои тайны, неприятные воспоминания, наконец. Гарри быстро отвернулся от Мыслива,

на поверхность которого вдруг всплыла новая картина: он заметил мисс Эвергрин с палочкой в руках

в магазине мистера Олливандера. Она улыбнулась старику-волшебнику, потом он принял от нее горсть

золотых галлеонов, расписался в получении и... мисс Эвергрин ногой задвинула Мыслив обратно под кровать.

- Ты и дальше намерен молчать? - поинтересовалась она. Гарри обратил внимание на то, что на ней надета

мокрая куртка, и джинсы все в темных пятнах от дождя, словно она только что вернулась. - Гарри, ты не

хочешь передо мной...

- Простите меня, мисс Эвергрин, - в отчаянии, не зная, куда деться от стыда, пробубнил Гарри. - Честное

слово, я не нарочно! Я хотел взять у вас книжку, но она закатилась под кровать, я стал шарить под ней и

случайно угодил рукой в Мыслив! Я и не видел почти ничего, честное слово.

- Что именно из этого почти ты видел наверняка? - колко поинтересовалась Валери. - Не расскажешь?

Пришлось покаяться. Но, уверив себя, что лучше опять оказаться лицом к лицу с Вольдемортом, чем рассказать

мисс Вэл о том, что он видел, как она страдала после смерти родителей, Гарри решил часть увиденного все же

утаить. Он сознался, что стал свидетелем того, как у мисс Эвергрин проснулись волшебные способности, как

Дикоглаз Моуди проводил с ней эксперимент, как она в первый раз встретилась с Дамблдором. Под конец он почти

забыл, что совершил непростительный ляп, вломившись в ее личную жизнь, и с увлечением предположил, что не

иначе, Дамблдор - потомок какого-то могущественного колдуна или ведьмы.

- Как думаете, мисс Эвергрин, он не может быть из Медичи? Мы в прошлом году учили много ядов из Шкатулки

королевы Екатерины, я видел иллюстрации к книгам, так Дамблдор чем-то похож на нее и на Лоренцо Медичи,

такой же нос, даже борода. Как думаете, это они - его предки? Они считаются самыми могучими колдунами

прошлых веков, - Гарри говорил быстро, увлеченно, совершенно позабыв о нахальной своей выходке. Пока

у него в голове зрели кучи версий, мисс Эвергрин удивленно смотрела на Гарри, не понимая, соображает

ли он, что уже не просит прощения, как намеревался раньше, а, отключившись от этого процесса, изобретает

все новые и новые версии.

Наконец, Валери Эвергрин, не выдержав, захохотала, устало опершись на зеркальный столик, перед которым

они еще вчера сидели и разговаривали с Инь А-Цзы.

- Гарри, я все поняла. Ладно, будем считать, что ты извинился, - парень тут же очнулся и ужасно устыдился

своей дурости и наглости. - Но ты должен усвоить, что мысли человека принадлежат ему одному. И никто не

вправе рыться в голове своих знакомых без их на то дозволения. Понял, юный ментолегус? Личная жизнь человека

неприкосновенна.

Юный ментолегус понял все. Раньше ему как-то в ином свете представлялась перспектива чтения мыслей. Теперь

же его целиком поглотила моральная сторона процесса. Он обещал себе сознаться Сьюзен, что один раз уже

подслушал ее размышления. Когда он уходил их комнаты, зажав под мышкой подлое Предупреждение черномагических

преступлений и проклиная магловские теории психоанализа, Валери стояла, нагнувшись над Мысливом, и внимательно

разглядывала отражение мистера Олливандера в жидком серебре собственных мыслей.

Не известно, по какой причине мисс Эвергрин так бурно отреагировала на вторжение в ее мысли и что в них

скрывала, но Гарри зарекся даже подходить к ее комнате, дабы не смущать ее напоминанием о его хамской выходке.

Наказание за его поведение ему было обещано не маленькое, и он старался не усугубить свое положение еще и

нытьем по поводу того, что ему приходится летом отрабатывать взыскание уважаемого профессора по Защите от

Сил зла. Валери оптимистично обещала устроить ему веселую жизнь, что и сделала, когда он накануне десятого

августа попросил отпустить его в Лондон на открытие хохмазина. Ему было отказано в самой решительной форме.

Мисс Эвергрин, яростно сверкая глазами, пыталась доказать, что ее решение не имеет никакого отношения к

обещанному наказанию, но Гарри, уверенный в том, что худшего наказания для него не смог бы найти даже один

их общий знакомый с отчаянно дурным характером, в обиде выпалил:

- Вы говорите сейчас как профессор Снейп! Только он мог бы поступить так жестоко! Я же не видел Рона, Джорджа

и Гермиону целую вечность!

- Достаточно, - сварливо ответила Валери, грохнув об стол тяжелой Историей создания волшебных палочек в Европе,

часть седьмая, семейство Олливандер. - Решение окончательное и обжалованию не подлежит!

Поверх большого листа пергамента на нее сурово смотрел Глориан. Он в последнее время вообще как-то странно себя

с ней вел. Они разговаривали натянуто, при Гарри обычно замолкали, и Глор больше не делал восторженных комплиментов

Валери в присутствии Гарри. Возможно, когда Гарри рядом не было, он и говорил ей о своей любви, но несмотря ни на что,

их отношения, как показалось Гарри, стали стремительно ухудшаться после несанкционированных визитов Корби и

продолжительных поездок Валери в Лондон. Валери была все это время поглощена какой-то навязчивой мыслью,

поэтому проблемы Гарри ее волновали теперь куда меньше. Она надолго запиралась в своей комнате или библиотеке

с тонной книг, часто звонила по телефону, по крайней мере, еще дважды использовала Улетальное зелье для зеркала,

чтобы поговорить с иностранными колдунами, а иногда долго сидела перед камином, беседуя с головами различных

волшебников, показывавшимися в языках пламени. Гарри видел там и Дикоглаза Моуди, и Инь Гуй-Хань, и профессора

Джонса (дядюшка Невилла - слизеринец, кто бы мог подумать!), и Такамити-сана с его одутловатыми щеками и невнятной

речью и многих других, ему незнакомых. Несколько раз в огне камина появлялся Кешифр, но не он обычно сообщал Валери

какие-то сведения, а, напротив, она ему что-то рассказывала. Однажды пришел в гости сотрудник Отдела Тайн по имени

Бода, ему налили чаю, но он от него отказался, протянул Валери маленький листок бумаги в пластиковом пакете и

дезаппарировал, вызвав ажиотаж среди утыканных по всему дому и саду аппародетекторов. Пока Валери жадно рассматривала

крохотный листочек бумаги, Гарри вспоминал, что маглы в таких пакетах обычно хранят улики с места преступления,

Гарри знал это из многочисленных детективов, которые он уныло смотрел вместе с Глорианом, пока Валери деловито

разбиралась со своими проблемами. Глор очень любил детективы, и смотреть телевизор ему тоже нравилось. Только

вот не нравилось, что Валери работает, как проклятая, хотя занимается неизвестно чем: возникало впечатление,

что она и не думала увольняться из Отдела Тайн в Министерстве Магии.

Лили дожди. Гарри перестал ездить к камням, к большому неудовольствию Риока, застаивавшегося в стойле. Вместо

этого они со Сьюзен целыми днями торчали дома (то у нее, то у Гарри), с воодушевлением ковыряясь в книжках по

мыслечтению. Гарри постепенно учился: Сью сосредотачивалась на какой-то одной мысли, а Гарри усиленно пытался

уловить, о чем думает девушка. Сперва это вызывало взрывы хохота у Сьюзен: Гарри постоянно промахивался. Но

однажды, когда звуки громко стучащего в окно ливня особенно сильно отражались гулким набатом у Гарри в ушах,

он четко услышал в голове голос Сьюзен:

- Чашка. Чашка на столе. Ну, Гарри, давай же, думай! Чашка... Интересно, он мне предложит чаю или будет еще

целый час сидеть и пытаться что-то услышать?

Гарри молча вытянул руку, постучал по чашке палочкой, и она начала наполняться горячим чаем. Сьюзен вытаращила

глаза, и Гарри, жутко довольный, кивнул:

- Получилось!

С этого дня все пошло как по маслу. Мысли Сью звучали в голове Гарри все звонче и четче. Они оба шумно приходили

в восторг от будущих перспектив, чем несказанно забавляли джинна, которого жалостливый Гарри иногда выпускал

"погулять" из бутылки. Джим небрежно разваливался на кровати Гарри, курил дорогие сигары, дразнил Хедвигу большой

искусственной мышью из кроличьей шерсти и с некоторым недоверием к прогрессу слушал магнитофон, который Гарри

подарила мисс Эвергрин (впрочем, Поющие Поганки Гарри тактично собирался прихватить с собой в Хогвартс). Когда

на лестнице стучали каблучки Валери, и она заглядывала в комнату, чтобы предложить ребятам пообедать, Джим

ускальзывал дымной струйкой обратно в бутылку, а бутылка закатывалась под кровать. Ни мисс Эвергрин, ни

Глориан до сих пор ничего не заподозрили, и о существовании джинна в комнате Гарри даже не догадывались.

Сьюзен часто приглашала Гарри к себе в гости, и он принимал приглашения с удовольствием, зная, что в этом доме

ему всегда будет приятно. Кроме как у Рона до этого года он не бывал ни у кого из своих школьных приятелей,

и не знал, как живут другие волшебные семьи. Что ж, образ жизни Боунсов, неторопливый, неспешный, ему нравился,

здесь было настолько же спокойно, насколько у Уизли всегда было шумно. Уолли, деловито пыхтя, чистил ему ботинки

после того, как Гарри основательно пачкал их в каминной золе. Мистер Боунс обсуждал с Гарри позиции уклонения

ловцов от двойной атаки бладжеров. В общем, все было настолько тихо и спокойно, что в таких условиях процесс

обучения мыслечтению шел сам собой. Гарри уже представлял себе, как обалдеют Рон и Гермиона, когда он сообщит

им эту новость (различные эффектные способы рассказать им о том, как он научился читать мысли, ласкали его самолюбие)

, как реальный мир вновь заявил о себе. И весьма недвусмысленно.

Газеты Гарри читал, конечно, особенно в начале лета, когда каждый день казался ему кануном прихода Вольдеморта к власти.

Люциус Малфой и его прихвостни открыто призывали со страниц газет поддержать Черного Лорда в его стремлении к власти.

Гарри изумлялся тому, что у этих мерзавцев оказывалось все больше и больше сторонников из числа довольно молодых колдунов, не помнивших прежние времена, когда Вольдеморт наводил ужас на весь волшебный мир. Они, недовольные бездействием и трусливой расхлябанностью Фуджа, доказывали, что жесткое правление такого радикала, как Вольдеморт, может только улучшить политику в колдовском сообществе. Гарри считал это чушью, многие журналисты - эффектным приемом по привлечению внимания к своим изданиям, а Валери Эвергрин - болезненным бредом, который свидетельствовал о срочной необходимости госпитализации подобных волшебников в клинике Св. Манго. О самом Вольдеморте ничего не было слышно, но слухи накаляли страсти, страх витал над всеми волшебниками, и возвращение Черного Лорда уже считалось свершившимся фактом. Его открытого появления ждали день ото дня. В Министерстве Магии распространялось воззвание против Вольдеморта и его сторонников. Отдел по Магической Безопасности и Отдел Тайн трудились не покладая рук вместе с аврорами, организовывая охрану Азкабана, но дементоров уже ничто не могло там удержать: каждый день в "Дейли Пророке" появлялась очередная заметка о том, что ужасных существ видели в очередном людном месте, даже вблизи Диагон-Аллеи. Гарри виновато понял, что Валери Эвергрин, будучи занятой, не отпустила его одного в Лондон, опасаясь за жизнь Гарри. Кроме того, появлялись тревожные слухи о, якобы, внезапном распространении горных и лесных троллей к югу и востоку от обычного ареала обитания и резком увеличении их популяции. Проблем с гринготтскими гоблинами больше не возникало, но некоторые другие представители их породы начали вести себя довольно нагло, появились новости об устроенных ими драках в общественных местах и нападениях на маглов с целью грабежа. Вампиры продолжали периодически устраивать налеты на европейские города, продвигаясь на север, к Германии и Голландии. Волшебный мир замер в ужасе и неведении. Никто не знал, что случится с ним завтра.

И это сообщение пришло в последнюю неделю августа, когда Гарри очередной раз просматривал присланный ему из школы

профессором МакГонаголл список литературы (удлинившийся втрое) к новому учебному году. Они с Валери и Глорианом

собирались завтра подкупить учебников и сшить новую школьную форму, запастись кое-какими ингредиентами для зелий,

приобрести несколько новых пачек пергамента для Глора и несколько галлонов духов и соли для ванны мисс Эвергрин,

обнаружившей, что ее запасы косметики истощились. Этот факт оказал решающее влияние на ее решение отправиться в Лондон,

но тут случилось непредвиденное событие. Хедвига, каждое утро приносившая свежую почту, как обычно залетела в форточку

и уронила сверток с газетами в тарелку Валери, лишь на пять минут разминувшись со школьной совой, принесшей письмо для

Гарри. Мисс Эвергрин, пившая чай, развернула "Дейли Пророк" и чуть не подавилась.

- Что случилось? - обеспокоено поднял на нее глаза Глориан.

Валери Эвергрин вместо ответа положила газету так, что и Гарри, и Глор смогли прочитать название передовицы:

"Дементоры скоро будут на Диагон-Аллее! Сенсационные новости из Министерства Магии!" Гарри и Эльф переглянулись,

подробно прочитав описание слухов о нападении дементоров на главную волшебную улицу Лондона. Плакала наша поездка в город,

уныло подумал Гарри, мечтавший хоть одним глазком увидеть, что творится в хохмазине Уизли.

- Мы никуда не пойдем? - мрачно решил он удостовериться в том, что ему решительно не везет.

- Нет, отчего же! - мисс Эвергрин внезапно воспряла духом. - Думаю, теперь самое время нанести визит на Диагон-Аллею,

- глаза у нее заискрились, точно она обдумывала отличную идею, только что пришедшую ей на ум.

- Но, дорогая, разве это не опасно? - по всей видимости, та же самая идея Эльфу в голову еще не пришла. - Мы - ладно,

но Гарри... Может, попросить лорда Эммета приглядеть за ним, пока мы будем в Лондоне?

- Да нет, напротив! Если такие сведения уже проникли в газету, то я уверена, что на Диагон-Аллее не случится ничего!

Даже если и планировалось что-то ужасное, то теперь, когда все перетрусили и носа не покажут на нашей улице,

дементорам там делать нечего. А то количество авроров, которое Министерство Магии отправило на Диагон-Аллею в

ожидании худшего, вполне годится для охраны Гарри Поттера. Сейчас нам ничего не угрожает. Думаю, дементоры

изберут иную мишень.

- Какую же?

- Пока не знаю. Это должно быть что-то настолько дорогое всем волшебникам, чтобы навести страху на весь волшебный мир.

Но на Диагон-Аллее совершенно безопасно, уверяю вас, мои милые. Завтра же и пойдем!

Действия от противного не совсем устраивали Глориана, но он ничего не сказал.

Вечер Гарри провел в компании Сьюзен. Мисс Эвергрин и Глориан сидели в садовой беседке и старались наладить отношения,

грозящие съехать в никуда, пока по пестрым стеклышкам и дикому камню садового домика барабанили капли дождя.

Гарри и Джим сидели в гостиной, подперев руками головы, и с удовольствием слушали, как Сью играет на рояле

"Танец Анитры". После последней тренировки Гарри с успехом мог уже прочитать мысли не только Сью, но даже Джима,

однако, сегодня сильный ливень с громом и резко упавшее атмосферное давление ему немного мешало. Поэтому они

провели тихий вечер, слушая, как Сьюзен пытается выудить неземные звуки из расстроенного рояля мисс Эвергрин.

Джим извлек из ниоткуда пару древних скрипок и флейт, и они заиграли сами, стараясь попасть в ритм, старательно

вившийся из-под пальцев Сью. Гарри предполагал, что она умет играть, но не знал, что настолько хорошо. Восхищенный

талантом Сью, он даже вытащил джинна из бутылки для того, чтобы и он насладился замечательной музыкой.

Сперва Джамаледдин ворчал, что его старые кости должны немного погреться в бутылке в этот отвратительно дождливый вечер,

но потом, проникшись романтичностью обстановки и изредка вытирая набегавшую слезу, вполголоса начал рассказывать

Гарри о годах, проведенных им в Магрибской Школе Колдовства и Магии, пока скрипки отчаянно старались соответствовать

мелодии.

Джинн пока не заикался о первом желании, и Гарри старался следить за собой, чтобы ненароком не ляпнуть чего-нибудь,

что может быть неверно истолковано Джимом. Если бы не эти опасения, то с джинном можно было вполне нормально общаться,

хотя Джамаледдин был жутким брюзгой. Он всегда критиковал поведение людей и хихикал над дурацкими, по его мнению,

людскими привычками, как-то: любовью к телевидению (которое он считал самой чернейшей из магий и прямым конкурентом,

способным исполнять человеческие желания так же, как и он сам), автоматическими стиральными машинами,

супами в пакетиках и туалетной бумагой. Но сегодня даже ворчание Джима и его ужасно дикая манера без всякого

стеснения сморкаться в рукав модного пиджака не могли испортить Гарри замечательного вечера. Когда кончился дождь,

они со Сью вышли на балкон, чтобы посмотреть на клубнично-алое солнце, лениво погружавшееся за горизонт. Завтра.

Завтра будет новый день, и все кончится. Он уедет в Лондон, а Сьюзен отправится в Хогвартс одна. Или с Джастином.

А что будет потом?

Ничего не изменилось. Война продолжается

Дул по-августовски прохладный ветерок, и Гарри внезапно почувствовал, что внутри у него поднимается что-то необычное,

что-то, чего он еще никогда не чувствовал. Влажный ветер тихо нашептывал ему какие-то тайны, а длинные светлые волосы

Сьюзен изредка щекотали ему шею: она стояла совсем близко, казалось бы, наклонись он к ней и... От нее пахло лимоном

и мятой. Еще вчера они были просто одноклассниками, просто дурачились. Попытка научиться читать мысли была похожа на

забавную игру, изготовление волшебной палочки казалось сказкой, их общий секрет - Джим - приятной и безобидной тайной.

Но все это произошло именно с ними, поэтому стоило верить и сошедшему на них сегодня странному очарованию,

разливающемуся в этом вечере, и нервному комку в горле, и предательскому желанию ощутить прикосновение ее волос

к своей щеке, а ее губ - к своим губам.

Продолжится ли и после этого вечера их внезапная дружба? И такое странное, мучительное ощущение потери после того,

как они со Сьюзен снова станут посторонними друг другу: всего лишь парнем из Гриффиндора и девушкой из Хуффльпуффа,

- исчезнет ли оно?

Гарри почти решился, когда на него из сумеречной дымки заката спикировал урчащий от радости голубь. Пикассо мазнул его

крылом по щеке и сел на плечо к Сью. Она потрепала его по хохолку, сняла с лапки письмо (сложенный вчетверо листок

тетради в клеточку) и отошла к перилам, чтобы развернуть его. Гарри не нужно было читать ее мысли, чтобы понять,

от кого было письмо. Губы Сью слегка шевелились, пока она читала его. И улыбалась.

- Спасибо, Пик. Это от Джастина, - сказала она с такой счастливой улыбкой, что Гарри подумал: лучше бы она меня

просто ударила. - Пишет, что страшно соскучился. Мы с ним встретимся завтра в три часа на Диагон-Аллее возле

Дырявого Котла. Не хочешь составить нам компанию, Гарри?

Комок в горле стал мстительно-колючим.

- Мне очень жаль, Сью, - услышал он свой собственный, ставший совсем незнакомым, голос. - Но мы с Гермионой и

Роном тоже собирались увидеться в это время. Нам нужно уладить кое-какие дела. Извини.

И почувствовал себя последней скотиной, когда увидел, как искренне огорчилась Сьюзен. Проводив ее до камина, он

вышел на крыльцо, чтобы как следует проветрить голову и через окно садового домика увидел, как темпераментно

мирятся Валери и Глориан. Страстность их первого поцелуя, который имел счастье наблюдать Гарри, не шла ни в

какое сравнение с тем, что он случайно заметил теперь.

Какой же я дурак, подумал Гарри, сжимая в руках палочку, обжигавшую ему пальцы горячим воспоминанием о маленькой

ручке в его руке, о потоках живой сверкающей магии, сковавшей их в одно целое появлением на свет крошечного

орехового прутика, излучавшего силу и волшебство. Я упустил свой шанс. Какой же я дурак...

Он с грохотом свалился в камин, больно ударился о выступающий острый угол сундука, хорошенько выругался (про себя),

потер ушибленную переносицу, проверил, целы ли новые очки и, наконец, оперся на руку, протянутую Глорианом. Встал

и отряхнулся.

- С возвращением, мистер Поттер, - приветливо сказал Том, пробегая мимо него с подносом, уставленным кружками усладэля.

"Дырявый котел" ничуть не изменился. Все такие же грязные и закопченные стены, барная стойка, темная от веками

проливавшихся на нее загадочных жидкостей, горячий чад каминов, запах кофе и шоколадушек, привычные задушевные

беседы за газетой, негромко зудящие из разных углов. Гарри почувствовал, что ему здесь всегда будет хорошо.

Кажется, ничего так и не изменилось в "Дырявом котле", но нет! Старый Том, владелец бара, уже десяток лет не

поднимавшийся из-за стойки, вновь рысцой бегал возле столиков, обслуживая клиентов, несмотря на свой почтенный

возраст. Его место в баре занял неразговорчивый молодой человек, угрюмый и неприветливый, мрачно протиравший

бокалы. Он с видом усталой обреченности изредка косил глаза на дверь и небрежно перекатывал за щекой взрывачку

Друбблиса, то и дело громко щелкавшую в покойном тихом бормотании посетителей. Рядом мыл посуду другой такой

же угрюмый тип. Он с усилием, выдававшим его неопытность в подобных делах, протирал тарелки и складывал их на

столик, где под яркими огоньками каминов они весело блестели несмытым жиром. На лицах обоих новичков словно

было большими буквами написано: АВРОР.

Компании в углах тоже стали специфическими. Разношерстность толпы куда-то делась, вместо этого за столами читали

газеты и неторопливо обсуждали последние новости совсем другие люди, молодые, накачанные, с бритыми затылками и

собранными лицами. Вряд ли они в разгар рабочего дня просто зашли сюда пропустить стаканчик, решил Гарри и еще

больше утвердился в своем мнении, когда заметил, как из-за дальнего стола навстречу ему поднялся Дикоглаз Моуди,

торопливо забрызгивая в кривой рот последние капли варева из фляжки. Сзади в камин громко обрушилась Валери Эвергрин,

и, отряхиваясь, встала, пытаясь смахнуть пепел с дорогого голубого плаща. Моуди проковылял ей навстречу и, урча

от удовольствия, приложился перекошенными губами к ее выхоленной руке.

- С возвращением, моя дорогая девочка. Ты вовремя. Ну, что, разгадала загадку? Знаешь теперь, где его искать?

- Определенно знаю, сэр. Только, боюсь, вас это не обрадует. Глориан, милый, ты бы не мог проводить Гарри по делам,

а мне еще нужно кое о чем поговорить с мистером Моуди.

- А, Гарри Поттер, - дряхлый аврор настороженно оглядел Гарри своим проницательно-сканирующим взглядом. - Здравствуй,

мальчик. Ты сильно вырос за лето, сразу видно, что жизнь тебя изменила. Ты все книги читал, которые тебе летом

давала мисс Эвергрин?

- Да, сэр, - с нетерпением Гарри посмотрел на дверь на задний двор, через которую можно было попасть на Диагон-Аллею.

Беседа с Моуди его не особенно вдохновляла, настолько старый аврор всегда был мрачен и подозрителен. Он, конечно,

тоже член Ордена Феникса, но общаться с ним всегда было нелегко.

- Идите, идите, - нетерпеливо подтолкнула их Валери, вручая Гарри свой голубой зонтик. - Рон, поди совсем заждался!

- Гарри вчера отправил Рону Хедвигу с известием, что приедет завтра, и предвкушал шикарную экскурсию по хохмазину.

Глориан вздохнул. Определенно, этот способ прощания ему, после вчерашнего примирения, не пришелся по душе,

но у Валери есть важные дела, и мешать ей сейчас не следует. Моуди относился к Эльфу уважительно, но чуточку

покровительственные взгляды, которые грозный аврор кидал на Глора, даже Гарри показались не слишком уместными.

Поэтому они с Глорианом поспешили ретироваться во двор, краем глаза успев заметить, что один из неприметных

молодых людей небрежно поднялся, отложил газету и со скучающим видом побрел за ними, на ходу раскрывая свой

черный зонтик. Поморщившись из-за того, что у них с Глором теперь есть собственный "хвост", Гарри постучал

палочкой по заветным кирпичам на глухой стене и приглашающе отступил от прохода, давая пройти Эльфу.

Они раскрыли симпатичный голубой зонтик мисс Эвергрин и отправились по делам. Дождь падал сплошной стеной,

в десяти шагах ничего нельзя было разглядеть, но Гарри обратил внимание, что на улице поразительно мало колдунов.

Им встретились лишь несколько древних старушек с упрямо поджатыми губами и в мантиях с мокрыми подолами,

да парочка гермионообразных очкастых ведьм, прижимающих к себе кипы сырых книг. Они решительно прошмыгнули

в дверь магазин Завитуша и Клякса, и Гарри увидел, как они встряхивают за стеклянной дверью свои зонты.

Больше на всей улице он не встретил никого из покупателей, хотя магазины работали исправно. И это - перед

самым началом учебного года в Хогвартсе?

После визита в Гринготтс, пустой и холодный, с невытертыми лужами на полу, они с Глорианом тоже отправились

к книжным полкам Завитуша и Клякса и под пристальным взглядом продавца нагрузились литературой по самое не хочу.

Продавец с недоверием оглядывал Глориана Глендэйла и его взгляд периодически задерживался то на его острых ушах,

то на шраме Гарри. Потом отоварились в аптеке на углу, и рюкзак Гарри потяжелел на несколько фунтов от веса

обезжиренной печени ягуара и мешочков с зубами мангусты, шинкованными кишками лягушки-голиафа и слюной летучих

мышей. Потом прикупили несколько пачек пергамента, целый ворох перьев и разноцветные чернила, в которых Глор

поковырялся с профессиональной пристрастностью книжного червя. Потом зашли к мадам Малкин "принарядиться",

как это называла Валери. Рост Глориана доставил удивленной ведьме в лазурных оборках немало проблем, но,

в конце концов, они вышли из ателье, прижимая к себе свертки с одеждой, чтобы их не намочило дождем, и

отправились дальше по улице по направлению к хохмазину Уизли. Гарри с трудом разглядывал номера домов,

изредка выныривая из-под зонтика, но, наконец, они обнаружили дом под номером 17 по Диагон-Аллее.

Дом оказался несколько скособоченным, чем напоминал родное жилище семьи Уизли. Из дырявой трубы хлестала

холодная августовская вода. Крыша, покрытая ржавенькими по краям жестяными пластинами, очевидно, протекала,

покосившееся крылечко, хвастливо щеголявшее новой оранжевой краской, носило следы вмешательства неумелого

молотка и не менее неумелых гвоздей. Зато специально заказанная вывеска над входом блестела новизной и

гордой золотистой надписью "ХОХМАЗИН УИЗЛИ". *************************************************************************

Гарри с оттенком гордости за свою причастность к происхождению хохмазина повернул ручку стеклянной двери,

за которой виднелись нечеткие фигуры людей и стекали потоки дождя. В лицо ему пахнуло теплом, брызнул яркий свет

, и Гарри оглушил многоголосый говор толпы покупателей, а затем Гарри услышал один не очень хороший звук,

исходивший откуда-то из-под его ног, хотя обычно подобные рулады издает совсем иная часть организма.

Красный, как рак, Гарри уставился на свои ботинки, расположившиеся на симпатичном рыжем коврике у входа.

На коврике имелась традиционная надпись "Добро пожаловать!", но через мгновение она сменилась другой -

"Ты купился - 1:0 в пользу хохмазина!" Гарри быстренько слез с негодяйски хитрого коврика, а Глориан,

наученный гарриным горьким опытом, осторожно перешагнул его и, следуя примеру своего воспитанника, огляделся.

Магазин был не так мал, как показалось Гарри вначале. Внутри все было отделано деревянными панелями, а с

потолка свисали разноцветные изогнутые свечи, горевшие, вопреки всем законам физики, вниз фитильками.

Огоньки на них весело подмигивали красным и желтым. Возле стен расположились вместительные стеллажи и

стеклянные полки, напиханные всякой волшебной хохмовсячиной: от пестрых наборов канарейских конфеток и

павлиньих пастилок до внушительных размеров начищенных медных котлов, гулко распевающих хиты сезона.

Возле витрины с фальшивыми волшебными палочками, звонко превращавшимися в детские резиновые игрушки,

толпилась детвора, морозильник с угольками на палочках и фруктовыми сосульками, которые не таяли в руке,

а, напротив, обжигали язык, оккупировали ребята постарше. Их родители, вполголоса переговариваясь,

хмуро оценивали на глазок крупнокалиберные чесночные бомбы разной степени слезоточивости и убойной силы.

Гарри с восхищением заметил, что магазин, определенно, пользуется популярностью и немалой, раз даже

ужасающая погода и угроза нападения дементоров не уменьшила наплыв посетителей. Хотя, возможно,

многие подались сюда, привлеченные надписью на витрине: "Скидки на чесночные бомбы!

Купи четыре по цене трех! Многодетным семьям двойная скидка!"

- Ма! Ма-а-а!!! Ну, купи мне это! НУ, КУПИ!!!

- Не ной, Гэвин! У тебя уже есть игрушечная метла, одной вполне доста...

- Она на паровом ходу! - орал малыш, тыча пальцем в витрину, за которой весело попыхивала самоходная детская метла,

подделка под старину. Метла передвигалась с помощью длинных угольных стержней, которые засовывались в рукоятку,

и периодически выпускала цветные клубы пара из хвостовой части. Мать, тоже заглядевшаяся на это произведение

фантазии Уизли, решительно потянула свое чадо прочь от столь завлекательного предмета.

- Еще угольков на палочке, сэр!

- У этих, с зеленой чекой, мощность какая? Беру три пары! Да, и скидку дайте...

- Мерлин меня подери, да как же тут круто! С детства так не смеялся!

- Мне полфунта канарейских конфеток, будьте добры. С малиновой начинкой, с земляничной и... Это что-то новенькое?

Усладэль-крем... звучит заманчиво...

- Четыре листа исчезающего пергамента, Пукающий Половичок и два Кричащих Торта. Торты с апельсиновым желе,

а половик с рыжими уточками, пожалуйста!

- Да не толкайтесь, мадам! Мы стояли впереди вас, вот кто хошь подтвердит! Эй, Джек, подтверди!...

- Самую большую Помадку-Пуд-Язык! Хе-хе, годится... вот уж будет Сэму сюрприз!

- Десяток чесночных бомб мощностью в сорок головок всего за восемьдесят галлеонов! Честное слово,

этого хватит для обороны от целой трансильванской дивизии! Беру, не глядя...

- Джордж, Джордж, это что-то новенькое, да? Смотри, Селина: ледяные ошейники для огнекрабов.

Видела что-нибудь подобное?

Гарри тоже ничего подобного не видел. Он углядел слева штук пять столиков, за которыми восседала

пара-тройка семейств с оглушительно гогочущими ребятишками и несколько павлинов и канареек

- недавних жертв эксперимента. Один столик был свободен, и они с Глорианом поспешили его занять,

пока не набежала очередная орава покупателей и дегустаторов. Сидя за столиком,

Гарри с удовольствием наблюдал, как за прилавком Джордж Уизли торопливо упаковывает торты в фирменные

оранжевые коробки с золотой надписью "Хохмазин Уизли" и подсчитывает сдачу. Джордж, как заметил Гарри,

сильно похудел, у него под глазами были синеватые мешки, но лицо у него светилось от счастья. Кажется,

Джордж начал отходить от потрясения, свалившегося на семью Уизли.

Когда толпа немного рассосалась, Гарри встал и подошел к прилавку.

- Парочку хохмопушек с красно-сиреневым огнем, пожалуйста!

- Одну минутку... Гарри! Ах ты, черт! Не узнал! - Джордж перегнулся через прилавок и восторженно обнял парня.

- А я тебя и не заметил! Видишь, какой наплыв клиентов? - с гордостью отметил Джордж, счастливо кивая на

топчущуюся возле стеллажей толпу. - Это что! Сегодня просто погода мерзкая. Обычно у нас в десять раз

больше покупателей! Ты чего на открытие не приехал? - сурово потребовал отчета Джордж.

- Мисс Эвергрин не отпустила. Сказала, что это опасно.

- Может, и опасно, - медленно проговорил Джордж. - Знаешь, Гарри, на Диагон-Аллее в последнее время неспокойно

стало. Шляются всякие. Листовки клеят. За власть Вольдеморта агитируют... Психи, одним словом. Мы с Роном,

чтобы никто не залез ночью в хохмазин, кладем перед дверью Кричащий торт, тот, что немножко залежался. Он,

когда начинает черстветь, орет втрое громче.

- Круто! А где Рон? - у прилавка Джордж вертелся один, как белка в колесе.

- Там, в подсобке. Проходи туда, Гарри. Я постараюсь закончить побыстрее и тоже приду! - с этими словами

Джордж повернулся к ожидающей расчета пышнотелой ведьме с двумя нетерпеливо вопящими малышами. Ведьма

пожелала приобрести несколько Вониллеров со встроенной настройкой громкости.

Гарри поманил Глора за собой, и они поднырнули под доску, преграждающую проход за прилавок. Войдя в маленькую

дверь, Гарри оказался в чистенькой комнатке с несколькими шкафами, столиком и стульями. На столе среди

разложенных по всему его периметру книг кипел чайник. Над книгами, естественно, сидела Гермиона. Она что-то

писала огромным пером в школьной тетрадке в линеечку и недовольно морщилась, когда до нее доносились взрывы

хохмопушек и хохота из магазина. Она сердито подняла глаза, чтобы увидеть, кто ей помешал, и...

- Гарри!

Гермиона вскочила с места и порывисто обняла парня. Гарри мягко похлопал ее по кучерявой макушке.

- Привет, Гермиона! Я жутко соскучился! Ну, как вы тут?...

- Соскучился! Он соскучился! Писал бы чаще, если соскучился, - ехидно начала Гермиона, но осеклась,

заметив за спиной у Гарри невысокого молодого человека с симпатичными длинными ушами. - А это?... -

она замялась.

- Это - сэр Глориан Глендэйл, мой опекун, - с гордостью представил Глора Гарри. Уже обученный человеческим

способам приветствия Глор вежливо протянул Гермионе руку. - Он - замечательный челове... Глориан, это -

Гермиона, моя лучшая подруга!

- Очень приятно! - корректно поклонился Глор.

Гермиона почти неприлично вытаращилась на Глориана, что ей было совсем не свойственно, автоматически переводя

глаза с его ушей на меч, висящий в ножнах на поясе, а потом выпалила:

- Но он же... Гарри, он же... Эльф?

- Конечно, - восторженно закивал Гарри. - Глориан - Древний Эльф, последний из наследных принцев Леса Теней.

- Но они же... - Гермиона смутилась под пристальным взглядом фиолетовых глаз Глориана, опушенных шикарными

ресницами, и покраснела. - Они же... их уже нет.

Гарри не был расположен вести беседы такого рода при Глоре, поэтому он настойчиво перевел разговор на то,

что Гермиона успела выучить за лето. Тема была плодотворная, потому что Гермиона, конечно, опять выучила

наизусть все учебники и была только рада продемонстрировать свои знания. Поэтому девушка вскочила,

взмахнув длинными, сильно выросшими за два месяца волосами, и засуетилась, наливая чай для Гарри и

Глора, и восторженно тарахтя при этом:

- Гарри, ты не представляешь, что я успела узнать за лето! Те книги, которые привез мистер Флетчер,

- она торопливо и во всех подробностях рассказывала о той ценной информации, которую ей удалось

выудить из книг, но думала Гермиона явно не об этом, судя по тем быстрым и заинтересованным взглядам,

которые она бросала на Эльфа. Красота гарриного опекуна, очевидно, произвела на нее неизгладимое впечатление.

Глориан на это не обращал ни малейшего внимания. На первый взгляд. Уж слишком увлеченно он смотрел в свою чашку

с чаем. - Ужасно интересные! Конечно, нужно было прочитать и учебники, я уже не успеваю это сделать, потому что

купила их только несколько дней назад, представляешь, ужас какой?! Зато теперь я знаю Склеивающую порчу, помнишь,

как профессор Эвергрин применила ее в прошлом году к МакАбру? И Ржавопорчу - тоже может быть полезно!

И еще я выучила Рукосушное заклятие - думаю, пригодится, если Малфой...

- Гермиона, а как насчет левитации? - заинтересовался Гарри, которого интересовало, прежде всего,

то новое свойство, которое проявилось у Гермионы этим летом. Она мечтала летать без метлы еще в

прошлом году и клянчила у Валери книги по прикладной левитации. Этим летом ей удалось-таки достать

несколько с помощью Мундугнуса Флетчера, и по подробнейшим отчетам в ее письмах Гарри знал, на

сколько дюймов ей удавалось каждый раз на тренировке подняться над землей. - Освоила?

Гермиона радостно закивала.

- Это... Я не могу словами описать, Гарри, это так здорово! Ты же понимаешь, с метлой у меня не

очень хорошо получалось обращаться. Мне ужасно хотелось летать, как ты, но с тобой никому не

сравниться! Но этим летом я изучила кучу книг, думаю, теперь и я кое-что умею. Смотри, - поднявшись

на цыпочки, Гермиона закрыла глаза, сосредоточилась и начала медленно подниматься в воздух. Дюймах

на пятнадцати она остановилась, на секунду зависла, покачалась в воздухе, а потом спрыгнула на пол,

точно с высокой ступеньки.

- Ух, класс! - восхитился Гарри, глядя на раскрасневшееся от похвалы лицо Гермионы. - А двигаться в

воздухе ты не пробовала? Я хочу сказать, перемещаться.

- Пробовала, конечно! - воскликнула девушка, удивленная, видимо, что Гарри мог предположить, будто

она упустит возможность научиться чему-то побыстрее. - Но пока не выходит, я все время падаю.

А для левитации нужна предельно высокая степень сконцентрированности, у меня пока не выходит...

Жаль, что настоящая левитация не нуждается в палочке, иначе я бы... Гарри, кстати, ты что-то

писал про то, что у тебя уже есть палочка...

- Да, Гарри, может, ты поведаешь нам поподробнее, как она у тебя появилась? - на пороге лестницы,

ведущей в подвал, стоял Рон и ухмылялся - рот до ушей. Из подвала периодически доносились ритмичные

взрывы: один другого громче. На полке перед дверью тихо звенели стаканы.

- Рон, дружище, я и не услышал!... - друзья обнялись. Рон, воодушевившись, хлопал пыльными ладонями по

чистому новому свитеру Гарри.

- Слышал, что ты весьма интересно провел лето, - ехидно заметил Рон, тяжело и устало бухаясь на стопку

ящиков с маркировкой "Хохмазин Уизли". - О, я помирал со смеху, когда читал твое письмо: "Мы со Сьюзен...

Сью то... Сью сё... Она так здорово мне помогает... Она такая замечательная! Она столько всего знает!..."

- Заткнись, Рон! - если я переживу эту беседу, то опять могу встретиться и с Вольдемортом лицом к лицу,

спорим, что со мной ничего страшнее этого разговора уже не случится.

- Почему я должен заткнуться? - хитро прищурился Рон. - Про твои отношения с другой девушкой мы могли

спокойно говорить... - Рон запнулся, сообразив, что ляпнул глупость. По глазам Гарри было видно, что

рана еще болела, а чувству вины было достаточно одного толчка, чтобы снова всплыть на поверхность.

Поэтому Рон поспешно добавил. - Гермиона решила, что Сью может перегнать ее в учебе, и кинулась

заниматься с таким усердием, что я ее не мог оттащить от книг весь день, а ночью пришлось ее разбудить:

прикорнула над книжкой по трансфигурации растений. Скажу по секрету: у нее ничего похожего на волшебную

палочку не получилось!

- Рон! - возмущенно воскликнула Гермиона, багровея. Ее способности подверглись сомнению, что для Гермионы

было всегда величайшим оскорблением. - Как ты можешь?! У меня почти получилось!

- Вот именно, почти! Гарри, она жутко ревела, потому что без палочки у нее это не вышло, а когда она

попыталась использовать палочку, чтобы превратить ложку в росток, у нее вырос целый куст, увешанный ложками!

Все согнулись от хохота. Смеялся даже Глориан, на которого Рон до этого момента не обратил ни малейшего внимания.

- Круто! Это и есть твой опекун? Мистер... сэр Глендэйл? Здрассте, сэр, я - Рон Уизли, - Рон с не меньшим

восторгом, чем Гермиона, разглядывал Эльфа, и Гарри это покоробило: точно так же пялились обычно на его

шрам. - Как вам нравится у нас?

Возможно, Рон пытался спросить о чем-то другом, но Глор вежливо ответил, отставляя в сторону кружку с чаем,

что их магазин просто замечательный, и ему здесь ужасно нравится. Потом они завели светскую беседу на

отвлеченные темы, незаметно перешли на пересказ своих приключений (Глориан слушал эти захватывающие

истории с выражением ужаса и недоверия на красивом лице), частично коснулись трагедии, случившейся в

семье Уизли, но, заметив знаки, которые Гермиона подавала ему из-за спины помрачневшего Рона, Гарри

заткнулся и вместо продолжения разговора поинтересовался:

- А где Билл и Чарли? Они в деле? Я хочу сказать, Дамблдор же их посылал с какими-то поручениями. Где они сейчас?

По тому, как тревожно переглянулись Рон и Гермиона, Гарри понял, что дело нечисто.

- Гарри, Чарли сейчас работает вместе с мистером Флетчером над каким-то проектом, не знаю точно каким,

- тихо пояснил Рон. - Но я уверен, что там не обошлось без драконов. А Билл... от него давно ничего не

слышно. Мама уже почти в панике, хорошо что дома остались дядя Ричард и... ну, я о родителях Гермионы

говорю! - уши Рона заполыхали. - Он две недели назад последний раз говорил с нами по камину. Сказал,

чтобы мы не волновались. Что с ним все в порядке. Что у него интересная работа и интересный коллега.

Вернее, интересная. Кажется, он с девушкой какой-то вместе уехал. Но куда - мы не знаем. И вот,

о нем ни слуху, ни духу, папа потихоньку седеет, мама сходит с ума от беспокойства и постоянно

проверяет через камин, не случилось ли и с нами чего. Сущий кошмар. Джинни ворчит, говорит, что

ей это жутко мешает работать.

- И Джинни здесь?

- Сейчас ее увидишь! - фыркнул Рон. - Если она, конечно, соизволит выйти! Целыми днями торчит в

задней комнате с дядей Джоном, что-то считает и подсчитывает, в бумажки закапывается, счета подписывает,

баланс подбивает, налоги там, и все прочее... Я, конечно, понимаю, что она работает, и если бы не они с

дядей Джоном, никакого хохмазина у нас бы не было, но это просто смешно!... *************************************************************

- Это ты смешон, Рон Уизли! - Джинни стояла в дверях - руки уперты в бока, брови нахмурены, рыжие волосы

взлохмачены, из кармана мантии торчит стопка счетов и накладных. - Хоть бы малейшее чувство благодарности!...

- Джинни, он не то хотел сказать! - поспешила на выручку Гермиона. Ради того, чтобы спасти Рона от разъяренной

младшей сестренки, Гермиона даже отложила манускрипт по трансфигурации. - Он просто...

- Знаю я, что он просто хотел сказать, что это, мол, магловское дело. Чушь! Нет ничего интереснее такой работы!

Между прочим, - ядовито осведомилась Джинни, впихивая в руки Рону накладные. - Ты уже отгрузил товар для Министерства?

- Н-нет. Я жду, когда Ли в подвале закончит...

- Рон, ты, никак рехнулся? Да нам же для чего кредит дали, чтобы мы выбрасывали деньги на ветер?! Надо

соблюдать условия контракта, а ну, марш грузить ящики в машину!

- Ну, Джинни! - взмолился Рон - Разве ты не видишь - Гарри пришел в гости со своим опекуном! Разве нельзя

подождать полчасика?

- Нельзя! - отрезала суровая Джинни и небрежно добавила. - Привет, Гарри. Это твой опекун? Очень приятно,

как поживаете? Если меня будут спрашивать из Министерства, - добавила она, уже уходя, - передайте, что

документы на девятую партию я уже отправила совой.

- Вот она теперь все время такая, - пожаловался Рон на угнетательницу Джинни, вставая и берясь за ящики.

Гарри взялся за другой угол, и они, пыхтя, поволокли тяжелые коробки во двор. - Все время ворчит,

Свина-беднягу постоянно с письмами гоняет! Всех заставляет пахать за троих, ложится поздно, встает с

петухами, от работы вообще не отлипает, совсем с ума сошла. Даже Джордж больше ее не работает! На

открытие приезжал Невилл, мыкался вокруг нее, а она и бровью не повела. Симус тоже ей куры строил -

ноль внимания. Колин пишет ей каждую неделю, она хоть бы раз ему ответила! Клара была на открытии,

сказала Джинни, что ей больше развлекаться нужно, а не работать, так Клара - Клара Ярнли, которая

способна уболтать даже профессора Снейпа! - еле ноги от Джинни унесла! А недавно, Гарри, представляешь,

что она сказала - маму чуть кондрашка не хватила! - она ляпнула, что если школа будет мешать ее работе,

она ее бросит! Школу бросит! Хогвартс! Это Джинни сказала, Джинни, которая о Хогвартсе с пеленок мечтала!

Совсем с ума сошла! - ежась от затекающих за воротник мантии струй холодного дождя объяснял Рон, пока они с

Гарри запихивали ящики в неприметный магловский фургон на задворках магазина. Чтобы наполнить фургон доверху,

им пришлось сделать еще пять рейсов туда и обратно.

Вернувшись, Гарри и Рон обнаружили, что Гермиона сидит на краешке стула, покачивая ногой (что на языке ее

телодвижений обозначало крайнюю заинтересованность), и ведет захватывающе интересную беседу с Глорианом.

Речь шла об Ордене Феникса.

- А еще я обнаружила, что все самые ранние записи, относящиеся к Ордену Феникса, датируются, приблизительно,

одиннадцатым веком, это времена Вильгельма Завоевателя... Я сопоставила это с фактами, которые вычитала из

Истории Хогвартса, и получается, что наши Основатели школы жили где-то в то же время. Может быть, именно

они организовали Орден Феникса? - щебетала Гермиона, тихо тая от фиолетового взгляда Глориана и не очень

соображая, что несет и какие тайны способна выдать.

- Думаю, что вы превосходно учитесь, - вежливо заметил Глориан, устремляя на Гермиону убийственно восхищенный

взгляд. - Наверняка, ни один из предметов за все годы не причинил вам проблем!

Гермиона несколько ошалела от такого откровенного интереса к ее персоне. Никогда еще ни один ее однокашник не

говорил, что она ему нравится из-за ее ума. Гарри смотрел на эту картину и не знал, что и подумать. Гермиона

зацвела и запахла, точно основной компонент для розового масла, а Глориан Глендэйл в это время мечтательно

любовался тем, как блики искр камина играют на ее блестящей и пушистой каштановой шевелюре. Глор любил все

красивое, а Гермиона, неожиданно подумал Гарри, действительно, очень красива - и как я раньше этого не замечал?!

И это - Гермиона, которую я знал уже так давно, и которая никогда раньше не была такой. Даже с Роном. Кстати,

о Роне... ***********************************************************************************************

Рональд Уизли медленно закипал, уставившись на Глориана тяжелым взглядом и сжав кулаки. Чувства свои Рон всегда

плохо умел скрывать, поэтому из-за его плотно сжатых челюстей отчетливо послышался скрежет зубовный. Гарри тихо

хмыкнул. Представление ожидалось веселое. К тому же Рону это быстро поможет забыть все его пошлые намеки на Сьюзен.

Но представления не получилось. В самый разгар событий в комнате появилась Валери Эвергрин. Причем, она не аппарировала,

а именно вошла через дверь, но так как все были ужасно заняты своими ролями в немой сцене под названием

"Убийство последнего Древнего Эльфа ревнивым Рональдом Уизли произойдет через несколько секунд, отсчет пошел",

то ее никто не заметил. И не обратил внимания ни на письмо в ее руке, ни на ее усталый, измученный взгляд.

Ни на несколько, очевидно, железнодорожных билетов, которые она положила на стол. Гарри, первым очнувшийся

от восхитительного зрелища перепалки Рона с Гермионой и недоуменно взирающего на них Глориана

("А в чем, собственно, дело?..." - на красивом лице Эльфа отражалось полное непонимание),

заглянул на надпись на билетах, но вместо знакомого золотого обреза и цифр 9 3/4, он увидел

скромные голубые бумажки и слова "Лондон - Эдинбург".

Глава 11. Самаркандский скоростной снегоградодождеотталкивающий!

Джинни отказалась наотрез.

- Дядя Джон отвезет меня, - решительно отвергла она все попытки Валери вручить и ей маленький синий билетик.

- Я договорилась с ним, у него хорошая машина и к вечеру мы уже будем в Хогсмиде.

- Но Джинни, разве ты знаешь, как найти Хогсмид? - вмешался Рон, все еще стряхивая пыль с рук. Над бровью у

него прилип кусочек апельсинового желе - они с Гарри, идя со двора, влезли (с большой пользой для себя) в

одну из коробок с Кричащими тортами. - Я никогда не слышал, чтобы в него можно было попасть каким-нибудь

другим путем, кроме камина или аппарирования.

- Рон, ты, кажется, зациклился на волшебных средствах передвижения. Если место где-то находится, то в него

можно как-нибудь попасть. К тому же я никогда раньше не ездила на джипе.

- Каком? - заинтересовалась Валери Эвергрин.

- Митсубиси-паджеро. Последняя модель, - небрежно бросила Джинни. Глаза у мисс Эвергрин зажглись отчаянной

завистью. - Дядя Джон купил ее на ту прибыль, которую мы с ним получили за этот месяц.

- Неплохо! - присвистнул Гарри. - Вот это денежки! Джинни, да ты теперь богатая невеста!

Рон громко заржал, Гермиона фыркнула, а Джинни даже ухом не повела. И это притом, что подобную шутку

отпустил Гарри Поттер, Мальчик-В-Которого-Она-Раньше-Была-Влюблена. Джинни Уизли сильно изменилась.

И продолжала меняться дальше со скоростью света.

- Только не спрашивай ее, что она делает сегодня вечером, - предостерег Гарри Джордж. Он только что

закрыл магазин, зашел в подсобку и теперь наливал себе чаю в самую большую кружку. - Потому что она

скажет: ах, извини, милый, но у меня накопилось столько непроверенных счетов! - Джордж так точно

скопировал интонации Джинни, что все зашлись от хохота.

- Когда вы закончите глупо хихикать, - холодно заметила Джинни, освобождаясь от тесной мантии и

подсаживаясь поближе к горячему чайнику и наколдованным Джорджем пирожным. - То не забудьте сказать

мне спасибо, за то, что я завтра возьму с собой ваше зверье. Гарри, оставь мне клетку с Хедвигой, думаю,

маглы в поезде будут обращать на вас куда меньше внимания, если вы не потащите с собой целую стаю сов. Рон,

когда Свин вернется, я заберу и его тоже! Гермиона...

- Криволапсус поедет со мной на поезде, Джинни! - возразила Гермиона. Откуда ни возьмись, у нее в ногах

появился здоровенный рыжий котище и принялся с урчанием, сравнимым по громкости с заводящимся трактором,

тереться об ее ноги. - Он не любит ездить на машине!

- Ладно, как хочешь, - равнодушно заметила Джинни, отрезая себе маленький кусочек торта. Как только она

откусила от него немножко, торт взорвался возмущенными воплями, понося на чем свет стоит тех садистов,

которые посмели так жестоко с ним обращаться.

Комнатку снова потряс взрыв смеха.

- Джинни, роясь в счетах, не забывай, пожалуйста, иногда, чем мы, собственно, торгуем! - мягко сообщил

Джордж. - Кстати, профессор, а почему они не могут поехать Хогвартс-Экспрессом?

- Небезопасно, - коротко ответила мисс Эвергрин.

Ей как-то сразу все поверили. А Глориан Глендэйл смотрел не на нее, а на Гарри. В его глазах плескалось

странное предчувствие, и по спине у парня пробежал холодок. Что-то происходит, о чем никто не знает,

кроме мисс Эвергрин. Глориан, как неожиданно подумал Гарри, словно бы почувствовал приближение Зла.

Вставать на следующее утро было трудно. Хотя бы потому, что вставать пришлось почти ночью. Хотя четыре

часа называют временем рассвета, мрачно думал Гарри, душераздирающе зевая и пытаясь засунуть руку в

рукав рубашки, но по всему видать, что нормальные люди должны еще спать в это время. Он сонно глянул в

окно, где рассветом еще и не пахло, а потом принюхался к другому запаху, тянувшемуся из кухни внизу:

старый Том варил свежий кофе и пек булочки им на дорогу. Выйдя на лестницу, Гарри столкнулся с растрепанной

и заспанной Гермионой, отчаянно пытавшейся запихнуть в сундук, стоящий возле ее комнаты, еще одну грандиозную

стопку литературы, совершенно необходимой ей для дополнительного чтения, как пояснила она, пытаясь скрыть зевоту.

У Гарри сложилось впечатление, что за укладкой сундука девушка провозилась до поздней ночи. Поезд отходил в шесть

утра от платформы номер два с Кингс-Кросс, совсем рядом от платформы 9 3/4. Но в отличие от Хогвартс-экспресса,

их скорый шел на Эдинбург.

- Как же мы попадем из Эдинбурга в Хогвартс, мисс Эвергрин? - спросил Гарри за завтраком своего бывшего и будущего

профессора по Защите от Сил зла.

- Мы и не станем доезжать до конечной станции, Гарри. На границе с Шотландией мы сойдем и дальше поедем машиной.

К сортировке уже будем в школе, не волнуйся, - сама Валери волновалась куда больше, чем говорила. Глориан медленно

пил травяной настой, принесенный ему Томом. Он выглядел собранно и не обращал внимания на заинтересованные взгляды,

которые украдкой бросал на него старик Том. Авроры, дежурившие в Дырявом Котле всю ночь, хмуро смотрели каждый в

свою лоханку с кофе (наверное, уже десятую за ночь, подумал Гарри), больше не интересуясь принцем Глендэйлом.

Аластора Моуди не было, да и вряд ли нынешний большой начальник в Министерстве станет торчать здесь дни и ночи

напролет, решил парень. Мало ли у него других дел. Кстати о делах...

- Профессор, а другие ученики тоже отправляются в школу на магловском транспорте? - сонно спросила Гермиона,

не попадая овсянкой в рот с первой попытки и перебив гаррину мысль.

- Не все. Но всем рекомендовано воздержаться от поездок на Хогвартс-Экспрессе. Я думаю, что если и ожидать

нападения дементоров, то именно в поезде, везущем детей в школу. Многие ребята отправятся не в Хогвартс,

а в Хогсмид через камины, арендованные школой у жителей деревни. Но каминов немного, на всех учеников,

боюсь, не хватит. К тому же, единственная на всю страну полностью колдовская деревня - тоже потенциально

привлекательное место для дементоров! Поэтому, думаю, что только затерявшись среди маглов, мы сможем

незаметно доехать до школы. Уж она-то защищена как следует, директор об этом позаботился со всей ответственностью,

- угрюмо посмотрев на ломтик сыру, Валери отправила его в рот, похоже, даже не осознавая, что она есть.

Слишком уж мисс Эвергрин был погружена в расчеты.

Рон, с трудом поднявшийся сегодня с третьей попытки (Гарри пришлось заколотить в дверь так, что из нее

посыпались щепки) недовольно рассматривал Глориана и угрюмо следил за взглядами, которые он бросал то на

мисс Эвергрин, то - а это уже интересно, подумал Гарри, - на Гермиону. Деликатность Рона Уизли была потрясена

тем фактом (он только вчера обнаружил его), что его профессор по Защите от сил зла, опекун его друга, и этот

большеухий волосатый лилипут, оказывается, ночуют в одной комнате! Он нервно заглатывал овсянку и придерживал

свою гитару другой рукой, безуспешно стараясь не смотреть в их сторону, что у него получалось с трудом. Гарри

ухмыльнулся. Думая летом о каникулах, которые Рон с Гермионой проводят вместе, и зная о страсти, снедавшей его

друга, он был почти убежден, что эти двое не будут больше терять времени. Но, по всей видимости, Рон до сих пор

не мог похвастаться своей блестящей победой. А может быть, просто не хотел?

На вокзале Гарри вертел головой во все стороны, пытаясь разглядеть своих однокурсников и других учеников Хогвартса,

но безуспешно. Он никого не заметил, нигде не кричали совы, и не квакали жабы. За лето он успел соскучиться и по

недотепе Невиллу, и по хитрюге Кларе, и по увальню Тобиасу. Сейчас им всем угрожала опасность, и знать, что с его

друзьями ничего не случилось, для Гарри было важно. Он бы порадовался даже зазнайкам-пророчицам Парвати и Лаванде,

но он по дороге на платформу номер 2 не встретил никого из знакомых колдунов. Впрочем, возможно, я и ошибся, подумал

Гарри, неожиданно углядев в толпе знакомого джентльмена странно скучающего вида. Обычно этого человека Гарри привык

видеть с широкой улыбкой на лице в тот момент, когда принимал из его рук свое любимое клубничное мороженное с

цукатами и колотыми орешками. Флоран Фортескью стоял, опираясь на одну из кирпичных колонн вокзала, и с отсутствующим

видом сосал полосатый леденец на палочке, безразлично наблюдая за барьером между платформами 9 и 10. Он был похож на

человека, вставшего спросонья для того, чтобы встретить приезжающего к нему в такой ранний час друга, а не на аврора

со спецзаданием. Гермиона тоже увидела его и только собралась поздороваться с самым известным на Диагон-Аллее

мороженщиком, любимцем всех детей волшебников, как Гарри перехватил ее руку, уже почти задранную в приветственном жесте.

- Ты чего, Гарри? - удивленно распахнула глаза Гермиона, когда они уже прошли мимо Флорана и поднимались по

лестнице-переходу ко второй платформе.

- Не оборачивайся, - прошипел Гарри, и из гермиониной корзинки отозвался таким же шипением Криволапсус.

- Гарри, да что с тобой? Это же был Фло...

- Вот именно. И оставь его в покое, он работает.

- Он - что? - глаза Гермионы раскрылись еще шире. Но к ее чести, девушка мгновенно проанализировала ситуацию

и сделала почти правильный вывод. - Ты хочешь сказать, он охраняет вход на платформу? Он - тень?

- Нет, Гермиона, он - аврор, - безмятежно поведал Гарри, наблюдая за тем, как вытягивается лицо у Рона.

- Уже очень давно.

- Круто! - вырвалось у Рона. Он перебросил ремень от гитары через плечо покрепче и поинтересовался.

- Ну, где же мисс Эвергрин? Мы не опоздаем на поезд? - Скорый "Лондон - Эдинбург" уже разводил пары.

- Тем более, если здесь могут появиться дементоры...

- Вон она, - негромко заметил Глориан. Валери, не торопясь, шла по платформе, в руках - промасленные

пакеты с едой из фаст-фуда за углом. Она вручила кулёчек Гермионе и проконтролировала внешний вид

своего избранника (рваные джинсы, длинная хламида с вышитым на ней узором в стиле африканских

пигмеев и усыпанная глиняными бусинками, куртка из дубленой кожи с оборванной бахромой и ожерелье

из покрытых резьбой древних желудей и деревянных листочков, сзади на куртке был изображен большой

красивый лист марихуаны - остатки ее хипповской юности). Она осталась довольна своей работой: Глор

был похож на запоздалое дитя цветов. Волосы ему забрали в хвост, чтобы скрыть уши, но это было уже

излишней предосторожностью. Дело в том, что перед отъездом Валери наложила на Глора так называемые

Чары Разнавождения, отводящие глаза от настоящего облика заколдованного. Любому постороннему человеку

и в голову не могло прийти, что Глориан маленького роста, или что его уши на несколько дюймов больше обычных.

- Этакие магические спецэффекты, - объяснила мисс Эвергрин Гарри и Рону. Гермиона, естественно, уже

давно все знала о Чарах Разнавождения. - Помогают нам скрывать кое-какие элементы нашей волшебной

жизни от маглов. Многие ими пользуются постоянно, но Чары Разнавождения надо периодически обновлять,

чтобы они не рассеялись, поэтому в комплекте с ними я рекомендую употреблять Зелье, Заостряющее Память!"

Они разместились в двух соседних купе. Валери и Глориан беседовали в коридоре напротив двери ребят,

охраняя их от постороннего вмешательства. Профессор Эвергрин купила билеты на все четыре места, но

раз Джинни не поехала, то никто из посторонних не должен был их беспокоить. Дождь давно кончился,

но за окном взошло такое унылое, зябко кутающееся в утренний туман солнце, что у всех троих было

не особо прекрасное настроение. Гермиона выпустила из корзинки Криволапсуса: он размял лапы, выгнул

спину дугой, зевнул, продемонстрировав всем два ряда крупных зубищ, и голодным взглядом посмотрел на

пакеты с магловской едой. Ему предложили кусочек котлеты из гамбургера, но Криволаспус с возмущением

отказался и, одарив презрительным взглядом Рона и Гарри, улегся спать на ронову мантию.

- Спрячь мантию, Рон, - сурово велела Гермиона. - Ты забываешь, что мы не в Хогвартс-экспрессе!

- Да что может случиться, если даже маглы и увидят мантию? - скривился Рон, но, тем не менее, выдернул

ее из-под недовольного Криволапсуса и запихал в сундук. - Подумаешь, будто они нормальной одежды никогда

в глаза не видели.

- У волшебников и маглов разные представления о том, какую одежду считать нормальной, - заметил Гарри,

разглядывая сонный серый пейзаж за окном. - Но, могу только сказать, Рон, что в джинсах мне ходить куда

удобнее, чем в жутко длинной мантии, которая путается в ногах и выглядит, как девчачье платье.

- В платье ходить удобно! - воскликнула Гермиона, намериваясь до последней капли крови отстаивать права

женщин. - Ну, если оно не слишком длинное, конечно...

- Ты еще скажи, что тебе удобно ходить на каблуках, - ехидно ввернул Рон. - В коротком платье и на высоких

каблуках ходить могут только законченные мазохисты, то есть, мазохистки.

- Интересное мнение, - безмятежно приняла этот удар Гермиона. - А летом, когда мы с тобой ходили в кино, и

я была на каблуках и в короткой юбке, ты, по-моему, говорил совсем другое. Или ты врал, Рональд Уизли?

Рональд Уизли сказал бы еще много чего в ответ, но за него ответило его лицо, начавшее заливаться краской.

- О, вы были летом в кино? - заинтересовался Гарри, усугубляя этим вопросом печальное положение Рона.

- И что же смотрели?

- Нет, не говори этого! Гермиона, не надо! - Рон в ужасе уставился на девушку, его глаза просили, нет,

требовали пощады!

- Рон плачет на мелодрамах, - мстительно сказала Гермиона и довольно откинулась на спинку сиденья,

закрывшись учебником Анчара Бэйнмена "Магическая медицина и ядолечение для начинающих колдомедиков".

Гарри расхохотался. Рон стукнул кулаком по столу так, что по нему ходуном заходили стаканы.

- Ну знаешь, Гермиона!..

- Что? - невинно захлопала глазами девушка. - Я-то хоть не соврала!

Путешествие обещало стать просто превосходным. За окном распогодилось, Криволапсус гулко гудел во сне

на коленях у Гарри, периодически выпуская когти - ему, наверное, снились мыши и садовые гномы. Перепалка

Гермионы и Рона близилась к концу, самые опасные моменты были позади, и фразы типа, "Да кто ты такой, Рон

Уизли?!" и "Считаешь себя самой умной, Гермиона?" уже были позади и не заставляли Гарри падать от хохота.

После того, как Гермиона и Рон в очередной раз хором прикрикнули на него ("Заткнись, Гарри!"), он смирился

со своей тяжкой судьбой - быть другом этих ненормальных! - и, подобно Гермионе, постарался сосредоточиться

на книге. Снейповой книге. До перебрасывающихся восхитительными колкостями Рона и Гермионы не скоро дошло,

что за книга лежит у Гарри на коленях. Первой пришла в себя Гермиона:

- Ч-что это ты чита..., - она спрыгнула с сидения и подошла, чтобы поближе разглядеть книгу. Потом уставилась

на Гарри с таким подозрением, какое не было бы свойственно даже профессору МакГонаголл, поймавшей его за полу

плаща-невидимки. Гермиона еще раз тщательно изучила обложку фолианта и снова села напротив Гарри, скрестив руки на груди.

- Гермиона, ты чего? - начал Рон, но она перебила его.

- Гарри, почему ты нам не сказал? - Гермиона нахмурилась, а ее губы моментально сжались в тонкую

оскорбленную полоску. Она ждала ответа.

- Не надо думать обо мне плохо, Гермиона, - мягко начал Гарри, откладывая книгу в сторону. За нее

тут же схватился Рон, и его глаза начали становиться все больше и больше. "Практическое пособие для

начинающих ментолегусов" оказало на него внушительное впечатление, и он растерянно посмотрел на Гарри.

- "Я же не лезу в твои мысли, и не..."

- Ты не сказал, - настаивала Гермиона. - Это все равно что соврать! Почему ты что-то скрываешь от нас?

Мы же твои лучшие друзья, или это уже не так?

- Гермиона, - осторожно начал Рон.

- Отстань, Рон!.. Гарри, разве это честно? - то, что сверкнуло в глубине темных зрачков Гермионы,

Гарри не взялся расшифровать. - Ты же скрыл от нас, что ты - ментолегус!

- Во-первых, я еще не ментолегус, - обдумав линию своего поведения, начал Гарри. - Во-вторых,

я опасался именно такой реакции, поэтому и не решался вам сказать правду. Я читал,

что ментолегусов всегда боятся, потому что считают, что они могут воспользоваться информацией,

выуженной из мозгов своих собеседников. Их никогда не любили, а в средние века маглы за это

даже сжигали ментолегусов на кострах! И, в-третьих, боятся ментолегусов только те, кому есть,

что скрывать. А разве у нас есть тайны друг от друга?

Гермиона помолчала, а потом обиженно пробормотала:

- Оказывается, у тебя есть.

Помощь пришла оттуда, откуда Гарри ее и не думал получить.

- Гермиона, - раздался настойчивый голос Рона. - Оставь его в покое! Гарри, ты правильно сделал,

что не сказал. Не знаю, как я бы к этому отнесся пару месяцев назад, - Рон тряхнул рыжими лохмами,

отчаянно отгоняя страшные видения, столпившиеся у него перед глазами. - Но сейчас я думаю, что Гарри прав.

Мы все имеем право на собственную жизнь и собственные тайны, хотя от Гарри я ничего не скрываю.

- Значит, у тебя есть тайны от меня? - слова Рона, очевидно, немного обидели Гермиону.

- Я не беспокоюсь о том, что Гарри может прочесть у меня в мыслях, - беспечно заметил Рон.

- Я не думаю ни о чем таком... А вот чего ради ты трепыхалась, я не пойму! Это ты что-то скрываешь от нас, Гермиона!

- А вот и нет! - густо покраснела девушка.

Спор снова перерос в расчудесную перепалку между Роном и Гермионой. После того, как

Гарри наслушался удивительно богатых эпитетов, которыми награждали друг друга Рон и

Гермиона, он словно бы вскользь заметил:

- Собственно, у меня есть еще кое-какая тайна...

Его интригующая интонация мгновенно заставила его друзей оборвать милую беседу на самом

интересном месте ("Так тебе его рост нравится? Или его симпатичные острые уши?" - "Отстань,

Рон! Между прочим, он очень милый, а уж знает куда больше тебя!") и обратить к нему удивленные лица.

- Но я ее вам пока не открою, - продолжил Гарри, кивая на довольно тонкую дверь, отделяющую их

купе от коридора, в котором, стоя у окна, все еще беседовали профессор Эвергрин и Глориан Глендэйл.

- Подождите, для этого нужно укромное место. Вот приедем в Хогвартс, и в ванной для старост я вам ее открою,

- интригующе прошептал он, таинственно выпучив глаза.

Гермиона и Рон жадно смотрели на него.

- Черт, скорей бы мы уж приехали, что ли! - не выдержал Рон.

После полудня они налегли на гамбургеры, жареную картошку и кока-колу. Отпив немного, Рон долго рассматривал

резьбу на бутылке и, наконец, объявил:

- А у маглов получается делать неплохие напитки! - с этими словами он присосался к своей бутылке, а потом

покусился и на колу Гарри. Гарри великодушно уступил ему свою порцию.

- Этот напиток далеко не так полезен, как ты думаешь, - фыркнула Гермиона, предпочитавшая простую минералку.

- Овсяная каша моей мамы тоже полезна, но я не особенно люблю ее вкус, - хмыкнул Рон, с аппетитом закусывая

картошкой. - Гарри, кетчуп передай... Ты почему ничего не ешь?

- Не буду портить вам аппетит, - Гарри с трудом отвлекся от странного предчувствия, которое беспокоило его с

самого утра. Даже, нет, еще со вчерашнего дня, когда он услышал разговор мисс Эвергрин и Аластора Моуди. Сейчас

его подозрения усилились. - Рон, ты помнишь, что тебе сказал мистер Олливандер, когда ты покупал свою первую палочку?

- Первую палочку я получил по наследству от старшего брата, - пожал плечами Рон, не понимая, отчего этот вопрос

так занимает Гарри. - А вторую мне купили мама с папой, она у меня и сейчас с собой. Так что с мистером

Олливандером я не встречался в его магазине, только на улице, мне его Билл показывал. Слушай, Гарри,

ты все равно не ешь, можно я и твою картошку заберу?

- Да, конечно, - рассеянно подвинул Гарри к Рону свою порцию. - Гермиона, а ты что помнишь? -

поинтересовался Гарри у девушки, неодобрительно разглядывающей Рона, с чавканьем заглатывавшего магловское угощение.

- Ты про кого, про мистера Олливандера? Ну, в общем, довольно хорошо его помню. Это же было для

меня как открытие! Когда сотрудник Министерства в первый раз провел нас с папой на Диагон-Аллею,

у меня голова кругом пошла от всех этих чудес! Конечно, я превосходно помню, как покупала палочку,

- Гарри в этом и не сомневался. Трудно было поверить в то, что Гермиона способна что-либо забыть.

- Он был очень мил. Я еще подумала тогда, какой он симпатичный старичок. Дамблдор показался мне

куда более грозным... Мистер Олливандер предложил мне на выбор несколько палочек и на третьей же

понял, что у меня в руках то, что нужно: слива и сердце дракона. Он очень вежливо поговорил со

мной, пожелал удачи. А вот к папе он даже не обратился ни разу, но я этому тогда совсем не придала

значения. Возможно, он из тех волшебников, которые не слишком жалуют маглов или опасаются их, но мне

ужасно жаль его, беднягу. Жив ли он теперь, интересно? Вольдеморт, кажется, не склонен к милосердию,

- пробормотала она, уже наклонившись к уху Гарри, чтобы последней фразы не услышал Рон.

В голове у Гарри, как мозаика, начала складываться картина, смысла в которой он пока не видел.

Но фактам следовало верить...

- Почему Вольдеморт до сих пор не объявился? - глядя в окно на пробегающие мимо столбы электропередачи,

пробормотал Рон. - Все, кажется, способствует его возвращению. Эти психи - его сторонники - будоражат

народ так, что все боятся на улицу нос высунуть. Мистер Олливандер похищен - мы остались без волшебных

палочек. Дементоры уходят из Азкабана и мерзопакостят на улицах почти в открытую. Все и так уже в панике.

Чего же он ждет?

- В самом деле? Чего? - Гарри показалось, что он уже догадался, но в это время почувствовал странный

холодок, пробежавший у него по спине. Рядом с ним встрепенулся и зашипел Криволапсус. Кот подскочил и,

дрожа, забился за ноги Гермионе. Ребята разом вскинули головы: очевидно, странный холод, который ощутил

Гарри, почувствовали и Гермиона с Роном. Точно вдруг подуло из всех щелей. В купе мигнул, включился и

снова погас свет, а откуда то из дальнего конца вагона послышались вопли и топот ног убегающих людей.

Все вскочили на ноги, и тут с резко открылась дверь.

- Дементоры! - рявкнула Валери Эвергрин. Она была встрепана и зла. Сзади за ней виднелся пронзительный

фиолетовый взгляд Глориана, блеснули драгоценные камни на эфесе короткого эльфийского меча. - Закройте дверь!

Живо! Забаррикадируйтесь! - дверь с грохотом захлопнулась, и Гарри услышал, как двое бежали в направлении,

противоположном тому, которого придерживались истерично кричащие пассажиры поезда.

Гарри запер дверь на замок, коротко глянул на друзей и судорожно начал искать глазами то, чем можно

забаррикадировать купе. Что-нибудь длинное и твердое. Рон вскочил с места и сжал кулак со своей палочкой,

на его лице была написана твердая решимость защищать Гермиону до последнего вздоха. У девушки было совершенно

белое лицо, но в ситуации она сориентировалась куда лучше Рона.

- Гарри! - выдохнула она, хватаясь за ручку его сундука. - Всполох! Закроем дверь на метлу! - Они выгребли из

сундука половину барахла, пока не наткнулись на уменьшенный заклинанием Всполох. Гарри выхватил его, поднял свою

новую палочку и одним движением увеличил метлу до обычных размеров. Они с Роном втыкали Всполох в дверную ручку,

а Гермиона, тем временем, запечатывала дверь заклятием. Она была жутко напугана.

- Эта дверь их надолго не задержит , - мрачно рявкнул Рон, прислушиваясь к звукам за дверью. Слышались чудовищные

вопли и все сильней становился знакомый холод, проникающий в самую душу - холод присутствия дементоров. - Господи,

мисс Эвергрин!..

- Она справится, Рон, - Гермиона, тяжело дыша, смотрела за окно. Поезд, казалось, припустил еще быстрее, и столбы

за окном замелькали с ужасающей скоростью. Поезд несся, как стрела, а вагон качало из стороны в сторону, как корабль

в бурю. - Но вот мы... Наверное, поезд понесся, потому что они напали на машиниста! Гарри, из нас только ты один знаешь,

как бороться с дементорами! Скорее! Расскажи нам! Ты же когда-то пытался мне сказать!..

- Нет времени! Это очень сложно, я с Римусом тренировался несколько месяцев!

- Это наш единственный шанс, - почти плакала Гермиона. - Мы иначе не сможем уйти отсюда!

- Метла! - осенило Рона. - Всполох! Можно попробовать улететь на нем!

- Он не выдержит троих, - тихо сказал Гарри. Его палочка смотрела на дверь, сквозь которую

внезапно подул морозный ветер. Дементоры были совсем близко. - Он и двоих не выдержит.

В гробовой тишине они услышали, как чья-то рука нажимает на ручку двери. Ручка покрылась инеем.

Гермиона издала неопределенный звук, похожий на истерический всхлип. Дверь затряслась сильнее.

Рон держал в одной руке палочку, а в другой сжимал бутылку из-под кока-колы:

- Гермиона! Метла выдержит ее одну, скорее, Гарри! - но Гарри застыл, наставив палочку на дверь

и пытаясь собрать в кучу все свои счастливые мысли. Мысли путались, и в такой каше он никак не мог

поймать ту, которая ему еще несколько недель назад казалась самой счастливой. - Гарри, не спи!!!

- Я не полечу одна! - взвизгнула Гермиона. - Я вас не брошу! - Поезд качнуло, и ребята попадали друг

на друга. За дверью уже не было слышно ни единого крика, точно весь поезд вдруг вымер. В дверь начали

ломиться сильнее, и Всполох жалобно заскрипел. По рукоятке пошла трещина. - Я... попробую сама!"

- Вздор! - заорал Рон. - Ты не сможешь, ты не умеешь пока хорошо левитировать! - он стоял, позеленевший

от страха, и прижимал к себе отчаянно цеплявшегося ему за рубашку Криволапсуса. Зеленые глаза кота были

наполнены смертельным ужасом. - Черт, что же... что же делать?! Может просто прыгать?

На такой скорости прыгать из поезда означало неминуемо разбиться насмерть, подумал Гарри. Если бы мы могли

уместиться на Всполохе втроем! Улететь отсюда прямо в Хогвартс! О, Мерлин, если бы желания могли исполняться,

я бы пожелал, чтобы Всполох стал в три раза больше! Пожелал бы... БОЖЕ, КАКОЙ Я ИДИОТ!!!...

- Пусти, Рон! - Гарри рванулся к своему раскуроченному сундуку и жадно зашарил на самом дне. Где же она? Ну,

где же! В двери щелкнул замок, она начала поддаваться, и из-за нее в купе вновь ворвалась волна холодного ужаса.

Гермиона зажала рот руками, чтобы не закричать. Гарри выхватил старую бутылку в тот момент, когда в щель протиснулась

омерзительно скользкая серая рука, похожая на клешню живого мертвеца, покрытая слизью и струпьями, и начала нашаривать

ручку двери и метлу в ней.

- Ваддиваси!

- Привет, о мой прекрасный господин! - вырвался клуб дыма из бутылки. - Что прикажешь, слушаю и повинуюсь...

О, это тоже благородные друзья моего господина? Припадаю к вашим стопам, о неверны... высокородные господа!

Я - ваш покорный раб - Джамаледдин Кудама ибн... - он замолчал, видя, какое потрясающее впечатление произвел

на высокого и нескладного рыжего парня и девушку с растрепанными каштановыми волосами, забившуюся в угол купе,

и хвастливо пригладил лысину смуглой ладонью. Джим имел право гордиться собой: пиджак от Тома Форда сиял чистотой,

на его кривом глазу кокетливо сидел золотой монокль - это приспособление Джим углядел в какой-то книжке из библиотеки

Гарри, а тающие в воздухе ноги элегантно облегала серая блестящая ткань, костюмы из которой могли шить исключительно

на Сэвил-роу.

- Заткнись, Джим, и скорее унеси нас отсюда! - заорал Гарри, видя, как мерзкая конечность дементора скользит по двери,

оставляя на ней липкие следы слизи. Дверь начала поддаваться, Всполох отчаянно хрустел.

Джим обернулся и его хитроватая морда засветилась счастьем:

- Неужели мой великий хозяин Малик-бей ибн-Асад изволит произносить свою первую просьбу? О, твой

презренный раб не верит в такое счастье!.. Что же конкретно ты хочешь, о повелитель?! - мучительно

долго шурша пергаментом, джинн разворачивал свою летопись исполнения желаний, что-то бормоча и ковыряясь

в ухе пером. - Сейчас, сейчас, где же конец...

- Это что - джинн? - слабым голосом спросила Гермиона, почти теряя сознание от ужаса: вся дверь обледенела

и покрылась налетом слизи. Криволапсус жалобно заорал от ужаса.

- Джим, скорей же! - взвыл Гарри, налегая всем весом на дверь, за которой сгрудились дементоры.

- Да, величайший? Итак?..

- На нас напали дементоры! Доставь нас с друзьями в Хогвартс! Скорее!

- Что-что, о дражайший повелитель?

- В ХОГВАРТС! В НАШУ ШКОЛУ! ДОСТАВЬ НАС ТУДА КАК-НИБУДЬ! ЭТО МОЕ ПЕРВОЕ ЖЕЛАНИЕ!

- Слушаю и повинуюсь, мой великий хозяин! - торжественно провозгласил джинн, радостно потирая руки.

Он пробормотал какое-то заклинание, и на голову Гарри свалился тяжелый сверток, почти оглушив его.

Сверток был пыльный и грязный, и когда они с Роном дрожащими руками начали разворачивать его, то он

оказался старым дырявым ковром, изъеденным молью и покрытым пестрой шерстью неизвестного животного.

Судя по цвету шерсти животное, которое последний раз путешествовало на ковре, было тигром.

- Великолепное приспособление, о повелитель! ССС-СуперКовер! Самаркандский скоростной снегоградодождеотталкивающий...

- Нет, Гарри! Летать на коврах-самолетах запрещено законом от... - Крик Гермионы потонул в хрусте

ломающейся под ударами целой армии дементоров двери. Рон уже открывал окно. Поезд мчался, как бешеный.

- Гермиона, наплевать! Быстро, Джим, как им управлять?!

- Я сам поведу его, повелитель! - оскорбился джинн. Ковер встряхнулся, расправил углы

(пыль осела на открытый сундук Гарри, ласково окутав пушистым облаком все его вещи) и

с готовностью выпорхнул наружу. Он стремительно летел в воздухе, держась у самого окна купе,

и приглашающе махал одним уголком.

- Полезай, Гермиона!

- Нет! Я боюсь! - Гермиона мотала лохматой шевелюрой, прижимаясь к стене.

- Да скорей же! - Рон вскарабкался на столик и перелез через форточку прямо на приспособление

под названием ССС-СуперКовер. Ковер мягко спланировал пониже, помогая Рону устроиться поудобнее,

а затем парень свесился в окно, протягивая руку Гермионе. - Это совсем не страшно! Скорее! Гарри,

помоги ей!

Гарри помог Гермионе вскарабкаться на стол, подсадил ее, и девушка, дрожа, вцепилась в вышитый

край ковра. Гарри сунул в карман куртки карту Мародера, затолкал под свитер плащ-невидимку и

схватил в охапку Криволапсуса. Кот орал дурным голосом и упирался, впиваясь когтями в одежду и

руки Гарри. Парень крепко прижал Криволапсуса к себе и прыгнул на стол. Джинн вежливо поддержал его под локоть.

- Изволь присесть, мой господин!

Гарри влез на ковер, дрожа от ужаса, думая, что случится, если на всех не хватит места, или он

окажется слишком тяжел для такой хилой тряпки. Но на ковре оказалось неожиданно мягко и удобно,

хотя линялая тряпица и прогибалась под их весом. Передав кота Гермионе (с трудом, потому что

несчастное животное не желало отцеплять свои когти от его куртки) он повернулся, стараясь не

смотреть вниз - поезд мчался с ужасающей быстротой! - и крикнул Джиму:

- Отчаливай!

Джинн с готовностью протянул бутылку Гарри и просочился на ковер. Места хватило всем, даже еще

осталось - коврик был явно семейным средством передвижения, как раз предназначенным для четырех

седоков. Джим загнул передний левый край ковра, и дырявое волшебное средство передвижения, сделав

элегантную дугу в воздухе (Рон позеленел и схватился за край ковра), оторвалось от окна поезда и

заскользило вверх. Гарри увидел, как Всполох отчаянно хрустнул в последний раз, переламываясь надвое,

как купе заполнили бесконечные серые капюшоны дементоров, но холод, который они несли с собой, уже не мог

повредить ребятам. Ковер плавно удалялся, язвительно помахав вечно голодным дементорам на прощание залатанным уголком.

- Стой, Джим! Мы должны взять с собой мисс Эвергрин и Глориана! - заорал Гарри, превозмогая свист в ушах.

Ковер несся вперед стрелой, просто как бешеный, поезд уже был похож на тонкую полоску, мчащуюся где-то далеко внизу.

Гарри повернулся к джинну, но тот язвительно развел руками.

- Прости, о величайший, но когда ты говорил, - он достал свой бесконечный пергамент и тщательно сверился с ним.

- Доставь нас с друзьями в Хогвартс, я посчитал, что ты имел в виду только тех, кто находится рядом с тобой в

этой странной комнате на колесах!

- Плевать мне на то, что ты думал! - взревел Гарри, ползя по ковру по направлению к джинну. Ковер опасно накренился,

и Гермиона, обнимающая Криволапсуса, взвизгнула. - Вернись туда, немедленно! Вернись за ними!

- Это твое второе желание, господин? - сладко осведомился Джамаледдин Кудама ибн-шайтан. - Мы уже слишком далеко

и не сможем вернуться.

Гарри бессильно опустился на колени. Нет. Нет! НЕТ!!!

- С-скотина! - просипел он, не обращаясь ни к кому конкретно, но все как-то сразу поняли, что он говорит с Джимом.

Джинн тут же нацепил мину оскорбленной невинности.

- Вот так всегда, - поджал он губы и выронил монокль из глаза. Криволапсус напряженно следил за ним бешеными глазами.

- Все мои прежние хозяева вели себя так же. Я же предупредил, предупредил! - он погрозил Гарри длинным кривым пальцем.

- Что нужно как следует обдумывать, что ты пожелаешь, о мой повелитель! Слова важны! За ними скрывается истина!

- произнеся эту сентенцию, Джим обиженно отвернулся и сел на край ковра спиной к Гарри, демонстративно свесив

полупрозрачные ноги вниз в душераздирающую пустоту.

Все молчали. Ковер летел со скоростью пули, выпущенной из ружья. Джиннова бутылка перекатывалась с одного конца

ковра на другой. Наконец, Рон нарушил тишину. Осторожно подвинувшись к Гарри, он потряс его за плечо.

- Гарри...

Гарри дернул рукой. Он не мог отвести от глаз страшную картину: Валери Эвергрин и Глориан Глендэйл, совсем одни,

сражаются в тесном коридоре с целой толпой дементоров, напирающих со всех сторон. Вот они падают под натиском

страшных серых фигур, одна из них наклоняется к Валери, и снимает капюшон. Для поцелуя...

- Гарри, они останутся живы, - не совсем уверенно, но с надеждой сказал Рон. - Подумай только, где только мисс

Эвергрин ни была, с какими только чудовищами ни встречалась! Пять штук мантикор - это же рекорд! Китайского

огненного демона смогла побороть! Полтора десятка вампиров и Упивающихся Смертью! И почти победила Вольдеморта...

К тому же она смогла подойти к раненому разъяренному Снейпу, а это о многом говорит! - неловко попытался пошутить Рон.

- Гарри, в самом деле, - подала голос со своего края ковра и Гермиона. - Она сильная, она справится,

я не сомневаюсь в этом! К тому же с ней еще и Глориан, а он обладает очень могущественной древней магией,

которая способна подчинить себе многие волшебные силы... Может, и дементоров тоже.

- Как раз за этого коротышку я не особенно волнуюсь, - буркнул Рон. - Гарри, ты не должен думать, что все

будет так плохо.

Гарри поднял глаза на Джима. У обитателя бутылки был очень виноватый взгляд. Если он и не собирался принимать

близко к сердцу все переживания хозяина, то сейчас, кажется, почти забыл об этом.

- Если с ними что-то случится, то это будет... на нашей совести, - резко сказал Гарри, глядя прямо в глаза

своему верному рабу.

- О, прости, прости меня, повелитель! - громко всхлипнул Джим, утирая глаза рукавом. - Я... так виноват!

- К дьяволу твои извинения! - Гарри не знал, что сделать, чтобы ударить джинна побольней. Единственное,

что пришло ему в голову, это взять джиннову бутылку и швырнуть ее с ковра куда подальше. Бутылка описала

изящный полукруг и исчезла в лесной глуши прямо под ними.

- О нет! - завопил джинн, кидаясь к краю ковра, от чего хлипкое средство передвижения опасно закачалось.

- О нет! Что вы наделали, господин мой?! Это же был мой дом! Где я теперь буду жить?

- Где хочешь! - зарычал Гарри. - Я жил с теми, кто остался там, в поезде! И теперь они могут не вернуться...

Кажется, это хуже, чем потеря твоей глупой стекляшки, не находишь?!

Если бы у джинна на голове росли волосы, он бы вырвал их от досады, но свою вину в этом инциденте он признал.

Вопя и ругаясь на куче языков, незнакомых Гарри, Рону и Гермионе, он покаялся во всех грехах и валялся

в ногах у Гарри, понося тупость его верного, но недалекого раба на чем свет стоит. Гарри ощутил колкую вину

за то, что лишил Джима дома.

- Мы оба виноваты, и не будем больше об этом говорить, - скрывая смущение от своей безумной и довольно жестокой

выходки, Гарри повернулся к Рону и Гермионе. - Холодно что-то. Мы, верно, высоко летим.

Летели они, и правда, на довольно приличной высоте. Самолеты они пока не обгоняли, но гул от них то и дело

слышался с разных сторон.

- Нам страшно достанется, когда Министерство узнает, что мы летали на ковре, - Гермиона дрожала от холода,

и Рон стянул с себя куртку, чтобы укрыть девушку. - Представляете, что может случиться? Нас точно теперь

выгонят из школы, - Гермиона явно вспоминала о своих книгах, которые остались в поезде, а Рон - о гитаре.

Гарри не нужно было даже слушать их мысли, чтобы узнать, о чем они думают.

- Ну, не думаю, что нас выставят, пока школой руководит Дамблдор, - прошептал Гарри. - Он всегда одобрял

наши идиотские выходки, но эта, кажется, перевесит все.

- Да, брось, Гарри, неужто с василиском было справиться трудней, чем сбежать от кучки дементоров, - начал

Рон, но осекся, вспомнив о мисс Эвергрин. Гарри тоже об этом подумал. И, наконец, вспомнил, что пришло ему

в голову за минуту до того, как в дверь постучали дементоры.

Мистер Олливандер. Бедный похищенный мистер Олливандер.

Гермионе, похоже, тоже пришло в голову отвлечь Гарри именно этой проблемой.

- Послушай, Гарри, а почему ты спрашивал нас о мистере Олливандере? С этим что-то связано?

- Мисс Эвергрин занималась его исчезновением, - Гарри откинулся на ковер и поплотнее укутался в куртку.

- Что она только ни делала: смотрела всякие книжки по психологии преступников и заложников, аппарировала

во всякие места, где, предположительно его могли держать, советовалась со многими колдунами, которые его

знали - все бесполезно. Но когда ей в руки попала та самая записка, которую оставили похитители, она все

поняла. Немудрено, что ей и в голову не приходило ничего подобного, - задумчиво заметил Гарри. - Раньше она

изучала только ее текст, переписанный с оригинала... До меня только сегодня дошло: мистер Олливандер вовсе

не был похищен, поэтому она сказала Дикоглазу Моуди, что он не обрадуется результатам расследования.

- Как не был? - изумился Рон. Он все еще сжимал в руке бутылку из-под колы. - Но в Пророке же писали миллион

раз...

- Это все ерунда, Рон. Думаю, что ей это пришло в голову, когда она увидела в своем Мысливе, как он расписывается

в получении платы за ее волшебную палочку. Она сравнила надписи и увидела, что они...

- Написаны одной рукой, - медленно проговорила Гермиона. Она вскинула глаза на Гарри.

- Именно.

Рон в ужасе открыл рот.

- Но это значит, это значит, что...

- Сегодня меня вдруг словно молнией ударило, - признался Гарри. - Я вспоминал, что я знаю о мистере

Олливандере. Когда я покупал у него палочку, ну, ту, первую, мы разговаривали о Вольдеморте. Он сказал,

приблизительно следующее, - Гарри нахмурился, пытаясь восстановить в памяти точные слова колдуна. -

Сам-Знаете-Кто совершил много великих и ужасных дел. Ужасных, но Великих.

- Мистер Олливандер - сторонник Вольдеморта, - прошептала Гермиона и прикусила губу от этих ужасных слов.

- Точно. Вольдеморту был нужен такой сильный волшебник, как он. Думаю, много лет мистер Олливандер скрывал,

что поддерживает Черного Лорда. Возможно у него на руке тоже есть Смертный Знак. Возможно он тоже...

- Бывший Упивающийся Смертью?

- Да. И если Вольдеморт сделал такой шаг, то нам точно недолго осталось ждать его открытого возвращения.

Все замолчали. И тут Гермиона всплеснула руками.

- Боже, Гарри, это же значит,... Все ученики мистера Олливандера погибли! Неужели он сам...

- Убил их, - закончил Рон. - Безумие...

- Нет. Это не безумие. Вольдеморт оставил нас без оружия, вы понимаете? - он видел ужас и выражение

обреченности в глазах друзей. - Некому больше делать волшебные палочки, если только...

- Если - что?

- Ничего, - отрезал Гарри и закрыл рот.

Джинн взирал на своего господина и его друзей с тихой паникой.

- Шайтан меня задери, - сказал он в отчаянии без каких-либо следов арабского акцента. - Это же надо

было мне угодить в самый разгар войны!

- Вступайте в наш клуб, - уныло заметил Рон и отхлебнул колы. Он вылил остатки напитка в рот и собрался

выбросить бутылку, но Гермиона строго одернула его.

- Не сори, Рон! - они как раз пролетали над каким-то городком.

- Ладно, потом выброшу, - буркнул Рон, и тут же просиял. - Эй, Джим, или как там тебя... Может, эта

бутылка тебе сгодится вместо прежней?

Джинн встрепенулся и внимательно осмотрел бутылку, затем заглянул в нее и втянулся внутрь тонкой дымной

струйкой. Обратно он выполз совершенно счастливый, с улыбкой до ушей. Продукция фирмы "Кока-Кола" оказалась

весьма комфортабельна.

Глава 12. Сто пятьдесят

- Обставлю все хорошенечко, ковриков на стеночки, подушечек на пол, столики-диванчики... - припевал джинн,

пока ветер свистел в ушах у обалдевшей троицы. Он, не переставая, шнырял внутрь и обратно, радостно оценивая

новое жилище. - Кальянчик побольше, травок волшебных в него поаромантнее...

- Тебе, правда, нравится? - захихикал Рон. - Вот круто! Если бы маглы знали, что эти бутылки пользуются таким

спросом у джиннов, думаю, они бы начали их изготавливать в куда бОльшем количестве!

- Кока-колы и так делают слишком много, - изрекла Гермиона. - Столько джиннов никогда не наберется, чтобы

заполнить все кока-кольные бутылки! Мистер Джамаледдин, а скоро мы прилетим, а то Рон сидит в одном свитере

и может простудиться?

- О, ароматная жимолость Британии, раб друга твоего обещает, что ваша школа покажется на горизонте через

полчаса! Какой дом, какой дом!..

- Джим, может, нам нужно лететь поосторожнее? Если нас засекут типы из Отдела неправомочного использования

колдовства, то нам каюк. И тебя отберут тоже, - заметил Гарри, подтягивая к себе Криволапсуса, чтобы

закрыть его теплым пузом порядочно заледеневшие ноги.

- Гарри, а ты уже придумал второе желание? - Рону было жутко интересно, как его друг воспользуется такой

замечательной возможностью: получить все, что захочешь. И сразу. - Ты захочешь стать капитаном английской

квиддичной команды? Или быть самым молодым за всю историю министром Магии?

- Хм, Рон, я уверена, Гарри думает, чего можно пожелать не только для себя самого. Гарри, ведь ты обдумываешь

такое желание, которое принесло бы пользу всем, а не только тебе одному?

- В общем-то, да, но я пока не остановился ни на чем таком...

- О, если бы любое мое желание могло исполниться, я бы захотела знать все на свете! -

мечтательно воскликнула Гермиона. - Но это было бы слишком эгоистично, я полагаю.

- А разве ты знаешь не все на свете? - Рон поежился и попытаться завернуться в угол ковра.

- Я бы хотел вернуть Фреда, - пробормотал он еле слышно, но Гарри все равно понял по нервно

искривившимся губам, что бормочет его друг. - И Хагрида. Если бы мог.

- Я уже просил Джима сделать так, чтобы мои мама и папа вернулись, - тихо ответил ему Гарри.

Он подвинулся поближе, и все трое покрепче обнялись, чтобы пронизывающий одежду насквозь холодный

ветер не заморозил их до состояния сосулек. - Но он сказал, что мертвых обратно не вернешь.

Остаток пути они молчали. Криволапсус крепко вцепился одной лапой в подол юбки Гермионы, другой - в

свитер Гарри, и ни в какую не желал отпускать их. На ковре летать ему явно не нравилось. Он сидел,

прижав уши, и иногда тихонько шипел, как старая скрипучая метла. Джим ловко управлялся с ковром. Впрочем,

это ему стоило немалых усилий, коврик попался несговорчивый: периодически взбрыкивал, вилял в сторону

или дразняще загибал уголки, за которые Джамаледдин, пыхтя, дергал его, стараясь взять нужное направление.

Откуда джинн знает, куда необходимо лететь, Гарри себя не спрашивал, потом, если будет нужно, Гермиона

ему объяснит. Сейчас говорить не хотелось, у всех затекли ноги, бурчало в животе от голода (хотя Рон,

предварительно слопавший порцию обеда Гарри, выглядел куда более сытым, чем остальные) и ужасно мутило

каждый раз, когда они пытались посмотреть вниз. Лесов и городов уже не было видно. Потянулись сперва

зеленые холмы, затем горы, а потом Джим решительно повел ковер вверх, мотивируя это тем, что он не хотел,

чтобы маглы заметили, как бедно и неподобающе его высокому сану путешествует почтенный Малик-бей ибн-Асад.

Джинн проклинал свою тупость, и, горестно вздыхая, божился, что если ему в следующий раз придется везти

куда-то своего прекрасного повелителя, то он расстарается вовсю. В исполнении Джима звучали фразы, типа:

"слоны в парчовых попонах и золотых нагрудниках", "арабские скакуны с алмазными стременами и бархатными

наглазниками", "три сотни обнаженных чернокожих невольниц, несущих ордена и регалии великого и ужасного

Малик-бея". Гарри ежился от холода и радовался, что слонов в этот раз под рукой не оказалось. Его немного

беспокоило и то, что ему придется объяснять наличие старого потертого летающего ковра, строго запрещенного

к использованию Министерством Магии. Куда уж мне было бы расписать профессору МакГонаголл необходимость

присутствия при собственной особе толпы черных невольников, лошадей и слонов, мрачно думал Гарри, не

представляя себе, что случится, если они с друзьями попадутся в лапы Снейпа. Конечно, этим летом много

чего произошло, они со Снейпом все-таки не единожды спасали друг другу жизнь, но Гарри был готов поспорить,

что отношение Снейпа к правилам поведения учеников в Хогвартсе не изменилось ни на йоту. То, что они

с друзьями теперь были такими же членами Ордена Феникса, как и он, ситуацию не улучшало, а, наоборот,

усугубляло. Поэтому, хоть на это была и слабая надежда, парень решил, что наиболее удачным выходом из

положения будет встреча с Дамблдором и личное объяснение с ним, а ни с кем иным.

За облаками ничего не было видно, зато холоднее стало втрое. Ребята прижались друг к другу еще плотнее

и мелко задрожали.

- Д-джим! С-ск-корей бы уже! - зубы у Рона выбивали дробь.

- О высокородный господин, не извольте беспокоиться! - сверкнул джинн улыбкой и покрытым инеем моноклем,

совершенно не испытывая дискомфорта от арктического холода заоблачных высот. - Уже почти прилетели,

вот только этого железного дракона обогнем! - за ними уже послышался нарастающий гул реактивных турбин самолета.

Все четверо (включая джинна, который в жизни не видел ничего подобного) громко завопили от страха.

Самолет грациозно пронесся над ними, закружив несчастный ковер в таком пируэте, что ребята чуть не

выпали с хлипкого средства передвижения. На секунду показалось, что Джим потерял управление, Гермиона

и Криволапсус одинаково отчаянно закричали, сползая на край ковра, но Гарри успел быстро сориентироваться.

- Держи меня крепче! - гаркнул он Рону.

Тот вцепился ему в пояс. Гарри осторожно подполз к посиневшей от страха и холода Гермионе, из

последних сил сжимающей одной рукой кота, а другой - ветхий край коврика, из которого сыпались

нитки, и ухватил ее за воротник. Воротник затрещал, но выдержал. Гарри напрягся, заскрипел

зубами и с трудом втянул Гермиону обратно. Все перевели дух. Гермиона тяжело дышала, боясь

заплакать, чтобы ее слезы не замерзли прямо на щеках, а Криволапсуса била крупная дрожь, и

глаза его стали совсем как плошки.

- Джим, если мы немедленно не спустимся!.. - осипшим от страха голосом начал Гарри. - То моим

следующим желанием может стать...

- Уже, уже снижаюсь! - захлопотал джинн, сам не свой после встречи со стальным монстром. - Не

хватало еще, чтобы по вине твоего жалкого раба, о, повелитель, тебя и твоих друзей сожрало это

кошмарное чудовище! Никогда не слышал раньше о таких! Они, наверняка, едят волшебников!

- Д-да нет, в-в ос-с-сновном ав-в-виационн-нное топ-пливо, - заикаясь от страха, сказала Гермиона.

Она спрятала покрасневшие руки в рукав куртки Рона и крепко зажмурила глаза, чтобы ненароком не

посмотреть вниз, такой крутой вираж заложил джинн на ковре. И зря, потому что на горизонте показались

шпили и башни Хогвартса. Джим осторожно повел ковер на снижение. Они очень осторожно обогнули Хогсмид

и на окраине запретного леса попытались пересечь границу школьнойземли.

БУМ!

Ковер с грохотом вписался в какую-то невидимую преграду, Рон, Гарри, Гермиона и Криволапсус чуть

не посыпались с него, но в последний момент джинн успел удержать Гарри, а все остальные уцепились

за него (включая Криволапсуса) и таким образом удержались на этом старом летающем половике. Ковер

медленно спланировал на опушку Запретного Леса, устало подергивая уголками. Джинн тоже выглядел не

особенно - штаны порядочно помялись, рукав был порван (за него неудачно попытался схватиться Рон),

а монокль он потерял в неравной битве с железным драконом системы "Конкорд". Когда коврик улегся на

траву, все тупо посмотрели друг на друга, не веря, что их кошмарный полет, наконец, закончился а потом,

не тратя лишних слов, поняли, что им сейчас нужно. Они с трудом поднялись на ноги и расползлись в разные

стороны. По их позеленевшим лицам было ясно, что в данный момент каждому из отважных путешественников

требуется пара минут одиночества. Гарри услышал, как великого волшебника и выпускника Магрибской Школы

колдовства и Магии Джамаледдина Кудаму ибн-Омара ибн-Алима абд-аль-Азима крепко выворачивает наизнанку

за соседними кустами. Не тратя времени, Гарри засунул два пальца в рот и последовал его примеру. После

этого сразу стало как-то легче.

Встретились они уже у ковра. Тот весело елозил по траве, с любопытством помахивая вылезшей из края основой

над большой пестрой бабочкой, и был явно настроен слетать куда-нибудь еще, за пару тысяч миль от Хогвартса.

Гарри бухнулся на сырую траву, перевел дух и подвел итог путешествию:

- Джим, в следующий раз я серьезно подумаю над твоим предложением о слонах. Я уверен, это было бы

просто замечательно! Чем лететь второй раз на этой тряпице, я предпочту колесницу, запряженную

драконом и гиппогрифом!

- А обнаженные черные невольницы тоже входят в эту картину идеального путешествия в школу? -

язвительно поинтересовалась Гермиона. Она обмахивалась носовым платком, безуспешно пытаясь

прийти в себя и привести в чувство Рона, который пластом упал в траву, зарывшись в нее лицом.

- Рон! Рон, вставай же! Школа, очевидно, огорожена каким-то барьером, пройти через который мы

не можем. Это, наверное, Высшая Магия, мне это заклинание неизвестно. Нужно попытаться найти

проход или позвать кого-нибудь из преподавателей.

- Угу, - Рон с трудом поднялся и обвел друзей мутно пьяным взглядом. - С-сейчас... встану, -

Он приподнялся, но потом снова грохнулся обратно на землю. - Черт, Гермиона, может, мы все-таки

слегка отдохнем? Хогвартс-то - вот он! Идти пять минут, мы уже на территории школы.

- Как бы не так! - уперла Гермиона руки в бока. - Попробуй, пройди сквозь эту охранную систему!

Я же сказала - это очень сложное заклятие, я снять его не смогу.

Гарри осторожно приблизился к тому самому месту, в которое уперся и грохнулся оземь их летающий

ковер. Он вытянул вперед руку и нащупал что-то невидимое, но очень гибкое и упругое. Похожее на

ту Защитную Стену, которую он возвел пару месяцев назад, только не различимую глазом.

- Интересно, а Заклятие Зова о Помощи ее пробьет? - Гарри ощупал желеобразное невидимое нечто и

вынул палочку.

- Осторожно, Гарри! - предостерегла его Гермиона. Она встала, отряхнула грязную юбку, всю в траве,

шерсти Криволапсуса и неизвестного тигра, раньше них летавшего на самаркандском скоростном

снегодождеградоотталкивающем ковре, и, прихрамывая, подошла к Гарри. Потрогала прозрачную стену и

нахмурилась. - А если защита срикошетит? Вдруг заклинание попадет обратно в нас?

- Надо попробовать, - решился Гарри. Он поднял палочку. Призадумался, вспоминая точное слово, и

осторожно произнес. - Холло!

Из конца палочки выстрелила большая серебристая струйка света. Она рванулась вверх, облетела купу

лиственниц и ясеней и исчезла за краем Запретного Леса.

- Как хорошо работает твоя новая палочка, - похвалила Гарри Гермиона, но тут же нашла повод сделать

замечание - Однако, кажется, сначала нужно было побеспокоиться о том, чтобы Джима никто не увидел. И

этот ковер - тем более.

- Точно! - спохватился Гарри. Джим выстроился по стойке смирно, с восторгом ожидая приказаний. -

Забирай свой ковер и дуй назад в бутылку, не то тебя кто-нибудь заметит!

Ковер отчаянно не хотел лезть обратно. Он упирался всеми четырьмя уголками, пока джинн запихивал

его в бутылку. Джамаледдин сердито пыхтел, ругался по-арабски и, искоса хитро поглядывая на ребят,

по-английски. Ругательства были витиеватые, Гермиона краснела, Гарри хмурился, а у Рона было такое

восторженное выражение на лице, точно он хотел сию же минуту записать имена тех предков негодяйки-ткачихи,

выткавшей это упрямое волшебное средство передвижения, которых в сердцах упоминал Джим. Предков было много

и все они, по-видимому, имели отношение к шакалам и свиньям одновременно. Наконец, коврик печально махнул

ребятам на прощание и скрылся в бутылке. Джим перевел дух и отсалютовал Гарри:

- Твой тупой и нерасторопный слуга будет всегда рад выполнить любое твое желание, о прекраснейший

и мудрейший Малик-бей! Счастливо оставаться! - с этими словами Джима до ребят донеслось тихое шипение:

Джамаледдин Кудама ибн-все-прочие-родственники залезал в свой новый дом. Гарри поймал бутылку и как

следует заткнул ее крышкой. И вовремя, потому что из-за крайнего ясеня показалась грузная фигура

Бенджамина Иррегус-Штрауса. Он быстро бежал и подслеповато жмурился от холодного пронизывающего ветра,

выставив вперед длинную волшебную палочку, словно ожидая нападения. Подрулив к промерзшей насквозь троице,

он удивленно вытаращился на них.

- Гарри Поттер? Вы - здесь? Почему вы не...

- Сэр, у нас мало времени! - закричал Гарри, бросаясь к прозрачному укреплению.

- Мы только что с магловского поезда! На нас напали дементоры! Профессор Эвергрин

и сэр Глориан остались там! Я боюсь, что с ними случилось что-то страшное.

- Великий Шотландец! - в ужасе воскликнул Иррегус-Штраус и замахал палочкой. - Оппидемптум!

Скорей, ребята, скорей!

После произнесенного Бенджамином заклятия стена с шумом стала видна. Она выглядела как зеленоватое,

колеблющееся на ветру желе, и от ее вида Рон скривился, будто его вновь затошнило. Потом защитное

укрепление внезапно заискрилось, по нему побежали легкие электрические разряды, и в прозрачной стене

образовалось круглое отверстие.

- Лезьте внутрь, быстро! - скомандовал член ордена Феникса. - Только осторожно, не задевайте края,

иначе вас сильно приласкает током! - он продолжал делать круговые движения палочкой, чтобы отверстие

не закрылось.

Гарри подождал, пока перелезет Гермиона, потом передал ей не по-кошачьи трусливо скулящего Криволапсуса

и нырнул в дыру сам, ощущая, как края прозрачного укрепления излучают жар. От него чувствовалось легкое

покалывание в ладонях, когда он опасно близко поднес руки к стене. Иррегус-Штраус помог ему влезть в отверстие,

а затем втащил нескладную фигуру Рона, который несколько раз чуть не ухитрился вписаться в опасно искрящуюся массу

и опалил-таки волосы на макушке.

- Оппикондум! - воскликнул Иррегус-Штраус, и проход тут же стал стягиваться. Когда он с чмоканьем закрылся целиком,

стена исчезла, словно ее никогда и не было видно. А потом профессор повернулся и побежал. Ребята припустили за ним,

стараясь не отставать, поэтому на все вопросы Бенджамина им пришлось отвечать на бегу:

- Давно это случилось?

- Часа три назад, - отплевываясь, выпалил Рон: хвост Криволапсуса, развеваясь на ветру, все время норовил попасть

ему в рот. Он закашлялся.

- Сколько дементоров было в поезде?

- Мы не считали, сэр, - скороговоркой заговорила Гермиона. - Мы были в купе, а когда они стали ломиться в дверь,

профессор Эвергрин велела нам закрыться и никуда не выходить. Мы больше ее не видели! И сэра Глендэйла тоже! -

она всхлипнула, утирая лицо на бегу.

- Я спрашиваю: сколько дементоров было? Постарайтесь вспомнить! - отдуваясь, повторил свой вопрос Иррегус-Штраус.

- К нам в купе ломились, по меньшей мере, штук десять. От их присутствия даже дверь замерзла, сэр, - Гарри пыхтел

на бегу, стараясь поспеть за толстым, но удивительно легким на ногу новым профессором по Уходу за Магическими

Существами. - Мисс Эвергрин... Как вы думаете, сэр, она жива? - с замиранием сердца выложил Гарри то, что

сильнее всего его ужасало.

Бен Иррегус-Штраус промолчал, заворачивая за край хижины Хагрида, но не снижая темпа. Гарри успел заметить,

что домик не находится в забросе. Где-то рядом гулко лаял Клык, возле крыльца привычно паслись кикиморы, а в

огороде сидели на грядках крошечные тыквочки.

- Сэр, - пролепетала Гермиона, вспомнив еще об одной важной вещи. - Там, в поезде... было очень много маглов.

Они убегали от дементоров, но я не думаю, что... - они ужа почти достигли главной лестницы у входа в школу.

- Быстро - в холл! - приказал Иррегус-Штраус, сам направляясь в обход, к маленькой задней дверце, ведущей в

школьные подземелья. - Я - к директору, а вы - к врачу, скорее!

- К какому врачу? - проворчал Рон, преодолевая первый лестничный пролет. - Он что, забыл, что у нас в школе

больше нет врача?

- А может, уже есть? - предположила Гермиона, перебазировав толстого Криволапсуса в другую руку. - Кто знает,

что здесь изменилось за лето. Рон, тебе больше всех надо в медпункт, ты, наверное, страшно простыл в полете

на этом дырявом сквозняке.

- Господи, как же хорошо-то! - воскликнул Рон. - Снова в Хогвартсе!

Гарри тоже был согласен с ним. Отчасти. Хогвартс всегда был его домом больше, чем особняк Дурслей на Бирючиновой

Аллее, но этим летом Гарри уже привык считать родным и викторианский дом на болотах Хитмарша. Поэтому мысль о

том, что он может потерять и своих новых опекунов, которые о нем заботились с таким терпением и любовью,

причиняла ему все ту же знакомую колкую боль, которая безжалостно мучила его при каждом воспоминании об

улыбке Хагрида или взорванной Фредом навозной бомбе. Он только успел сжать зубы, чтобы не дать боли выбраться

наружу, как, влетев в холл, наткнулся на потрясающую картину.

Посреди зала друг на друге возвышались два сундука. Под ними стояли две клетки, в которых мирно спали Хедвига

и Свинринстель. А на сундуках сидела Джинни Уизли, просматривала очередную стопку счетов и с невозмутимым видом

уничтожала сникерс. Заметив их, она ничуть не удивилась.

- Рон, - сурово начала она, откладывая бумажки в сторону. - У тебя порван воротник и рукав. Почему твоя куртка

на Гермионе? Гарри, что случилось? Где ваши вещи? Профессор МакГонаголл о вас уже спрашивала, мы-то с дядей

Джоном приехали пару часов назад: встретили мистера и миссис Фоссет. Они тоже собирались отправлять Джиллиан

в школу, зачаровали наш джип, превратили его в портшлюз, и мы подвезли и Джиллиан тоже. Дядя Джон уже уехал,

очень за вас беспокоился... Но ты, наконец, объяснишь мне Рон, почему ты в таком виде? - Джинни нахмурилась

и хмуро уставилась на Рона, выбивающего дробь зубами. - Почему ты так дрожишь?

- Дементоры, Джинни, - тихо сказала Гермиона, устало прислоняясь к сундуку. Гарри вдруг почувствовал, что у

него тоже подкашиваются ноги. От усталости, холода и того страшного ощущения, которое у него всегда вызывали

дементоры. Его вначале затмил полет на ковре, но сейчас ледяной страх вновь подступил к самому горлу, распространяя

по всему организму крохотные иголочки боли и тошноты. Он сполз на пол и замер возле сундука. - На наш поезд напали

дементоры.

Джинни побелела. Счета попадали у нее с колен.

- А м-мисс Эвергрин? - дрожащим голосом спросила она.

Гарри замотал головой.

- Мы не знаем, что с ними случилось, - он закрыл лицо руками. - Мистер Иррегус-Штраус побежал к

Дамблдору за помощью. Наверное, они уже там...

- Иррегус-Штраус? - с сомнением наморщила лоб Джинни. - А кто это? - впрочем она не стала забивать

себе голову лишними мыслями. - Скорее, скорее! Вам нужно в медпункт. Вот, возьмите пока шоколадку!

- Она разломила свой сникерс на три части и насильно запихнула каждому из троих друзей в рот по кусочку.

Рон успел взять свой, но тут силы внезапно подвели его, и он, замотав головой и отгоняя набегавший обморок,

нетвердо переступил ногами, случайно придавив присевшего рядом Криволапсуса. Кот отчаянно взвыл и драпанул вверх

по лестнице, чуть не сбив с ног спускающегося вниз Невилла Лонгботтома.

- Боже, Гарри! Гермиона! Рон! Что с вами! - Невилл в три прыжка одолел пролет, только один раз угодив ногой в

исчезающую ступеньку, что было для него рекордом.

У Гарри потемнело в глазах.

- Невилл, скорее помоги мне! - голос Джинни почему-то гулко отдавался в ушах, как звенящий колокол. Послышался

топот бегущих ног. А потом было холодно и темно, но через некоторое время стало тепло и мягко. Ласковое шуршание

веток в камине и запах сосновых шишек заглушил аромат горячего шоколада и звук помешивающей его серебряной ложечки.

И негромкие голоса.

- Благодарю, дорогая. Это ужасно, они все еще не вернулись, хорошо, хоть дети остались целы.

- Интерьесно, какьим образом оньи ухитрьились сбьежать? - знакомый голос и знакомый силуэт: высокая прическа,

золотая шпилька в виде феникса. И доброе, милое лицо и улыбка. Инь Гуй-Хань.

Но что она здесь делает? Орден Феникса решил снова собраться в Хогвартсе в полном составе?

Гарри огляделся. Он был в больничном крыле, а на соседних кроватях сидели Рон и Гермиона. Рон шумно хлюпал

горячим шоколадом из большой кружки. Гермиона сжимала свою чашку дрожащими пальцами одной руки, а другую

крепко сжимала профессор МакГонаголл, декан их факультета. Старая профессор была ужасно напугана, но ее

брови были строго сведены в одну суровую линию. Она явно ждала того момента, когда ребята должным образом

очухаются, чтобы начать их ругать. За спиной профессора МакГонаголл толкались Джинни и Невилл: Джинни была

перепугана не на шутку и нервно накручивала длинную огненную прядь на палец, Невилл осторожно придерживал

ее за руку, явно не в силах поверить в такую смелость со своей стороны, но Джинни, поглощенная переживаниями

о брате, не обращала на Невилла ни малейшего внимания.

- О, Рон! Рон! С тобой все в порядке? - драматично завопила она, чрезвычайно напомнив Гарри миссис Уизли.

- Как ты мог меня так напугать!!!

- Честное слово, ты командуешь мной, словно ты намного старше, а я - несмышленый младенец!

- Ты ведешь себя хуже, чем младенец!

- Да, брось, все путем, Джинни, - всхлюпнул Рон между двумя глотками. - О, мэм, какой вкусный шоколад!

Прогревает до самых печенок!

- Рон Уизли, перестаньте обращаться в таком тоне к мисс Инь и немедленно ответьте на вопрос: каким

образом вы исчезли из поезда, полного дементоров, и появились в Хогвартсе? - профессор МакГонаголл

взяла власть в свои руки, но ответа она ожидала зря: рты у ребят мгновенно захлопнулись. Они осторожно

переглянулись, что не ускользнуло от внимания их строгого декана.

- Мистер Поттер, может, вы мне объясните? - потребовала она. Гарри виновато ощутил, как во внутреннем

кармане его куртки шевельнулась бутылка. Джинн умоляюще зудел изнутри, Гарри чувствовал это и был решительно

настроен не выдавать своего нового знакомого ни за что на свете.

- Ну, просто нам повезло, и мы смогли выбраться из поезда, - пробормотал он, делая вид, что безумно увлечен

своей чашкой горячего шоколада.

- Каким образом, я спрашиваю?!

Гарри молчал.

- Превосходно! - раздувая ноздри, прогремела профессор МакГонаголл. - О них заботятся, их опекают, а

они никогда не ценят этого! Если вы молчите - прекрасно! Но не надейтесь, что теперь я буду вам доверять

так же, как раньше! И вы меня тоже очень подвели! - Минерва МакГонаголл повернулась к Гермионе и Рону.

Гермиона жалобно вжалась в кровать и виновато опустила глаза в свою чашку. - Мисс Грэйнджер, вы - староста

нашего факультета и считаете возможным для себя впутываться в подобные проделки? Еще одно такое происшествие,

и я буду, к моему величайшему сожалению, вынуждена подумать о смене вас на этой должности! - выстрелив последней

фразой, профессор МакГонаголл стремительно отбросила руку Гермионы, встала и вылетела из больничного крыла на всех

парах, периодически издавая возмущенное фырканье.

- Гарри! - жалобно воззвала Гермиона. - Наверное, стоило все рассказать!..

- Молчи, Гермиона! - рявкнул Рон.

- Рон Уизли! Ты не смеешь затыкать мне рот!

Пошло поехало. Гарри и Невилл пытались успокоить Джинни, которая все еще ревела от ужаса - так испугалась,

что потеряет еще и Рона. Инь Гуй-Хань методично занималась в уголке процеживанием сквозь маленькое серебряное

ситечко зеленовато-серой жидкости из большой фляги с Перцуссином. Восхитительная склока, бушевавшая за ее

спиной, казалось, нисколько ее не затрагивала. Рон и Гермиона продолжили свою милую беседу на повышенных

тонах. Знакомая фраза "Да кто ты такой Рон Уизли!" привычно витала в воздухе, пока Рон, на середине самого

выспреннего пассажа - Ты об этом сильно пожалеешь, Гермиона, вряд ли кто-то еще захочет так ангельски терпеть

твои замечания, как я! - не закашлялся, хрипло и надрывно. Инь тут же среагировала правильным образом. Она

мгновенно поднесла ложку с Перцуссином к еще раскрытому рту Рона и влила в него полную порцию.

- Профьилактика! - объявила она. Все захохотали, и в этот самый момент в больнице появился профессор Дамблдор.

Никто не заметил, как вошел директор, казалось, он все время и стоял здесь, в тени двери, наблюдая за тем,

что происходит.

- Уважаемая Инь-тян, извините, но мне срочно необходимо поговорить с мистером Поттером, мистером Уизли и мисс

Грэйнджер. Мистер Лонгботтом!..

Невилл робко взглянул на директора.

- Ваша бабушка только что прислала кое-какие учебники, которые вы забыли, заберите, пожалуйста, сверток в своей

гостиной на столе. Только будьте осторожны: там, кажется, приложен очередной вопиллер, не открывайте его вблизи

книг во избежание возгорания вашей библиотеки, - ухмыльнулся Дамблдор. - Мисс Уизли, вы не проследите за этим?

Джинни, кажется, не очень этого хотелось, но ослушаться приказа она не осмелилась. Они с Невиллом вышли, плотно

прикрыв за собой дверь. Инь вдруг что-то срочно понадобилось в аптечном шкафу, который располагался в дальнем

конце больницы, поэтому ребята остались с Дамблдором наедине.

- Ну? - сказал директор и улыбнулся себе в бороду. - Гарри, теперь, наверное, ты сможешь мне все рассказать?

Стараясь не думать о бутылке, сидящей в его кармане, Гарри аккуратно в своем рассказе опускал все детали, связанные

с участием ее обитателя в их эскападе. Все в конечном счете выглядело так, будто они случайно нашли в поезде ковер

, обнаружили, что он - летающий, а когда к ним в купе постучали дементоры, они упорхнули от них на ковре, но так как

не умели хорошо им управлять, то не смогли заставить его вернуться за мисс Эвергрин и сэром Глендэйлом. Рассказ

получился довольно гладко скроен (Рон и Гермиона периодически с готовностью кивали, делая огромные честные глаза),

однако, Гарри боялся, что Дамблдор все равно с легкостью прочтет его мысли и поймет, что большая часть из него -

наглое вранье. Но Дамблдор ничего подобного не сказал, не упрекнул Гарри ни словом. По окончании захватывающего

повествования, он встал с гарриной кровати, подошел к окну и рассеянно глянул вниз. Гарри посмотрел на Рона.

У того были отчаянно испуганные глаза.

- Что ж, - наконец, уронил Дамблдор, задумчиво теребя кончик своей бесконечной бороды. - Рассказ получился не

совсем точный, но я думаю, что любой на вашем месте счел бы необходимым кое-что опустить. К счастью, Гарри,

вы летели довольно высоко, и ковер заметили только несколько маглов из того самолета, который вы так

самоотверженно попытались протаранить. Все они, не разобравшись как следует в этой ситуации, решительно

настаивают на том, что видели неопознанный летающий объект, плоский и узорчатый. Так как сотрудники нашего

Министерства, в том числе обливиаторы и коллеги вашего отца, Рональд, прилагают массу усилий, дабы подобные

встречи были описаны, как столкновения с летающими тарелками, то в данном случае ничего и делать особенно не

пришлось. Просто несколько бульварных магловских газет выйдут с заголовками "Братья по разуму - рыжие и лохматые!"

Рон и Гарри машинально схватились за свои шевелюры. Дамблдор ухмылялся.

- Профессор! - подала голос Гермиона. Она отставила чашку с шоколадом и с интересом посмотрела на директора.

- Вы разве не станете нас ругать за то, что мы нарушили закон? Я думала, что нас могут за это исключить из...

- Исключить? - хитро округлил глаза старый директор. - Хм, если бы вы, мои дорогие, и на сей раз попались в лапы

к профессору Снейпу, то, боюсь, этого было бы трудно избежать. Но так как ваш преподаватель Зельеделия уже три

дня безвылазно коротает часы в своей лаборатории, то вам ничего не угрожает. Обещаю, что от меня Министерство

не узнает ничего, - старик задумался и вновь уставился в окно на что-то, чего ребята не видели со своих постелей.

Гарри слез с кровати и подошел к Дамблдору. И выглянул в окно.

- Ух ты!

Рон и Гермиона мгновенно сползли со своих лежбищ и присоединились к Гарри. Действительно, здесь было чем

любоваться. Из окна открывался замечательный вид на северную часть владений Хогвартса и большое озеро, в

котором какая только живность ни водилась: от воинственных русалок до гигантского кальмара, милого и

дружелюбного создания, иногда в припадке хорошего настроения позволяющего ученикам даже дергать себя за

щупальца. Но сейчас кальмара не было видно. Сквозь пелену мелкого холодного дождя Гарри разглядывал большой

старинный корабль, стоящий у хогвартсовского причала.

Корабль поразил его не тем, что был, несомненно, древнего происхождения, но тем, что оказался в довольно хорошем

состоянии, не чета тому кораблю-призраку, этакому летучему голландцу, доставившему в Хогвартс когда-то группу

дурмштранговских студентов во главе с Крумом. Гарри не слишком хорошо разбирался во всяко-разных приспособлениях

для плавания, кроме надувных матрацев, но когда-то пролистывал альбом по истории кораблестроения, подаренный дяде

Вернону какой-то судоходной компанией после удивительно выгодной для обеих сторон сделки по поставке сверл. Книга

сия в дому Дурслей никогда не читалась и выставлялась на всеобщее обозрение в их крохотном книжном шкафу лишь для

пускания пыли в глаза гостям. Мол, не дураки тут живут, вот, какими вещами балуемся. В этой книге Гарри видел похожее

суденышко, вернее, старинный корабль викингов, пускавшихся в путешествия к американским берегам. Это судно чем-то его

неуловимо напоминало. Парус загадочного плавсредства немного обвис, и выглядел корабль сейчас совершенно необитаемым,

но он совсем не был похож на плавучий музей, напротив, он словно бы приглашал взойти на его борт.

- Откуда он взялся? - вырвалось у Гарри. Дамблдор склонил голову и задумчиво рассматривал корабль.

- О, этот кораблик приплыл издалека, Гарри. Кто на нем только ни путешествовал во время оно. Сейчас он доставил к нам

на своем борту последнего принца Леса Теней, сэра Глориана Глендэйла.

- Глор прибыл сюда на нем? - переспросил Гарри, перевешиваясь через подоконник, чтобы как следует разглядеть оснастку.

- Корабль вы успеете рассмотреть и завтра, а сейчас вам пора на банкет по случаю нового учебного года, - директор

похлопал Гарри по плечу.

- Но, профессор, а как же мисс Эвергрин? - воздел руки к небу Рон.

- И сэр Глориан! - поспешно добавила Гермиона.

- Не волнуйтесь о том, что вас волновать не должно! - Дамблдор вновь таинственно улыбнулся и вышел из больницы.

- Как это: не должно волновать! - разорялся Рон, зашнуровывая ботинки. - Ничего себе! Там человек, может,

умирает, а он... Нет, Дамблдор - точно, псих!

- Глор, наверное, держался до последнего, - тихонько всхлипнула Гермиона. - Он, конечно, невероятно сильный и...

- Когда я сказал "человек", то не имел в виду его! - отрезал Рон.

В коридоре уже вовсю бегали ученики, но почему-то Гарри показалось, что в этом году народу в Хогвартсе куда

меньше. Да, верно, чуть ли не вдвое меньше! Гермионе, вероятно, тоже показалось это подозрительным, и она,

наклонившись к самому уху Гарри, шепнула:

- Гарри, тебе не кажется, что нас в этот раз как-то... мало?

- Точно, - почему-то тоже шепотом подтвердил Гарри. - И, кажется, в основном поубавилось народу из Хуффльпуффа

и Рэйвенкло. Лучше слизеринцев бы поменьше стало.

- А их и так меньше, - Гермиона настороженно разглядывала учеников, сновавших по коридору по направлению к

Большому Залу. Гарри мог поклясться, что дотошная Гермиона подсчитывает всех, кого видит. - Но не намного.

Послушай, Гарри, ты не думаешь, что это из-за войны с Вольдемортом? Может, родители просто не пустили своих

детей в школу в этом году? Не доверяют ее надежности?

- После того, как Гарри ухитрились вывезти прямо с территории Хогвартса этим летом, я ничему не удивлюсь, -

мрачно сказал Рон, сгрызая последний кусочек джинниного сникерса. - Глядите-ка, а вам не кажется, что все,

кто тут шастает, в основном - маглорожденные?

- Похоже, что да... - Гермиона настойчиво заглядывала в глаза каждому встречному ученику. - Вот Стаббинс из

Хуффльпуффа, он точно маглорожденный. И Джастин Финч-Флетчли... привет, Джастин! И Орла Уирке из Рэйвенкло,

Кларенс Дэйвис и Мэри Саммерс - тоже из обычных семей. Кевин Уитби... Слушайте, а и правда! Тут процентов

двадцать только, одна пятая чистокровных волшебников!

- Так ты прямо сразу и подсчитала? - скривился Рон. - О, привет, ребята!

К неразлучной троице подлетели не менее неразлучные друзья - Дин Томас и Симус Финниган. На левой руке

Симуса вместо часов красовался портативный наручный горескоп. Стрелка непрерывно крутилась и визжала,

как резаная. Перекрикивая ее настойчивые вопли, ребята постарались узнать, в чем же дело.

- Слышали новость? - орал Симус, отчаянно пытаясь замотать шарфом проклятый горескоп, чтобы сделать его

заунывный вой чуточку потише. - Многие родители отказались отпускать ребят в Хогвартс. Говорят, тут с

ними все может приключиться. Мы с Эрни разговаривали, так он утверждает, что Рэйвенкло в этом году

недосчитается половины учеников, а сам Хуффльпуфф и того больше. Чуете, чем пахнет?

- Вы на чем доехали? - вместо ответа учинил Рон допрос гриффиндорским приятелям.

- Дин у меня гостил летом, нас мама подбросила камином до Хогсмида. Она еще летом с одной продавщицей

знакомой из отребьеновского ателье договорилась... Слушай, а вы слышали, что дементоры сделали? Говорят,

они организованно напали на несколько магловских поездов, которые шли в сторону Хогвартса. Есть жертвы!

- Жертвы? - упавшим голосом переспросил Гарри.

- Ну да! - включился в беседу Дин, в страхе выпучив глаза. - Один поезд даже потерпел крушение... Тот, что

на Эдинбург шел, верно, Симус?

- Ага. Вот кошмар, правда? Как хорошо, что мы им не поехали. Гарри, говорят, что из-за такой нехватки членов

команд по квиддичу в этом году чемпионат школы проводиться не будет, ты ничего об этом не знаешь? Кстати,

твой Всполох как поживает?

- Мой Всполох растащила на щепки толпа бешеных дементоров в поезде "Лондон - Эдинбург"! - в сердцах выпалил

Гарри и быстро пошел дальше.

Потерпел крушение! Нет, только не это!

В Большом Зале народ вел себя куда более шумно, чем всегда. Все ученики были возбуждены до предела, еще бы,

уже почти полвека дементоры не были так агрессивны. Было понятно, что охрана Азкабана висит на волоске,

авроры и сотрудники Отдела Тайн не могли сами справиться с таким количеством злобных холодных существ,

питавшихся всем добрым и светлым, что они могли найти в человеческой душе. Гарри упал за гриффиндорский

стол и с отсутствующим видом наблюдал, как остальные ребята рассаживаются за столы своих факультетов. Не

они одни с Роном и Гермионой были не в форме, многие ученики тоже были без мантий. За столом Рэйвенкло

Кларенс Дэйвис в красках расписывал всем желающим послушать его девочкам, как он геройски сражался с целой

толпой дементоров, подстерегавших их машину на мосту через Клайд. Хорошо, что с ним и его младшей сестрой

был еще его брат Роджер, бывший капитан их квиддичной команды. Роджер отвлек дементоров, а Кларенс и его

сестренка тем временем успели достать метлы. Все трое достигли Хогвартса только час назад, естественно,

все их вещи и учебники пропали: взбешенные дементоры, как только что сообщили Роджеру из Министерства,

разнесли их машину в клочья. Среди тех, кто слушал белого от ужаса Кларенса, были и сестры Патил с

Лавандой Браун. Лаванда вскоре присоединилась к гриффиндорскому столу, а Парвати продолжала чирикать с

Кларенсом, закатывая от страха свои огромные черные глаза и нежно помахивая ресницами. На руках у нее

сидела большая черная кошка и таращила на ребят из Рэйвенкло свои громадные золотистые глазищи.

- Парвати обзавелись зверьем? - поинтересовался Рон у Лаванды, подсевшей к ним поближе. Лаванда, как вполглаза

успел заметить Гарри, очень изменилась. Она побледнела, стала выше и тоньше, под глазами пролегли глубокие

сиреневатые тени, на запястьях у нее болтался десяток амулетов из раковин и пестрых камешков, а на шее -

подвеска из лунного камня и ладанка, издававшая терпкий запах сандала. - Разве черные кошки не приносят

несчастье? - поддразнил Рон Лаванду.

- Это не кошка, а лазиль, - ответила Лаванда, глядя в никуда. - Мама Парвати достала ей разрешение, и она

сама пошла в хижину к Хагриду этим летом, выбрала себе того, что он ей обещал, а остальных мы раздали.

- Лаванда, - робко вмешался Симус, всегда питавший пылкую страсть к своей однокласснице. - Ты... изменилась

очень за лето. Ты стала такая...

- Другая, - спокойно подвела черту Лаванда. - Ты прав. У нас с Парвати было очень напряженное лето. Вы и

представить себе не можете, как сложно жить с таким даром. Хорошо, что директор смог помочь нам его развить.

Он познакомил нас с удивительно милыми дамами из Германии. Мы прожили у них все лето.

- Их фамилия случайно не Штальберг? - пробормотала Гермиона.

- Именно. Фрау Брюнхильда, Вальтраута и Хейди - такие замечательные старушки! А ты откуда их знаешь?

- Приходилось встречаться.

- О, Гарри! Гарри!

К гриффиндорскому столу неслась Клара Ярнли, за которой не поспевали остальные второклассники.

С другой стороны рядом с Гарри плюхнулись братья Криви.

- Привет, Гарри. Ты чего такой смурной? - Колин, слава Мерлину, кажется, забыл о своих претензиях

к Гарри, возникших на почве проигранного в прошлом году чемпионата по квиддичу.

- С профессором Эвергрин стряслось несчастье, - объяснила Гермиона. - Она была в том поезде... -

вокруг них тут же собралась толпа, все ахали, качали головами и в ужасе переглядывались.

- Неужели у нас в этом году снова будет другой преподаватель по Защите от Сил зла? - уныло спросил Дин.

- С ней ничего не могло случиться! - решительно перебила его Клара. Глаза ее воинственно сверкали, точно

она была готова сразиться с дюжиной дементоров, и вообще, Гарри внезапно испугался, что она потребует

немедленно организовывать на место происшествия спасательную экспедицию, состоящую из гриффиндорцев, -

с Клары станется, ограничивающих ее действия факторов не существует. - Уж профессор-то Эвергрин запросто

могла положить на лопатки кучу дементоров!

- Вот и то же говорю, - Гарри успокаивающе надавил ей на плечо своей дрожащей рукой, усадив ее на место.

Но Клара не унялась: в компании с Тоби и Гордоном Макьюэном она тут же начала шепотом составлять какой-то

загадочный план. Гермиона с подозрением смотрела на них. Рон меланхолично подсчитывал слизеринцев за соседним

столом, подозрительно оглядывая хитрую острую физиономию Драко Малфоя ("А он чего вернулся, Гарри, небось, шпионить,

как считаешь?") и сравнивал их количество с числом гриффиндорцев. Гриффиндорцы вернулись все.

Уставшие, издерганные ученики страшно хотели есть и с нетерпением ждали церемонию сортировки, но их

ожидал весьма неприятный сюрприз. Когда, наконец, в Большом Зале собрались все ребята, собирающиеся

оставаться в Хогвартсе в этом году, со своего места за преподавательским столом поднялась угрюмая профессор

МакГонаголл и загробным голосом сообщила, что в этом году церемонии сортировки не состоится. Столы хором ахнули,

а заместитель директора скорбно добавила, что в связи с происходящими в волшебном мире событиями, большинство

родителей сделали выбор в пользу Бобатона и Дурмштранга, причем, речь в данный момент шла не только о первоклассниках.

Минерва МакГонаголл пояснила, что почти половина учеников Хогвартса теперь учатся в других заведениях, и всего

учеников в школе осталось сто пятьдесят. Столы факультетов загудели от недоумения и ужаса: каждый факультет

раньше считал, что отсутствие одноклассников - только временное явление, и речь профессора Трансфигурации

прозвучала как приговор. Преподавательский стол хранил молчание. Дамблдор спокойно смотрел поверх голов

учащихся, профессора Флитвик и Спаржелла, пошептавшись о чем-то, уставились в зал, а профессор Снейп комкал

в кулаке носовой платок и злобно разглядывал тех учеников, которые пока решили остаться, точно раздумывал,

надолго ли их хватит. Гарри подумал, что большинство осталось лишь по той причине, что маглорожденным куда

безопаснее в Хогвартсе, чем за его стенами, и их родители, по всей видимости, решили так же. Впрочем, нужно отметить (Гарри еще раз проинспектировал стол Гриффиндора), что их факультет, кажется, не покинул никто. Кажется...

Дослушав трагическое выступление Минервы МакГонаголл, со своего места, наконец, поднялся Дамблдор.

- Что ж, после такого проникновенного вступления нашей дорогой Минервы может показаться, что добавить

больше нечего. Но, тем не менее, у меня есть еще несколько объявлений. Как плохих, так и хороших. Начнем,

разумеется, с плохих. Во-первых, в связи с недостаточной укомплектованность школьных команд по квиддичу,

вопрос о проведении чемпионата школы пока откладывается, - Дамблдор подождал, пока схлынет волна недовольства

и перевел взгляд поверх очков-полумесяцев на разъяренную мордашку Клары Ярнли, которую распирало от желания

оспорить решение руководства. - Это связано еще и с тем, что в этом году при всем желании, преподавательский

состав школы не сможет самостоятельно обеспечить надежную охрану квиддичных матчей. Всем уже известно, что

Хогвартс с недавнего времени окружает защитная стена, пройти сквозь которую невозможно, не зная нужных заклятий.

Я подчеркиваю: невозможно не только войти в Хогвартс, но и выйти из него! - новый взрыв возмущения. Дамблдор

улыбнулся в ответ на недовольные выкрики не сдержавшей чувств Клары - потенциальной преемницы близнецов Уизли

на ниве отчаянных проделок и спокойно продолжил. - Таким образом, как вы уже, наверное, поняли, прогулки в

Хогсмид временно прекращены. Совиная почта действует только по определенным дням, и желающие послать письмо

домой должны будут ознакомиться с расписанием работы школьных сов, висящим рядом с кабинетом мистера Филча,

ответственного в этом году за надзор над совами.

- Я теперь что, и домой письмо не смогу послать? - недовольно переспросил Невилл. Вид у него был крайне

расстроенный. - Бабуля послала мне кое-что из книг, но я, кажется, забыл еще и...

- Кроме этих проблем, в этом году необходимо было решить и некоторые вопросы касательно преподавательского

состава. Как всем известно, в июне трагически погиб профессор Хагрид, преподаватель Ухода за Магическими

существами. В этом году этот пост был предложен бывшему работнику Министерства Магии, проработавшему не

один год в Отделе по Надзору за Магическими Существами, и теперь перед вами - новый профессор по этой

дисциплине, Бенджамин Иррегус-Штраус! - несколько робких хлопков с гриффиндорского и хуффльпуффского

стола не скрасили картины преставления нового преподавателя. Иррегус-Штраус, кряхтя, встал, расправил складки

помятой палевой мантии, раскланялся и снова бухнулся на свое место, слева от профессора МакГонаголл.

- Это еще не все, - продолжил Дамблдор. - В связи с необходимостью официальных выборов нового гриффиндорского

привидения, чье место пустовало уже несколько месяцев, был проведен опрос привиденческого состава нашей школы

и выявлены двое желающих занять эту должность. Первую заявку подала мисс Меланхольная Миртл, которая известна

многим из вас, особенно девочкам, неосторожно пытавшимся воспользоваться туалетом на первом этаже. Вторая заявка

- прошу не удивляться! - поступила от профессора Балларда Биннза. Этот почтенный призрак в свое время тоже закончил

Гриффиндор и мотивировал свое желание занять новый пост усталостью от преподавательской деятельности и невозможностью

продолжать научную работу в его теперешнем печальном состоянии. Рассмотрев обе заявки, объединенный коллектив

преподавателей и призраков Хогвартса проголосовал и большинством голосов профессор Биннз был утвержден в должности

гриффиндорского призрака. Мисс Миртл, правда, была слегка расстроена, поэтому я не рекомендую сейчас подходить

близко к ее туалету из-за возможности оказаться мокрым с головы до ног: всем известно, как впечатлительна и

нервна наша милая Миртл, она попыталась утопиться в каждом из унитазов по очереди, но это не произвело должного

результата, - хмыкнул Дамблдор, вызвав новый взрыв эмоций, впрочем, уже положительных, среди учеников. Всем не

терпелось узнать, кто же вместо Биннза займет пост преподавателя Истории Магии. - Поэтому в газетах было размещено

объявление о поиске преподавателя на должность, освобожденную почтенным профессором Биннзом, и первым, кто

откликнулся на наш призыв, был крупный ученый, специалист в Истории, как магической, так и магловской, немало

проработавший как в магловских, так и магических университетах Европы - профессор Элджернон Джонс!

Новый преподаватель поднялся за учительский стол. Его достаточно демократичный вид - мантия из эффектно вытертой

голубой джинсы, карманы на молниях и ливайсовских заклепках, длинные черные волосы, собранные в хвост, и вязаный

галстук, - произвел на учеников приятное впечатление. Даже на слизеринцев: видимо, слух о том, что профессор

Джонс учился на этом факультете, дошел и до их стола. Второго члена тайного Ордена Феникса приняли куда теплее

, памятуя о том, каким чудовищным испытанием терпения всегда были уроки Биннза. Но за этими объявлениями гриффиндорский

стол не забыл главного:

- Профессор Дамблдор! - громко выпалил Дин Томас. - А как же преподаватель по Защите от Сил зла? Профессор

Эвергрин остается?

Гарри заметил, как перекосилось лицо Снейпа. Да что с ним такое, в самом деле? Дамблдор не успел ответить на

вопрос Дина, ответ на который интересовал Гарри больше всего на свете, как за директора ответил другой голос.

- Естественно, мистер Томас! Как же я могу бросить вас в такой момент? - Гарри вскочил и радостно заорал вместе

в остальными учениками, исключая, естественно, слизеринцев, увидев, как рядом с Дамблдором неожиданно выросли две

фигуры, точно появившись из ничего. Профессор Эвергрин улыбалась и принимала овации в свою честь с должной скромностью.

Новый костюм с иголочки, аккуратная стрижка - все как всегда, кроме большущего фингала под глазом, на который, мерзко

хихикая, тыкали пальцем ученики Слизерина. Рядом с Гарри восторженно вопил Рон. Гермиона же больше внимания уделяла

другому пришельцу.

- Позвольте также познакомить вас с еще одним членом нашего преподавательского коллектива! - с воодушевлением

провозгласил Дамблдор. - Профессор, сэр Глориан Глендэйл, наш новый преподаватель Древних Колдовских языков!

Момент, когда Гарри узнал о том, что его опекуны живы мог бы стать самым счастливым в его жизни, если его взгляд

случайно бы не упал на Снейпа. Мрачный декан Слизерина уставился на Глориана с таким выражением на лице, что любой

ученик, заподозривший, что профессор Зельеделия смотрит так на него, немедленно собрал бы вещи и улетучился из

Хогвартса, не в силах даже представить, что последует за подобным взглядом. Но Глориан Глендэйл не был учеником

Хогвартса, он не был даже человеком, поэтому подобные ужасающе злобные зырканья на него не произвели ни малейшего

впечатления. Он сдержанно поклонился и занял свое место за столом между Валери и Дамблдором.

- Какие у него глаза! - в экстазе простонала Парвати Патил. К ее восклицанию с восторгом присоединились остальные

девочки Хогвартса. На рост Глора никто внимания даже не обратил, как, впрочем, и на его уши. Рон помрачнел и угрюмо

высморкался.

- Ты не знаешь, Гарри? - немного нервно поинтересовался он. - Этот тип здесь надолго?

Глава 13. Таланты

- Нет, это не наш поезд потерпел крушение, Гарри, а тот рейс, что шел прямо за нами: восьмичасовой.

Я там не была, но мистер Моуди уже рассказал, какой ужас там творился! Семь вагонов сошли с рельсов,

перевернуты, искорежены. Везде лежат тела погибших, люди кричат, мечутся, ищут своих родных, хорошо,

что я этого не видела, такие зрелища оставляют кошмарное впечатление и долго снятся мне по ночам.

А с нашим поездом все в порядке, мы с Глором занимались дементорами около часа, пока не вычистили всех.

Их было около тридцати, хорошо, что у меня очень сильный заступник...

Интересно, какой у нее заступник?

- А люди? Что с пассажирами поезда? - Гарри затаил дыхание и посмотрел на профессора Эвергрин, которая

с усталой невозмутимостью прижимала к себе журнал третьего класса и стопку двигающихся иллюстраций какой-то

черномагической живности.

- Погибших нет, зато дементоры успели так напугать нескольких человек, что после этого их пришлось госпитализировать.

Специалисты из Св.Манго уже ими занимаются, так что не волнуйся, Гарри, - Валери опустила руку с надкусанным пирожком

, - по-человечески поесть она как всегда не успевала, - и добавила. - А насчет ваших вещей не волнуйся. Авроры уже

продезинфицировали все, что было в сундуках. Скажи Гермионе, что с ее книгами все в порядке, и у Рона цела гитара,

зато твой сундук был перерыт до самого дна. Неужели дементоры что-то искали, как думаешь?

- Хм-м-м... - вряд ли это были дементоры.

- Ладно, милый, я с этим разберусь. Но мне очень неприятно тебе сообщать о том, что твой Всполох...

- Я знаю, - быстро сказал Гарри, оглянувшись на бегущих на урок второклашек из Рэйвенкло. Большой зал

быстро пустел после завтрака. - Ничего, когда-нибудь куплю себе новую метлу. Думаю, она все равно будет лучше этой.

- Гарри, я с тобой должна серьезно поговорить, - мисс Эвергрин всполошенно посмотрела на часы и добавила.

- Только не сейчас, я уже опаздываю на урок. Но потом тебе все же придется мне объяснить подоплеку этой

странной истории с летающим ковром! - она не преподавательским галопом бросилась по коридору, чуть не

сбив несшегося в свою аудиторию профессора Флитвика. Извинившись на бегу, Валери прибавила темп и исчезла.

Гарри вздохнул. И как же это можно объяснить? Он подбежал к изнывающим возле класса Истории Магии Рону и

Гермионе и с облегчением заметил:

- Гермиона, все наши вещи целы, твои книги в порядке! Рон, с гитарой ничего не случилось!

- Ой, как же хорошо-то, Гарри! Было бы ужасно жалко потерять столько замечательной литературы! Я, конечно,

уже успела выучить все книги наизусть, но для подготовки к экзаменам все же необходимо держать их под рукой,

как считаешь?

- Я считаю, что вовсе незачем так напрягаться! - выразительно заметил Рон, залетая в класс и швыряя свою сумку

на стол. - Иначе можно с ума сойти, если так много будешь читать, Гермиона! Тебе надо больше дышать свежим

воздухом. Займемся этим сегодня после уроков? Погодка-то хорошая, - он кивнул на приветливо заглядывающее в

окно солнце, особенно тепло гревшее после вчерашних туманов и холодов. Гермиона наморщила лоб.

- Ну, вообще-то у меня уже были планы на сегодня, Рон... - небрежно начала она, но в этот момент в класс

вошел профессор Джонс, и шестиклассники торопливо расползлись по своим местам.

Профессор Джонс выглядел импозантно, все парни в классе с завистью оглядели его черную джинсовую мантию -

мама дорогая, с гербом Слизерина! - и безупречно белую рубашку. Невилл сиял гордостью за своего дядю и

радостно предвкушал легкое постижение той науки, которая еще в прошлом году называлась История Магии. В

этом году этот предмет к слову "магия" добавил эпитет "черная". Итак, преподаватель Истории Черной Магии

Элджернон Джонс серьезно оглядел класс, внимательно посмотрев на каждого ученика. Гарри мог бы поклясться,

что историк ухитрился запомнить всех с первого взгляда, такие странные проникающие вглубь глаза были у профессора.

- Давайте начнем урок, - негромко заметил Джонс, и в классе мгновенно воцарилась гробовая тишина. - Я -

ваш новый профессор по Истории Черной Магии, мое имя - Элджернон Джонс. Занятия теперь будут проходить в

несколько ином темпе, к которому вы, возможно, не привыкли: я не потерплю никаких прогулов или разболтанности

на уроке. Для этого есть очень важная причина: как и все преподаватели, я считаю свой предмет самым важным во

всем курсе магического образования. Но если остальные профессора могут подкрепить свое мнение всего лишь

эмоциональными всплесками, то у меня для этого припасены кое-какие факты. Факт первый: история, будь она

магловская или магическая, делается самими людьми. Нельзя отрицать свою причастность к истории, каждый ваш

поступок ведет за собой следствие этого поступка и череду событий, которые могут быть истолкованы, как

результаты следствия этого поступка. История вершится именно так. Факт второй: небрежное или бездумное

отношение к собственным поступкам приводит к тому, что следствия и события выходят из-под контроля и

начинают причинять вред не только вам, но и совершенно неизвестным вам людям, десяткам, сотням и десяткам

тысяч людей, а также их потомкам. И третий факт: сами поступки часто забываются, но их результаты всегда

оставляют свой след в истории. Поэтому нужно уважать эту науку за то, что она старается не оставить без

внимания ничего, даже, самые маленькие факты, с первого взгляда не имеющие большое значение для истории. И,

главное, уважать ученых, прилагающих усилия к тому, чтобы людям открылись не только результаты или следствия,

но и сами поступки. Задумайтесь о том, что вы делаете, и как вы это делаете. Учитесь нести ответственность за

свои сегодняшние действия - они всегда дадут вам знать о себе спустя много лет.

Класс молчал, переваривая услышанное. Профессор Джонс подвинул стул поближе к партам и свободно сел, поддернув

край своей джинсовой мантии и положив ногу на ногу. Он поковырялся в своем видавшем виды рюкзаке и вынул список

класса на большом желтоватом пергаменте. Гарри разглядывал профессора Джонса и раздумывал, стоит ли задать тот

вопрос, который возник у него сразу после этого сухого и логичного вступления. Дело в том, что после беседы с

мисс Эвергрин о возможностях использования времяворота Гарри несколько в ином свете представлял себе прошлое и

его отдаленные последствия. Но почему-то этому молодому, но такому суровому человеку задавать подобные вопросы

не хотелось: сразу обвинит в предвзятости и эмоциональности. Безапелляционностью мышления новый учитель Истории

Черной Магии напоминал профессора Снейпа: одна слизеринская школа. Элджернон Джонс тем временем начал перекличку.

Дойдя до Невилла, порозовевшего от смущения, профессор слегка откинул назад свой длинный черный пучок волос и

вполголоса заметил:

- Кстати, мистер Лонгботтом, вы уже успели довести до сведения класса, что мы с вами, в некотором роде, являемся

родственниками?

Невилл вспыхнул. Еще вчера вечером он довел это до сведения всех и вся, развлекая одноклассников историями

о безумных выходках на которые всегда был способен его двоюродный дядя-слизеринец. К историям о том, как

дядюшка Элджи выкупал Невилла, сбросив с пирса, и уронил его же со второго этажа, прибавилась сага о пожаре

на чердаке, где сушились простыни и подштанники всего семейства Лонгботтомов. Эта авария произошла по вине

дядюшки Элджи, решившего проверить, хорошо ли действует разысканное им в древних рукописях Сушильное проклятие.

За этим захватывающим рассказом последовала повесть о прожорливом сфинксе, запертом в кладовке бабули Лонгботтом:

сфинксом дядя Элджи, как оказалось, "пользовался для заострения логического мышления". В процессе совершенствования

оного у профессора Джонса сфинкс ухитрился слопать все сухофрукты и копчености, а также разбить своими тяжелыми

лапами девять банок с тыквенным конфитюром - гордостью бабушки Невилла. После же приглашения на ужин окровавленного

безголового призрака королевы Марии Шотландской в семье Лонгботтомов-Джонсов приключилась истерика, чуть не

закончившаяся разводом. Дядюшка Элджи с пеной у рта объяснял, что подобная непринужденная беседа могла бы

пролить свет на многие таинственные подробности жизни этой леди, но его жена, тетушка Инид, посчитала это

приступом некрофилии и грозилась вызвать бригаду колдомедиков. Развода не произошло, но профессор Джонс

обиделся на всю семью и в отместку наложил порчу на расческу жены, ручку двери комнаты Невилла и шляпку

бабушки Лонгботтом. Расческу из тети Инид вынимали всем миром, рука Невилла долго заживала после укуса

взбесившейся дверной ручки, а бабушке срочно потребовалось найти блокирующее заклятие от выпадения волос.

Словом, все представляли себе профессора Джонса совсем не таким, каким он предстал перед классом.

- Скидок не будет, - негромко пригрозил профессор Элджернон Джонс. - Никому! Ни за какие родственные связи,

Невилл! Ты у меня живо станешь учиться, как подобает! Никакие таланты вам не помогут! Только чистое, твердое

знание и ответственность за свои поступки делают человека человеком, будь он магл или колдун, вам понятно?

- Понятно, - прогудел класс в унынии.

- Превосходно. Тогда запишите первую тему нашего урока: Современная Черная Магия и ее истоки.

Все заинтересованно заскрипели перьями. Никто еще не знал, что вообще представляет собой Черная Магия,

поэтому все гриффиндорцы дружно решили уделить этой теме особенно пристальное внимание. После сухого и

практичного введения в свою специальность, внятно, в отличие от покойного профессора Биннза, задиктовывая

лекцию, профессор Джонс подергал плетеный галстук на шее и поинтересовался:

- Кто может сказать, кто был самым сильным черным магом нашего столетия?

Рон, желая покрасоваться своей смелостью, поднял вверх руку:

- Вольдеморт!

- Неправильно, мистер Уизли, - покачал головой профессор Джонс. Рон удивленно опустился на свое место и

пожал плечами. - У кого-нибудь есть другие предположения?

Естественно, другое предположение было наготове у Гермионы.

- Гриндельвальд, сэр! - выпалила она, подскакивая за своей партой, как мячик. - Генрих фон Гриндельвальд!

Он считается самым страшным магом нашего времени, потому что его действия когда-то стали причиной двух

крупнейших мировых катаклизмов за историю ХХ века... - зачастила она, гордо глядя на приунывшего Рона.

- Отлично, мисс Грэйнджер, - профессор Джонс поставил возле фамилии Гермионы какой-то крестик в своем списке.

- Пять баллов. Я не настаиваю, чтобы вы и дальше рассказывали вместо меня, поэтому, с вашего разрешения,

я продолжу. Итак, Генрих фон Гриндельвальд. Имя, до сих пор наводящее ужас на многих колдунов. Человек,

обладавший когда-то огромной волшебной силой, по величине с которой могла сравниться лишь его власть.

Всю первую половину нашего века он повелевал судьбами Европы: по мановению его руки люди сотнями шли

убивать во имя его и умирали десятками тысяч. Его власть казалась абсолютной и не было такого смельчака,

пожелавшего бы его ниспровергнуть и остаться в живых. Обладая колоссальным колдовским потенциалом,

этот маг заставил стоять на коленях перед собой всех магов и маглов, последних он мечтал сделать своим рабами,

и руками немногих из них, преданных ему, бывших ширмой для его кровавых планов, он творил безграничное Зло

, сам оставаясь в тени.

- Сэр? - поднял руку Симус. - Значит, это Гриндельвальд начал Вторую Мировую Войну?

- И первую тоже, мистер Финниган. Один мой знакомый японский бизнесмен как-то назвал его куромаку

- тем, кто стоит сзади. Гриндельвальд был той фигурой за темным занавесом, которая дергает за ниточки

магловских политиков, точно кукол. Русские диктаторы, Адольф Гитлер, доктор Геббельс и Бенито Муссолини

были жалкими игрушками в его хитрых руках. С помощью магловских военных технологий он планировал прибрать

к рукам весь мир, чтобы единолично править им, оставаясь всего лишь мифом, загадкой, легендой. Это было

время, когда само слово колдун или ведьма вновь стало произноситься маглами с ужасом. Магия повсюду стала

проникать в магловский мир: рецепты самых страшных зелий и описание кровавых древних обрядов черных магов,

просочившиеся в магловскую печать, стали обычными вещами. Гриндельвальд считал, что маглы должны представлять

саму власть, как нечто магическое, данное свыше и для этого использовал множество магических предметов далекой

древности. Он добивался, чтобы к нему в руки попали священные легендарные артефакты древних британских королей:

волшебный меч и чаша. Их поискам он посвятил многие годы, посылая за ними как своих учеников, так и магловские

экспедиции. Слава Мерлину, он ничего не нашел, иначе...

- Профессор, можно вопрос? - заинтересованно поднялась Парвати. Она стояла на цыпочках, чтобы лучше видеть

профессора. Обычно они с Лавандой располагались на задней парте, чтобы как следует поспать на уроках Биннза,

но сейчас девушки явно подумывали о передислокации: новый молодой преподаватель был так интересен! - Если у

него были ученики-черномаги, то куда они потом делись, после войны? Не верится, что все погибли.

- Мисс Патил, терпение явно не входит в число немалого количества ваших достоинств. Если бы вы соизволили

немного подождать, то вам не пришлось бы задавать этот вопрос. За нетерпение я снимаю с вас один балл, -

сурово начал профессор Джонс, и класс угрюмо зашептался. Парвати обиженно заморгала длинными ресницами. -

Но за пытливость ума я, пожалуй, прибавлю вам два балла, - хитро прибавил профессор, и Гарри повеселел

вместе с остальными. Несмотря на свои слизеринские замашки, Элджернон Джонс был явно своим в доску парнем.

- Конечно, у него были ученики. Но многие погибли еще в Первой Мировой войне, другие были убиты во второй,

и главный секрет Гриндельвальда - тайна бессмертия, как считается, так и не был унаследован никем из его

последователей. Кроме одного, самого талантливого.

- Вольдеморт, - пробормотал Гарри себе под нос, но на фоне оглушающей тишины в классе, это слово прозвучало,

как пушечный выстрел. Все гриффиндорцы ощутимо задрожали. Профессор Джонс с интересом взглянул на Гарри.

Тот все еще находился в шоке от своей догадки.

- Именно так, мистер Поттер, - мягко заметил профессор. - Хотя нужно было бы сперва поднять руку, прежде

чем дать ответ. Пять очков. Вольдеморт считается последним из учеников Генриха фон Гриндельвальда,

оставшихся в живых после поражения их учителя великим волшебником Альбусом Дамблдором.

Благодаря волшебным карточкам в шоколадушках этот факт был известен повсеместно. Но, тем не менее,

когда парни и девушки высыпали с урока, они были в состоянии полнейшего шока.

- Кто бы мог подумать! - восклицал Дин, обращаясь к Симусу и размахивая рюкзаком. - Что Дамблдор мог победить

бессмертного колдуна! Может быть, он сам бессмертен?

Гарри, Рон и Гермиона осторожно переглянулись: не хватало еще, чтобы весть о том, что Дамблдор является главой

Ордена Феникса, просочилась в широкие массы.

- Что ты такое говоришь, Дин! - быстро возразила Гермиона, вручая Рону свою стопку книг. - Это невозможно!

Дамблдор бы никогда на это не пошел! Представь, что ты живешь вечно: ты видишь, как умирают твои родные и

друзья, не остается никого из близких.

- А как же философский камень? - восторженно отпарировал Симус, припоминая историю, случившуюся с Гарри в

первом классе. - Флямель тоже был бессмертен!

- Но он наделил бессмертием и свою жену!

- Нет, - после некоторого раздумья решил Симус. - Я не хочу быть бессмертным. Подумать только: жить вечно

рядом с одной и той же женщиной! - они с Дином и идущий рядом Невилл громко захохотали.

- Пошляк! - фыркнула Парвати.

- Дурак! - добавила Лаванда, обиженно отбрасывая светлые волосы с лица. На ее браслетах звякнули камешки.

- Шовинист! - звонко выдала напоследок Гермиона. Последнее слово наповал убило все парней. Все три девочки

как по команде повернулись и отправились к двери в кабинет Магического Домоводства - нового в этом году

предмета. Ребята же должны были работать с профессором Флитвиком во дворе и постигать нелегкую науку:

строить, пилить, строгать и резать с помощью волшебных заклинаний.

- Почему наши девчонки стали такие зануды? - удивился Симус, радостно вдыхая влажный воздух. Они вышли в

школьный двор и с наслаждением помотали головами, отряхивая неприятный осадок, оставшийся с урока по Истории

Черной Магии. Гарри теперь мог понять, почему Дикоглаз Моуди видел везде черную магию и черных магов: он вышел

с лекции Джонса о методах черномагического наблюдения за жертвой во времена Гриндельвальда с ощущением, что

за ним отовсюду следят десятки враждебных глаз.

- Но симпатичные зануды, верно? - толкнул его под локоть Рон.

- Эй, глядите, кто это там? - Дин показывал на ту сторону двора, где росла Дракучая Ива. Возле нее белел силуэт

сидящего человека. - Айда, посмотрим?

- Опоздаем на урок, - опасливо посмотрел на часы Невилл.

- Да брось, успеем! На минутку всего!

Гарри вместе с другими гриффиндорцами подошел на безопасное расстояние к драчливому дереву. Под ним, совершенно

не опасаясь того, что ее достанут кровожадные лапы столь же опасного, сколь и редкого дерева, спокойно сидела

женщина в белом платье и рисовала что-то углем на большом листе бумаги. Длинные черные косы падали ей на плечи

и скреплялись золотой шпилькой за левым ухом. Как ни странно, агрессивное дерево не трогало загадочную незнакомку.

- Гаррьи? Рон?

- Здрассте, мэм! - хором сказали Гарри и Рон, дружно недоумевая, как Инь Гуй-Хань могла узнать их по шагам.

- Здрассте! - так же растерянно добавили Симус, Невилл и Дин. Они не оставались на прошлое Рождество в замке,

поэтому никогда до этого не встречали китайскую художницу.

- Что вы рисуете, мэм? - с любопытством вытянул шею Дин Томас. Из-за плеча Инь он рассматривал искусный -

всего в несколько штрихов, - набросок Дракучей Ивы на фоне Запретного леса. Под деревом была видна слегка

намеченная тень волка с большими грустными глазами. - Как здорово у вас получается! - восхитился он.

- Это вашьи друзья, Гаррьи? - Инь повернулась к юношам, и ответом ей было восхищенное "ах". Ее внешность

произвела впечатление на всех гриффиндорцев. Инь улыбнулась и повела плечом. Одна из узких черных кос

медленно заскользила по белому шелку платья.

- Ага, мы вместе учимся, мисс Инь. Парни, это мисс Инь Гуй-Хань, наш новый школьный врач, - представил

ее Гарри и в который раз похвалил прозорливость Дамблдора, исподволь наполнявшего Хогвартс членами Ордена Феникса.

- Врач? - по-мужски небрежно развернул плечи Симус. - Для врача вы слишком красивы.

- Врач? - недоверчиво переспросил Дин. - Для врача вы слишком хорошо рисуете!

- Врачьи тожье могут быть художьниками, - важно заметила Инь, заканчивая наводить красоту на левую ветку

Дракучей Ивы. В ее исполнении она была совсем не такая агрессивная, скорее, напротив, в дереве, наводившем

ужас на всех школьников, появилось нечто неуловимо печальное. - Одно другьому не мешаьет.

- Это волк? - поинтересовался Невилл, с сопением наклоняясь поближе к листу бумаги и близоруко разглядывая

фигуру животного. - Разве здесь есть еще и волки?

- Вервольфы! - сделал страшные глаза Симус. Невилл тихо ойкнул.

Гарри заметил, что рука Инь, водившая узкой палочкой угля по листу, чуть ощутимо вздрогнула.

- Это мой дрьуг, - веско уронила она. - Вам нье порьа на урок, ребьята? Кажется, я замьетила на холмье

профьессора Флитвик!

- О, уже бежим! - спохватился Симус. - Мисс Инь, я обязательно приду к вам лечить мои многочисленные травмы!

Пусть их будет побольше! - крикнул он, уже убегая и хохоча во всю глотку. Припустивший за ним Невилл только

глаза закатил.

- Вот придурок, - вполголоса хмыкнул Рон. - Эй, Дин, ты чего?

- Идите, я вас догоню! - отозвался Дин Томас, вновь наклоняясь над рисунком. Он о чем-то спросил Инь Гуй-Хань,

но Гарри не услышал, о чем. Они с Роном пошли обратно к площадке перед замком.

- Если Дамблдор решил напихать членами Ордена весь Хогвартс, то он боится, что на Хогвартс будет совершено

нападение, - вдруг сказал Рон, резко останавливаясь. - Защитная стена, запрет на выходные в Хогсмиде...

осторожности с совами. Тут пахнет большой заварушкой с дементорами, не думаешь?

- Знаешь, Рон, мне кажется, что Дамблдор опасается не только дементоров, - Гарри задумчиво грыз совершенно

негигиеничную травинку и размышлял о своем. - У меня из головы не идет мистер Олливандер с его фокусами...

- Считаешь, он все-таки поддерживает Вольдеморта? Ох, не хотелось бы верить в такие ужасы. Но, Гарри, страшно

ведь не это. Если дементоры бросят Азкабан, то все преступники выйдут на волю. Авроры и сотрудники Отдела

Тайн ничего не смогут сделать, Азбакан слишком огромен, и в нем сидит столько бандитов, убийц и... Упивающихся

Смертью, что... Шрам, у тебя, кстати, не болел? - спохватился Рон, осторожно поглядывая на лоб Гарри.

- Да нет пока. И мне это не нравится, - Гарри добрел до холмика, на котором маленький профессор Заклинаний

что-то объяснял остальным шестиклассникам со всех факультетов и, извиняясь, пожал плечами. Флитвик махнул

ему палочкой, приглашая занять место в строю.

- Сегодня, ребятки, - пискнул миниатюрный декан Рэйвенкло. - Мы будем учиться строить стены!

Позади Гарри послышалось презрительное фырканье. Драко Малфой протолкался вперед, больно задев Гарри локтем

и наступив Рону на ногу. Следом за ним к Флитвику, набычась, подошли Крэбб и Гойл.

- Ну и зачем нам все это нужно? - привычно растягивая слова, презрительно поинтересовался Малфой. - Неужели,

профессор, вы думаете, что нам придется строить что-то, когда мы закончим школу?

- Вам, возможно и нет, молодой человек, - с достоинством отпарировал малютка-профессор. - Вряд ли вас допустят

к столь ответственному занятию, если вы и дальше будете уделать ключевым моментам магического обучения недостаточно

внимания.

- Отвали, Малфой, - Рон отер Драко плечом от Флитвика. - Лучше бы и правда, слушал, что профессор рассказывает.

Если авроры сравняют с землей замок твоего папеньки, ты даже курятника не сможешь себе построить!

- Ты, Уизли, сам всю жизнь прожил в курятнике, - язвительно прошипел Драко, задирая свой острый бледный нос

перед Роном. - Поэтому ничего лучше и представить себе не можешь, фантазии не хватит!

Крэбб и Гойл тупо заурчали. Стоявший сзади них Эрни Макмиллан нахмурился и наполовину вытащил палочку из кармана.

Джастин Финч-Флечли - из рукава. Гарри подумал, что устраивать свару прямо на уроке Флитвика, единственного

профессора в Хогвартсе, который был неспособен постоять за свой авторитет (не потому что был слишком маленького

роста, а по причине своей скромности и способности теряться перед любым хамством) - верх подлости.

А слизеринцы явно только этого и добивались.

- Отстань от него, Малфой, - негромко сказал Гарри. Драко тут же повернулся к нему, точно ждал именно

такой реакции и именно от Гарри.

- А, Поттер, что ж ты как поздно спохватился? - прошелестело ядовитое жало слизеринца. - Замедленная

реакция после встречи с Черным Лордом? Ты теперь всю жизнь тормозить так будешь, жаль только, что недолго.

Гарри демонстративно отвернулся. Тоненький голос профессора тут же привлек его внимание куда больше,

чем ядовитое шипение Малфоя:

- И тогда нужно сказать "Париус Петрус", мальчики, и палочкой - вот этот жест проделать! Повторите.

Нет, не так, мистер Бут, слева направо...

На обед они с Роном притащились ужасно уставшие. Сдвоенные Заклинания по Магическому Домоводству

сказались не только на мозгах, но и на физических силах. Камни, которые не желали ложиться в основание,

упорно норовили упасть прямо на ногу и отдавить все, что можно. Гарри заработал здоровенный синяк,

когда Невилл, желая подвинуть свой камень поближе к его камню в кладке, своротил оба Гарри на руки.

Рон ухитрился не только сотворить вместо камня здоровенное бревно, но и загнать громадную занозу в

локоть. Сейчас он, скрипя зубами выцарапывал ее из зудящей ранки грязными пальцами, предвидя, что за

подобные антигигиенические действия Гермиона вынесет ему выговор и даст нагоняй. Но когда они вернулись

в гриффиндорскую башню и смыли с себя трудовой пот, то Гермионы не обнаружили ни в ее комнате, ни в гостиной.

Недоумевая, Гарри и Рон отправились в Большой Зал, надеясь, что их староста уже спустилась на обед, но и там

ее не было. Дочиста вылизав тарелку с супом (после физического труда на свежем воздухе у него разыгрался зверский аппетит),

Гарри недоуменно спросил у Парвати, увлеченно читающей прямо за обедом какую-то симпатичную книжицу на

немецком языке страниц эдак в тысячу:

- Слушай, а куда это вы дели Гермиону? Она обедать вообще собирается?

- Неужели профессор Спаржелла рассказывала вам что-то настолько интересное, что Гермиона

снова решила пожертвовать обедом ради библиотеки? - скривился Рон.

Парвати перелистнула древнюю слипшуюся страницу, на которой двигалось изображение тасующейся

колоды карт, и рассеянно заметила:

- А вы разве не слышали?

- Что мы должны были слышать? - раздраженно поинтересовался Рон вновь яростно принимаясь расчесывать свою занозу.

- Про то, что случилось на уроке у профессора Спаржеллы? - откликнулась Лаванда с места напротив.

- А что случилось? - разволновался Гарри. Они с Роном вскочили со своих мест и уставились на Лаванду.

- Говори же, не тяни!

- Она полностью провалилась! - с легким оттенком превосходства заметила Парвати Патил, с шумом захлопывая

древний том, со страниц которого посыпалась пыль. - Мы учились делать самое простое - жарить яичницу с

помощью магии, и у Гермионы не получилось ничего. Она разбила яйца себе на мантию, обожглась горячим

маслом и засыпала солью все глаза Миллисент Булстроуд. Та ее чуть не убила за это, хорошо мы оттащили.

Профессор Спаржелла была очень разочарована.

Гарри и Рон переглянулись. Бедная Гермиона. Винки всегда говорила, что у нее нет никаких талантов к домашней работе.

- Она сильно обожглась? - Рон тряс Парвати за мантию. - И где она сейчас, в больнице? Да отвечай же, не молчи!

Парвати с ледяным спокойствием отцепила покрытые цыпками пальцы Рона от своей мантии и холодно заметила:

- Ничего с ней не случилось, успокойся. Профессор Спаржелла смазала ей ожоги, а Сьюзен Боунс из Хуффльпуффа

повела ее в ванную для старост, чтобы промыть царапины.

Рон с такой скоростью сорвался с места, что Гарри еле нагнал его в конце коридора, ведущего к лестнице.

Перепрыгивая через несколько ступенек и периодически увязая в исчезающих, парни влетели наверх и остановились

перед дверью в ванную для старост, только тут сообразив, что не знают нового пароля.

- Черт! - Рон яростно потряс дверь, но она не поддалась. Тогда он просто замолотил в нее кулаками, громко вопя.

- Гермиона! Открой! Это мы, открой, слышишь! Да пусти же меня, с тобой ничего не случилось? Гермиона, ты там!

Ты жива? - он оглушительно дубасил в дверь, пока она не открылась сама, чуть не сбив его с ног, и на пороге не

показалась Сьюзен.

- Что здесь... Гарри, здравствуй! Вы...

- С Гермионой все в порядке? - поспешно перебил ее Гарри.

- Она все время плачет, никак не может успокоиться. Я уже ей много раз говорила, что это не такая большая трагедия,

если ты не обладаешь такими талантами, но бедная девочка...

Рон молча отстранил ее рукой и стремительно вошел в ванную.

Гермиона громко рыдала, скорчившись в уголке возле раковины. Белокурая русалка на картине, не на шутку встревоженная

ее всхлипами, свесилась из-за рамы и, плеская хвостом, пыталась утешить Гермиону, поглаживая ее по плечу. Рон кинулся

к Гермионе и бухнулся возле нее на колени прямо в лужу.

- Гермиона, солнышко, перестань плакать, не надо!

Гермиона зарыдала еще сильнее, вытирая слезы рукавом грязной мантии. Она отвернулась от Рона и попыталась отодрать его

руку со своего лица.

- Уйди, Рон! Не трогай меня!

Но Рон, не обращая внимания на слова брыкающейся, как гиппогриф, Гермионы, привлек ее к себе, обнял и начал укачивать

на плече ее голову. Пальцы девушки, подрагивающие от рыданий, сперва бурно отталкивали его, а потом вцепились

в мантию Рона, точно не желая его больше никуда отпускать.

- Я такая неумеха, Рон, - горько плакала Гермиона. Ее пушистые кудри окутали лицо и плечи Рона густым каштановым

облаком. - Я умею только книжки читать, а в реальной жизни я совершенно бездарна и бесталанна!

- Ну что ты такое говоришь, мое солнышко! Глупости все это. Плевать мне, умеешь ты что-то там варить или жарить!

Мне важна ты сама, какая ты на самом деле, - Рон горячо шептал в ушко Гермионе всякие бессмысленные ласковые слова.

Русалка на картине деликатно высморкалась в знак солидарности с Гермионой и утерла выступившие на глупых голубых глазах

слезы своим чешуйчатым хвостом.

Гарри очнулся и потянул Сьюзен за собой наружу. Они вышли из ванной и прислонились к стене.

- Бедняжка Гермиона, - грустно сказала Сью. - Я помню, как сама в первый раз пыталась вскипятить чайник, и что мне

устроил Уолли, когда чайник распаялся. Он так орал, что я места себе от стыда не находила! Ничего, это со временем

придет. Я помогу Гермионе, - она вытерла еще мокрые от гермиониных слез руки маленьким белым платочком. - Профессор

Спаржелла разрешит мне пользоваться на переменах кабинетом Магического Домоводства, я уверена.

- Спасибо, Сью, что так помогла, - благодарно сказал Гарри, осторожно прикрывая дверь ванной, чтобы Сью не услышала,

как оттуда доносятся звуки уже не рыданий, а страстных поцелуев. - Хорошо, что ты оказалась рядом с Гермионой в такой

момент.

- Да ладно, Гарри, - Сью смущенно затеребила свою косу, отвернувшись, чтобы он не увидел вспыхнувшего на ее щеках румянца.

- Не беспокойся за нее, она научится.

- Сью, а как ты попала в школу? Я вчера не видел тебя в Большом Зале. И сегодня на завтраке тоже...

- Па привез меня только сегодня. Он ужасно нервничал, сказал, что второго сентября мы не привлечем такого внимания,

как первого. Ты слышал, что вчера стряслось? Безумие какое-то! Как можно быть таким жестоким? Даже для дементоров

это чересчур!

Открылась дверь, и на пороге возникли Рон и еще всхлипывающая Гермиона.

- Отведу ее к профессору Эвергрин, - пояснил Рон, не снимая руки с талии девушки. - Думаю, что сейчас Гермионе будет

полезно поговорить с ней.

- Это точно, Гермиона. Мисс Эвергрин расскажет тебе, как она сражается с кофеваркой на кухне каждый раз, когда хочет

сварить кофе, - ухмыльнулся Гарри и похлопал подругу по плечу. - И сколько ожогов она заработала, когда по рассеянности

налила воды в сковородку с кипящим маслом. Винки тогда чуть удар не хватил.

Гермиона улыбнулась сквозь слезы и кивнула. Рон увел ее куда-то к лестнице, ведущей на первый этаж.

- Что у вас сейчас? - поинтересовался Гарри. - Ты что-то на урок не торопишься!

- Гербология. Профессор Спаржелла не будет меня ругать: сегодня мы проходим Ромовые Ромашки, а с ними я с

детства привыкла возиться в саду. Думаю, она и вас с Роном простит, когда узнает, что вы помогали Гермионе.

Знаешь, Гарри, - Сьюзен смотрела на Гарри своими огромными серыми глазами, в которых танцевала безумная радость.

- Я рассказала ей о нашем эксперименте, и профессор Спаржелла настаивает на том, чтобы мы продолжили его! Говорит,

что таланты нужно развивать, - счастливо заключила девушка. - Наш декан сказала, что постарается раздобыть кое-какие

магические составляющие для волшебных палочек в ближайшее время для наших опытов. Ты не против провести еще один

эксперимент?

Естественно, Гарри не был против.

- Идет, Сью. Только и ты будешь мне дальше помогать с мыслечтением, заметано?

- С удовольствием, - порозовели щечки Сьюзен. - Только...

- Да, Сью?

- Только бы Джастин не обиделся, - отчаянно прошептала скромная девочка из Хуффльпуффа.

- А Джастина я на себя возьму, - уверил ее Гарри, проклиная про себя кучерявую шевелюру Финч-Флечли,

так нравившуюся хуффльпуффским девушкам.

Они завернули за угол и наткнулись на презабавную картину. Посреди коридора с полтора десятка домовых

эльфов создавали изрядную давку, выстроившись в очередь, чтобы припасть к стопам нового профессора по

Древним Колдовским Языкам. Глориан хмурился и становился мрачнее тучи с каждым восторженным возгласом в

его честь. У него слегка дрожала рука, когда очередной домовый эльф с благоговением прикладывался с ней,

дабы облобызать эту священную длань.

- Здравствуй, Гарри, - с некоторым облегчением вздохнул наследный принц Глендэйл, осторожно протискиваясь

меж торжествующе покачивающихся длинных ушей и взволнованно блестящих глаз. Эльфы замерли в тихом экстазе,

словно морально готовились к схватке за его автограф. - Э-э-э, ты не мог бы проводить меня до кабинета мисс

Эвергрин? Дело в том, что я еще не очень хорошо ориентируюсь в замке, а просить этих милых господ мне бы не

хотелось. Они и так из-за меня побросали работу... Добрый день, мисс Сьюзен, отлично выглядите.

- Здравствуйте, сэр. Спасибо, сэр.

- Конечно-конечно, Глориан, - закивал Гарри и они втроем завернули в нужную сторону. Эльфы завороженно

следовали за ними. - Это на втором этаже, мы спустимся вон по той лестнице, она по понедельникам как раз

ведет на второй этаж. К тому же по четным числам она неподвижна, очень удачно, что сегодня как раз...

- Так-так, мистер Поттер. Почему вы не на уроке? - знакомый черный силуэт вырос как будто из-под земли.

Мантия колыхнулась, как живая, и ее крылья с шелестом окутали долговязую фигуру профессора Зельеделия.

Ледяной голос вновь зашелестел. - Мисс Боунс, мой вопрос относится и к вам в той же степени, - Снейп

стоял, меряя ядовитым взглядом смешавшихся от неожиданности Сьюзен и Гарри и не обращая ни малейшего

внимания на Глориана Глендэйла.

- Добрый день, профессор Снейп, - холодно заметил наследный принц в должности преподавателя Древних

Колдовских Языков, видимо, считая необходимым напомнить и о своем присутствии.

Снейп смерил сверху вниз таким взглядом маленького сэра Глендэйла, что последний должен был бы давно

провалиться сквозь землю, но почему-то не провалился, к величайшей досаде профессора Зельеделия. Они

с Глорианом настойчиво глядели друг другу прямо в глаза, сверлили друг друга такими мрачными взглядами,

что Гарри изумился той ярости, что бушевала и в черных бездонных зрачках Снейпа, и в фиолетовых мятежных

глазах Глориана. Мягкого и спокойного принца Древних Эльфов почти никогда нельзя было увидеть в таком

душевном состоянии. Пальцы Эльфа спустились на рукоять драгоценного меча, висевшего поверх серого костюма,

и медленно сжали ее. Снейп так же медленно смял свою ладонь в костлявый кулак. Пальцы предупреждающе хрустнули.

- Добрый день, - прошипел он в ответ, тотчас забывая о Гарри и Сьюзен. Им бы следовало воспользоваться

моментом и дать деру, но Гарри, завороженный агрессией, которую излучали двое мужчин, не отрываясь,

наблюдал, как они осторожно выпрямляются, не выпуская друг друга из виду. - Мистер Глендэйл, если не

ошибаюсь? Мы, кажется, не были вчера представлены друг другу?

- Отчего же, профессор, директор Дамблдор попытался нас познакомить на вчерашнем банкете. Но, кажется,

прошлым вечером вы не были расположены к общению, - пальцы Глора медленно скользили по драгоценным камням

короткого меча.

- Я вообще не стремлюсь к общению с существами, подобными вам, - прошелестел Снейп своим шелковым голосом,

который использовал в случаях самых изощренных издевательств над учениками.

- Вы сказали - с существами?

Гарри почти с ужасом представил, как Глориан молниеносно выхватывает свое оружие и рассекает Снейпа надвое.

Еще в начале прошлого года он бы почти с радостью полюбовался на этот процесс, но сейчас он подумал об этом

с содроганием. Снейп поджал губы, а затем они расплылись в ехиднейшей ухмылке.

- Вы, кажется, находитесь в родстве с господами, которые толпятся вон там, в ожидании вашего благоволения? -

он небрежно кивнул в сторону прижавших уши эльфов, скопившихся в конце коридора и с нежностью взирающих на

своего принца. - Не угодно ли вам будет приказать им не создавать затор? Я тороплюсь на занятие.

- В отличие от многих существ, подобных вам, - отразил удар Глориан. - Я никогда не приказываю им. Я их просто люблю.

Физиономию Снейпа перекосило. Он еще раз бросил взгляд на эльфов, угрюмо толпившихся возле Глориана, точно защищая его,

и нервно бросил.

- Безумно приятно было познакомиться, - профессор Зельеделия с трудом протиснулся сквозь строй притихших эльфов и

направился вниз по лестнице, ведущей в подземелья. Гарри перевел дух, Сью расслабилась, а Глориан повернулся к эльфам,

и его голос медленно и мелодично что-то пропел им. Взгляды у маленьких ушастых созданий просветлели, и они заторопились

по своим делам. Через две секунды домовые эльфы испарились, а Глориан обернулся к Гарри. На его красивом лице полыхал

гнев.

- Будь очень осторожен с этим человеком Гарри! От него прямо-таки разит Злом!

Вечером, когда Гарри вновь оказался в гриффиндорской гостиной, а Гермиона и Рон после вечерней прогулки ворковали в

большом кресле у камина, он нашел в себе силы осмыслить сказанные Глорианом слова о профессоре Снейпе. Интересно,

Древний Эльф, необычайно чувствительный ко всем проявлениям Тьмы, уловил внутреннюю суть самого Снейпа или понял,

кто его отец? Гарри до сих пор прибывал по этому поводу в некотором смятении и поэтому не сразу услышал, как Гермиона

рассказывает сочувственно кивающей ей Джинни об ужасном испытании, выпавшем на ее долю сегодня утром.

- И она сказала: брось даже думать об этом, Гермиона! Возможно, твой талант заключается совсем не в стирке-готовке.

Может быть, твой талант еще спит или только начинает развиваться. Ты так хорошо знаешь точные магические науки.

Ты ведь не расстраивалась, когда бросила Прорицание? Отнесись к своей неудаче в Магическом Домоводстве точно так же.

Подумай о своем даре левитации: вдруг это - твое призвание?

- И как ты думаешь поступить? - спросила Джинни. Она водила пером над пергаментом, тщательно выверяя сочинение на

Защиту от Сил зла. Отвлекшись, она бросила опасливый взгляд на Невилла, который в другом углу пыхтел над домашней

работой по Заклинаниям вместе с Тоби. Невилл, точно почувствовав ее взгляд, по-дурацки счастливо заулыбался. Джинни

нахмурилась и вновь повернулась к Гермионе. Гарри, наблюдавший это невербальное общение поверх тетради по Истории

Черной Магии, фыркнул и тут же закрылся листом пергамента, чтобы не обидеть Джинни. А Гермиона, была все еще погружена

в свою проблему: еще бы, ситуация грозила выйти из-под контроля! Неужели она могла позволить себе роскошь больше не

быть первой ученицей по всем предметам? Нет, только не это!

- Я, конечно, понимаю профессора Эвергрин, у нее есть домовый эльф, который о ней заботится, поэтому она имеет

возможность уделять больше времени основной работе. Но я-то не могу! Нет, Джинни, мне нужно подтянуться по

Магическому Домоводству.

- Я могу рассказать тебе о Кухонных Заклинаниях, - с готовностью предложила Джинни. - Я маме с детства на кухне помогаю.

- Спасибо, Джинни, но Сьюзен Боунс уже пообещала мне помочь. Какая милая девочка, она все умеет делать с такой

легкостью, все ей дается, не правда ли, Гарри?

Гарри нахмурился и смутно пробормотал что-то, вероятно, выражающее согласие.

- А еще она очень симпатичная, верно, дружище? - состроил хитрую рожу Рон.

- Кто, кто симпатичный? - Симус Финниган свесился с лестницы, на которой он стоял уже полчаса, заигрывая с

Лавандой, весьма недовольной тем обстоятельством, что ей преграждают дорогу к очередному номеру журнала

"Современная Хиромантия". - Я ее знаю?

- Староста Хуффльпуффа, - с ехидной ухмылкой выдала Клара Ярнли тайну гарриного сердца. - А что, и правда,

Гарри, неплохой выбор! Когда у вас следующее свидание?

- Свидание?! - в ужасе схватился Гарри за голову.

- Следующее? - захихикал Рон.

- Гарри, ты подумай, подумай, куда можно пригласить девушку, если Хогсмид теперь недоступен, - втолковывала ему

Клара, счастливая оттого, что можно забросить домашнее задание по Зельеделию. Второклассникам несказанно

"повезло" с первым уроком в новом учебном году: говорили, что Снейп еще никогда так не бушевал, как в этот раз,

и вознаграждал взысканиями учеников даже за то, что они смотрят во время урока не на котлы и ингредиенты

к зельям, а друг на друга.

- Ты уже придумал, какие цветы ей подаришь? - заинтересовался Невилл.

- А какие она любит? - поднял бровь Колин.

- Гарри, наверное, знает, - пискнул его младший брат, Деннис. - Только нам не говорит.

- Ей пойдут ромашки, - начала прикидывать вслух Парвати. - Но в это время года, пожалуй, более уместны хризантемы.

- Желтые, - уточнила Лаванда.

- Желтые. Или белые, - согласилась Парвати.

- Эй, эй, вы чего? - заголосил Гарри, не зная, куда деваться от смущения, и всем сердцем желая,

чтобы все его заботливые одноклассники провалились сквозь землю. Рон захохотал так громко, что

сверзся с кресла. - Какие свидания? Какие цветы! У нее есть парень!

Гриффиндорцы разочарованно замолчали. Потом Клара решительно заметила.

- Не проблема! С ним может что-нибудь случиться. Например, его может укусить взбесившийся вервольф

из Запретного леса или на него случайно выльется Зелье, Отнимающее Память, и он забудет, что Сьюзен

ему нравилась. Или, - у нее в глазах зажглись характерные искорки, и Гермиона многозначительно кашлянула

, призывая к порядку шкодливую герцогиню.

- Да, все может случиться! - воскликнул второклассник Гордон Макъюэн. - Но, главное, что Гарри не откажется

от нее, верно, Гарри?

- Специалисты! - взвыл Гарри, бросая в оглушительно хохочущую Клару огромной Энциклопедией Черной Магии. Клара

ловко увернулась, и книжища угодила в Невилла. - Заткнетесь вы, наконец?

- А, по-моему, - раздался тихий голос Дина Томаса. Дин спокойно сидел в углу и что-то рисовал, не участвуя в

бурном обсуждении гарриной личной жизни. - По-моему, Гарри и сам поймет, что ему нужно делать. И советчики в

таком деле не нужны. Верно, Гарри?

- Верно, - с немалым облегчением подтвердил Наследник Гриффиндора, красный как рак. - Точно. Вот, только один

нормальный человек нашелся! А что это ты рисуешь, Дин? - Гарри подошел поближе, чтобы рассмотреть набросок,

который лежал на коленях у Томаса. Сменить тему! Срочно нужно сменить тему!

- Я показывал мисс Инь свои рисунки сегодня после обеда, - спокойно ответил Дин, заштриховывая какую-то деталь

в правом углу рисунка. Симус многозначительно поднял вверх палец, но Дин не обратил не его издевку ни малейшего

внимания. - Она сказала, что мне нужно больше работать над тенью и фигурами людей и животных. Посоветовала для

начала скопировать какую-нибудь картину, где есть и то, и другое.

- И что ты выбрал?

- Сэра Кэдогена, - Дин Томас со вздохом продемонстрировал набросок всем гриффиндорцам. По гостиной пронесся вздох

сочувствия. - Неплохо выходит, как думаете?

Глава 14. Факультатив по мыслечтению

Утро началось ужасающе. Во-первых, Гарри проспал. Все было бы ничего, тем более, что перспектива поспать подольше

ему обычно ужасно импонировала, но процесс пробуждения оказался кошмарным, точно так же, как и сам сон. Гарри

подскочил от пронизывающего холода, точно на него вылили целый ушат ледяной воды. Профессор Биннз меланхолично

просочился сквозь его тело еще разок и недовольным голосом объявил:

- Подъем, лодырь!

От удивления - такой эмоциональности от Биннза Гарри никак не ожидал, на уроках он был скучен и равнодушен,

- и неожиданности парень отшвырнул одеяло на пару ярдов и попал им в Симуса. Симус тут же грохнулся на Дина,

несшегося из ванной с баночкой шампуня в руке. Шампунь угодил в Рона, и по его робе и всей мужской спальне

шестого класса Гриффиндора распространился аромат абрикоса и гамамелиса. Невилл закашлялся от крепкого запаха

магловского зелья для мытья волос и звонко чихнул прямо в подставку с сухими красками, которые смешивал Дин,

надеясь добиться нужного эффекта в магической живописи: оживления картины. Краски плавно спикировали на пижаму

Гарри. Такого бардака уже давно не случалось.

Профессор Биннз недовольно взирал на бедлам, который ухитрились сотворить гриффиндорцы и умиленно прослезился.

Прозрачная слеза карикатурно повисла у него на самом кончике носа:

- О Мерлин! Как же давно я не видел подобного гриффиндорского разора! Честное слово, быть просто призраком куда

приятнее, чем быть учителем!

Ребята слушали его, раскрыв рот. Наконец, Рон очнулся.

- Мы на него дурно влияем, - он с жалостью оглядел профессора Биннза, безнадежно пытавшегося сохранять на

бледном лице подобие строгости. Затем Рон недовольно стянул мантию через голову и скомкал ее. - Дин, почему

это чертово зелье такое вонючее?! Гарри кинь, пожалуйста, мне другую. Вон, она висит на стуле!

Гарри, ворча, не помещаясь одной ногой в штанине, а другой - в носке, попытался дотянуться до ронова стула

и грохнулся на кровать.

- Чует мое сердце, сегодня будет ужасный день, - напророчил он, скомкав мантию и швырнув ее Рону.

- Шрам болит? - тихо поинтересовался Рон, пытаясь застегнуть мантию снизу вверх и путаясь в застежках. -

Или приснилось что-то жуткое?

- Да нет, - помотал головой Гарри, ни за что не желая признаться Рону, что он только что видел во сне.

Рыжая голова в крови. Огромное поле, покрытое трупами гоблинов, людей и мерзкими вонючими тушами троллей.

Смрад от кровоточащих тел и горелого мяса. Крики мужчин и рыдание женщин. Он видел стада кентавров, мчащихся

прочь от безумия битвы. Он слышал звон оружия, стоны раненых и чавканье мечей, жадно входящих в живую плоть,

корчившуюся от боли, бьющуюся в агонии...

Рыжая голова в крови. И - ужас от того, что сейчас его больше не будет, от того, что смерть этого человека

означает и его смерть. Никогда еще Гарри не было так страшно, как в этом диком, бесчеловечно жестоком сне.

Никогда еще он так не хотел умирать.

Рыжая голова в крови. Неужели это был кто-то из Уизли? Рон? Джордж? Билл? Чарли? Перси? Неужели это был не

сон, а настоящее видение. Снова Вольдеморт? Гарри украдкой потер лоб. Он не соврал Рону: шрам не болел.

Гарри потихоньку вздохнул и посмотрел на свою пижаму, новую, купленную мисс Эвергрин на Диагон-Аллее прямо

перед школой. На пижаме были нарисованы снитчи. И теперь негодяйские золотые шарики как бешеные летали по

всей поверхности пижамы, там, где на нее попала краска.

Вот проклятие!

Гарри кое-как умылся и на всех парах понесся за Роном на завтрак. Завтрак уже заканчивался, и Гермиона,

окруженная толпой промерзших второклашек, сворачивала свою переносную библиотеку. Люк Дэниэлс и Тоби Табби

спешно записывали последние Огненные Заклинания: они не приготовили домашнюю работу потому, что вчера весь

вечер обсуждали с братьями Криви, каким образом возможно довести профессора МакГонаголл до белого каления

и остаться в живых. Тема была животрепещущая: Клара ухитрилась упустить в окно белку, которую профессор ей

вручила для превращения в пепельницу и заработала минус десять баллов и взыскание. Собственно, белку Клара

упустила нарочно, чтобы, как она объясняла в гостиной, никому не пришло потом в голову затушить сигарету

об ее симпатичный хвостик. Но профессор все равно ужасно наорала на нее, что было строгой МакГонаголл совсем

не свойственно. Под вечер оказалось, что белка совсем не сбежала от них, а, напротив, забралась в гриффиндорскую

башню, в спальню девочек третьего класса, что обнаружилось, когда одна из третьеклассниц села на белку в постели.

Поднялся безумный визг, и дикий бедлам продолжался до тех пор, пока Клара, ворча что-то про истеричных девиц, не

пришла за несчастным животным и не забрала его. Она устроила белку в гостиной, где та быстро освоилась и с

удовольствием хрустела предложенными ей Всевкусными орешками и орешками обыкновенными, не обращая ни малейшего

внимания на Криволапсуса, то задумчиво переводившего на нее свои фонари, то изредка отвлекавшегося, чтобы

полюбоваться Цирцеей, лазилем Парвати. Клара с наслаждением провела несколько экспериментов над окрасом белки

с помощью заклинания Колорум, и, остановившись на угольно-черном цвете, мстительно назвала белку Севериной,

заставив Гриффиндор хохотать до слез: зубы у белки были такие же желтые и длинные.

- Где вы были так долго? - прошипела Гермиона, пока Гарри и Рон забрасывали себе в рот обжигающую овсянку.

- Сегодня жутко ответственный урок по Трансфигурации, забыли?

Гарри, и правда, забыл, что профессор МакГонаголл объявила о начале занятий по Креативной Трансфигурации с октября.

То есть, с сегодняшнего дня. Это означало, что шестиклассники приступали к самому сложному разделу этой науки:

созданию материальных предметов из ничего. Для этого требовалась предельная концентрация и знание заклинаний на

латыни и иногда на других мертвых языках, включая эльфийский. Впрочем, с последним проблем не возникало. Глориан,

эльф с тысячелетним прошлым, весьма успешно начал свою преподавательскую деятельность в ХХ веке. Классы были от

него без ума, его легкие, летучие объяснения такого сложного предмета, как Древние Колдовские Языки, оседали в

головах учеников с невероятной простотой. Те же ученики, и, особенно, ученицы, которые не могли усвоить тяжелые

спряжения эльфийских глаголов или разветвленную систему одушевленности в родном языке Глориана (разной степенью

одушевленности обладали все виды деревьев, трав, животных и магических существ, причем, некоторые из них имели

больше ее признаков, чем люди), старались только из-за того, что не хотели доставить неприятности такому учителю,

как Глор. Он тут же обзавелся кучей поклонниц и теперь по количеству обожательниц мог заткнуть за пояс Локхарта,

но наследный принц Леса Теней к этому не стремился. Он одинаково терпеливо и неизменно доброжелательно относился

ко всем: от Дамблдора до Невилла Лонгботтома, который был не в состоянии даже проспрягять эльфийский глагол "цвести".

Некоторую проблему вначале создавали уроки у слизеринцев, на которые Глор ходил с содроганием, но через некоторое

время Гарри услышал о том, что в гостиной вечного соперника Гриффиндора состоялось несколько яростных ссор между

представителями сильного и слабого пола. Представительницы последнего защищали профессора Глендэйла зубами и когтями

в буквальном смысле. Драко Малфой после одной из таких стычек долго ходил с повязкой на лице под глумливые

перешептывания гриффиндорцев, а Панси Паркинсон, по слухам, написала домой категоричное послание с приказом прислать

из дому целую батарею зелий для выведения веснушек.

Гарри потихоньку занимался со Сьюзен. Когда Рон интересовался, чем они так заняты, Гарри честно и благородно отвечал,

что они оба развивают свои скрытые способности должным образом, что было чистейшей правдой. Профессор Спаржелла

предоставила в их распоряжение кабинет Магического Домоводства и несколько обрезков шерсти единорога, так что они

оба могли без помех совершенствовать скрытые дарования. Гарри и Сьюзен убирали парты и стулья, садились в центр

комнаты и брались за руки. Тонкая шерстинка единорога дрожала в потоке светящейся магии в хрупком кулачке Сью,

крепко обхваченном рукой Гарри, и медленно отращивала корешки и почки. Профессор Спаржелла была поражена успехами,

которых они достигли и восторженно поведала о них профессору МакГонаголл, которая сперва весьма скептически отнеслась

к занятиям Гарри (слово это она произносила с величайшим подозрением), но потом смирилась, сделав, правда, парню

суровое внушение на будущее: Трансфигурация, мол, очень обширная наука, и нельзя уделять только одному ее аспекту

так много времени. Декан Хуффльпуффа помогла Гарри еще и в другом. После недели занятий в ее кабинете к Гарри

решительно подошел Джастин Финч-Флечли и хриплым голосом потребовал объяснить ему, что Гарри подолгу делает наедине

с его, Джастина, девушкой. Гарри попытался объяснить это нормальным языком, но Джастин, кажется, был не расположен

понимать по-человечески. Тогда разговор стремительно перешел в фазу оскорблений и почти подошел к фазе синяков

и шишек, если бы не подоспела профессор Спаржелла. В весьма категоричных выражениях она велела Джастину не

беспокоить Сьюзен и Гарри, чем довела его до состояния бешенства, никогда не свойственного раньше кроткому

хуффльпуффцу. Гарри его понимал: хотя он сам клялся Джастину, что в их занятиях со Сьюзен нет ничего личного,

каждый раз, когда ее головка склонялась к его лицу, чтобы получше рассмотреть очередной стебелек ольхи или ясеня,

его щеки багровели, кровь начинала бежать быстрее, мысли путались, и он понимал, что врет Джастину. Но ничего поделать

с собой Гарри не мог. Он тщательно выводил идиотские прыщи, вновь обсевшие его нос и щеки, и думал о том, что Сью скажет

ему после того, как увидит, какой сюрприз он ей припас на этот раз. Гарри приносил ей цветы, каждый раз новые, эту

идею ему подкинули в тот самый вечер, когда разговор о его личной жизни всколыхнул всю гостиную Гриффиндора. Почему-то

выращивать целые кусты роз для Сьюзен с помощью своей новой палочки для него не составляло труда, а, напротив, было

ужасно приятно.

С мыслями было все намного хуже. Каждый раз, когда они со Сьюзен заканчивали "вытворять эти фокусы", как ехидно называл

их занятия Рон, Гарри и девушка тут же начинали болтать и спохватывались только когда уже начинало темнеть. Немало

нервничал Гарри и из-за того, что их занятия с Глорианом тоже потихоньку сошли на нет: он был слишком занят из-за Сью,

а Глор был увлечен процессом проведения уроков по Древним Колдовским Языкам настолько, что у него уже не оставалось

времени на эксперименты с мечом.

Гермиона тоже вовсю старалась. Как и Гарри, она по возможности оставалась после уроков в классе, в данном случае -

в кабинете Трансфигурации, и усердно занималась левитацией. Если учесть и дополнительные занятия по Магическому

Домоводству, на которых Гермиона упорно пыталась преуспеть при помощи Сьюзен и Джинни, то несчастная староста

Гриффиндора трудилась, как пчела. Профессор МакГонаголл умилялась, видя, как тяжело работает Гермиона: спустя

неделю после начала занятий девушка уже вполне могла перемещаться по воздуху вверх-вниз. Правда, продвигаться

в горизонтальном положении у нее пока не получалось, но Рон, как правило, сидевший тут же и бренчавший на гитаре,

как он выражался "для вдохновения", утверждал: даже за лето Гермиона не достигла таких результатов, как сейчас,

и скоро она сможет играть в квиддич вместе с Гарри, только без метлы.

С квиддичем была еще та проблема. Гарри, не имевший метлы теперь, зато занятый целой кучей личных и не очень дел,

даже не думал о том, чтобы упрашивать школьное руководство возобновить соревнования и тренировки. Делегация

гриффиндорцев, состоящая из Клары Ярнли, Симуса Финнигана, Стеллы Таргет и возглавляемая Колином Криви потерпела

фиаско, столкнувшись с упорством профессора МакГонаголл, не желающей даже слышать о возобновлении соревнований в

такое время. Клара была в бешенстве: новенький Всполох, подаренный ей отцом, пылился в углу, и под ним пристрастилась

спать Северина. По школе туманом плыл страх перед неизвестным будущим, перед возможной атакой Вольдеморта, тем более

что в газетах, теперь нечасто попадающих в школу, некоторые волшебники в открытую призывали признать власть Вольдеморта,

и многие сумасшедшие с ними соглашались. Драко Малфой расхаживал по школе с многозначительным и наглым видом, вызывая

у Гарри с Роном жесточайшие подозрения ("глаза и уши Вольдеморта", как-то в сердцах назвал его Рон). Фудж почему-то

опять не подавал никаких вестей, говорили, что и Национальная Квиддичная Лига была распущена в связи с активизацией

темных сил и ослаблением охраны Азкабана. Мадам Хуч была тоже недовольна тем, что она с должности преподавателя в

этом году из-за отсутствия первого класса и соревнований между факультетами была переведена в должность смотрителя.

Дамблдор, по слухам, поручил ей облетать на метле все школьные владения и проверять сохранность защитного укрепления.

Иногда к мадам Хуч, весьма недовольной такой работой, но сознающей ее ответственность, присоединялись и другие

преподаватели. Гарри раньше почему-то думал, что это зрелище невозможно себе представить, но факт остается фактом:

однажды он увидел на метле даже профессора МакГонаголл. Гарри долго хохотал: суровая деканша оказалась точь-в-точь

похожа на тех ведьм, которых обычно рисуют в детских магловских книжках. С высокой шляпой, из-под которой вылетали

выбившиеся из тугой прически седые патлы, с торчащими в разные стороны ногами в викториански скромных высоких

полусапожках и в развевающейся по ветру мантии декан Гриффиндора представляла собой крайне комичное зрелище.

Смешно выглядел на метле Флитвик - крохотное нечто, притулившееся на краешке старинной "Серебряной стрелы",

старательно совершающее повороты, дабы не упасть с метлы. Профессор Астрономии Синистра и профессор Арифмантики

Вектор обычно вылетали на дежурство вместе, два одинаково сухих сгорбленных вопросительных знака в широких

старомодных дамских брюках. Пухленькая профессор Спаржелла никогда не садилась на метлу во избежание перегрузки

оной. Профессор Снейп, по слухам, как Дракула, вылетал чаще ночью и внимательно контролировал не столько наличие

защитной преграды вокруг Хогвартса, сколько наличие зажженных окон в часы отбоя. Говорили, что он чуть не довел

до истерики двух несколько засидевшихся у окошка рэйвенкловцев, когда на всех парах поднесся к ним и внезапно

заорал: "Брокльхерст и Стэнфорд! Тридцать баллов с Рэйвенкло за нарушение распорядка и антиобщественное поведение!

" Что именно Снейп назвал "антиобщественным поведением", провинившиеся преступники сообщить отказались. Профессор

Эвергрин решительно отказалась от дежурств, мотивируя это тем, что она слишком стара для того, чтобы вновь

овладевать премудростью полета на метле после перерыва лет этак в пять-шесть и что она предпочитает спорт

другого рода.

Она взяла за привычку периодически исчезать из замка по вечерам, и Гарри, которому она строго велела приходить

к ней докладывать о своих достижениях в учебе, с чистой совестью мог состроить обиженную рожу, если встречал

ее в коридоре, и невинно сказать, что он был у нее, но не застал. Так что тайна ковра и бутылки пока была

соблюдена. Джинна он больше не "выводил погулять", хотя тот частенько стучал изнутри, заставляя бутылку

перекатываться на дне сундука. Соседи Гарри по комнате считали, что у них завелись мыши, Криволапсус

игнорировал шум в сундуке, не желая связываться с хозяином страшной высоко летающей штуковины, пахнущей тиграми,

а Гарри и Рон молчали в тряпочку, чтобы одноклассники не узнали о существовании джинна.

Новый учебный год нагрянул в этот раз с кошмарным объемом учебной нагрузки. Мало того, что у них ввели новые предметы,

каждый из которых был обязательным: Магическая Медицина (которую преподавала Инь Гуй-Хань) и Древние Колдовские языки

. Почти каждый предмет у шестиклассников перед своим названием ставил еще и слово "Высшая". Высшая Арифмантика

(от которой пухли мозги), Высшая Астрономия, Высшая или Креативная Трансфигурация. На трансфигурации в этот день

профессор МакГонаголл объявила, что намерена проверить личные способности к этому разделу магии у каждого ученика.

Невилл приуныл, а Гермиона привычно вытянула руку выше всех.

- Основное заклятие Креативной Трансфигурации звучит так: Фасере Экскассус! - гордо объявила она, как обычно

счастливая ощущением значимости собственного знания.

- Верно, мисс Грэйнджер, - одобрительно кивнула профессор МакГонаголл. - Пять баллов Гриффиндору. Произносить

заклятие можно и про себя, но главное - отчетливо представлять себе, что именно вы хотите создать. Во всех

подробностях. Начнем. Мистер Уизли, вы первый, - скомандовала Минерва МакГонаголл.

- Что я хочу создать, что я хочу создать... - нервно бормотал Рон, совершая надлежащие движения палочкой вверх-вниз.

Что бы он ни хотел создать, у него почему-то получилась целая пригоршня гвоздей, с шумом рассыпавшихся и раскатившихся

по полу. - Но я хотел другое! - пожаловался Рон. - Я думал, что у меня получится...

- Неважно, что вы хотели, мистер Уизли, - Профессор МакГонаголл поджала губы. - Мне все ясно. Следующий!

Следующим был Невилл. Все отодвинулись подальше, девочки зажали уши руками в ожидании грохота и разрушений.

Но ничего не произошло: палочка Невилла жалобно пискнула и выпустила из одного конца тонкую струйку воды.

Вода попала на Тревора, как обычно мирно дрыхнувшего на краешке парты Невилла. В отличие от профессора

Трансфигурации Тревор остался доволен результатами, зато сам Невилл вновь приуныл. Симус сумел произвести

на свет чайник с отломанным носиком, Парвати - хрустальный шар, немного сплющенный с одной стороны. Потом

настала очередь Гермионы.

- Фасере Экскассус, - пробормотала она и тут же еле-еле увернулась от чуть не упавшего ей на голову огромного

камня. Профессор МакГонаголл к счастью успела вовремя среагировать, и мраморная глыба повисла в воздухе.

- Что ты хотела создать? - удивленно спросил Рон, откачивая перепуганную Гермиону. - Неужели обломок скалы?

Сумасшедшая!

- О чем ты говоришь, Рон! - Гермиона привела в порядок свою растрепанную шевелюру и не мене растрепанные мысли.

- Я почему-то подумала о мраморной статуе Лоренцо Веронского, ну, той, что стоит возле класса Магического

Домоводства. Я так часто туда хожу, что мне везде мерещится эта кривоглазая физиономия. Жаль, что творческая

жилка у меня не так сильна, саму статую создать не получилось.

- Гарри Поттер, - заглянула в список профессор МакГонаголл. Гарри вышел вперед, немного нервничая и размышляя,

что же он, собственно, хочет сделать.

Столб огня взорвался в пустоте классной комнаты, как вулкан, заставив девчонок завизжать, а парней шарахнуться

к стене. Профессору МакГонаголл опалило край шляпы.

- Боже мой, Поттер! - заорала она, заправляя за ухо горелую прядь волос. В воздухе отчетливо пахло паленым.

- О чем вы, интересно, подумали?!

- Я, э-э-э... профессор, я просто, - забормотал Гарри, ни за что не желая признаваться, что в самый ответственный

момент у него в голове ясно и четко возник образ ужина со Сьюзен при свечах. Неужели, из всего возможного у него

материализовались только проклятые свечи?

- Ясно, - отрезала профессор МакГонаголл. - Всем вам нужно хорошенько тренироваться! - вывела она мораль из

сегодняшнего урока. - Иначе вместо пользы вы сможете причинить окружающим только вред!

Больше она в этот день не мучила ребят практическими занятиями. Шестиклассники всего лишь записывали под ее

четкую диктовку кое-какие важные факты: предметы, возникающие в процессе Креативной Трансфигурации, нестойки,

и длительность их существования зависит от сил колдуна, их создавшего. Предметы могут исчезнуть в любой момент,

поэтому пользоваться ими в критической ситуации не рекомендуется. Эти предметы могут быть опасны, если созданы

неумелым колдуном ("Вроде вас!" - веско подчеркнула профессор МакГонаголл, судорожно поправляя свой обгоревший

пучок волос). Гарри вышел с урока приунывший, потерявший пять баллов. Ровно во столько была оценена пострадавшая

прическа их декана.

Но самое мерзкое ожидалось после обеда. Гарри, Гермиона и Рон явились на Высшую Алхимию, именно так назывался

предмет профессора Снейпа в этом году, выжатые, как лимон, и злые. Гриффиндорцы измученно обсуждали свои способности

к Креативной Трансфигурации, обессиленные после своих экспериментов: профессор МакГонаголл предупредила их, что эта

магия отнимает у колдунов много энергии. Снейпа же их усталость нимало не волновала.

- Зелье, увеличивающее Колдовскую Силу. Сегодня, - резко бросил он в пустоту. Все сонно завозились на своих местах,

раскладывая на столах мешочки с моченой рябиной и банки с драконьей печенью, склянки с мозгами гюрзы и миниатюрные

кубики патентованных упаковок янтаря из набора "Продвинутый алхимик". Гарри понаблюдал за тем, как жалобно Невилл

бросает взгляды на Гермиону, работающую в паре с Роном, и не обращающую на несчастного Невилла ни малейшего внимания,

и перевел взгляд на Снейпа. За лето профессор ухитрился еще больше похудеть, и теперь выглядел, как криво обструганная

жердь. Скользкие патлы падали ему на лицо, в то время как профессор писал что-то в их классном журнале. Наверное, уже

прикидывает, кому можно назначить взыскание, подумал Гарри, сосредоточенно плавя в маленьком ковшике кубик свинца. Он

почему-то вспомнил тощую несчастную спину Снейпа с огромными опухшими следами от зубов гигантской змеи, и ему стало

нестерпимо жалко профессора, который не мог простить себе того, что он сделал когда-то, и мстящего за свои ошибки

другим, невинным людям. Даже по мелочам.

- Поттер! - раздался шелестящий голос у него за плечом, и Гарри вздрогнул, пролив свинец в открытый огонь. Тот зашипел,

превращаясь в густую металлически поблескивающую массу. - О чем это вы так задумались? Не о том ли, каким образом вам

сейчас удалось вместо увеличения своих колдовских сил уменьшить их втрое? Лонгботтом! Вы - опять! - Снейп резко

развернулся в сторону скорчившегося над очередным расплавленным котлом Невилла и, широко шагая, отправился на

другой конец класса - давать несчастному очередную взбучку.

Пока профессор Зельеделия прочищал бедняге мозги, применяя весь арсенал колючек, за лето скопившихся у него под

языком, Гарри соскребал свинец со стола и удивленно думал, почему Снейп его не тронул. Не собрался ли он делать

ему скидки после случившегося этим летом, в самом деле? Это было похоже на фантастический роман, которыми изобиловала

библиотека мисс Эвергрин: находясь в здравом рассудке, Снейп никогда и никому не стал бы делать замечания походя,

не сопровождая свою "пару ласковых" десятком штрафных баллов. Пока Гарри размышлял, насколько сильно Снейп пострадал

от укуса Нагини, и не сказалось ли это на его умственных способностях, профессор закончил терроризировать Невилла,

довольно выпрямился (злорадно глядя на то, как Невилл в отчаянии пытается потушить костер, бушевавший на том месте,

где раньше стоял его котел) и торжественно прошествовал к своему столу, чтобы сделать пометку в журнале о снятии с

Гриффиндора еще двадцати баллов. Палочка неумехи Лонгботтома напоследок выстрелила очередной упрямой струйкой воды

и намочила подол снейповой рабочей мантии. Снейп вновь повернулся к классу, и его лицо, такое же доброжелательное,

как у голодного тролля, напугало даже Гермиону.

- Я вижу, что за лето ваши пустые головы не стали прибежищем ни для одной умной мысли! - тихо процедил профессор,

отряхивая мрачную черную ткань от сбегающих по ней капель воды. - Что ж, Лонгботтом, останетесь после урока,

я назначу вам наказание после того, как я поговорю с вашим дядюшкой о целесообразности оставления вас в школе

при подобных успехах. Целесообразности для Хогвартса, естественно, - ядовито добавил Снейп, глядя на то, как

Невилл меняется в лице. - Вы думаете, что если ваш родственник принадлежит к профессорско-преподавательскому

составу Хогвартса, то вас будут носить на руках? Вы ошибаетесь, молодой человек! - профессор Зельеделия медленно

повернулся к Гарри и добавил. - Да, и взыскание Поттеру! Придете сегодня вечером, я определю вам наказание за

порчу школьного имущества.

Гарри вздохнул. Фантазии испарились, точно так же, как и жалость к профессору. Рон сочувственно глянул на него.

Ничего не изменилось. Гарри вздохнул, процедил слюну муравьеда сквозь серебристое ситечко, и философски решил

принять удар. Интересно, что нашла в этом типе мисс Эвергрин, мрачно размышлял Гарри, забыв о том, что еще

недавно собирался простить профессору все грехи. Ну, или почти все... Мисс Эвергрин так непохожа на него,

угрюмо прикусил губу Гарри, она такая справедливая и честная, а Снейп - просто скрытный мерзавец. Лживый враль,

несправедливый негодяй, наглая тварь. Весь в папашу. Меня, кажется, заносит, решил Гарри, но это не я виноват!

Впрочем, мисс Эвергрин - женщина, но вот взять, например, Глориана: и красив, и умен, и талантлив. И честен.

И добр. И справедлив - за все время ни разу не поставил ни одной несправедливой отметки! - но корректен: даже

Невиллу при всей его недалекости, Глориан ни разу не сделал колкого замечания. А Снейп? Хоть бы раз помылся,

что ли... впрочем, это вряд ли искупило бы часть его мерзости. Впрочем, если подумать, где бы нашелся тот человек,

который найдет в себе достаточно моральных сил посоветовать это профессору? Снейп неминуемо наложит Пыточное

Проклятие на несчастного, если, конечно, это не сам Дамблдор. Впрочем, для подобных высказываний директор

слишком корректен. А жаль! Приструнить Снейпа больше некому... а нужно ли это директору? Тактичный Дамблдор,

подумал Гарри, помешивая сиреневое от черничного сока зелье, ни за что не будет судить о сыне Вольдеморта по

его отцу. А зря.

Гарри вздохнул. Просто ненавидеть Снейпа было куда проще, чем оправдывать его поступки. Вечером, после ужина,

вместо занятий со Сьюзен (девушка была заметно расстроена) он отправился в подземелья. Ему уже пожелали удачи

все гриффиндорцы: Клара посоветовала ему прикинуться больным, но Гарри, знал, что не сможет соврать Снейпу так,

чтобы тот не понял этого, отказался. Рон посоветовал кричать посильнее, если Снейп решит наложить на Гарри

Смертельное Проклятие - Рон не собирался доверять сыну этого отродья. Гермиона мрачно сказала, что жаль, если

Гриффиндор потеряет очки, поэтому лучше уж выстрадать взыскание, впрочем, с ее мнением Гарри был категорически

не согласен. Симус и Дин проводили Гарри до подземелий, а потом отправились в пустынный коридор, где Дин срисовывал

картину с сэром Кэдогеном, а Симус занимал разговорами боевитого рыцаря, дабы тот не отвлекал творящего шедевр

художника. Сегодня мисс Инь обещала проверить успехи Дина, так что он сильно волновался и прихватил Симуса для

поддержки, а Симус был очень даже не против.

Гарри вздохнул и стал спускаться по скользким ступенькам, стараясь делать это как можно медленнее. Он надеялся,

что сумеет растянуть процесс, но ожидание наказания было куда хуже, чем само наказание, поэтому он чуть ли не с

облегчением услышал, как Снейп сухо позвал его из своего кабинета:

- Это вы, Поттер? Входите!

Гарри бочком протиснулся в дверь, зажмурившись, чтобы не расстраиваться, увидев горы грязных котлов, наваленные

возле раковины специально к его приходу. Но он ошибся. Класс блестел чистотой, что случалось редко, все парты были

начисто протерты, а котлы скромно покоились на полках напротив шкафов с отвратительными снейповыми препаратами.

Брезгливо поморщившись от вида свернувшегося в формалине скорпиона, Гарри нерешительно откликнулся:

- Да, профессор, это я. Что прикажете сделать, сэр?

Профессор Снейп появился из своего кабинета с большой стопкой книг в руках. Лицо у него было непроницаемо, поэтому

Гарри даже боялся предположить, что именно Снейп прикажет ему сделать. Протереть все банки с ядовитыми тварями у

него в шкафу? Переставить все книги в его личной библиотеке по алфавиту? Или (Гарри мысленно содрогнулся)

почистить клетку Корби? Воспоминание о твердом цепком клюве любимца профессора Снейпа все еще оставалось на

ладони у Гарри в виде маленького белого шрама. Снейп шумно опрокинул всю гору книг на свой стол, и без того

заваленный толстыми томами и старинными рукописями и холодно велел:

- Сядьте!

Гарри послушно сел, не зная, чего ожидать. Снейпа же нисколько не волновало мучительно тоскливое ожидание,

овладевшее Гарри, черный профессор минут пять невозмутимо перелистывал один особенно засаленный том, прежде

чем соизволил поинтересоваться, изумив своим вопросом парня:

- Вы, кажется, пытаетесь развить свои способности, мистер Поттер?

- К-какие способности? - от неожиданности до Гарри не сразу дошел смысл вопроса.

- Поттер, вы как всегда соображаете хуже скучечервя. Я говорю о ваших способностях, которые открылись

в начале этого лета, разве вам не ясно, тупой мальчишка?! - Гарри, действительно, с трудом пытался понять,

какого черта Снейп его об этом спрашивает. Но высказать вслух свои соображения по этому поводу он не решился.

- Итак, Поттер? - профессор Снейп ехидно сложил руки на груди, презрительно глядя на Гарри. - Вы можете

рассказать, каких результатов вы добились в мыслечтении за этот период? У вас было несколько месяцев для

того, чтобы достаточно овладеть большинством приемов и методик активного постижения мыслей и их блокировки.

Мать честная, неужели ему интересно, изумленно подумал Гарри, видя, какие искорки прыгают в черных глазах

профессора Зельеделия. Снейп ему для этого сегодня назначил взыскание? Чтобы узнать, как он поживает? Или

просто хотел поиздеваться? Нет, не похоже... Зачем Снейпу это нужно? Впрочем, цели профессора всегда были

тайной для Гарри.

- Н-ну, я уже достаточно бегло читаю мысли. В хорошую погоду. И если мне ничего не мешает. И если у меня

нет насморка. И если...

- Увольте меня от выслушивания ваших достоинств, равно как и ваших болячек, Поттер, - Снейп встал, зажав

под мышкой книгу, и прошелся по классу. Он медленно повернулся к Гарри, и его обтянутые бледной кожей

скулы оказались возле самого его лица. На узких губах играла ехиднейшая ухмылка. - Кажется, в качестве

подручного средства вы применяете старосту Хуффльпуффа? Недурно. Кажется, вы уже учитесь настоящей жизни,

в которой, если хочешь быть выше других, нужно учиться их использовать.

- Я не использую Сьюзен! - вспылил Гарри, не выдержав. - Она просто мне помогает! Так же как и я помогаю

ей! - он спохватился и прикусил язык, но, очевидно, для Снейпа искусство Сьюзен уже давно не было тайной.

- И это правильно, Поттер, - ядовито бросил Снейп, откровенно наслаждаясь яростью Гарри. - Каждый из вас

делает свое дело, успешно применяя другого человека для своей выгоды, для того, чтобы достичь своей цели.

Это совершенно правильно, - он замолчал, дабы полюбоваться эффектом закипания Гарри на медленном огне.

Парень изо всех сил сдерживался, чтобы его не прорвало. - Но можете ли вы похвастаться приличными

результатами своих экспериментов? Думаю, что нет.

- Конечно можем! - выкрикнул Гарри, вскакивая с места и непроизвольно сжимая кулаки, точно он был готов

наброситься на профессора Зельеделия. - Она может создавать волшебные палочки, а я могу читать мысли,

разве это плохой результат?!

- Ой ли, Поттер, - скривился Снейп, не глядя на Гарри. Профессор медленно перелистывал книгу. - А может,

вы не так хорошо постигли эту науку, как вам хотелось бы? Дело в том, что любое усилие требует полного

самоотречения для достижения наилучшего результата. Можете ли вы поклясться, что ваши мысли в этот момент

занимало только желание стать ментолегусом? И ничто другое?

В этом Гарри поклясться не мог. Он стоял посреди класса, красный от злости, не зная, куда девать руки,

сжатые в кулаки, готовые раскроить Снейпу башку, если он еще что-нибудь скажет о нем и Сьюзен. Да как он смеет?!

Для чего он назначил ему сегодня взыскание - чтобы унижать его?

- Остыньте, Поттер, - профессор Снейп поднял на него свои холодные глаза. - Научиться читать мысли в

условиях, благоприятствующих этому, ничего не стоит. Это занятие для лентяя, такого как ваш дружок Лонгботтом.

А вот в критической ситуации, когда требуется собрать в кулак всю волю, эта способность вам пригодится куда

больше, но вы не сможете сделать ничего, потому что не будете подготовлены к этому. Нужно уметь читать мысли

и в грозу, и будучи смертельно раненым, даже умирающим. Нужно не только читать чужие мозги, как книгу, но и

уметь закрывать собственную книгу так, чтобы никто не посмел переворачивать страницы в ней! Нужно прилагать

все усилия к тому, чтобы научиться тому, что в будущем может спасти вашу шкуру! Нужно быть готовым к любым

трудностям! Такому, как вы, особенно.

Ослепительная догадка пронзила мозг Гарри. Невероятно! Он не смог держать это в себе. Он должен был спросить

это у Снейпа. Сейчас же. Глядя ему в лицо.

- Профессор, вы для этого приказали прийти мне сегодня? Вы хотите сами научить меня читать мысли? Почему?

Желваки на лице у Северуса Снейпа заходили со страшной силой. Сын Джеймса Поттера посмел в глаза спросить его,

зачем он оказывает благодеяние ему, потомку его злейшего врага. Гарри не нужно было читать мысли профессора -

все было видно на его лице, как на ладони.

- Вам нужно учиться Поттер. Эта способность дарована не каждому, и разбрасываться талантами не следует. Мне претит

смотреть, как то, что дается не всякому даже в волшебном мире, растрачивается попусту на глупости и пошлости. Если

вы не в состоянии сами заставить себя учиться, то я точно сумею заставить вас. И вы еще поблагодарите меня

когда-нибудь за то, что...

Гарри уже не слушал. Он понимал: профессор вновь открыл свою долговую книгу и вознамерился расплатиться по счетам.

Его жизнь, спасенная когда-то Джеймсом Поттером, вырванная из когтей оборотня-вервольфа, требовала выкупа. Выкупа,

платить который было невыносимо отвратительно, но необходимо. Жизнь сына за благодеяние отца. Опять. Он просто безумен,

подумал Гарри, глядя на то, как профессор что-то нервно говорит, свирепо зыркая на него, слюна летела во все стороны.

Мисс Эвергрин была права. Сколько же можно мучить себя? Неужели Снейп так дорого ценит свою жизнь? Скорее всего, именно

из-за этого он хочет учить меня, потому что в то, что у этого человека есть благородство, я никогда не поверю и никогда

ничего больше от него не приму, поклялся Гарри, и тут же нарушил свою клятву. Потому что он вспомнил юную девушку в

розовом платье, счастливо смеющуюся на фотографии, которую этот человек хранил много лет.

- Я согласен.

Снейп прервал свою тираду на полуслове и непонимающе глянул на Гарри.

- Что вы сказали, Поттер?

- Я согласен, - произнести следующие слова было тяжело, но Гарри заставил себя сделать это.

- Только не ради моего отца. Ради моей мамы.

И это произошло. Перед Гарри не стоял больше злобный и несправедливый декан Слизерина,

язвительный и ядовитый подлец, бывший Упивающийся Смертью. В его черных туннелях блеснула

искра света. Сгорбленная фигура, как у старого хромого ворона, расслабилась. Пальцы крепко

сжали книгу, а затем медленно опустили ее на стол. Перед Гарри стоял человек.

- В таком случае - прошу, - коротко сказал Снейп, указывая на свой кабинет.

С этого дня распорядок Гарри сильно изменился. Джастин воспрял духом: у Сьюзен Боунс оказались

свободны все вечера. Сью тихонько вздыхала, изредка поглядывая на Гарри во время встреч в

Большом Зале, наверное, ей казалось, что он совсем забыл ее. Нет, Гарри, конечно, объяснил ей,

что обязанность обучать его мыслечтению с разрешения директора взял на себя профессор Снейп.

Хотя осознать это оказалось нелегко. Сьюзен не обиделась, но с этого дня стала молчаливей,

плохо понимала, что ей говорят учителя на уроках. И даже профессор Спаржелла часто удивленно

замечала, что ее звездочка, Сьюзен Боунс, стала куда хуже учиться. Гермиона волновалась за Сью,

Рон не понимал, что происходит, а Гарри, скрипя зубами, вспоминал очередную душеспасительную

(по слизеринским меркам) беседу со Снейпом, произошедшую в первый же вечер:

- Если вы хотите привлекать внимание не только к своей собственной персоне, но и к мисс Боунс,

вперед, Поттер. Но разрешите дать вам совет: чем меньше людей будет вокруг вас, тем больше шансов,

что они не пострадают. Вы притягиваете неприятности, Поттер, а такие неприятности, как Вольдеморт,

- не лучший подарок вашим друзьям. В том числе и мисс Боунс.

- Я не согласен, сэр, - выпалил Гарри прежде чем успел подумать об опрометчивости своего поступка.

Профессор с грохотом отодвинул свой стул, повалив при этом стопку пергаментов с контрольными работами третьего класса.

- Что?! Что вы только что сказали, Поттер?

Заварил кашу - отвечай. Ляпнул - иди до конца, приказал себе Гарри, перевел дух и отважно продолжил:

- Профессор, мне кажется, что у нескольких людей куда больше шансов достичь хороших результатов, если

он в работе будут помогать друг другу. Например, Сьюзен помогает мне читать мысли, я помогаю ей с ее даром...

Гермиона помогает Рону вычислять Среднее Арифмантическое, а Рон учит ее играть в шахматы. Вместе - лучше.

- И кто вам сказал это, Поттер? - прорычал преподаватель Зельеделия. Взгляд его исказился от вреднейшей гримасы.

- Нет, вы никак не научитесь блокировать свои тупые мозги, вернее, то, что вы так самоуверенно ими считаете!

Я мог бы и сам догадаться...

- Но мисс, то есть, профессор Эвергрин говорила, что...

- Минус пять баллов, Поттер. И не отвлекайтесь больше, а то я решу позаимствовать у вашего факультета еще

пару десятков очков!

Гарри, ворча про себя, вновь постарался сосредоточиться, но блокировка упорно не хотела получаться, потому

что речь профессора жгла его изнутри. Если бы Снейп сказал Гарри эти слова в прошлом году, то парень бы

согласился с ним. Но сейчас Гарри казалось, что профессор не прав. Вся ситуация казалась дикой: если бы

еще недавно кто-нибудь бы сказал Гарри, что он будет ходить каждый вечер в подземелье заниматься прикладной

телепатией с профессором Снейпом, который травил его на уроках все эти годы, он бы рассмеялся в лицо подлому

лгуну. Но факт оставался фактом: ежедневно, мысленно попросив Мерлина, чтобы тот берег его нервы и хранил его

от лап Снейпа, Гарри прихватывал стопку книг и отправлялся вниз. Одноклассникам (кроме Рона и Гермионы, конечно)

Гарри сказал, что Снейп угрожает оставить его на второй год по Алхимии, если он не подтянется, поэтому гриффиндорцы

каждый раз провожали его с похоронными физиономиями. Клара вытирала платочком глаза и махала ему вдогонку. Джинни

советовала ему застраховать свою жизнь на большую сумму, а Рон рычал, что придушит Снейпа без всякой палочки, если

тот причинит Гарри вред.

Занятия оказались настоящей пыткой, в сто раз хуже, чем Гарри считал вначале. С чтением мыслей у Гарри получалось

неплохо, но чуть только он наталкивался на непреодолимую преграду, поставленную профессором для защиты собственных

мыслей, все способности куда-то девались, оставляя легкий зуд у Гарри в голове и презрительную усмешку на губах у

Снейпа. Если на уроках Высшей Алхимии Снейп только язвил и издевался над учениками, то на него он просто орал.

Нервно носился по классу и орал:

- Поттер, вы ни на что не способны! Вы слишком самоуверенны! Мало иметь талант - его еще надо развивать, воспитывать,

как ребенка, чтобы он мог поддержать вас в трудную минуту! А, имея в себе всего лишь зародыш, искру умения, вы ничего

не добьетесь, и за вашу жизнь никто не даст и ломаного гроша! Еще раз! И сосредоточьтесь! Потом пойдете ужинать.

Ничего с вами не случится! Что значит "как я узнал"? Поттер, вы видно совсем потеряли остатки разума: мы чем с

вами здесь занимаемся, мыслечтением или игрой в квиддич? Я прекрасно понимаю, что последнее для вас куда привлекательней,

но в вашем возрасте вы должны были уже научиться соображать...

И так далее в том же духе. Гарри снова перестал спать, и единственным отдохновением для него стали визиты к Глориану.

Эльф жил в бывшей хижине Хагрида, в замке ему было немного неуютно, а близость к Запретному Лесу точно придавала ему сил.

По вечерам к нему приходила Валери Эвергрин, а потом на огонек заглядывали Гарри, Рон и Гермиона. Валери и Гермиона

зажигали огонь, с грехом пополам наколдовывали пирожные (почему-то у них всегда получались миндальные), и вся компания

дружно пила чай под приятное потрескивание дров в камине, аппетитное чавканье, доносящееся с подстилки Клыка, поедающего

бифштексы, и меланхолично-переливчатые звуки гитары Рона. Гарри любил эти почти семейные посиделки, запах сосновых

поленьев в камине, сонное гудение заумного разговора Гермионы и Глора, вкус немного подсохшего миндального пирожного

и аромат крепкого чая, налитого Валери ему в чашку. О войне они не говорили, Гарри почему-то казалось, что у каждого

из них и так есть свой кусочек боли, который не хотелось растравлять еще больше разговорами о грядущих ужасах. Тягуче

звенела струна на роновой гитаре, и Валери Эвергрин что-то тихонько напевала себе под нос, с непонятной тоской поглядывая

в окно. Несмотря на удивительно уютную атмосферу, нельзя сказать, что беседы у камина протекали исключительно мирно,

напротив, они постоянно о чем-то спорили, а с появлением в сетке расписания Гарри факультатива по мыслечтению у

профессора Снейпа, споры разгорелись еще больше.

- Гарри, думаю, что тебе нужно быть терпеливее. Никто не сможет научить тебя читать мысли лучше, чем профессор,

ты же сам знаешь о его способностях, - мисс Эвергрин помогала Гарри надеть очередной свитер, привезенный из

Лондона: как и обещала, она регулярно обновляла его гардероб.

- Дамблдор мог бы, - буркнул Гарри. Он порадовался по-гриффиндорски красно-желтому свитеру, и вернулся к столу,

чтобы помешать сахар в чае.

- Директор Дамблдор не может уделять тебе столько внимания, Гарри. Ты же просто один из его учеников. И ему

нельзя отделять тебя от остальных учеников, тебе же самому это не нравилось. Возникли бы проблемы, другие ребята...

- Гарри мог бы заниматься этим со мной, - немного резко заметил Глориан, сидя у самого камина и грея над огнем

длинные хрупкие пальцы. - А не с этим...

- Глор, милый, но у тебя же эта система по-другому работает, а профессор... Ему необходимо заботиться о ком-то,

иначе этот человек способен сойти с ума. Думаю, что они с Гарри сейчас одинаково нужны друг другу.

- Мне Снейп не нужен! - запротестовал Гарри. - Я с удовольствием уступлю его вам, мисс Валери!"

- Мне? - скромно пожала плечами мисс Эвергрин. - Не мне же нужно развивать телепатию, Гарри&.

- Если бы меня кто-нибудь спросил совета, - раздался голос Эльфа из большого старого кресла Хагрида в углу.

- То я бы посоветовал и близко не приближаться к этому типу! В нем таится Зло.

- Глор, дорогой, тебе не кажется, что не следует судить о человеке исходя лишь и своего представления о нем?

- немного высокомерно поинтересовалась Валери, раздраженно вываливая чашки в тазик с водой.

- Ты мог бы поговорить о нем, например, с директором Дамблдором...

- Я о нем больше ничего не хочу знать, - отрезал принц Глендэйл.

Рон и Гермиона дивились на эту семейную ссору, как Гарри называл подобные пикировки.

- Гарри, Снейп, конечно, - последняя скотина, но в данном случае он прав: тебе нужно учиться всему,

что может спасти тебе жизнь, - упрямо заявил Рон, нервно барабаня пальцами по грифу гитары. Гермиона же,

как всегда, удивительно точно смогла понять источник его переживаний.

- Сегодня я видела Сью, - шепнула она на ухо Гарри. - Она сказала, что идет заниматься в пустом классе на

пятом этаже сразу после того, как закончит писать реферат вечерних лекций по Магической медицине после ужина.

- Спасибо! - так же шепотом ответствовал Гарри. Настроение у него сразу подскочило. Рон, отвлекшийся на минутку,

чтобы настроить свой инструмент, подозрительно осведомился, о чем это они шепчутся.

- Гарри просил меня списать задание на завтрашнюю Медицину, но я отказалась ему помочь, - нашлась Гермиона,

хитро подмигнув Гарри.

- О, черт, а я сам хотел просить тебя об этом же! - огорчился Рон.

Гарри чувствовал себя дома. Ему уже давно не было так хорошо. А мысль о том, что завтра он встретится со Сьюзен,

придала ему еще больше сил. Он быстренько покончит с пыткой в кабинете Снейпа и отправится на пятый этаж. К Сью

. Светлая пушистая головка, белая шелковистая кожа, сладко пахнущая акацией и мятой... Ему почему-то стало жарко,

ворот нового свитера сразу стал катастрофически узким, а брюки - тесными... Черт, что же со мной происходит,

в ужасе подумал Гарри. Неужели это...

- Вам, наверное, пора идти. Темно совсем, - Валери оборвала его отчаянные попытки осознать, что творится с его

телом и душой. Рон встал, взвалил на плечо гитару и подал руку Гермионе. - Гарри, что с тобой? У тебя что

- температура? - озабоченно посмотрела ему в глаза мисс Эвергрин. Она встревожено положила ему руку на лоб,

действительно горевший и мокрый. - Сходи к Инь-тян, возьми у нее Перцуссина. Честное слово, в этом году зима началась

уже в октябре, холодно-то как! Немудрено, что ты, кажется, начинаешь заболевать. Сходи, хорошо?

- Ладно, - пробормотал Гарри, набрасывая мантию, чтобы скрыть последствия радостного ожидания. Вот, незадача.

Или - нет?..

Спать он лег, предварительно приняв холодный душ. Ни за каким Перцуссином, конечно, он не пошел.

На следующий вечер после ужина Гарри отправился к Снейпу с нетерпением, совершенно несвойственным ему в этой ситуации.

Скорее, думал Гарри, почти бегом спускаясь в подземелье, скорее разделаться с факультативом и - наверх! Скорей! Только

бы суметь блокировать свои мысли от Снейпа. Сегодня у него должно получиться, иначе этот злыдень его не отпустит сегодня

допоздна, если поймет, что Гарри ждет девушка. Завернув на лестницу, Гарри увидел профессора, стоящего у окна с таким

видом, словно он наблюдал за чьей-то казнью. Правое веко у него дергалось. Гарри проследил за его взглядом, и не увидел

во дворе замка ничего предосудительного, только мисс Эвергрин, которая, завернувшись в теплую куртку, шла привычным

вечерним маршрутом к хижине, в которой обитал ее жених, Глориан Глендэйл. Снейп мрачнел с каждой секундой, его ладонь

легла на жалобно скрипнувший от ее тяжести подоконник, скользкая прядь волос была нервно сжата во рту. Он с каким-то

отчаянным выражением на лице смотрел на фигурку в белой куртке и кривил губы так, словно ему было отчаянно больно.

Это случилось, как вспышка Сверхновой. Слова Снейпа о том, что чем меньше людей будут вокруг тебя, тем меньше они

пострадают от угрожающей тебе опасности, вновь всплыли в голове у Гарри так же четко, как если бы профессор вновь

произнес их. И это было не воспоминание.

Я прочел его мысли, потрясенно понял Гарри. Я смог! Он так старательно ставил защиту, но все-таки я сумел прорвать

ее! Я смог! Видимо, лицо выдало Гарри, потому что, когда Снейп вновь повернулся к нему, то его глаза сузились от ярости.

- Вы подсматривали за мной, Поттер? - рявкнул он. Его лицо налилось кровью.

Нет, подслушивал, чуть не брякнул Гарри. Надо же, я все время подозревал, что он влюблен в нее, но теперь-то можно

быть уверенным на все сто процентов! Черт, неужели он сейчас наложит на меня заклятие забвения?! А вдруг я не смогу

вспомнить снова, как нужно читать мысли? Маленькая фигурка в окне удалялась все дальше в сторону Запретного леса, а

Снейп уже вытаскивал палочку и направлял ее на Гарри. Парень автоматически попятился. Черт! Опять попал! Или - опять

прочитал его мысли? Он действительно хочет, чтобы я забыл об этом!

- Мне очень жаль, Поттер! - негромко сказал Снейп. Палочка мягко описала полукруг. - Вы действительно очень способны,

но я не могу допустить, чтобы вы вспомнили именно это.

Боль пришла внезапно. Ударила, скрутила и бросила на пол. Перед глазами поплыли пестрые круги, дурнота заставила лицо

побагроветь, затем лоб мгновенно взмок, и капли пота потекли на глаза, с шипением испаряясь, попадая на вспыхнувший

оглушительной болью шрам. Гарри, почти ослепленный невероятной, сверлящей в раскаленном мозгу болью, вначале с трудом

сообразил, где он находится. Затем трясущейся рукой попробовал нащупать шрам и тут же отдернул ее, точно боясь обжечься:

шрам просто кипел! У Гарри мелькнул обрывок мысли: Снейп наложил на меня Заклятие Забвения? Так вот как оно действует.

Но потом Гарри увидел, как палочка профессора медленно летит на пол и с шумом, отдающимся в ушах, падает на холодный

гранит камней. Профессор Зельеделия внезапно побелел и ухватился за стену, чтобы не упасть. По его левой руке медленно

тек кровавый ручеек, рукав мантии мазнул по подоконнику, оставляя на нем размазанный красный след. Как пьяный,

Гарри наблюдал за тем, как Снейп, скрипя зубами от боли, закатывает рукав, обнажая бледную, истекающую кровью

руку. Профессор издал звук, похожий на сдавленное рычание, когда глазам Гарри открылся Смертный Знак. Несмываемое

клеймо на руке Упивающегося Смертью. Он был угольно-черным, а изнутри полыхал обжигающе красным огнем, набухая

кровью. Крупные капли повисли на кончиках пальцев.

Он вернулся.

Снейп, продолжая сдавленно хрипеть, сделал несколько шагов по направлению к окну, точно хотел позвать кого-то на

помощь, но затем резко повернулся, ураганом взметнув за собой край мантии. Гарри подполз к краю лестницы и увидел,

как черное одеяние Снейпа исчезает внизу.

- Профессор! - позвал Гарри, а потом закричал еще сильнее. - Профессор! Не ходите к нему! Вернитесь, профессор!

Но бледное лицо Северуса Снейпа мелькнуло и исчезло, оставив в памяти у Гарри тяжелый свинцовый осадок боли и отчаяния.

Глава 15. Переворот

В Хогвартсе этой ночью не спал никто. По коридорам с поручениями от деканов испуганно шмыгали старшеклассники и

передавали друг другу смутные страшные слухи: преподаватели собрались в Большом зале на педсовет, младшим учащимся

было приказано находиться в своих гостиных, и всем учащимся без исключения было под угрозой отчисления запрещено

высовывать нос на двор или выпускать с письмами сов. Нескольким девочкам стало плохо. Когда Гарри добрел до

больничного крыла, еле-еле удерживаясь, чтобы не упасть от кошмарной ноющей боли, приступами окатывающей его

раскаленную голову, то заметил, что многие кровати заняты бледными от страха ученицами Хогвартса. Другие девушки,

постарше, бегали вокруг с разнообразными бутылочками зелий и тазиками с водой в руках. Гарри сначала подумал, что

ему показалось, но когда одна из хуффльпуффских семиклассниц отошла в сторону, он заметил свисающие с одной из

кроватей черные косы. Парвати лежала неподвижно, запрокинув голову, а лицо у нее было белое-белое, точно оно вдруг

лишилось всех красок. Ее губы безостановочно что-то шептали. Возле нее суетилась Лаванда и Салли Перкс из Рэйвенкло.

- Бредит?

- Нет, хуже! - услышал Гарри испуганный голос Лаванды. - Салли-Энн, возьми зелье из шкафчика наверху! И беги за

профессором Трелани! У Парвати снова началось!

Гарри остановился было, чтобы спросить, что случилось с Парвати, но к нему уже приближалась Инь Гуй-Хань.

- Сьюда, сьюда, Гарри, - она твердо усадила парня на кровать, достала тяжелую квадратную бутыль с нужным зельем

, накапала на вату немного и с силой приложила к проклятому шраму. Боль напоследок скакнула где-то глубоко внутри,

полоснув по всем органам чувств так сильно, что волосы у Гарри встали дыбом. И прекратилась.

- Что, что происходит? - Гарри разлепил ссохшиеся губы и услышал собственный голос. Голос был хриплый, а во рту

ощущался привкус крови. Только сейчас Гарри понял, что сильно прокусил себе губу, сжав ее зубами от боли.

- Мисс Инь, где директор, я должен сказать ему, что...

- Дирьектор ужье знаьет, Гарри, - Инь напоследок плеснула еще немного зелья ему на лоб. Ее мягкие темные глаза

с тревогой оглядели бледного парня, пальцы заботливо прощупали пульс, а потом нажали на ладони Гарри на какую-то

точку, от чего голова сразу перестала болеть. - Еьму полчаса назад прьишло письмо, он собрьал все учительей в залье

и сообщьил, что сегоднья произошьел перьеворот. Сторьонники Вольдеморта оказальись у властьи!

Нет, только не это! Гарри навалился всем весом на спинку кровати. Холодные металлические шарики больно врезались

ему в бок, и его это несколько отрезвило. Вольдеморт вернулся. Он и его Упивающиеся Смертью совершили переворот.

Что же делать? Профессор Снейп отправился к нему, не в силах унять боль в Смертном Знаке, вспыхнувшем у него на руке.

Что теперь будет с профессором, Гарри даже в страшном сне побоялся бы предположить. Мисс Эвергрин, внезапно вспыхнула

мысль, надо бежать сказать ей. И Дамблдору. Но сначала мисс Эвергрин.

- Не уходьи, Гарри, - Инь Гуй-Хань железной хваткой вцепилась в Гарри. Подобная неженская сила удивила его, когда Инь

усадила его обратно. - Побудь здьесь! Ньужно, чтобы ты ньемного отдохьнул. Мисс Браун, - обратилась Инь к Лаванде.

Та испуганно вскинула на нее глаза, продолжая сжимать руку Парвати. - Побудьте здьесь, пока не верньется кто-то

из прьеподавателей. Оставльяю вас с Гарри за старьших! - С этими словами Инь одним движением сбросила белую мантию

и быстро направилась к двери. Шорох шелка затих, и только тогда Гарри повернулся к своей однокласснице.

- Лаванда, что происходит? Когда это случилось?

И Лаванда, содрогаясь от плача, механически вытирая слезы, падающие ей на мантию, начала рассказывать:

- После ужина, Гарри, когда ты ушел заниматься Алхимией, мы с Парвати и Джинни сидели в гостиной. Гермиона и Рон

куда-то пошли сразу же за тобой, кажется, Рон говорил что-то насчет того, чтобы взять у профессора Эвергрин новые

ноты. Джинни рассказывала нам про ваш хохмазин, как вдруг Парвати стала задыхаться и упала на пол. У нее начались

судороги, и она сильно прикусила себе язык, видишь, кровь, - Лаванда махнула исплаканным платочком на следы на

бледной щеке подруги. - Мы кое-как помогли ей, но она так и не пришла в сознание, стала что-то шептать и биться

в истерике. И тут принеслась Гермиона, ужасно испуганная, расплакалась и рассказала, что она только что говорила

с профессором МакГонаголл, и та сообщила ей, что произошел Магический Переворот. Вольдеморт вернулся. Гарри, что

же делать?! - и девушка зарыдала. Камешки на ее подвесках тревожно зазвенели.

- У Парвати был эпилептический припадок? - осторожно спросил Гарри. - Извини, не знал, что она больна.

- Да нет же! Это транс! Она научилась впадать в пророческий транс еще этим летом, когда мы гостили у знакомых.

У Парвати, правда, хорошо получается, хотя она еще не видела ничего необычного, так, всякие мелочи, но такого

еще никогда не случалось! Она же умеет контролировать свой дар! Нас отлично этому обучили! Неужели она увидела

то, что сейчас происходит в волшебном мире? Я не могу даже представить, какие ужасы это могли быть! - она отчаянно

зажала рот рукой. - Но ты, кажется, мне не слишком веришь, - пробормотала Лаванда. Она смочила водой губку и начала

протирать лицо подруге.

- Да нет, почему же, - пробормотал Гарри, воскрешая в памяти грохочущий голос - "Черный Лорд восстанет вновь, более

великий и более ужасный, чем раньше!" Что ж, вот это и произошло.

Стремительно распахнулась дверь, и, потрясая коллекцией цепочек и брошей, в больницу ворвалась профессор Трелани,

сталкиваясь в дверях с Падмой, сестрой Парвати. Теряя огромные очки на ходу, она поднеслась к безжизненному телу

своей любимой ученицы и заломила руки:

- О мое бедное дитя!

Падма всхлипнула. Гарри неловко поежился.

- Что мы можем сделать? - спросил он у Лаванды.

- Ничего, пока она не придет в себя. Пока она без сознания, можно лишь поставить ей капельницу и ввести

несколько миллиграммов Успокоительного Зелья, чтобы стабилизировать сердечную деятельность. Но проснуться

Парвати должна сама. Где профессор Снейп, Гарри? У нас мало лекарств и мисс Инь хотела позвать его на помощь,

но не смогла найти.

- Он... ушел, то есть, его позвали, - осторожно начал Гарри. Профессор Трелани подняла на него свои фасеточные

гляделки и истерично провозгласила:

- Страшные времена наступили! Ужас и беззаконие твориться будут повсюду! Кровь и смерть я предвижу, кровь и смерть!

И бедный профессор Снейп первым окажется в числе...

- Сибилла! - в дверях стояла профессор МакГонаголл, и ее глаза метали молнии. Позади нее угадывался силуэт Гермионы.

Профессор Трелани умолкла, лишь изредка драматично всхлипывая и вытирая глаза кончиком шали. - Я же просила вас не

давать воли эмоциям! Поттер, пойдемте, вы мне нужны.

Гарри вышел из больничного крыла и оказался в объятиях Гермионы.

- О боже, Гарри, мы с Роном чуть с ума не сошли...

- Тише, ты меня задушишь!

- Господи, с тобой ничего не случилось? Куда ты пропал? И где профессор Снейп, директор Дамблдор спрашивал о нем.

Гарри, ты же был с ним, куда он подевался? - Гермиона была белее стенки, руки тряслись.

- Ушел.

Профессор МакГонаголл все поняла без дальнейших вопросов. Ее шляпа дрогнула. Но Гарри все-таки решил пояснить:

- Это случилось одновременно: у меня заболел шрам, а у него почернел и начал кровоточить Смертный Знак. Это

кошмарное зрелище - у профессора Снейпа все пальцы были в крови... - вполголоса добавил Гарри.

- Профессора видела мадам Хуч, когда ставила метлу в чулан. Он бежал к границе Запретного Леса. Мадам Хуч

сказала, что профессор снял защиту, прошел сквозь границу, поставил защиту снова и дезаппарировал, - сухо

проинформировала Гарри его декан.

- Профессор, мэм, что же все-таки произошло? - Гарри торопился за МакГонаголл, по дороге заглядывая в ночную

темноту, царившую за окнами Хогвартса. Ему показалось, что по двору мечутся какие-то огоньки. Над кромкой

Запретного Леса изредка пролетали чьи-то фигурки.

- Это члены наших квиддичных команд патрулируют территорию школы и небо над замком, пока преподаватели

совещаются в Большом зале, Поттер... Нам только что сообщили, что Министерство Магии пало. Как и Азкабан.

- Как - пало? - опешил Гарри. - Что значит "пало"? - И тут до него дошло. - Что - сразу и Министерство Магии

и Азкабан? Нет! Как все могло произойти так быстро?

- Не так быстро, как мы думали вначале, люди устали ждать нападения и расслабились, - пробормотала Гермиона.

Гарри смотрел на то, как МакГонаголл стремительно теряет остатки профессорского холодного достоинства и

начинает впадать в тихую панику, ей совершенно не свойственную.

- Азкабан разрушен, - сухо объяснила она. - Отряды авроров и Неописуемых уничтожены практически полностью.

Они напали одновременно со всех сторон. Дементоры, сбежавшие из Азкабана, вернулись обратно, и авроры оказались

зажаты в клещи. А в Министерстве побывали Упивающиеся Смертью, но уже после того, как нанятые ими маглы-боевики

уничтожили бОльшую часть сотрудников. Проникнуть в Министерство при помощи Черной Магии невозможно, поэтому

Упивающиеся Смертью все предусмотрели - никакой магии, только магловские средства - отравляющий газ, огнестрельное

оружие часто действуют куда быстрее волшебной палочки. От Упивающихся Смертью такого, конечно, никто не мог ожидать:

они всегда ненавидели маглов, кто бы мог подумать, что они пойдут на сотрудничество с ними? После того, как входы были

расчищены, Упивающиеся Смертью закончили начатое наемниками. Министерство было разрушено и сожжено дотла. Маглы думают,

что это была бомба, заложенная террористами в соседнем пабе. Если бы они знали, что произошло на самом деле...

- Кто-то пострадал? Отец Рона? Перси? - Нет, не может быть! Разве мало выстрадала семья Рона этим летом?

- Пока ничего не известно о местонахождении Уизли, Поттер. Так и передайте своему другу. Они пока считаются

пропавшими без вести.

- Я с-скажу... - Пропавшими без вести? Если их не найдут, то что же тогда? Или лучше уж, чтобы их не нашли

вовсе, если теперь у власти сторонники Вольдеморта... Но мистер Уизли и Перси были в Министерстве не одни!

Ужасная мысль проникла Гарри под кожу и заставила ее заледенеть. - У Сьюзен Боунс отец работает в Министерстве.

Он... с ним все в порядке?

Гермиона тихо заплакала. Профессор МакГонаголл остановилась и повернулась к Гарри лицом. Старым, сморщенным,

как запеченное яблоко, личиком смертельно уставшей старушки.

- Взрывом разнесло все крыло, где находились отделы по Связям с Гоблинами, Контролю за Перевозками Магических

Существ и Надзору за Магическими Существами. И Отдел Защиты Магических Растений тоже, - коротко сказала профессор

МакГонаголл. Она вздохнула и прошептала. - Мистер Боунс, мистер Диггори и многие их коллеги погибли. Сьюзен сейчас

в кабинете профессора Спаржеллы...

- Сьюзен! - Гарри вырвал свою руку из рук профессора МакГонаголл и рванулся наверх по лестнице. Портреты зашевелились

и скорбно зашептали что-то, когда он несся мимо них. Второй этаж, третий, четвертый...

Дверь в кабинет профессора Гербологии он открыл ногой и как-то сразу охватил взглядом все: и засыпанный сухими листьями

диван, и аквариум с толстыми золотыми рыбками, и комья земли на стопке учебников по Магическому Домоводству. И худенькую

девушку, съежившуюся от плача, трясшуюся, как в лихорадке. Длинные светлые волосы взметнулись и поплыли по воздуху, когда

она обернулась. Громадные мешки под глазами и бездонное серое горе.

- Сьюзен! - выдохнул Гарри. Он в два прыжка преодолел кабинет, и маленькая хрупкая фигурка оказалась у него в объятиях.

Ее плечи задрожали от рыдания, и Гарри обнял ее так крепко, как только мог.

- Не надо! Не надо плакать, Сью, милая, родная, не надо!

- Папа... Гарри, ты знаешь, что они сделали с ним?

- Не плачь. Не плачь, моя звездочка, - его руки гладили ее волосы, успокаивающе перебирали их.

- Мне страшно, - прошептала Сью, отчаянно цепляясь за его мантию. - Не уходи, Гарри! Пожалуйста, не уходи!

- Не уйду, - Гарри осторожно снял с себя мантию и набросил ее на плечи девушки. - Обещаю, Сью, я буду рядом.

Всегда, - Он не знал, как утешить ее, что еще сказать ей, чтобы она перестала плакать, чтобы ее слезы, такие

хрустально-прозрачные, такие горячие и отчаянно горькие перестали обжигать его щеки и руки. Медальон Ордена

Феникса костром полыхал у него на груди, а в груди рождалось что-то необъяснимо огромное, жаркое, настойчивыми

знойными толчками заставлявшее его срочно сделать что-то нужное, чтобы помочь Сьюзен. Поэтому он наклонился к

ней и попытался губами осушить слезы на ее лице.

- Просыпайся, - хмуро сказал Рон, пихнув Гарри в бок. - Пора!

Гарри осоловело вскочил. Он и забыл, что собирался заснуть всего на пару часов перед тем, как пойти дежурить.

Вокруг него сновали одноклассники и разговоры, витавшие в их спальне, были как никогда страшны. Все вполголоса

обсуждали первое открытое сражение уже давно исподволь тлевшей войны. Дин и Симус только что вернулись с обхода

Южной башни, где был их пост, и рассказывали, что видели, как преподаватели во главе с Дамблдором что-то делают

снаружи с защитой школы, от чего невидимая преграда, закрывающая дорогу в Хогвартс, становится плотной и радужной.

Отблески от нее играли на оконных стеклах. Гарри взглянул на часы - было всего полпятого утра.

Когда он вчера поздно ночью вернулся в гриффиндорскую башню, сразу же за ним пришла очень серьезная Гермиона,

собрала всех в гостиной и сухо сообщила факты, которые узнала на педсовете, где обязана была присутствовать,

как староста их колледжа. Вольдеморт объявился и возглавил атаку на Азкабан. Колдульоны авроров и Неописуемых

могли бы выдержать напор дементоров и заключенных, поднявших бунт в стенах колдовской тюрьмы, если бы остров не

окружили несметные полчища дементоров. Аластор Моуди оказался прав: бежавшие из Азкабана дементоры вернулись и

ударили с внешней стороны. Волшебники из наскоро созданных бригад Защиты Магического Правопорядка не смогли

сдержать их напор. Но все было бы еще не так страшно, если бы среди дементоров не появился Он.

Тот-Кого-Нельзя-Называть аппарировал посреди моря дементоров, безглазых, безжалостных серых существ,

бесконечным потоком текущих к Азкабану и возглавил их наступление. Немногие колдуны, сумевшие вырваться

из этого безумного ада (их был едва ли десяток из двух сотен авроров, охранявших Азкабан), в ужасе рассказывали,

как Он спокойно плыл в центре бесконечной массы дементоров, повиновавшейся одному его взгляду. Он был снова молод,

снова силен и жесток как никогда. Спасенные, полузахлебнувшиеся в холодной воде Северного моря, трясясь, говорили,

как он мановением пальца разносил в клочья людей и разрушал башни Азкабана, как одним взглядом рубиново-красных глаз

повергал авроров насмерть, как жестом направлял полчища дементоров в нужную ему сторону в битве. Азкабан пал, и сотни

преступников, в том числе Упивающихся Смертью, вышли на волю.

Министерство же Магии рухнуло под напором нанятых Упивающимися Смертью убийц-маглов. Сложно сказать, какие огромные

деньги были потрачены, чтобы привести в действие такой кошмарный план, но факт остается фактом: это страшное

сотрудничество никоим образом не заставило Упивающихся Смертью отказаться от своих взглядов. После штурма на

поле боя осталась масса трупов тех самых наемников, которые за баснословные деньги согласились участвовать в

погроме: сторонники Вольдеморта уничтожили ненужных свидетелей так же жестоко, как те только что уничтожили

сотрудников Министерства. Дейли Пророк вышел со страшной передовицей - обезображенным пулями телом Министра

Магии на первой странице. Маглы считают, что это был террористический акт.

- Кто остался жив? - надтреснутым голосом сказал Рон в полной тишине. Гарри отметил, что Рон спросил именно

кто остался жив, а не кто погиб.

Гермиона мрачно сказала, что списков еще нет и неизвестно, будут ли они вообще. Газеты, кажется, уже находятся

в руках сторонников Вольдеморта. Волшебные радиоканалы - тоже. Все эти сведения доставил Дамблдору Аластор Моуди.

Гарри облегченно вздохнул - старый Дикоглаз остался жив, впрочем, он бы и в худшей из схваток поставил на него,

хитрый начальник Отдела Тайн был способен и не на такие увертки. Судя по всему, как сказала Гермиона, Моуди уже нет

в школе - нелегально аппарировал на континент.

- Магическое правительство временно возглавляет... - хмуро начала Гермиона и уронила. - Морис Бладштейн.

Гарри ахнул, а девушка решительно продолжила:

- Кроме него во временное правительство входят и другие Упивающиеся Смертью - Люциус Малфой, Уолден Макнейр,

Питер Петтигрю, Брут Эйвери, Родерик Крэбб, Герман Гойл и другие. Из Азкабана возвращены многие другие бывшие

сподвижники Вольдеморта - Лестрэйнджи, Фрэйи, Дрэдды, Ральф МакАбр и Тибериус Акелдамус, - закончила читать

список Гермиона и опустила бумажку себе в карман. Имя мистера Олливандера так и не прозвучало.

Симус Финниган громко и грязно выругался. Стоявшая как раз за ним Джинни Уизли побагровела: даже ее старшие

братья в минуты наибольшего раздражения никогда так не выражались. Но Симуса никто не одернул, все были слишком

потрясены ситуацией.

- Малфой! - яростно выкрикнула Клара. - Я так и знала, что папаша этого мерзкого уродца имеет к этому самое

прямое отношение! А его сынок, его прихвостень, вернулся сюда, чтобы шпионить и доносить! Ну, все, мерзавец, держись!

Все разом заорали, стараясь перекричать друг друга.

- Спокойно, Клара! - рявкнула Гермиона, грозно надвигаясь на второклассницу. - Директор ясно сказал:

никаких скандалов, никаких выяснений отношений между учениками быть не должно! Если мы здесь в Хогвартсе

все перессоримся, то нам не на что надеяться, мы в одной лодке!

- Погоди, Гермиона, - потер лоб Невилл. - Я что-то не понял последнее... что ты имеешь в виду?

Гермиона Грэйнджер обвела всех сухими блестящими глазами.

- А вы что, не сообразили, что после падения Азкабана и Министерства Магии Хогвартс - последний оплот

противников Вольдеморта? Ему нужен Хогвартс, если не для того, чтобы его уничтожить, то для того, чтобы

превратить его в школу Темных Искусств! Те ученики, которые не захотят подчиниться ему, будут уничтожены! Все...

Эти слова вновь вогнали ребят в состояние глубочайшего ступора. Гермиона продолжала:

- Школа переходит на осадное положение. По всему Хогвартсу установлены посты для дежурства. Все ученики

старше второго класса разбиваются на группы и, согласно графику, который профессор МакГонаголл скоро

вывесит на доске объявлений, будут следить за порядком в школе. Старшеклассники будут круглосуточно

наблюдать за окрестностями Хогвартса со всех башен замка. Члены прошлогодних команд по квиддичу

регулярно будут облетать школьные владения, чтобы предупредить нас, если увидят посторонних. В остальном

занятия проходят стандартно и на них будут присутствовать все, кроме дежурных. Да, кстати, сдвоенные

занятия по Защите от Сил зла теперь будут проводиться каждый день. А Зельеделие пока отменили...

- Снейп - один из них! - ахнул Невилл. - Я всегда это знал!

- Ничего подобного! - горячо заверил его Гарри. - Совсем наоборот!

Но ни Невилла, ни других гриффиндорцев это не убедило. Гарри услышал несколько не слишком лестных эпитетов,

характеризующих Снейпа.

- А что с нашими родителями? - тихо спросил Деннис Криви. В его рукав вцепилась Гвинетт Макферсон. Она тихо,

испуганно плакала. - И с нами? Ну, с теми, у кого родители - маглы?

- Я... я не знаю. Я больше ничего не знаю, - пробормотала Гермиона. Силы вдруг оставили ее, и она опустилась

на ступеньку, закрыв лицо руками. Видеть всегда уверенную в себе старосту Гриффиндора в таком потрясении было

ужасно. Словно у нее вдруг надломился стержень, на котором держалась вся надежда. Сердце у Гарри прыгнуло

куда-то вверх и не желало спускаться обратно. Рон упал рядом с Гермионой, приобнял ее и уставился в пустоту.

- Папа, - услышал Гарри его шепот. - Перси....

- Рон, перестань! - зарычала Джинни, расталкивая плачущих однокашников и продираясь к брату. - Не смей даже

думать об этом, слышишь! Прекрати! И вы все заткнитесь! - обернулась она к остальным гриффиндорцам. - Чего вы

разревелись, как идиоты?! Не рыдать нужно, а соображать, что теперь делать. Гермиона, ты же всегда могла что-то

придумать, ты же у нас самая умная. Ну, давай же!

- Джинни, как я могу? Там мама с папой! Если с ними что-то случится, то...

- Замолчи и слушай! - Джинни воздвигалась над братом и Гермионой, как монумент борьбы за свободу. За ее спиной

с горящими, как угли, глазами стояла Клара. - Если мы будем выть и причитать, то ничем не поможем, ни своим

родителям, ни Дамблдору! Без толку развозя слезы по лицу мы ничего не добьемся!

- Джинни права, - решительно заявил Гарри. - Мы же не допустим, чтобы с нашей школой что-то случилось?! Это же

наш Хогвартс! Мы же не хотим, чтобы этот мерзавец разрушил и наши семьи и нашу жизнь только из-за того, что ему

хочется урвать еще один кровавый кусочек власти!

- Гарри, - прошептал Тоби. - Опомнись! Это же Воль... Сам-Знаешь-Кто!

- Это Вольдеморт, - холодно ответил Гарри, до боли сжимая перила лестницы. - И я не позволю ему причинить боль

еще кому-то... Он убил моих родителей. По его приказу убили твоего брата, Рон, убили Хагрида и Чу, убили родителей

и родственников многих из нас! Он убил бабушку и дедушку Сьюзен Боунс, а вчера его прихвостни уничтожили ее отца,

и она осталась одна на всем свете! И так будет со всеми нами, если мы не объединимся чтобы...

- Чтобы положить этому конец, - Рон медленно поднялся. В его глазах мелькнул отблеск, слегка испугавший Гарри.

Он вдруг подумал, что смерть Фреда куда сильнее затронула Рона, чем он думал раньше. - Я с тобой, Гарри.

- И я! - Джинни положила свою бледную ладонь на кулак Рона.

- Я тоже, - Гермиона одернула мантию и положила руки на плечи Гарри и Рону. - Мы сможем! Мы сделаем это! Да

здравствует Хогвартс!

- Да здравствует Гриффиндор! - закричала Клара изо всех сил. Все поддержали ее громкими воплями, разбудившими

Северину, спавшую на краешке картины над камином. Вопли напугали белку до такой степени, что она со страху

свалилась прямо на голову Невиллу, и, не разобравшись, кто виноват, спросонья впилась ему зубами в ухо.

Гарри пришел на завтрак уставший. Они с Роном и двумя четвероклассниками из Хуффльпуффа все утро простояли на

самом верху Северной башни, вглядываясь в горизонт - не появится ли кто посторонний. От радужно переливающейся

Защитной стены рябило в глазах. Мадам Хуч и квиддичная команда Рэйвенкло патрулировали воздушное пространство

Хогвартса, как тяжелые военные истребители, носясь вокруг башен и пролетая под сводами арок. На причале возле

старинного корабля стоял дозор из семиклассников Гриффиндора и профессора Вектор, гриффиндорцы зябко кутали

носы в полосатые красно-желтые шарфики и сонно поглядывали на воинственно высунувшего клюв из воды гигантского

кальмара. Джинни сунула Гарри с Роном пару бутербродов, но от долгого стояния на холодном воздухе они сильно

проголодались, замерзли и одних бутербродов, которыми они щедро поделились с продрогшими хуффльпуфцами, не

хватило, чтобы заморить червячка. Поэтому на квелый рисовый пудинг и холодные сосиски (видимо, ужасная новость

ошеломила и домовых эльфов) Гарри набросился с жадностью. Рон оглядывался в поисках своей возлюбленной старосты,

но Гермионы не было.

- Она в библиотеке, - пояснил Невилл, уплетая сосиски с не меньшим усердием, он тоже был на дежурстве, только

во дворе, и порядочно промерз. - Сказала, что хочет найти какое-нибудь защитное заклятие получше, сомневается,

что то, которое наложено на Хогвартс, надежное.

- Ее что - не устраивает такой способ обороны? Сам Дамблдор решил, что так будет лучше всего, - удивился Рон,

вонзая зубы в пудинг. В этот момент в двери Большого зала зашли трое. Парвати Патил выглядела ужасно, синева

у нее под глазами переходила в желтоватый болезненный румянец на скулах, она была закутана в несколько свитеров

и две мантии: одну свою и вторую с гербом Рэйвенкло. Поддерживающие девушку Падма и Кларенс Дэйвис осторожно

провели ее по проходу между столами и усадили возле одноклассников-гриффиндорцев, где Лаванда тут же взяла

подругу под свое крыло.

- Как ты себя чувствуешь, Парвати, дорогая?

- Нормально, - пробормотала Парвати, сжимая виски. - Уже почти нормально. Голова только болит. И глаза боюсь

закрыть: все время мерещится...

- Парвати, а что такого ты видела, если тебе стало так плохо? - Гарри внимательно посмотрел в черные глаза

всегда веселой, легкомысленной девушки, чувствуя, что в ней что-то неуловимо изменилось.

- Гарри, оставь ее в покое! - отрезала Лаванда. Она сняла с подруги плащ и отдала его Кларенсу, все еще

воздвигавшемуся над Парвати. Она рука рэйвенкловца крепко лежала на плече Парвати, словно ни за что не

хотела его отпускать. - Кларенс, Падма, идите к своим. Потом, после ужина увидимся... Гарри, не спрашивай

ее ни о чем! Дай отдохнуть человеку!

- Да нет, Лав, отчего же! Почему я должна скрывать свой дар, - щеки Парвати еще больше загорелись, а глаза

сверкнули чем-то, напоминающим ядовитую гордость. - Я видела. По-настоящему видела! Я не знаю, что это было,

но я видела это! Настоящее видение!

- Что именно? - заинтересовался Невилл, придвигаясь поближе и заставляя потесниться стайку второклассниц.

Клара сидела со скептическим выражением величайшего сомнения на круглой мордашке, а Стелла и Гвинетт совершенно

одинаково с ужасом и предвкушением великого события взирали на Парвати, как на дельфийскую пифию.

- Сначала все было очень туманно, - призналась Парвати, теребя край мантии. - Потом туман начал расползаться,

и я увидела огромное поле, поросшее дикой травой. В центре стоял высокий человек в черной мантии, а над ним

возвышалось ужасное чудовище! Великан, кошмарного роста! Он загрохотал, как гром, и бросился на этого волшебника.

Тот колдун поднял палочку, но не успел произнести заклятие, тот великан, - руки Парвати снова мелко затряслись. -

Он... просто разорвал его на куски... боже, кровь, кажется, брызнула мне прямо в лицо, а потом мне стало ужасно

больно, и я потеряла сознание.

Все сочувственно молчали. Наконец, Гарри, кажется, стряхнул с себя оцепенение, овладевшее всеми гриффиндорцами.

- А как он выглядел?

- Он был просто огромен! Ужасающее лоснящееся лицо! Громадная голова и кошмарные кулаки!..

- Да нет, я о том человеке. Как выглядел тот колдун?

- Я не видела его лица, - призналась Парвати. - Только со спины. У него были длинные волосы,

седые, наверное, или с проседью. Высокий. Худой. Длинные пальцы, помню, потому что мне прямо

врезался в память тот жест, когда он поднял палочку, и я все время смотрела на его руки...

Палочка черного цвета. Больше я ничего не помню...

- И ты не знаешь, что это было: будущее или прошлое? Как считаешь, это связано с тем, что сегодня произошло?

- Нет. Сама бы хотела узнать. Обычно я как-то подсознательно понимаю, было это или будет, но в этот раз

- ничего подобного, даже ощущения не возникло... Простите, но мне больше не хочется больше об этом говорить,

- Парвати отвернулась и уставилась в чашку с молоком, которую для нее налила Лаванда. Кларенс прошептал что-то

ей на ухо и отошел. Рон еще несколько мгновений думал о видении Парвати, но потом мысли о его семье вновь

заставили его хмуро засверлить преподавательский стол глазами.

- Кстати, а куда подевались все учителя? Я думал, может, Дамблдор может что-то рассказать о папе с Перси.

Или профессор МакГонаголл, - Учительский стол действительно был совершенно пуст. Над ним беспокойно веяли

призраки, тоже пребывающие в совершенно обескураженном состоянии. Гарри обратил внимание, что сегодня среди

призраков в Большом зале есть и такие, которые обычно не жаловали своим появлением всеобщие сборища. В углу

громогласно, как старинный локомотив, завывала Миртл, развозя прозрачные слезы по прозрачным прыщам, а под

потолком, пестрый, как рождественский носок, повис Пивз. Он был непривычно тих и не обращал ни малейшего

внимания на Кровавого Барона, задумчиво проплывавшего мимо. Профессор Биннз и Толстый Монах негромко беседовали

возле хуффльпуффского стола со Сьюзен. Гарри встрепенулся и подскочил посмотреть, как она. Сью была белее мела,

но в остальном держалась сдержанно, а, увидев Гарри, даже нашла в себе силы помахать ему рукой. Толстый Монах

сочувственно закивал ей, затем провел пухлой призрачной ладонью по ее волосам и отплыл к преподавательскому столу,

возле которого витала в воздухе Серая Леди и серьезно осматривала зал.

- Профессор МакГонаголл делает обход на квиддичном поле, там слизеринцев поставили. Думаю, она им не доверяет,

- Симус с отвращением покосился на спокойно завтракающего Драко Малфоя. Белокурый юноша равнодушно скользнул

глазами по столу Гриффиндора, и когда его взгляд упал на Гарри, Драко злобно ухмыльнулся. Панси Паркинсон

положила руку ему на плечо и что-то прошептала, он кивнул ей в ответ. Крэбб и Гойл с одинаково тупыми рожами

пережевывали свои порции. Словно бы ничего и не изменилось за их столом. Единственный, кто выглядел более-менее

обеспокоено, был староста Слизерина, некрасивый бесцветный парень со свернутой от удара бладжером скулой.

- Гляди, Гарри, по ним и не скажешь, что в волшебном мире случилась ужасная беда.

- Они же слизеринцы, Симус, приспособленцы. Они подождут, пока все не кончится, а потом перейдут на сторону

победителя, - Гарри вытер рот салфеткой, и в это время из маленькой двери в глубине зала вышел Дамблдор. Он

спокойно проследовал к своему обычному месту, за ним вышли остальные учителя: Гарри заметил профессора Спаржеллу,

профессора Эвергрин, профессора Иррегус-Штрауса, профессора Синистру и профессора Джонса. Из-за стола показался

кончик колпачка профессора Флитвика. Последним вошел Глориан, невозмутимый, как лед. В руке он нес обнаженный меч

и, присев за стол возле Валери, положил его перед собой. Профессор по Защите от Сил зла была бледна и решительна.

Дамблдор жестом пригласил всех преподавателей занять свои места, негромко откашлялся и начал:

- Мои дорогие ученики, - как только Дамблдор начал говорить, в Большом зале немедленно воцарилась тишина.

- В нашем волшебном мире произошли некоторые события. Кого-то, возможно, известие о них испугает, а кого-то

вполне может и обрадовать, - Гарри обернулся и в упор посмотрел на Драко Малфоя, на губах которого играла

торжествующая усмешка. Дамблдор продолжал. - Я хочу сказать вам, что получил сегодня известия о том, что лорд

Вольдеморт вернулся к власти.

Какая-то девочка громко отчаянно вскрикнула. Тишина прервалась этим громким истеричным звуком и опустилась снова.

Все застыли. Гарри взглянул на Валери, ровно смотрящую прямо перед собой. Ее лицо выражало непонятную задумчивость,

и Гарри снова показалось, что она что-то просчитывает в уме: варианты возможного исхода схватки, быть может?

Расставление сил?

- Сегодня пала колдовская тюрьма, Азкабан. Ее разрушили перешедшие на сторону Вольдеморт дементоры, - громко и

отчетливо сказал Дамблдор. - Чуть позже стало известно, что Упивающиеся Смертью - никому не надо объяснять, кто

они такие? - приступом взяли Министерство Магии. Министр погиб, многие работники нашего Министерства - тоже.

Газеты принадлежат сторонникам Вольдеморта, недовольные и сопротивляющиеся его действиям уничтожаются так же,

как и маглы и маглорожденные. Многие сотрудники Министерства, уцелевшие в сражении, ушли в подполье. Дети

и родственники колдунов, работающих в Министерстве, подойдите потом к профессору МакГонаголл, у нее есть

предварительные списки оставшихся в живых, возможно, вы сможете немного успокоиться относительно ваших родных

. Кружаная сеть разрушена, по всей стране под страхом смерти запрещено аппарирование, совиная почта не работает,

так как совы просто не знают, где искать своих адресатов. Произошла смена власти, ребята, произошел

государственный переворот. Маглы еще ничего не знают об этом, но скоро они поймут, что что-то не так,

когда их премьер-министр не сможет связаться с нашим Министерством. Нам еще до конца не известны все

подробности, но, основываясь на тех известиях, которые мы получили, я могу сказать только одно: в настоящее

время отправить вас из школы - значит, подвергнуть ужасному риску. Но и оставлять вас в школе тоже небезопасно,

как считали многие ваши преподаватели. Однако, несмотря на то, что школе теперь угрожает не меньшая опасность,

чем Азкабану или Министерству Магии, мы все же решили оставить вас в Хогвартсе. Здесь вы под нашей защитой,

здесь за вас могут постоять ваши преподаватели и друзья. Здесь нас много, и мы можем выдвигать свои условия.

Пока Хогвартс стоит на месте, мы в безопасности. И, уверяю вас, нет пока такой силы, которая могла бы поколебать

Хогвартс! Но то, что он подвергнется нападению, у меня не вызывает сомнений. Мы не знаем, ни когда это случится,

ни кто придет под стены Хогвартса проверить их прочность, но он встретит здесь достойный отпор.

- На нас нападут Упивающиеся Смертью? - в ужасе пролепетал Тоби. - Сам Вольдеморт придет сюда?!

Встала профессор Валери Эвергрин. В ее голосе было что-то успокаивающее, поэтому оцепеневшие от

ужаса ребята от первых же его звуков расслабились и пришли в себя.

- Думаю, что теперь вам теперь не помешают дополнительные занятия по Защите от Сил зла, я права?

- Да, да, конечно, - откликнулись тонкие испуганные голоса и всех углов Большого зала.

- Что ж, тогда жду вас завтра. Вместо сдвоенного Зельеделия у вас теперь будет Защита от Сил зла.

У каждого класса. Каждый день. До встречи.

Когда профессор МакГонаголл показалась в дверях, то к ней понеслось такое огромное количество учеников,

что они чуть не сбили ее с ног. Рон и Джинни, вместе с другими побежавшие узнать, что случилось с их

родителями, вернулись нескоро. Гарри и Гермиона ждали их в комнате гриффиндорской старосты.

- Живы! - только и смог сказать Рон, когда они с сестрой вернулись назад.

- Думаю, они у дяди Джона, - объяснила Джинни. - Мама, и родители Гермионы тоже. А папа и Перси, кажется, в бегах.

- Их разыскивают, как особо опасных преступников, - прорычал Рон, изо всех сил стукнув кулаком. - Профессор

МакГонаголл показала нам объявление в Дейли Пророке. Там целый список тех, кого ищут Упивающиеся Смертью.

Папа и Перси в первом десятке. А на первом месте - Дикоглаз Моуди, Мундугнус Флетчер и мисс Эвергрин.

Странно, но про Дамблдора там ничего не было сказано...

Гарри перевел глаза на вернувшегося с Роном и Джинни Симуса Финнигана. Он был черен, как грозовая туча.

У Симуса в Министерстве работала тетя, сестра его матери. Гарри понял все без слов.

Наутро он узнал, что и в других гостиных воцарился страх. Не только Сьюзен теперь сидела на занятиях с

красными, заплаканными глазами, еще двое учеников из Хуффльпуффа потеряли своих родителей, а староста Рэйвенкло,

Терри Бут, лишился старшего брата. Уроки по Защите от Сил зла стали для всех учеников отдушиной для их отчаяния

и безумного стресса последних двух дней. Первые же сдвоенные занятия по Защите от Сил зла класс Гарри проводил

вместе с другими классами Гриффиндора: четвертым и пятым. Многие ребята помладше испуганно шептались, предполагая,

что же им предстоит такого страшного выучить, раз их решили учить по ускоренной программе, да еще и таким скопом.

Собственно, у Гарри имелись кое-какие соображения насчет темы сегодняшнего занятия, но он пока никому не сказал

об этом. Как только прозвенел колокол, и профессор Эвергрин вооружилась палочкой и закатала рукава своего свитера,

в класс постучали.

- Войдите! - вежливо пригласила мисс Эвергрин.

В дверь с трудом протиснулись профессора Джонс и Иррегус-Штраус. Они тащили большую обледеневшую клетку, а в ней...

В ней, скованный Парализующим заклятием, покачивался силуэт дементора.

Надо же, я оказался прав, подумал Гарри. Некоторые девочки завизжали, ребята, стоящие спереди попятились.

Кряхтя, профессора опустили клетку на пол и отряхнули руки от льда.

- Помощь не требуется? - поинтересовался профессор Иррегус-Штраус, оглядывая съежившиеся ряды пяти-, шести-

и четвероклассников из Гриффиндора. Профессор Джонс невозмутимо поправлял на себе очередной джинсовый шедевр

американских колдуний-кутюрье. В отличие от уставшего преподавателя Ухода за Магическими Существами, профессор

Джонс выглядел как огурчик, хотя сам всю ночь стоял в дозоре с караулом слизеринцев и рейвенкловцев, а потом

помогал другим преподавателям возводить радужные укрепления.

- Нет, Бенджамин, благодарю, все под контролем. Спасибо, Элджернон, - преподаватели кивнули и вышли, а профессор

Эвергрин выпрямилась и громко объявила. - Этого дементора наши профессора поймали специально для того, чтобы вы

могли потренироваться. Вас не должно пугать то, что эти существа кажутся такими страшными, - добавила она, бросая

взгляд на Невилла, отчаянно сдерживающего себя, чтобы не грохнуться в обморок. - Помните: мозга у дементора нет,

только рефлексы. Представьте, что это - обычный хищный зверь, и вам нужно уничтожить его, чтобы он не бросился на

вас. А какое главное правило вам нужно помнить, стоя перед хищником?

Класс угрюмо молчал, с неохотой пытаясь представить себе эту ситуацию, а потом послышался шорох поднимаемой руки.

- Да, Гермиона?

- Не нужно бояться, - пробормотала девушка.

- Вот именно. Дементор тоже страшен своими хищными инстинктами, но бояться его - значит дать ему шанс одержать

верх над вами.

- Как можно не бояться дементора? - не выдержала Джинни. - Он же - ужасный...

- А вам не стыдно бояться какого-то липкого промерзшего создания, у которого из всех ощущений есть лишь чувство

голода? Он - примитивное существо, а вы - люди, маги и должны вести себя соответствующе. Страх унижает человека,

если человек боится не собственных слабостей, конечно... Итак, записываем необходимое заклинание, - класс зашуршал

перьями, старательно конспектируя под диктовку профессора Эвергрин и заклятие Заступника и условия его произнесения.

Затем все замолкли, сосредотачиваясь на своих счастливых мыслях. Видно было, что у многих в свете недавних событий

это получается с трудом. Гарри оглянулся и посмотрел на то, как Колин Криви, закрыв глаза и крепко сжав в руке палочку

, что-то сурово шепчет себе под нос. Рядом сидела Гермиона. Она улыбалась. Гарри не успел спросить о том, что за

счастливая мысль пришла ей в голову, как профессор Эвергрин уже предложила:

- Гарри, может быть, ты нам покажешь, как справиться с дементором?

Гарри обреченно кивнул. Он, конечно, тренировался летом, но в качестве бойцовской груши у него имелся только Риок,

каждый раз улепетывающий на край болота от рогатой тучки-Заступника, а теперь ему предстояло иметь дело с настоящим

чудовищем. Он вышел вперед, приготовил палочку и стал приводить в порядок свои счастливые мысли. Вот он, Гарри Поттер,

летит на гоночной метле, зажав в руке крохотный золотистый снитч. Вот он стоит над трупом василиска с мечом Гриффиндора

. Вот он уезжает от Дурслеев навсегда. Вот он - в своем доме, настоящем доме в Хитмарше, в своей комнате. Он - на лошади!

Он сидит рядом со Сьюзен, их руки сплетены на тонком ореховом черешке. Он сидит за столом, а рядом с ним - его семья...

Гарри успел представить Валери в домашнем фартуке, ставящую перед ним тарелку с дымящимся обедом (фоном к этой картинке

ему виделся Глориан, а где-то позади него угадывались уши Винки), как в это время услышал скрип отворяемой дверцы.

Сзади раздались визги девочек: дементор зашевелился и под шепот мисс Эвергрин - Фините Инкантатем! - вытек наружу.

Класс моментально попятился с передних парт: Симус Финниган осторожно оттеснил назад Лаванду, Рон выставил палочку

перед собой, а Гермиона нахмурилась и резким движением выхватила свою. Дементор надвигался на Гарри, тихонько поводя

капюшоном, из-под которого послышались тихие шипящие звуки - страшное существо впитывало чувства людей, находящихся

в классе. В воздухе ощутимо похолодало. Мисс Эвергрин отступила назад, и гаррина рука с волшебной палочкой в руке

уткнулась прямо в дементора.

- Экспекто Патронум! - решился Гарри.

Дементор с ужасе присел: из палочки вырвалось огромное светящееся облако и понеслось прямо на него. На лету у облака

сформировались длинные ноги, крепкое сильное тело и высокие ветвистые рога. Сияющий олень вскинулся на дыбы и ударил

дементора передними копытами. Холодный воздух, поплывший по классу, инеем обрушился на пол. Дементор выдавил из себя

что-то, вроде, тихого жалобного писка, Гарри изумился, он еще никогда не слышал, чтобы дементоры издавали какие-то звуки.

За ним послышался хохот, а затем гром аплодисментов: гриффиндорцы были восхищены результатами.

- Ну, каково? - поинтересовалась Валери, запихивая ослабевшего дементора в клетку. Гаррин олень изрядно потоптал его

и утек обратно в палочку. - Всем хочется попробовать?

- Да, да! Конечно! - раздались вокруг страстные возгласы. Некоторые ребята даже подскакивали на своих местах,

- Замечательно. Только пусть наш подопытный дементор немного очухается, а мы пока кое-что запишем об их повадках и

особенностях, - профессор Эвергрин милостиво кивнула Гарри. - Спасибо за блестящую демонстрацию, дорогой.

Спустя полчала гриффиндорцы так загоняли дементора, что тот уже истошно пищал, вызывая тем самым взрывы хохота.

Гарри с интересом разглядывал Заступников своих одноклассников. У многих получались еще совсем нестойкие тени,

к его удивлению, из гермиониной палочки пока выходило только маленькое пушистое облачко, сверкающее звездами.

Рон, тщательно сопя, выдавливал из своей палочки нечто длинное и темное, Дин Томас гордо маневрировал палочкой,

заставляя дементора спасаться бегством, подобрав мантию, от его агрессивно ощетинившегося ежика. Ежик, размером

с хорошую буренку, оказался Заступником Дина. Из палочки Лаванды Браун с шумом вынеслась колода карт, с громким шелестом

облетела вокруг дементора и втянулась назад. Дементор угрожающе поднял свои костлявые конечности, но натолкнулся на

Колина Криви, сурово сдвинувшего брови мышиного цвета. Его палочка выдавила на свет огромную метлу, и она, растопырив

прутья, обрушилась на дементора. Несчастное создание сложили обратно в клетку в полумертвом состоянии. Все гриффиндорцы

пребывали в восхищении, только Гермиона была недовольна.

- Почему у меня не вышло? - обиженно выпятила губу гриффиндорская отличница. - Профессор, разве нельзя сразу?

- Счастливая мысль, Гермиона, счастливая мысль, в ней все дело. Возможно, ты выбрала не ту мысль, не самую

счастливую. А может быть, ты приняла за нее свою мечту, - ухмыльнулась Валери. Гермиона насупилась и ничего

не сказала в ответ. - Нужно получше тренироваться. Это сейчас просто необходимо.

Рон был возбужден до невозможности, но какая-то мысль, определенно, не давала ему покоя.

- Профессор Эвергрин, если создать Заступника не так сложно, почему авроры не смогли одолеть дементоров в

сражении при Азкабане? - серьезно спросил он, впиваясь глазами в Валери. Класс затих. Мисс Эвергрин, не

поднимая глаз, что-то чертила палочкой на своем столе. - Вы же смогли одолеть тридцать дементоров в поезде.

- Вас сейчас было много, - сказала она, не поднимая глаз. - А дементор - всего один. Он просто физически не

мог бы высосать силу из всех вас, можно сказать, подавился бы. Но когда их несколько десятков... - она замолчала

и взглянула на Рона. - Рональд, может, расскажешь своим друзьям, каково это - когда тебе наступают на пятки штук

тридцать дементоров? Ведь вы же знаете это, сами столкнулись как-то с этой проблемой.

Рональд Уизли помрачнел. Одолеть такую кучу дементоров в одиночку ему тут же представилось менее героическим

занятием, чем казалось раньше.

- Вот видишь. Когда ты чувствуешь в себе силы и знаешь, что есть кто-то, кто может тебе помочь, то не боишься

даже самого страшного из всего того, что может с тобой случиться.

- Профессор, - внезапно перебил Валери Невилл. - Скажите, вы считаете, то есть, я хотел сказать, директор считает,

что дементоры могут напасть на Хогвартс так же, как они напали на Азкабан? Поэтому вы учите нас справляться с ними

сейчас?

- Невилл, - начала Валери. Она смотрела в сторону, и ей явно не хотелось продолжать этот разговор.

- Нет, правда, профессор Эвергрин? Я листал учебник по Защите от Сил зла для седьмого класса. Дементоров мы должны

были проходить только в следующем году! Они идут сюда? - тихим голосом закончил Лонгботтом. - Правда? Они идут на

Хогвартс?

- Откуда вы взяли этого дементора? - спросила Гермиона, показывая палочкой на свернувшееся в клетке и дрожащее от

ужаса существо. - Профессор Иррегус-Штраус и профессор Джонс поймали его где-то рядом, верно? Рядом со школой?

Валери Эвергрин приперли к стенке. Гриффиндорцы ждали ответа. И они получили его.

- Правда, - подняла глаза профессор. В классе было ужасающе тихо, Гарри услышал только, как Невилл уронил свою

палочку, и этот звук показался ему жутким грохотом. - Ваши профессора обходили территорию Хогвартса и заметили

дементора на крае Запретного леса. Они там не водятся, и наши преподаватели решили, что этот дементор был послан

в разведку, что-то, вроде этого. Но если он появился здесь, значит, за ним придут и другие. Директор уже упоминал

о том, что, возможно, наша школа в ближайшее время подвергнется нападению извне, и, вероятнее всего, первым делом

нам предстоит столкнуться с дементорами. Думаю, они уже идут сюда, и скоро вашим преподавателям потребуется все

их мастерство, а вам - мобилизация всех ваших способностей, потому что эвакуировать такое количество учеников в

такие короткие сроки вряд ли удастся.

- Но Дамблдор! То есть, я хочу сказать, директор же сможет придумать что-нибудь, чтобы уничтожить их? - дрожащим

голосом спросила какая-то четвероклассница. - Он же самый сильный добрый волшебник в современном мире!

Валери Эвергрин не ответила. А Гарри подумал, что это и в самом деле странно. Если в те дни, когда Вольдеморт был

так силен, он не напал на Хогвартс, опасаясь Дамблдора, то почему сейчас он так к этому стремится? Что теперь есть

в Хогвартсе такого, ради чего он готов пожертвовать даже жизнью, даже только что захваченной долгожданной властью?

Не боясь Дамблдора, не боясь ничего? Хотя... сейчас у него есть дементоры, много дементоров. Тысячи, быть может.

Армия Тьмы. Армия Вольдеморта.

- Профессор, - решительно задрала руку Гермиона.

- Да, Гермиона?

- Можно я приду к вам вечером позаниматься дополнительно?

- Конечно. Поднакопите счастливых мыслей и приходите все вместе. Думаю, директор позволит нам для тренировки

воспользоваться Большим залом.

Под вечер весь Гриффиндор с шумом ввалился в Большой Зал: по расписанию, висящему с обеда на доске объявлений

вместе с расписанием дежурств по школе, дополнительные занятия у Гриффиндора проводились в шесть вечера. После

них шел заниматься Хуффльпуфф, а потом - Слизерин и Рэйвенкло. Профессор Эвергрин оказалась загружена занятиями

до самой ночи.

- Экспекто Патронум! - раздавались крики в Большом зале почти до полуночи. Ряды школьников усиленно сосредотачивались

в поисках счастливых воспоминаний, затем со свистом вращали палочкой и направляли ее на подопытного дементора.

Экспериментальный образец, выловленный профессорами Иррегус-Штраусом и Джонсом возле Запретного леса, умаялся настолько,

что на следующий день оказался совершенно непригоден к использованию. Ученики кровожадно намеревались окончательно

доконать его, но профессор по Уходу за Магическими Существами возмущенно воспротивился этому и унес страдальца-дементора

в свой кабинет - залечивать раны, моральные и физические. Пока профессор Иррегус-Штраус трудился над его выздоровлением

(дабы учащиеся могли вновь резво гонять его по углам Большого зала), остальные преподаватели позаботились о том, чтобы

подопытный экземпляр приобрел компанию. На следующее утро профессор Джонс, профессор Эвергрин и профессор МакГонаголл

отправились на то место, где крутился предыдущий дементор, и Гарри нисколько не удивился тому, что они вернулись с

богатой добычей: каждый колледж получил по персональному дементору с наказом заботиться о его состоянии и не доводить

бедное магическое существо до истерики.

- Честное слово, - задумчиво сказал как-то Иррегус-Штраус, глядя на то, как Клара Ярнли, высунув язык от повышенного

старания, натравливает своего Заступника (здоровенного, чуть расплывчатого грифона) на попискивающего от страха и

прячущегося под столом дементора. - Если бы я все еще работал в Министерстве, я бы привлек кое-кого из наших учеников

к ответственности за жестокое обращение с магическими существами! - в этот момент Гордон Макьюэн, наконец, более-менее

сформировал из темной лохматой массы своего заступника - покрытого рыжеватой шерстью квинтолапа.

Квинтолап погнался за дементором, и тот, подобрав полу своей рясы, бросился бежать прочь и наткнулся на торжествующего

Рона Уизли. Профессору Иррегус-Штраусу пришлось немного урезонить Рона и остановиться, дабы побеседовать с Гордоном

о правдоподобности истории возникновения квинтолапов. Выслушав версию Гордона, профессор Иррегус-Штраус задумался и

спустя пару минут выдал свою. Второклассник с интересом внимал профессору: нового преподавателя в школе как-то сразу

полюбили. Возможно потому, что после трагической гибели Хагрида, он не отказался ни от кошмарного кусачего учебника в

качестве основного пособия, ни от заботы о тех зверюках, которых Хагрид оставил в своем доме: десятка кикимор,

полуприрученного крюкорога и младшего прапраправнука Арагога. Последнего профессор Иррегус-Штраус обнаружил, когда

приводил в порядок здоровенный одежный шкаф Хагрида. Малютка-акромантул, трех недель от роду, но уже размером с

приличного терьера, и такой же лохматый, обнаружился в недрах огромной кротовой шубы покойного великана. Паучок свил

себе там гнездышко и намеревался и дальше в нем обитать, но Бенджамин Иррегус-Штраус решительно воспротивился этому.

Видимо, Хагрид нашел паука в лесу с поврежденной ногой, о чем новому профессору по Уходу За Магическими Существами

сказала повязка на большой лохматой лапе акромантула. Бенджамин смазал лапу паука какой-то мазью и в тот же вечер

отнес его в Запретный лес. Что там происходило, не знал никто, но на следующий день новый преподаватель уже был на

занятии у гриффиндорцев и рассказывал им о крюкорогах, для наглядности демонстрируя хагридов экземпляр. Профессор

пришелся всем по душе, кроме слизеринцев, конечно. Они презрительно говорили, что, вот, появился второй такой же

ненормальный. Но гриффиндорцы уважали его за смелость, хуффльпуффцы - за доброту, а ученики из Рэйвенкло - за то,

что новый профессор мог рассказывать всегда и обо всем с точностью энциклопедии, поэтому положительное мнение сильно

перевешивало отрицательное. Особенно поразило Гарри отношение Иррегус-Штрауса к дементорам. На фоне всеобщего страха

и ненависти, испытываемых к ужасным созданиям, он относился к серым тварям, как к любым другим волшебным существам,

вроде лазилей или крюкорогов.

- Так мы тебя ждем внизу, Гермиона? - уточнил Гарри, когда после занятий они оказались на площадке второго этажа. -

Сколько тебе нужно времени, чтобы переодеться?

- Минут пятнадцать. Успею до того, как профессор МакГонаголл спустится проверять посты, - этот вечер им предстояло

выстоять на дежурстве возле главного входа в замок, и Гермиона отправлялась наверх, чтобы переодеться к ночи и захватить

теплые свитера для Рона и Гарри.

В ожидании возвращения Гермионы ребята стояли у заледеневшего окна внизу и дышали на стекло, чтобы можно было заглянуть

в сумрак двора. Преподаватели решили повесить снаружи что-то, вроде, фонарей: клочки светящейся шерсти пикси опустили в

большие стеклянные шары со спиртом или, может, каким-то другим составом, и разместили их на деревьях. Шары мягко сияли,

распространяя серебристый свет на расстояние до десяти ярдов и освещая всегда темный школьный двор. На границе света и

тьмы извивались причудливые тени. Гарри смотрел на то, как Рон тяжело и нервно дышит, уставясь на черные стрелы ветвей

на фоне шаров, сияющих матовым светом. Рон думал об отце и матери, о Перси и Джинни, о Билле, Чарли и их таинственных

делах во благо всего магического мира, о Джордже и о его мечте. Что будет с ними со всеми? Это не знал и Гарри Поттер,

Мальчик-Который-Выжил. Надолго ли - выжил?

Внизу во дворе мелькнула какая-то тень. Гарри вскинул голову. Что это было?

- Что это было, Гарри? - прошептал и Рон. Они одновременно вытащили свои волшебные палочки. Рон встал за одной половиной

двери, Гарри - за другой. - С твоей стороны не видно, кто это?

Гарри замотал головой.

- Погоди, - пробормотал он Рону. - Сейчас я попробую узнать.

Сосредоточение пришло само собой. Воздух вокруг Гарри сгустился и загудел, как волшебное пламя. На подоконник тихо капал

дождь, а в голове у Гарри звенели чужие мысли. Пришла и отпустила боль. Их было трое, тех, что пришли в Хогвартс.

Они устали, измучились и отчаянно хотели добрести до входа, но силы оставляли их. В мозг Гарри ударило отчаянное знание,

он бросился к двери, запертой на ночь, но тут его оттолкнули и отшвырнули в сторону. Рон с усилием наваливался на тяжелую

дверь, и, уперевшись спиной и руками в косяк, Гермиона уже помогала ему. Свитера, забытые, валялись, брошенные на полу.

- Я увидела их сверху! - закричала девушка. - Я узнала их. Это точно они!

Пока по лестнице, ведущей к кабинету профессора МакГонаголл, раздавались торопливые шаги, ребята, наконец, распахнули

тяжелую дверь и понеслись к границе лужайки, туда, где под ветром и рассеянным светом фонарей раскачивались темные тени,

где две другие тени пытались поднять третью, которая безжизненно повисала у них на руках. Сияющая в свете ламп радужная

оболочка вокруг школы не давала им пройти внутрь. Краем глаза Гарри успел уловить движение со стороны хижины лесника:

мисс Эвергрин и Глориан.

- Оппидемптум! - произнес сзади голос профессора МакГонаголл. Спустя секунду они втаскивали пришельцев в образовавшееся

отверстие. Длинные рыжие волосы Билла Уизли, всегда стянутые в аккуратный хвостик, сейчас грязными патлами в беспорядке

болтались по плечам. Серебристые локоны Флер Делакур свисали мокрыми белесыми сосульками, рваный рукав вился на ветру.

- Вы замерзли, моя дорогая? Фоверус!

Флер Делакур? Гарри с изумлением уставился на девушку, которая вместе с ним участвовала в Тремудром Турнире. Как давно

это было... Флер вытянулась, казалось, еще больше, сильно исхудала, ее когда-то холеные руки истончились, а под ногтями

была грязь. Сейчас она ничем не напоминала ту надменную, гордую вейлу, перед которой стелились все мужчины, оказывающиеся

в поле ее зрения.

- Флер? ТЫ - здесь? Но как?

Она пыталась кутаться в большую рваную куртку с чужого плеча. Наверное, Билла.

- Здр'авствуй, 'арри... - Флер измученно оперлась на заботливо предложенную ей руку Рона, но силы оставили ее, и девушка

без сил начала клониться на землю.

- О Мерлин! Северус?.. - Профессор Эвергрин пыталась поднять тело человека в черной изодранной мантии. Человек был высок

и тяжел, поэтому Глориан нагнулся, чтобы помочь ей. Втроем с Гарри они едва смогли перевернуть его на спину, и тогда

Валери вскрикнула от ужаса: это, несомненно, был профессор Снейп, но его едва можно было узнать под коркой ссохшейся

крови и грязи на лице. Глориан издал возглас отвращения.

- Опять он!

- Господи, ему опять досталось по полной программе. Но он снова жив - везунчик, - мисс Эвергрин и Гарри уже перекидывали

безжизненно болтающиеся руки профессора себе на плечи. Рон поднимал с колен Флер Делакур, промерзшую насквозь. Ее

зубы выбивали дробь. - Ребята, быстро к мисс Инь! Где вы нашли его, Билл?

- На самой границе школьных владений, когда шли через лес... Профессор! - тем временем Билл уже тормошил Минерву

МакГонаголл. - Мы видели их, профессор! Они идут сюда! Их тысячи! Мы специально шли, чтобы вас предупредить!

- Они? - задрожал голос Гермионы.

- Дементоры...

Глава 16. Второе желание

Когда они привели в лазарет Флер, Билла и почти на руках занесли Снейпа, там собрался уже целый "военный педсовет".

Дамблдор, задумчиво сжимая и разжимая кулаки, медленно ходил по комнате, то и дело задевая краем длинной бороды за

спинки кроватей. Профессор Спаржелла и профессор Джонс сидели на койках и что-то писали, неудобно расположив на коленях

куски пергамента. Периодически они взмахивали палочкой, дублицировали очередное послание и сворачивали письма в трубочку:

на тумбочке громоздилась уже целая горка писем. Периодически в окно влетали встрепанные сонные совы, профессор Джонс

привязывал к их лапкам письма, и птицы, встряхнувшись, улетали прочь в окно. По-видимому, все было настолько серьезно,

что руководство школы решило нарушить установленный им же запрет на совиную переписку. Гарри понял, что иных средств

связи больше не осталось и пришлось пожертвовать частью безопасности Хогвартса, чтобы потом иметь возможность получить

поддержку, откуда бы она ни пришла: от членов ли Ордена Феникса, или от кого бы то ни было еще. Профессор МакГонаголл

тут же затащила в угол директора Дамблдора и принялась что-то настойчиво шептать ему в ухо, пока Инь и Валери занимались

профессором Зельеделия. Гарри, не раз видевший, что с человеком может сделать Пыточное проклятие, смог распознать его

последствия. Профессора отмыли, очистили его лицо от грязи и сгустков крови, потом Инь что-то тихо спросила у Валери,

кивнула ей и отошла. Профессор Эвергрин раскупорила большую бутыль с зельем, налила немного в стакан и впихнула стакан

в руки профессора Снейпа с выражением чрезвычайного отвращения на лице, что совершенно не вязалось с представлениями

Гарри о ее настоящих чувствах. Снейп принял стакан и злобно оглядел толпу преподавателей Хогвартса, как будто все они

были здесь чрезвычайно лишними.

- Северус, - Дамблдор незаметно появился справа от койки профессора. Видимо, ухо директора, наконец, освободилось от

настойчивого шепота МакГонаголл. - Наверное, у вас есть, что нам рассказать?

Гарри почему-то показалось, что Валери передернуло от этих слов. Снейп отставил стакан с невыносимо вонючим содержимым

и кратко ответил:

- Я говорил с ним.

- Вот как? - Дамблдор склонил голову. Выражение его лица тут же сделалось железно-непроницаемым. - И чего же нам

следует ждать?

- Он велел передать вам заверения в своем глубочайшем почтении, - желчно дернулись губы профессора Снейпа. - И

пожелание как можно скорее увидеть в своем обществе вас и мистера Поттера. Он дает вам на раздумья три дня.

Все взгляды обернулись к Гарри. Гермиона прижала ладони к губам с выражением невыразимого ужаса.

- Или - что? - Дамблдор все еще продолжал хладнокровно пытать профессора Зельеделия.

- Или он сравняет Хогвартс с землей в канун Хэллоуина, меня позовет, чтобы на это полюбоваться, а потом наложит

Пыточное проклятие и уйдет по своим делам, - просто сказал профессор Снейп. Его вывихнутая рука неловко лежала на

простыне. - Дементоры уже получили такой приказ, но им пока велено подождать три дня. Если за это время вы не примете

решения, то может произойти все, что угодно. Вольдеморту прекрасно известна особенность дементоров: долго находиться

рядом с ними никто не может. Для любого колдуна это чревато безвозвратной потерей его колдовской силы. Поэтому он может

даже не задействовать Упивающихся Смертью, троллей, гоблинов и прочих своих сторонников, достаточно нас выдержать

некоторое время и можно брать тепленькими...

- Выведать? - пробормотала профессор Эвергрин.

- Да. Милыми, традиционными методами. По-семейному, так сказать, - Снейп отвернулся к стене, и Гарри содрогнулся от ужаса, представив себе эти методы.

- Что ж, в таком случае, я был прав, не посвятив вас в тонкости снятия Защитного заклятия, Северус. Профессор Эвергрин, могу я вас попросить проводить Северуса в его апартаменты и присмотреть за ним? - мягко осведомился Дамблдор. - Я хотел бы позвать всех вас, уважаемые коллеги, в мой кабинет, чтобы обсудить создавшееся положение. Через полчаса, вас устроит?

Профессор МакГонаголл энергично закивала.

- Обсудить создавшееся положение? - холодно поинтересовалась Валери. Она вытерла руки, скомкала грязное полотенце и

выбросила его в мусорную корзину. - Боюсь, что я тоже обязана буду присутствовать при этом. Директор, моя обязанность

- защита детей, а не вечное утешение профессора Снейпа. Я не Армия Спасения и не скорая помощь, - раздраженно отрезала

она напоследок и вылетела из больницы.

Повисла неловкая пауза. Гермиона потихоньку сделала Гарри страшные глаза. Что такое "Армия Спасения", наверное, не знало

большинство колдунов, собравшихся в этой комнате.

- Что ж, в таком случае, я сам, - нисколько не смутившись поведением профессора по Защите от Сил зла, заметил директор.

- Думаю, Фокс будет рад помочь Северусу, если наша дорогая Валери ему отказала в помощи, - Дамблдор помог встать

профессору Снейпу и вывел его из комнаты.

Вся эта сцена произвела гнетущее впечатление не только на Гарри. Глориан, мрачный и почему-то, как показалось Гарри,

чем-то обиженный, разговаривал с профессорами Флитвиком и Вектор. Преподавательница Арифмантики стояла, склонившись

над большой картой Хогвартса и окрестных земель, и задумчиво водила над ней пером. На Гарри, Рона и Гермиону никто,

казалось, не обратил сперва особого внимания. Впрочем, работа вскоре нашлась для всех.

- Мистер Уизли, не поможете ли мне с этой совой? - профессор Спаржелла сражалась с особо упрямым экземпляром, громко

и сипло скрипевшим. Сова упиралась, не желая терпеть у себя на лапе громадный свиток. Рон, привыкший одинаково умело

обращаться и с упрямым Свинринстелем, и с флегматичным древним Эрролом, поспешил ей на подмогу.

- Мисс Грэйнджер, не поможете ли мне? - тут же спросила профессор Вектор, подвигая кару Хогвартса поближе к

закрасневшейся от оказанной ей чести Гермионе. - Хотелось бы знать ваше мнение... - Гермиона, обожавшая, когда

ее оценивали по достоинству, тут же поспешила к любимой преподавательнице.

Инь Гуй-Хань в это время кормила Флер и Билла шоколадом.

- О Мерлин, мне скоро станет дурно от одного вида шоколада, - вздыхал Билл, заставляя себя запихивать в рот

очередную порцию под нажимом Инь и Флер, которая с чисто французской экспрессией всовывала в него одну шоколадушку

за другой. - Проклятые дементоры! Честное слово, предпочел бы еще раз двадцать пообщаться с милыми троллями!

Они такие приятные, такие честные и открытые, что когда после нашей зажигательной речи, обращенной к ним, самый

здоровый замахнулся на нас дубинкой размером с меня самого, я испытал к ним самые теплые чувства оттого, что они

не пытаются высосать из тебя душу, как дементоры... Драться с существом, от которого знаешь, чего ждать, одно

удовольствие!

- Гийом, как ты можешь так 'оворить! - воскликнула Флер. - Это чудовище чуть тебя не п'икончило! - она повесилась

на шею к старшему из братьев Уизли и торжественно захлюпала носом. Гарри вытаращил глаза: прекрасная гордячка Флер

Делакур с какой-то подобострастной восторженностью тискала в объятиях человека, который чуть ли не единственный, как

показалось Гарри, не обращал внимания на ослепительную красоту девушки-вейлы. Впрочем, ее облик несколько померк от

длительного пребывания на холоде и в грязи Запретного леса: на нежной коже лица виднелись кровоподтеки и ссадины, а

старые разношенные кроссовки были абсолютно изодраны в клочья. Билл ухитрился вытащить одну руку из объятий Флер и

потрепал ее по спине.

- Ничего, девочка, хорошая драка никогда не бывает лишней!

Профессор Джонс с интересом взглянул на этих двоих. На его лице отражались всевозможные оттенки ехидства пополам с

остатками усталости.

- О, это гриффиндорское воспитание! - негромко заметил он, наблюдая за тем, как очередная сова вылетает в окно.

- Храбрость, если она лишена здравого смысла, никому не нужна, и может стать самоубийством.

Флер уперла руки в бока и ринулась в атаку на слизеринца. Ее мокрые прядки волос, свисающих на глаза,

придавали ей чрезвычайно комичный вид, но огромные голубые глаза сверкали так яростно, что профессор

Джонс не осмелился над ней посмеяться.

- Конечно! Тот, кто сидит в четырех стенах, вместо того, чтобы самому бежать и п'иводить в порядок свои

дела, достоин большего уважения, чем тот, кто своим т'удом добивается...

Ярость в ее голосе была настолько неприкрытой, что вскоре Элджернон Джонс сдался на милость победителя.

Несмотря на драматичность ситуации, в которой все они оказались, преподаватели не смогли сдержаться и

рассмеялись. Профессор Флитвик тоненько хихикал, потряхивая бородой, и понимающе улыбался в длинные седые усы.

Гарри приобнял Флер за плечи.

- Успокойся, Флер, тут все свои, не нужно обижаться на профессора Джонса. Пойдем, я провожу тебя в нашу

гостиную, умоешься, переоденешься...

- Погоди, Гарри, подойди-ка сюда, - обратился к парню профессор Джонс. - Думаю, что младший мистер Уизли

лучше поможет мадемуазель Делакур найти дорогу в гриффиндорскую башню. А у меня есть для вас другое занятие.

Гермиона яростно посмотрела на Рона поверх карты Хогвартса. Ее взгляд не обещал ему ничего хорошего, если

он дерзнет совершить какую-нибудь глупость. Рон из-за спины профессора Спаржеллы скорчил Гермионе рожу.

- Конечно, профессор! - Гарри позволил Рону увести от него Флер. - Что от меня требуется?

- Думаю, на вас можно положиться в отношении проверки наших ученических постов. Будьте так добры, обойдите

школу и посмотрите, все ли дежурные на своих местах, а потом смените мистера Финнигана, мистера Бэддока и

мисс МакДугал на их посту на вершине Северной башни. Ваши друзья потом к вам присоединятся.

Гарри пошел к двери.

- И не подумайте, Поттер, что если Вольдеморт возжелал с вами встретиться, то мы вас так просто ему отдадим,

- сухо обронила профессор МакГонаголл. - Директор Дамблдор не допустит этого.

- Я знаю, профессор, - Но стоит ли моя жизнь и жизнь Дамблдора судьбы Хогвартса и жизней всех остальных -

учеников и учителей, подумал Гарри.

На пороге больницы Гарри заметил Малфоя. Белокурый слизеринец стоял, опершись на подоконник, и смотрел на

Гарри с каким-то непонятным торжеством.

- Что, Поттер, совсем дела ни к черту?

- Отвали, Малфой... И вообще, что ты здесь делаешь?

- Дежурю, придурок, - широко ухмыльнулся Драко. - По приказу твоего декана, Поттер, мой пост находится

именно здесь. Ты помнишь, что я тебе говорил когда-то? Что скоро наступят времена, когда все неудачники

будут уничтожены? Так вот, Мальчик-Со-Шрамом, твоя песенка спета, ты понял? Эти времена уже наступили!

Чтобы ненароком не сорваться, Гарри в несколько шагов преодолел коридор и оставил позади себя язвительный

смешок Драко Малфоя.

- Совы все еще летят, - сказала Гермиона. Она перегнулась через подоконник и пристально всмотрелась

покрасневшими глазами в розовые пятна рассвета, растекающиеся по небу, и целую стаю крошечных черточек,

перечеркивающих рассвет ровными торопливыми взмахами крыльев. Дождь кончился, ветер почти прекратился,

и, если обстоятельства были бы другими, Гарри с удовольствием отправился сейчас на прогулку вокруг озера

. Но вместо этого они с Гермионой и Роном сидели на дежурстве. Профессор МакГонаголл вызвала сонных Филча

и профессора Иррегус-Штрауса на пост у центрального входа, а ребята вслед за Гарри отправились на дежурство под

самую крышу, на чердак Северной башни. - Они послали всех, кого могли

- Эррола или Гермеса не видишь? - взволнованный Рон тоже вытянулся из окна, чтобы прищуренными глазами рассмотреть

тучи сов, закрывающие небо.

- Откуда? - возразила Гермиона. - Совы летят только из Хогвартса, а не в замок. Да и глаза болят сильно, устали,

наверное. Гарри, который час?

- Полседьмого. Скоро Падма, Терри и Эрни придут нас сменить, - Гарри потянулся. Он слишком долго сидел, скрючив

ноги на длинном узком подоконнике, и осматривал окрестности замка - не покажется ли авангард отряда дементоров.

Но на горизонте ничего не было видно. Запретный лес тихо плавился в утреннем осеннем тумане, из которого выглядывали

желтые, оранжевые и светло-коричневые верхушки старых деревьев, а над ним все плыли и плыли бесконечные стаи сов. Совы,

отправляемые профессорами Спаржеллой и Джонсом всем членам Ордена Феникса, неслись в сторону, противоположную Хогвартсу

, а над лесом постоянно появлялись всплески все новых и новых стай птиц, которые, не желая больше оставаться возле замка,

улетали прочь длинными узкими цепочками. Ничто живое, подумал Гарри, не хочет встречаться с дементорами.

Не замеченный никем из ребят, в стаю улетающих прочь от замка сов вклинился большой совиный филин. Чья-то рука открыла ему

маленькое полуподвальное окошко и выбросила в воздух.

Они направились умыться и привести себя в порядок, еще не зная, будут ли проводиться занятия. Рон к тому же безуспешно

ждал сову от матери или от скрывающихся от преследования отца и Перси. Вчера ночью Билл сказал ему, что видел маму и

Джорджа. Чарли был вновь в Румынии, поэтому ему пока ничего не грозило. Уизли и Грэйнджеры укрылись в Лондоне.

Неприметный домик на грязной окраине южного Лондона снял для них Джон Трайткрисп, посчитав, что в таком месте будет

безопаснее для всех после того, как хохмазин на Диагон-аллее разгромили Упивающиеся Смертью в поисках мистера Уизли

и Перси. Флер Делакур, как оказалось, по просьбе мадам Максим отправилась вместе с Биллом с миссией к троллям. Мадам

Максим рекомендовала ее Дамблдору, как человека, лучше многих других знающего язык троллей. Волшебники решили проверить,

на чьей стороне те окажутся, если произойдет непоправимое. Эскапада Билла и Флер наглядно показала, на чьей. Теперь Флер

Делакур высыпалась в спальне Гермионы, куда ее поместили вчера вечером. Гермиона немало ворчала по этому поводу,

но ей самой все равно ночью нужно было идти дежурить, поэтому ей пришлось быть с Флер любезной и уступить выпускнице

Бобатона свою кровать. Вернувшись утром, педантичная Гермиона с неудовольствием обнаружила, что вещи Флер разбросаны

по креслам и диванам, а на полу в лужице какао валяются две разбитые чашки. Но это еще было не самое страшное. Потряся

девицу за плечо (было уже без четверти девять!) и не добившись никакой ответной реакции, Гермиона раздраженно содрала

с Флер одеяло и застыла, обнаружив, что в ее постели мадемуазель Делакур изволила почивать не одна.

Старосту Гриффиндора с воплем вынесло в гостиную, а за ней выскочил Билл Уизли, старательно придерживая на бедрах простыню.

Длинные волосы Билла свалялись в рыжий нечесаный клок.

- Гермиона! Извини, я не хотел тебя напугать!

- Билл? - выпалил Рон, потрясенно взирая на старшего брата. - Какого черта ты тут делаешь?!

- Я тоже учился в Гриффиндоре, ты не забыл, мой милый младший братишка? - Билл встряхнул шевелюрой,

и его любимая серьга с подозрительным клыком качнулась в ухе. - И был старостой школы. И спал в этой самой комнате.

- Но ты уже много лет здесь не учишься, - прошипел Рон, не замечая, как Гарри рядом покатывается от хохота.

- Ты мог переночевать в моей комнате!

- Флер не хотела, чтобы нас беспокоили, - невинно ответствовал его старший брат. Не найдя, что возразить на

это замечание, Гермиона и Рон надулись: каждый - по своей причине.

Утренние занятия, к большому неудовольствию Рона, не отменили. Первым уроком стала традиционная Защита от Сил

зла, на которой гриффиндорцы, уставшие и сонные после ночного дежурства, никак не желали собраться с мыслями,

из-за чего профессор Эвергрин, впервые на памяти Гарри, на них здорово наорала. После этого все поплелись на

Трансфигурацию, где тоже нервная и взбудораженная профессор МакГонаголл учила их творить шоколад. Причины выбора

именно этой темы занятия ни у кого не вызывали сомнения: дементоры. Шоколад спросонья у всех получался абсолютно

несъедобный. За исключением гермиониных шоколадушек, остальные невозможно было даже взять в рот, такие они были

горькие или настолько не напоминали шоколад внешне. Невилл умудрился очередной раз вызвать неодобрение профессора

МакГонаголл: его шоколадки получались очень даже похожими на настоящие, но вот, незадача, испарялись прежде, чем

он успевал доносить их до рта. Нестойкость созданных им предметов нисколько не удивила Невилла.

- Сквиб я бесталанный, - вздыхал он, шумно надкусывая созданную Гермионой конфету: она угощала ими всех желающих

с разрешения профессора МакГонаголл.

Видя, что ребята не в состоянии сосредоточиться на занятии, строгая декан Гриффиндора сдалась и сотворила всем кофе.

Когда все уже заканчивали жевать шоколад, а кофе оставался почти на донышках чашек, сидящий возле окна и потихоньку

рисовавший профиль Парвати Патил Дин неожиданно поперхнулся кофе. Он вскочил и прижался носом к стеклу.

- Это они! - с отчаянием в голосе выкрикнул он.

Все гриффиндорцы тут же оккупировали окна класса. Расталкивая всех, профессор МакГонаголл тоже втерлась поближе к

подоконнику, нервно задев плечом Гарри и застыла от ужаса.

И было чему ужасаться.

Все пространство вокруг школы бурлило. Дальние поля были покрыты чем-то серым и омерзительным, точно гнилой налет

на крышке унитаза. Бесконечная антрацитово-тусклая масса ползла вниз по холмам, с каждой минутой приближаясь к школе

, неся с собой холод и бесконечный, бездонный страх, распространяющийся вокруг с такой скоростью, что у Гарри вдруг

заложило уши от внутреннего крика каждого из его одноклассников. Их загнали в тупик. Их окружали.

- Спокойно! - грохотнул голос декана над обессиленным от отчаяния классом. Всем соблюдать тишину и спокойствие!

Ждите меня здесь. Мисс Грэйнджер, вы остаетесь за старшую! - Профессора МакГонаголл вынесло из класса на такой

скорости, точно за ней несся голодный дракон.

- И что теперь с нами будет? - тихо спросил Невилл в полной тишине.

- Не трусьте! - рявкнул Гарри, дергая за плечо испуганного Невилла. - Еще вчера вы кричали Да здравствует

Гриффиндор, а сегодня уже готовы в штаны наложить?

Ему ответил низкий, глубокий и хриплый голос. Незнакомый голос. Гарри пришлось несколько поворочать мозгами,

пока он не сообразил, что голос принадлежит Парвати Патил. Дин от страха выронил карандаш.

- Черный Лорд ведет свои легионы, чтобы растоптать своих врагов. Он близок, как никогда. Он силен, как никогда

не был прежде. Он получит то, чего хочет больше всего на свете, если найдет свою жертву там, где ищет!

- Великий Мерлин! Парвати! Что это с ней, Лаванда? - Гермиона помогала Лаванде Браун посадить на стул несчастную

девушку. Глаза у Парвати были закачены.

- Это снова было видение? - в ужасе вскричал Симус. - Предсказание?

- Отстань, Симус! - девушки пытались привести Парвати в чувство.

- Рон, как думаешь, может, нам стоит пойти вниз, к главному входу и помочь... если что? - Гарри вопросительно

посмотрел на друга.

- Не вздумайте! - выкрикнула Гермиона. Но оба парня не обратили на нее никакого внимания.

- Пошли! - Рон решительно протолкался сквозь толпу возбужденно гудящих одноклассников. - Как считаешь? - спросил

он Гарри уже в самом конце коридора. - Парвати действительно что-то видит или просто прикидывается?

- По-моему, для того, чтобы прикидываться, неподходящее время, Рон.

- Тогда что означают эти странные слова: Он получит то, чего хочет больше всего на свете, если найдет свою жертву

там, где ищет? Он ищет тебя и Дамблдора в Хогвартсе? Как он может не найти вас здесь? Тем более что и бежать-то

теперь некуда, - Рон отвернулся, и Гарри внезапно подумал, что Рон, наверное, ужасно переживает за родных. То,

что и Джинни, и Билл теперь были рядом, его нисколько не утешало. Напротив, теперь Рон считал, что его старший

брат и младшая сестра находятся в бОльшей опасности, чем раньше.

- Выше нос, Рон, - сказал Гарри нетерпеливо. - Ты же помнишь, что Дамблдор - единственный волшебник, которого

боится Вольдеморт. А Дамблдор не отдаст ни нас, ни всю школу на съедение Вольдеморту.

- А ты никогда не задумывался, Гарри, - произнес Рон, сумрачно разглядывая вновь переливающуюся всеми цветами

радуги защиту вокруг замка. За границей защиты продолжали клубиться дементоры. - Почему Вольдеморт так боится

именно Дамблдора? Почему именно Дамблдора считают самым сильным волшебником? Его, не Вольдеморта?

Хм, над этим, и правда, следует подумать...

- Нет, Гарри, не нужно помогать возводить укрепления. Я все сделаю сам. Не беспокойся за Валери, она устала,

поэтому и накричала на вас сегодня.

- Нет, Гарри, пока твоя помощь не нужна, я сама справлюсь. Но, на всякий случай, поупражняйся еще немного с

заклятием Заступника. Пригодится...

- Нет, мистер Поттер. Вам следует вернуться в класс. У нас есть еще три дня на размышления, и директор Дамблдор

не собирается терять времени.

От всех этих возмутительных слов у Гарри Поттера все внутри перевернулась. Он стоял на вершине Южной башни и

смотрел, как черная туча дементоров окутывает все предместья. Вопреки этой страной картине на небе ослепительно

светило солнце, а легкий ветерок покачивал на причале древний корабль Глориана. Что теперь будет с Хогсмидом?

Успеет ли Орден Феникса прийти им на помощь? Как там родные Рона и Гермионы? Гарри сжал в кармане теплую и живую

бутылку, внутри которой крутился джинн. Он уже был готов потратить второе желание, но сомневался, что знает,

как правильно его сформулировать, чтобы добиться нужного результата. Гермиона смогла бы ему помочь, но она, не

спавшая всю ночь, уже вновь сидела над книгами в библиотеке и с затуманенными глазами искала заклятия, способные

либо уничтожить всю армию дементоров, либо укрепить защиту замка. Рон тоже подошел бы Гарри в качестве советчика,

но он утешал Джинни в гостиной. Джинни от нервного напряжения и усталости последних дней не выдержала и зашлась

в истерике. В ней что-то надломилось, и она больше ничем не напоминала взрослую самоуверенную деловую женщину:

вернулась тихая испуганная девочка, больше всего на свете боявшаяся потерять своих родных. Боявшаяся остаться одна.

Может, Флер? Поделиться с ней? С момента ее возвращения они так и не поговорили по-человечески, тем более, что

утренняя конфузная сцена настроила ее на сердитый лад. Флер сильно изменилась. Сейчас она, взрослая и решительная,

сидела в кабинете Дамблдора вместе со всеми преподавателями. На совет пригласили и Билла, а, кроме того, Филча с

миссис Норрис, всю прозрачную когорту привидений, десяток домовых эльфов и даже Пивза. Последнее казалось Гарри

зловещим предзнаменованием: если для того, чтобы выстоять против дементоров, им нужно действовать вместе с таким

существом, как Пивз, то дела их совсем плохи. Нет, если и говорить об этом, то только с той, кто...

Что-то коснулось его плеча. Гарри вздрогнул. Еще не повернувшись, он по запаху мяты и чайной розы понял, что это

была рука Сью. Ее мысли. Они пахли так же - свежо и завораживающе сладко.

- Гарри, Гермиона сказала мне в библиотеке, что ты здесь, - она так просто и мягко обняла его, что Гарри сделалось

невыносимо больно из-за того, что, потеряв всех своих близких, эта тихая мечтательная девушка осталась одна на всем

свете и почувствовал еще более сильную потребность защищать ее, быть рядом с ней. Невозможность этого мучила его вот

уже третий день, заставляя думать об этом в те минуты, когда их встреча была бы совершенно невозможна: когда он сидел

на уроке или стоял на дежурстве, и вот, наконец, они смогли увидеться. И теперь Гарри казалось, будто что-то глубоко

родное было в том, как ее волосы - два светлых крыла - лежали по обеим сторонам тонкого узкого личика. Как глубокие

серые глаза, запавшие и покрасневшие, смотрели на него, словно... никогда так на него никто не смотрел. И ничей взгляд

не мог бы взволновать его так сильно, как сейчас. Он знал это. И когда она положила голову ему на плечо, Гарри уже

понимал, что для него это так же естественно, как дышать.

- Профессор Эвергрин сегодня сказала, что если этих...существ слишком много, то они могут лишить волшебников их

колдовской силы только одним своим присутствием.

- Это правда, - Гарри и сам не заметил, как его рука обвилась вокруг ее талии.

- Гарри, я хочу тебя попросить об одном одолжении.

- Все что хочешь, мое солнышко.

Серые глаза вспыхнули отчаянной надеждой.

- Гарри, давай попросим Джамаледдина что-нибудь сделать. Как-нибудь, как угодно! Только убрать этих чудовищ,

уничтожить их каким угодно способом! Гарри, я не имею права тебя просить потратить на меня свое желание, и я

знаю, что сама убеждала тебя быть осторожнее с джинном, но сейчас... Гарри, прости, но после того как я узнала,

что папа...Я хочу, чтобы Вольдеморт больше не мог никому причинить боль! Чтобы ни одна семья больше не пережила

ничего подобного.

Ответный взгляд.

- Не надо мучить себя, моя хорошая...

- Нет, не перебивая меня, пожалуйста! Я хочу сказать, что я всегда была согласна терпеть и ждать, но в этой ситуации

ожидание, промедление подобно сме... Я не хочу, чтобы погиб еще и ты! - выкрикнула Сьюзен. - Я этого просто не вынесу!

- маленькие ладони сжались в кулачки. - Пожалуйста, Гарри, попроси его! Попроси помочь нам!

Гарри вытащил бутылку из кармана.

- Я тоже подумал об этом, - он бросил взгляд на колышущееся вокруг Хогвартса бесцветно-серое море злобы и голода.

- Думаю, что в этот раз все пройдет нормально, если Джим, конечно, не выкинет какую-нибудь глупость, - Струйка

дыма медленно потекла из горлышка кока-кольной бутылки, и на волю вырвался чрезвычайно возмущенный джинн.

- О господин мой! - взревел он, растирая затекшие конечности. - Как ты жесток, о мой мудрейший и красивейший повелитель!

То есть, я хотел сказать, ты грозен и всесилен, твои очи бесстрашно сверкают и все такое прочее, но не слишком ли долго

ты заставил меня прозябать в этом гнусном сосуде? - рявкнул он, расправляя на себе грязную и порядочно пропотевшую

рубашку с кружевными манжетами в пол-ярда длиной. Он заметил Сьюзен, растерянно помахавшую ему, и завозил манжетами по

полу, изображая изысканный поклон. - Здрассте, о благородная роза из садов моего господина... О, шайтан, я опять забылся.

Прости, о высокородная! - Завершив церемонию приветствия со Сью, джинн вновь надулся и повернулся к Гарри. - После того,

как я провел в той негодной посудине больше чем две человеческих жизни, ты вновь заточаешь меня на такой долгий срок!

- Два месяца - долгий срок! - воскликнул Гарри, не выдержав. - После двухсот-то лет?!

- Трехсот! - веско и оскорбленно напомнил Джим, складывая руки на груди. - Но если это время было не зря потрачено

моим господином, и он проводил дни в благородных размышлениях о том, что еще собака Джамаледдин может для него сделать,

то я готов выполнить его желание прямо сейчас!

- Посмотри туда, - попросил Гарри. Джинн обернулся и впился глазами в окно, за которым, точно стаи воронья, бурлили

полчища дементоров.

- Фу-у-у-у!!! - с отвращением содрогнулся Джим. - Пакость какая! О повелитель, неужто у тебя возникли проблемы с этими

отвратительными грязными дементорами? Или ты просто не хочешь марать о них свои благородные длани?

- Ты хочешь сказать, - с надеждой воскликнул Гарри. - Что можешь уничтожить их всех? Всех дементоров, которые собрались

вокруг Хогвартса?

Джин смущенно поскреб лысину.

- Ну, всех - это слишком, о величайший! Я понимаю, тебе и твоим благородным друзьям возиться с такой дрянью не к спеху,

но поручать несчастному старенькому Джамаледдину такой непосильный труд - значит, отправить твоего бедного раба на небо

намного раньше времени! Несколько джиннов могли бы справиться с этими омерзительными существами за пару дней. Несколько,

- подчеркнул он еще раз. - Но я один, о величайший, пожалуй, развалюсь на кусочки, если ты повелишь мне разогнать эту

свору одному, своими собственными руками. А ведь я так стар! Так хил и хрупок! - простонал он, хватаясь, очевидно, за

сердце (только почему-то с правой стороны). - Почему-то никто из моих работодателей не понимает, что быть джинном -

крайне вредная для здоровья работа! Никто никогда не предложит мне ни сесть за один стол с собой, ни выпить крепчайшего

кофе! Только и заботы, что целыми днями возиться с чужими чудовищами, бывшими женами и алиментами...

Сьюзен и Гарри переглянулись. Очевидно, ставка на джинна была ошибочной. Или нет? Гарри решился.

- Сью, помнишь, ты мне сказала как-то: Я хочу, чтобы Вольдеморт навсегда исчез из этого мира? Чем не желание?

- Желание? Это - твое желание, о великий и ужасный Малик-бей ибн-Асад? - встрепенулся Джим, раскатывая свой бесконечный

свиток с желаниями на половину комнаты. - Сейчас, одну минуточку... сейчас...

- Погоди, Гарри! А если мы ошиблись?

- Сью, ты же знаешь, что это - наша последняя надежда. Пусть он не может убить его, но, вероятно, как-то обезвредить.

Отправить в недоступное место, на Луну, там, или еще куда? - вполголоса доказывал Гарри.

- Вольде... как вы сказали, о прекраснейший? Хм, не слыхал... Но даже если он - сильный темный волшебник, к нему все

равно можно найти подход. Подход с умом, - Джим что-то прикидывал про себя, изредка с омерзением поглядывая на полчища

серых тварей, заполонивших весь горизонт. На окраинах Хогсмида начали то тут, то там, появляться вспышки огня. Скрипя

пером, джинн принялся записывать второе желание Гарри. Закончив работу, он помолчал, подергал несвежий кружевной

воротничок и, наконец, заметил. - Пожалуй, я знаю, что нужно делать. Только это довольно сложная работа. Очень

трудное желание, мой господин! - обвинил он Гарри. - Но твой презренный слуга, пожалуй, сделает это! - С этими

словами Джим завертелся на месте волчком, превращаясь в небольшой пестрый смерч, а потом испарился.

Сьюзен и Гарри недоумевающе посмотрели друг на друга.

- И куда же он отправился? - поинтересовалась Сьюзен. - На Луну?

Спустя минуту-две Джамаледдин вернулся. Его смугловатая лысина блестела от пота, но физиономия была чрезвычайно

довольная.

- Что, Джим? Уже? Так быстро?

- Все, мой господин! - светился счастьем Джим. - Получилось! Я даже не думал, что все будет так просто! Откровенно

говоря, мне в голову пришла блестящая идея, и я поспешил ее воплотить. Результат просто ошеломительный! Надо взять

этот метод на вооружение для исполнения желаний моих будущих хозяев! О, как я горжусь собой! - Джим возлетел под

потолок, еще немножко радостно повыл и спикировал вниз, к своему обалдевшему хозяину и его подруге.

- Но что ты сделал, Джамаледдин? - Сьюзен пораженно разглядывала сияющую улыбку джинна.

- Профессиональный секрет! - важно поведал исполняющий желания. - Ни за что не расскажу! Разве что, мой умнейший

и грознейший повелитель прикажет мне это сделать своим третьим желанием?! - захихикал он, потирая ладони. Он явно

был неисправим.

- Ты скажи только, - возбужденно закричал Гарри. - Вольдеморт теперь точно никому не сможет причинить зло?

- Уверяю вас, о мой благородный хозяин, этот ваш Вольдеморт теперь совершенно недоступен! И ему тоже недоступен никто

из твоих благородных друзей! Большее я выдавать не могу! - Джамаледдин расхохотался и со свистом втянулся в бутылку.

- Черт возьми, что же этот хитрец сделал? - нервно пробормотал Гарри. А Сьюзен, стоящая у окна, тихо заметила:

- Что бы он ни сделал, Гарри, дементоров меньше не стало.

Зарево блеснуло, отражаясь от стекла, и когда Гарри подошел к окну, то увидел красные и зеленые сполохи волшебного

огня, полыхавшие над Хогсмидом. Дементоры сплошной серой стеной дошли до радужных границ Хогвартса, и их безжалостная

мрачная армия безмолвно застыла, ожидая приказания от того, кто ими управлял.

Они стояли так до вечера.

Глава 17. Запретный прыжок

Учителя не могли заставить учеников заниматься в таких условиях, поэтому весь день школьники провели у окон,

наблюдая за дементорами, ожидая самого худшего с минуты на минуту. Но ничего не произошло. По школе неизвестно

каким образом распространилась новость о том, что Вольдеморт потребовал выдачи ему опасных государственных

преступников: Гарри Поттера и Альбуса Дамблдора (кстати, уже объявленных вне закона) и дал Дамблдору три дня

сроку на размышление. Все косились на Гарри и перешептывались за его спиной. Лаванда и зеленовато-бледная

после очередного приступа ясновидения Парвати безвылазно сидели в башне у профессора Трелани, гадали и

составляли гороскопы на ближайшую неделю для всех учеников Хогвартса. Первым в списке, естественно, был

Гарри. Безутешно рыдая, Лаванда вручила ему результаты на бумажке, проглядев которые, Гарри с удивлением

обнаружил, что его ожидает длительное заключение в казенном доме, любовь прекрасной брюнетки, картежный

проигрыш и самоубийство из-за невозможности выплатить долг чести. На фоне происходящего это выглядело,

как издевательство. Не сдержавшись, Гарри наорал на Лаванду, чем изверг из нее очередной фонтан слез и

навлек на себя несколько немного нецензурных выражений со стороны Симуса Финнигана. А когда в зале

появились профессор Флитвик и профессор Эвергрин, неизвестно каким образом проникнувшие в Хогсмид и

увидевшие то, что там творится, истерика достигла своего апогея. Малютка Флитвик был весь в саже и копоти,

его палочка искрила от перенапряжения, а Валери Эвергрин была бледна, у нее тряслись руки, на одной из которых

красовалась жуткая ссадина. Они не сказали ученикам, каким ужасам и смертям стали свидетелями, но все это и так

поняли без слов. Кошмар нарастал. Все были напряжены до невозможности, и любое незначительно слово или действие

вызывало бурю эмоций, а у некоторых - даже истерику.

Клара Ярнли, ненавидевшая подобное слезоизвержение, спаслась в библиотеку, где, на удивление всем, она объединила

силы по поиску Защитных заклятий с Гермионой. Рон сидел возле бледной и измученной Джинни, постоянно успокаивая ее.

Гарри не смог торчать ни в зале, ни в гостиной без дела. Вечером он снова попросился у профессора МакГонаголл идти

на дежурство. Она вначале отказывалась, мотивируя это тем, что он не спал уже больше суток, но Гарри был упрямей.

- Я все равно не смогу заснуть, -оправдывался он перед своим деканом. - Если уж даже третьеклассники летают над замком,

охраняя Хогвартс с воздуха, то и я могу оказаться полезным. Если бы у меня была метла, я бы тоже к ним присоединился,

но раз ее нет, то могу хотя бы дежурить на башнях!

- Поттер, если вы потеряете много сил, то этим нисколько нам не поможете, а, вероятно, -профессор МакГонаголл прочистила

глотку. - Нам понадобятся все наши способности через два дня.

- Мы ведь не знаем точно, что еще случится через два дня, -уламывал ее Гарри, настойчиво идя за ней. - Но, профессор, если

с Хогвартсом что-то произойдет, то... Я не могу просто так сидеть, сложа руки. Хогвартс всегда был мне домом, профессор.

Минерва МакГонаголл остановилась и повернулась к нему. Ее острый правый глаз нервно подергивался, но, очевидно, она,

приняла решение.

- Хорошо. Отправляйтесь дежурить на балкон шестого этажа, возле кабинета профессора Флитвика. Напарником у вас будет

староста Хуффльпуффа.

Лучше ничего и быть не могло. Они проговорили полночи, постоянно вглядываясь в непроглядную мрачную черноту, из которой

несло морозным холодом. И кто знает, чем бы закончились их беседы, если бы только среди ночи не пришел Джастин

Финч-Флечли. Он мрачно сел рядом, не обращая внимания на то, что Гарри и Сьюзен мгновенно замолчали, и уставился

в темноту, тяжело дыша. Изо рта у него вырывались облачка горячего пара.

- Кларенса Дэйвиса только что привели в лазарет, -сказал он, наконец.

- О нет, что с ним случилось, Джастин? - в страхе воскликнула Сью.

- Он упал с метлы во дворе, когда патрулировал западную сторону вблизи от защитной стены. Мадам Хуч и Найджел

Монтегю из Слизерина почти успели его поймать, но ногу, он, кажется, немного вывихнул. Кларенс сказал, что

внезапно почувствовал, как его оставляют силы, -добавил Джастин и отвернулся. Гарри услышал, как Джастин вполголоса

добавил. - Началось. Когда Кларенс сам попытался вылечить себе ногу, у него ничего не получилось.

Если до этого момента Гарри слабо представлял себе, каким образом дементоры могут временно или навсегда лишить

колдуна его волшебный способностей, то теперь он отчетливо понял, какая страшная опасность им всем грозит.

- Сью, меня, собственно, прислали, чтобы сменить тебя, - заметил Джастин. - Иди поспи.

- Да нет, спасибо, я бы еще могла подежурить, - Сьюзен Боунс с сомнением посмотрела на Гарри.

- Иди, иди, а то профессор Спаржелла будет ругаться. Она велела тебе идти прямо в нашу гостиную, а то ты уже на

ногах не держишься.

- Спасибо, Джастин. Но я лучше сначала схожу к мисс Инь, посмотрю, нельзя ли там чем-нибудь помочь. Пока. Пока,

Гарри, -теплые губы Сьюзен мягко клюнули Гарри в макушку, и она убежала.

Гарри и Джастин долго молчали, не зная, о чем говорить, чтобы их разговор неминуемо не перерос в драку. Потом

Джастин неохотно сказал.

- Знаешь, я ведь полжизни в магловской семье провел. У тебя было счастливое детство?

- Я думал, что история бедного, угнетаемого маглами-родственниками Гарри Поттера всем хорошо известна, -криво

усмехнулся Гарри, натягивая на ноги мантию. Становилось все холоднее.

- А у меня все было просто замечательно. Я в семье единственный сын, мама и папа мне все давали, что могли. Моя

комната просто ломилась от игрушек, каждое Рождество мы проводили за границей, катались на лыжах во Франции или

ныряли с Большого Барьерного рифа. У нашей семьи всегда были и деньги, и положение в обществе. Когда я окончил

начальную школу, то думал, что после окончания Итона стану дипломатом или начну работать в адвокатской фирме.

Но когда я попал в Хогвартс, то понял, что вот оно - то, чего я хотел всю мою жизнь! Я был так счастлив, что

теперь у меня потрясающе широкие возможности: я хотел стать колдомедиком, разводить тигровых лазилей, быть

переводчиком с Древних Колдовских языков и возводить волшебные здания. Я не хочу опять становиться маглом,

а дементоры снова могут сделать меня таким.

Гарри промолчал. Он был удивлен тем фактом, что Джастин вообще решился заговорить с ним, но еще больше тем, что,

похоже, Финч-Флечли вообще не допускал мысли о возможной смерти в этой ситуации.

- Я знаю, что бояться сейчас глупо, -продолжил Джастин. - Дамблдор, конечно, сделает все, чтобы уничтожить дементоров.

Он же самый сильный волшебник в мире. Но пока мы тут сидим, нам всем угрожает опасность потерять свою магию. Знаешь,

Гарри, я лучше бы поцеловался бы с дементором, но не лишился своей волшебной силы. У меня же еще вся жизнь впереди.

Мне шестнадцать лет, а я еще ничего такого не сделал, чтобы быть настоящим волшебником!

- Ты говоришь, как Гамлет, -проворчал Гарри, зарываясь носом в воротник мантии. От этих слов Джастин оживился.

- О, так ты тоже читал?

- М-да... Этим летом только получил возможность. Между книжками по Защите от Сил зла и Квиддич-Экспрессом.

- Тогда ты понимаешь меня. Плевать на богатство моих родителей, на их положение в обществе и благопристойное

чаепитие по пятницам. У меня в жизни было только две мечты. Первая - стать хорошим колдуном.

- А вторая? - Гарри почему-то испугался того, что мог услышать. И он услышал это.

- А вторая - она. Гарри, я не знал, что все это будет для меня так серьезно.

- И? - Гарри напрягся.

- Мы ездили в парк развлечений на Лох-Нессе прошлым летом вместе со Сьюзен. Я выращивал для нее целые клумбы цветов,

водил в кино и в Ковент-Гарден. Я ей стихи писал, Гарри. Если я потеряю свою силу, то просто стану маглом. Но если я

потеряю и ее... Это невыносимо больно, но я должен знать: между вами что-то есть?

- Что значит "что-то есть"? - вскочил Гарри. - Выбирай выражения!

Джастин облегченно вздохнул, и откинулся на стену.

- А, ну, тогда...

- Но если ты хочешь спросить, чувствую ли я что-то по отношению к ней, то я должен сказать тебе правду, Джастин,

-решительно пошел в наступление Гарри. - Я не хочу делать тебе больно, но я тоже... - Что "он тоже" Гарри как-то

подсознательно понял в какие-то доли секунды перед тем, как сказать это вслух.

Джастин Финч-Флечли бросил на Гарри быстрый взгляд.

- А, так ты все-таки...Ну, для драки сейчас время неподходящее, но знай, Гарри, - Джастин наклонился ближе. В его

глазах упрямо сверкнула луна. - Она сама нам скажет! Ты понял? Пусть Сью решает, кто из нас это будет. Давай условимся,

что не будем ничего предпринимать после того, как Сью сделает свой выбор. Если она выберет тебя, я уступлю тебе дорогу,

но если я окажусь счастливее, ты тоже примешь это. Мир? - и он протянул Гарри руку. В темноте ее почти не было видно,

но Гарри все же нашел ее и решительно пожал.

- Мир! Я согласен.

На следующий день стало плохо еще двум помощникам мадам Хуч. Вместо них на метлы пересели профессора Вектор и Синистра,

но это не помогло делу: к вечеру в больнице оказались еще трое членов квиддичных команд, двое из Слизерина и один - из

Хуффльпуффа, с подозрением на понижение волшебных способностей. Профессор МакГонаголл призвала оставшихся и попросила

помочь запасных игроков и тех, кто хорошо держался на метле, но не попал в команды. Драко Малфой немедленно отказался,

сославшись на усталость после предыдущего дежурства и головокружение, и Симус тотчас же занял его место. Клара Ярнли

отчаянно рвалась помочь, но в этом вопросе профессор МакГонаголл была тверда: никаких второклассников. Поэтому Клара

скрепя сердце одолжила свою метлу Гарри и отправилась обратно в библиотеку к Гермионе.

Облетая школу, Гарри заметил, что дементоры, еще вчера стоявшие, как неживые, не делая ни одного движения, зашевелились.

По их строю пробегала серая рябь, и они жадно тянули свои крючковатые конечности к защитному барьеру. Чувствовалось,

что за эту ночь что-то изменилось, и они это знали. Гарри ощутил легкое головокружение и опасливо подал назад. Метла

Клары, тоже Всполох, слушалась его беспрекословно. Когда к нему приблизилась мадам Хуч, Гарри высказал ей свои опасения.

- Знаете, Поттер, наверное, вам лучше спуститься. Вы достаточно дразнили судьбу, находиться вблизи от дементоров такое

долгое время - не шутки. Летите в замок, а вас пока заменят братья Криви.

- Но, мэм, неужели вы не чувствуете, что они явно что-то затевают?!

- Поттер, отправляйтесь в замок, я сказала. И, желательно, сразу к мисс Инь.

На утро третьего дня плохо стало Джинни. И Деннису. И двум девочкам из Слизерина. На обеде в Большом зале Флер,

сидящая вместе с гриффиндорцами, стала внезапно клониться на сторону и потом бессильно сползла на пол. Ее унесли.

Дежурные преподаватели и Дамблдор, показавшийся в своем кресле, кажется, первый раз за три дня, повскакивали со своих

мест. Почти сразу же раздались крики со стороны хуффльпуффского стола, где ткнулся носом в свою тарелку Эрни Макмиллан.

Пока Сью и Ханна поднимали его, что оказалось нелегким трудом, потому что Эрни ухитрился этим летом значительно

поправиться, позади Гарри знакомым зеленым огнем вспыхнул камин. Так менять цвет пламя могло только при использовании

кружаной муки, поэтому все гриффиндорцы аж подскочили от испуга: всем было известно, что кружаная сеть отключена

Упивающимися Смертью уже давно. А ну, как они решили напасть на школу отсюда? Сзади уже раздавались истошные визги

девочек и младших школьников, а в огне камина показались два лица. Два слишком хорошо знакомых Гарри лица.

Люциус Малфой брезгливо отряхивал от копоти белоснежный плоеный воротник. Доктор Бладштейн смотрел исподлобья и мрачно.

Его кругленькое лоснящееся лицо уродовал страшный шрам, тянувшийся через весь лоб, и Гарри понял, что это - презент

от него самого. Хм, ишь, как модно нынче стало со шрамами ходить, подумал он почему-то, пока не зная, чего ждать

от пришельцев. Оба Упивающихся Смертью выглядели откровенно нагло. Бладштейна, кроме Гарри и его друзей, среди

школьников явно мало кто знал, зато Люциус Малфой был широко известен, благодаря той рекламе, которую периодически

демонстрировал широкой публике Драко Малфой. Рон выхватил палочку. Гермиона - тоже, некоторые гриффиндорцы скопировали

их действия по инерции. Гарри почувствовал, как его слегка отодвинули в сторону, и по полуиздевательскому движению

бровей Малфоя-старшего понял, что это был Дамблдор.

- Люциус, - холодно кивнул он. - Морис, добрый вечер. Чем обязаны? И, если уж на то пошло, что за демонстрация прямо

в Большой зале во время обеда? Если уж вы подключили кружаную сеть, почему бы нам не поговорить в моем кабинете?

- Послушай, старый хитрец, -глухо отозвался Бладштейн. - Нам нечего играть в игры в такое время. И то, что мы хотим

сказать, должно дойти до ушей каждого из этих младенцев у тебя за спиной. Мы не зря выбрали это место и время для

разговора.

- Итак, - спокойно поинтересовался Дамблдор, присаживаясь в гущу гриффиндорских третьеклассников. - Что именно вы

хотели нам сказать? Кажется, у нас еще есть время, уж не думаете ли вы нарушить наш первоначальный договор?

Сзади подошла профессор МакГонаголл. По ее хриплому дыханию Гарри понял, что их декан с трудом сдерживается, чтобы

не броситься в ярости на две головы, торчащие из камина.

- Дамблдор, где наш Лорд? - очень тихо и зловеще спросил Люциус Малфой.

Вопрос повис в воздухе. Дрожащие дети начали перешептываться. Безмятежность же Дамблдора поразила Гарри. Знал

директор или не знал, что происходит, но он вел себя с удивительной выдержкой, как блефующий в покере.

- Ваш лорд? - любезно переспросил он. - Странный вопрос, Люциус. Почему-то мне кажется, что ты это должен знать

куда лучше меня.

- Не прикидывайся, Дамблдор, -резко рявкнул Бладштейн, оттесняя Малфоя назад. - Он бесследно исчез вчера ночью.

Петтигрю был в этот момент с ним. Он клянется, что нашего Лорда унесло какое-то чудовище! Это твоих рук дело,

старый мерзавец?! Ведь так?

Гарри нашел глазами Сьюзен, и они осторожно переглянулись. Неужели?..

- Что ты, Морис, даже понятия не имею, кто бы мог послать чудовище к вашему лорду! А вы уверены, что он сам не

задолжал ничего тем милым ребятам, которые любят заключать договоры и скреплять их кровью? С ними не рекомендуется

шутить, быть может, один из них решил наведаться в гости к вашему господину?

- Это ты пытаешься шутить, мерзкий маглолюб! - заорал Малфой, моментально теряя свою благородную холодность. -

Но у тебя ничего не выйдет, так и знай! Если через три часа Лорд Вольдеморт не будет освобожден, то дементоры

уничтожат вас в мгновение ока! Я не предупреждаю дважды! - Тут его взгляд упал на сына, стоящего возле слизеринского

стола с обыкновенно-презрительным выражением лица. - А, Драко! Здравствуй, Драко. Я бы поинтересовался, как у тебя дела,

но, боюсь, что сейчас я в этом вопросе куда тебя осведомленней. С тобой все в порядке? Тебя никто не пытался...

- Мы воюем не с детьми, Люциус, -напомнил Дамблдор. - Хотя, кажется, ты об этом вспоминать не хочешь.

- Маглокровки - не дети, -равнодушно сказал Малфой. - Это - грязь, как та, что у нас под ногами. Кстати, твоя попытка

подослать к нам своего шпиона бездарно провалилась, -Люциус достал какой-то круглый сверток и швырнул им в Дамблдора

прямо через камин. - Жаль, что больше некому делать волшебные палочки, но ты сам в этом виноват... Старый дурак.

Альбус Дамблдор проигнорировал это замечание. Он лишь на секунду развернул зеленую бумагу, его губы сжались, зубы

скрипнули, а очки подпрыгнули на длинном крючковатом носу. Гарри покосился на сверток, но ничего не сказал, заметив

глаза Гермионы. Белые глаза на белом лице. Девушка успела увидеть, что это такое... Гермиона развернулась и понеслась

прочь из зала, зажимая рот руками.

- Я вижу, ты понял, что мы не шутим, Дамблдор. Мы даем тебе час сроку, -Бладштейн в последний раз посмотрел Дамблдору

в глаза, и зеленый огонь, вспыхнув необычайно ярко, заслонил их головы. Когда огонь вновь обрел свой обычный цвет,

в камине больше никого не было.

- Всем учащимся оставаться в Большом зале до специального приказа лично от меня, -громко сказал Дамблдор и поднялся.

Гарри посмотрел на его руки. Пальцы Дамблдора тихонько вздрогнули и сжали сверток. - Старосты - присмотрите за младшими.

Мисс Боунс - под вашу ответственность. Мистер Бут, если появятся новости снаружи - немедленно ко мне. Пароль - шоколад с

изюмом. Мистер Блаунт, -слизеринский староста подобрался и осторожно посмотрел на Дамблдора. - Вы отвечаете за порядок

в зале. Пойдемте, Минерва. Гарри, я думаю, что тебе тоже стоит пойти.

В кабинете их уже ждали профессор Флитвик, профессор Спаржелла и профессор Глендэйл. Глориан мерил ногами комнату,

профессор Флитвик - письменный стол директора, а профессор Спаржелла просто рыдала в платок. Ее никто не утешал.

- Где Элджи и Хуч? - Дамблдор стремительно вошел в свой кабинет, положил сверток на стол и направился прямо к книжному

шкафу. Он с трудом подвинул лестницу к нужной полке и стал, кряхтя, взбираться на нее. - Где Валери? Где Северус? Где

Бенджамин?

- Профессор Эвергрин и профессор Иррегус-Штраус сейчас снаружи, она отправились проверить, надежна ли защита на южном

склоне. Мадам Хуч с капитанами квиддичных команд проверяет небо. Профессор Джонс только что передал, что на пару минут

восстановилась каминная связь. За это время он успел получить несколько подтверждений того, что к нам идет помощь.

Вероятно, часть членов Ордена Феникса сейчас находится в дороге. Мы ждем прибытия гигантов уже к вечеру, -просипел

Флитвик. Бедный преподаватель Заклинаний уже не мог говорить.

- К вечеру - это уже слишком поздно, -отозвался Дамблдор с высоты витой стремянки.

- Что это, Альбус? - испуганно покосилась на сверток профессор Спаржелла.

- Доказательство того, что шутки кончились, и все стало чрезвычайно серьезно, Роза. Это - свидетельство того,

что наш план А полностью провалился. Они вычислили Огдена Олливандера.

Гарри внезапно понял, что именно лежит на столе, завернутое в полосатую зеленую оберточную бумагу, как рождественский

подарок. Его затошнило. Дамблдор, похоже, понял по взглядам, направленным на зловещий сверток, что подумали его коллеги

и Гарри. Одним движением пальца он испарил отрубленную голову.

- У наших оппонентов слегка изменились планы. Минерва, расскажите...

Профессор МакГонаголл, с трудом отвлекшись от страшного видения, описала встречу с представителями Упивающихся Смертью.

- Исчез? - поднял глаза Глориан. - Но куда? - он перевел взгляд на Гарри. Почти автоматически, но Гарри все равно

почувствовал, как его лицо заливает краска. Он отвернулся и стал внимательно разглядывать феникса, сидящего на

своем обычном месте в углу кабинета директора. Фокс внимательно смотрел на Гарри, так внимательно, что его

большие красивые глаза показались парню выражающими разнообразные оттенки укора. Черт! Признаться? Или содержание

в неволе живого джинна и его контрабандный провоз в Хогвартс считается уголовно наказуемым? Черт! Черт, черт...

Впрочем, куда его могут посадить? В Азкабан?

Дамблдор, кажется, нашел то, что искал: это был хрупкий набор страниц, который с трудом можно было назвать книгой.

Перехваченный сбоку засаленным кожаным шнурком он выглядел как несколько обрывков из детской тетради. Или черновика.

Очень старого черновика. Дамблдор впился очками-полумесяцами в набор диких, с точки зрения Гарри, значков, коими

черновичок был испещрен, и с волнением что-то шептал.

- И где же выход из этой ситуации? - плаксиво осведомилась профессор Спаржелла. - Они обвиняют вас, Альбус, что вы

это сделали?

- Но я этого не делал, Роза, -серьезно заметил Дамблдор, погруженный в чтение загадочного черновичка.

- Какая разница! Все равно они воспользуются этим, чтобы напасть на школу раньше!

- Или все это просто уловка, -мрачно проговорила МакГонаголл. - И Сами-Знаете-Кто никогда и не исчезал. Поттер, что

с вашим шрамом?

- Не болит, - заметил Гарри.

- Странно, - заметил Глориан. Он с хрустом размял свои изящные тонкие пальцы. - В такой момент ты бы обязательно

почувствовал боль?

- Непременно, - заверил его Гарри.

- В таком случае, нужно считать, что он действительно исчез?

- Дорогая, я хотел бы, чтобы это было так, -Дамблдор поднял пронзительные голубые глаза от старой тетради. -

Но это мало нам поможет, если помощь опоздает.

- Дементоры, Альбус, -дрожащим голосом напомнила Минерва МакГонаголл.

- Боюсь, дорогая, что с таким количеством дементоров мы справиться не сможем, пока на нас будет лежать и обязанность

присматривать за детьми. Сами мы могли бы предпринять кое-какие рискованные шаги, но подвергать риску школьников мы

не вправе, -твердо отрезал Дамблдор и вновь погрузился в чтение аляповатых картинок.

Повисла тишина. Громко высморкалась профессор Спаржелла.

- Что будет с детьми? - спросил Глориан.

- Я, пожалуй, пойду к ним, -вздохнул Флитвик и спрыгнул со стола. - В такой момент мне нужно быть с ними.

- Это что, уже приговор? - ядовито поинтересовался голос профессора Эвергрин от двери.

Все обернулись. Валери стояла в дверях, всем своим видом выражая негодование по поводу упаднических настроений,

царящих в преподавательском составе. Позади нее маячила мрачная долговязая фигура профессора Зельеделия.

- Неужели больше ничего нельзя придумать? Совсем ничего? Гарри, ты, кажется, выбирался из школы много раз. Неужели

ты не знаешь никакого тайного хода, через который вы могли бы уйти?

- Ну, на карте Мародера есть несколько проходов, -Гарри напряженно размышлял. - Но половина из них слишком стара.

Многие обвалились. Есть ходы, через которые смогут пройти только младшие ученики, там недостаточно места для высокого

человека. К тому же, -добавил он совсем тихо. - Все проходы ведут в Хогсмид.

Все головы как по команде обернулись к окну. Зарево над Хогсмидом полыхало уже всю ночь и весь день.

- Я могу предложить один вариант, -заметил Дамблдор мягко. Его голос рассеял холодный страх, повисший в комнате.

- Но он тоже чрезвычайно рискованный.

- Альбус, разве можно сейчас думать о риске, когда мы своим промедлением можем погубить полторы сотни детей?

- воззвала Минерва МакГонаголл.

- Я не об этом, профессор МакГонаголл. Даже при покойном бедняге Фудже за одно лишь предложение подобного рода

меня бы выставили за пределы не только Хогвартса, но и всей Европы, и поселили на необитаемом островке в Тихом

океане без единого камина и возможности по воскресеньям аппарировать в Лондон за лимонными дольками. К тому же

этот план потребует от одного из нас некоторого напряжения своих возможностей, а от другого - его способностей.

- Если речь идет обо мне, Альбус, то я всегда готова, -начала декан Гриффиндора, гордо выпрямляясь в кресле.

- Спасибо, дорогая, но я имел в виду сэра Глендэйла и профессора Эвергрин.

Гарри изумленно посмотрел на Валери и Глора. Они переглянулись.

- Я всегда рад помочь, сэр, -заметил Глориан спокойно.

- Что от нас требуется? - поинтересовалась Валери. Ее глаза так сверлили директора, что Гарри показалось,

что этот момент Валери жалко, что она не может читать его мысли и понять, что кроется за идеей Дамблдора.

Дамблдор подошел к окну, за которым все еще мерцали сполохи огня.

- Ваш корабль довольно большой, сэр Глориан, -негромко заметил он. - Но сможет ли он вместить сто пятьдесят человек?

Флитвик поперхнулся.

- Мерлинова палочка, Дамблдор, вы же не хотите сказать, что?..

- Именно это я и хочу сказать, Филиус, -отрезал Дамблдор. - А если вы все знаете другой способ для детей уйти отсюда,

то скажите сразу?

Никто другого способа не знал.

- Гарри, вы с друзьями пользовались подпространственным модулем перемещения, когда прошлым летом вернулись в Хогвартс.

Мисс Грэйнджер целый год пользовалась времяворотом. И ничего не произошло. Наш опыт пройдет удачно, я не сомневаюсь в этом,

- улыбнулись глаза директора.

- Куда же мы отправимся, сэр? - изумился Гарри. - В прошлое или в будущее? Где Упивающиеся Смертью не смогут найти нас?

Где мы не причиним никакого вреда, не наступим случайно на бабочку, не сорвем одуванчик, не выпьем стакан воды, из-за

которого может повернуться история? Профессор Джонс говорил, что очень важно...

- Я вполне согласен с профессором Джонсом в этом вопросе, но другого выхода все равно не вижу. Будущее вряд ли нам

поможет, к тому же это слишком опасно. А вот прошлое... Тысячи лет вполне хватит, и там о вас могут позаботиться.

Ведь я могу надеяться на помощь вашего народа, сэр Глориан? - обернулся Дамблдор к Эльфу.

- Вполне можете, сэр. Я берусь уговорить своего отца, а если он согласится, то никто из нашего народа не возразит

против присутствия на Инисавале ста пятидесяти юных волшебников. Если вы отвечаете за них, сэр?

- Я обещаю от имени каждого из них, уважаемый сэр Глендэйл, что никто из детей не причинит вреда вашему народу. И

не оскорбит ваши традиции. Наша дорогая Валери присмотрит за этим, не так ли?

- Конечно, профессор, -отозвалась Валери. - Правда, сто пятьдесят учеников - и я одна... Многовато. Придется просить

старост и старших учеников помочь. Поможешь, Гарри?

О, не может быть! До Гарри только что дошло: они отправляются в прошлое! Сейчас! На тысячу лет назад! Кто бы мог

поверить! Дамблдор - псих, они же могут натворить там все, что угодно, так повернуть историю, что когда вернутся

обратно, не узнают свой мир. Как можно уследить за ними за всеми?

- Директор, - тихий голос Снейпа прорвался сквозь эйфорию в сознании Гарри. - Вам не кажется, что ваш план... он,

конечно, не лишен привлекательности, но... он же безумен! Сто пятьдесят слонов в маленькой посудной лавке - вот

что он мне напоминает! Допустить хоть кого-то из них в прошлое - самоубийство! Если, например, Поттера...

- Без выражений в отношении моего воспитанника, пожалуйста! - рявкнула Валери

- ...Или Лонгботтома пустить туда одного - уже один этот факт может дать эффект магловской водородной бомбы посреди

общества с примитивной культурой...

- Это чью же культуру вы имеете в виду? - холодно поинтересовался Эльф. Снейп замолчал на минуту, но потом сказал:

- Я решительно против. Против!

- Я бы хотела, чтобы вы поменьше высказывали свое мнение таким образом, Северус, - оборвала его МакГонаголл. -

Мы уже приняли решение, ведь так? Тогда наш спор - трата времени. Нужно объяснить ученикам наших колледжей, что

им нужно сделать, и собраться самим. Пойдемте, Поттер...

- Погодите, Минерва, -остановил ее Дамблдор. - Разве я сказал, что отправляются и учителя тоже? Кажется, я ясно

дал понять, что за учениками там будет присматривать только профессор Эвергрин!..

- Это безумие! - заорал Снейп.

- Но логичное безумие, согласитесь, мой дорогой. Остальные преподаватели мне понадобятся здесь. Не имея под рукой

детей, о которых нужно беспокоиться больше, чем о себе, мы достигнем большего успеха в борьбе с дементорами.

У меня уже есть кое-какие мысли на этот счет.

- Она одна - и сто пятьдесят тупых, безмозглых малявок?!!

- Северус, успокойтесь!

- Не успокоюсь! Тысячу лет назад все было не так безоблачно! Кучи колдунов-плебеев по всей стране, ненормальные

ублюдки, ими управляющие, нет ни горячей воды, ни квиддича, зато сколько угодно драконов, гоблинов, троллей,

чумы и маглов, которые хуже, чем чума!

- О, Северус, вы натолкнули меня на замечательную идею, -просиял Дамблдор. - Действительно, профессору Эвергрин

вполне может потребоваться помощь. Отправляйтесь и вы - уж вас-то ни один ученик не посмеет не послушаться!

- Что?! - захлебнулся криком профессор Снейп.

- Что? - воскликнул сэр Глориан Глендэйл, нахмуриваясь.

- Подумайте, Северус, пока вы здесь, исчез Вольдеморт или нет, вам грозит опасность, - втолковывал ему Дамблдор.

- Я бы предпочел, чтобы вы были вне ее. Пожалуйста, Северус, согласитесь! Это же ваша жизнь, вы сейчас решаете

свою судьбу! Я прошу вас!

- Мантикоре под хвост мою судьбу... директор! Я не поеду!

- Я тоже не хочу, чтобы он ехал! - заорала Валери. - Этот ненормальный тогда будет способен испоганить не только

настоящее, но и прошлое! И он будет вмешиваться в мои методы работы, критиковать меня посреди соплеменников моего

будущего мужа и накладывать проклятия на учеников, которые не моют рук перед едой, хотя сам этого никогда не делает!!!

- Истеричка!

- Скандалист!

- Чем оказаться с вами в одной лодке, я скорее расцелую дементора!

- Он и сам будет не против. Кроме вас, вряд ли ему еще представится возможность пообщаться с подобным добровольцем!

- Сэр Глориан, от вашего решения зависит судьба профессора Снейпа, -серьезно сказал Дамблдор, повернувшись к Глору.

- Если он не исчезнет, то, боюсь, по возвращении, не найдя в Хогвартсе ни одного ученика, Вольдеморт будет с ним

несколько неласков.

Глориан молчал, взвешивая за и против. Наконец, бросив взгляд на пышущую ненавистью Валери, он кивнул.

- Хорошо.

Профессор МакГонаголл стояла у входа в школу и проверяла у всех учеников наличие теплых мантий и отсутствие

разнообразных ненужных или опасных в прошлом предметов. Она извлекла мобильные телефоны у пары-тройки старшеклассников

из Рэйвенкло и вытрясла из карманов у недовольной леди Клары Ярнли полфунта навозных и полфунта чесночных бомб. Теперь

профессор сражалась с Гермионой, пытаясь отобрать у нее охапку книг с подозрительными, с точки зрения МакГонаголл,

названиями, типа История Хогвартса, Самые знаменитые черные маги Средневековья, Англия эпохи изобретения квиддича, и

еще кучку других, не таких толстых, но совершенно необходимых Гермионе для подробного изучения.

- Но, профессор, я не успела подготовиться... - ныла Гермиона, прекрасно, однако, понимая, что этот спор бессмысленен.

Уж кто-кто, а она сама понимала всю ответственность правильного поведения в прошлом. Кстати, пока МакГонаголл воевала

с настырной Гермионой, а Рон и Джинни тихо прощались с Биллом в стороне, профессор Эвергрин, упрямо вздернув подбородок

(этот жест у нее выражал крайнюю степень волнения), читала школьникам лекцию о правилах поведения в прошлом таким тоном,

который, скорее, напоминал интонации профессора Зельеделия, хмуро стоявшего рядом с крошечным узелком в руке.

- Никуда от нас не отходить! Шаг вправо - шаг влево будет рассматриваться, как попытка изменить историю, и караться

превращением в сушеную поганку или мухомор! Держаться друг друга. Ни с кем из незнакомых людей и прочих существ не

разговаривать! Если они настойчиво пытаются с вами познакомиться - прикидывайтесь глухими, немыми или вовсе ненормальными.

Не зная, как именно общались люди тысячу лет назад, не зная особенностей общества и тогдашних правил этикета, вы рискуете

сесть в такую лужу, из которой уже не выплывете! Слушаться профессора Глендэйла, профессора Снейпа и меня как своих

родителей! - Сдержанные смешки. - Если заметите что-то необычное - сразу обращайтесь за разъяснениями к нам, а не

пытайтесь выяснить суть дела сами! - грозный взгляд в сторону гриффиндорцев. - Не сметь ни до чего дотрагиваться

или самовольно присваивать без моего разрешения! - камень в огород Слизерина. - Палочками во все стороны не размахивать

и ни на минуту не забывать, какое отношение к колдунам и ведьмам тогда было принято! И не сметь терять вещи! Это ко

всем относится, Невилл!

- А можно мне взять жабу?

- Ничего лишнего!

- Тревор - не лишний!

- Тысячу лет назад жаб хватало и без вашего уродца, мистер Лонгботтом! - свистящим шепотом процедил Снейп.

Гарри поежился. Он ухитрился контрабандой пронести мимо Минервы МакГонаголл плащ-невидимку, карту Мародера и бутылку

с джинном, а в заднем кармане брюк тихонько елозил крумов снитч, пока она мучительно размышляла, позволить ли ему взять

с собой его очки. Очки остались на гаррином носу после заверения профессора Эвергрин в том, что очки тогда уже были

изобретены, хотя и не распространены в широких слоях населения. Понадеявшись на гаррину сознательность, профессор крупно

просчиталась. Гарри корил себя за это, но сдержаться не мог. Толпа школьников возбужденно гудела. Дементоры в дворе

начали напирать на радужную кромку защитной границы, а охраняли ее профессора Джонс и Иррегус-Штраус. Элджернон подошел

к Невиллу, обнял его на прощание (хотя никогда раньше не позволял себе подобных семейных фамильярностей в присутствии

других учеников) и с завистливой тоской сказал:

- Эх, если бы я мог отправиться с вами! Это же такое потрясающее научное исследование!

- Вы нужны нам здесь, Элджернон, профессор Дамблдор ясно намекнул вам на это, - строго заметила МакГонаголл, отвлекаясь

от карманов какого-то хуффльпуффца, решившего прихватить с собой альбом с семейными фотографиями. Страсть профессора

Джонса к науке и его истинно слизеринская хитрость вызывала у декана Гриффиндора жесточайшие подозрения. Ради научной

истины Элджернон Джонс смел бы все на своем пути, но попал туда, куда ему было бы нужно. Лишь просьба директора удерживала

его от немедленных решительных действий, и он скрепя сердце подчинился.

- По четверо, быстро, на корабль! - приказал Глориан, пропуская учеников вперед. По две пары ребята перебегали через

двор, превозмогая ощущение тошноты и головокружения от невыносимой близости отвратительных существ. Дементоры начали

прибывать вновь, они толпились возле радужной границы уже тысячами, пенились, как серое море, грязное после шторма.

Некоторые из них уже начали толкать защитную стену омерзительными, покрытыми струпьями конечностями. Учителя, Флер и

Билл, даже Аргус Филч выстроились вокруг ребят, охраняя их от нападения. Первые полсотни детей уже утрамбовались на

кораблике, поднявшись по шатким мосткам. Профессор Снейп, стоя на мостике, упихивал их поплотнее. Изредка раздавался

его хриплый голос: "Дименсио!" Освободившееся место тут же занимали ученики. Ребята сидели почти друг у друга на головах,

хоть со стороны корабль казался и большим, но внутри оказался весьма узким. От просмоленного борта приятно пахло свежей

сосновой древесиной. Гарри бросил свой рюкзак в угол, поручил Кларе Ярнли за ним присмотреть и протолкался к борту.

Гермионы и Сью пока не было: они помогали профессорам переправлять младших учеников.

Рон был на самом носу, его от Гарри оттеснили второклассники из Слизерина. Внизу стояли Билл и Флер. Флер протянула

Джинни свою мантию.

- Возьми, п'игодится!

- Спасибо, мне не нужно! - пыталась отказываться Джинни, но Флер все равно всучила девочке теплую шерстяную накидку с

капюшоном.

- Тебе она будет нужнее, чем мне. В замке теплее, а там - кто знает? 'арри, будь очень осторожен! - зазвенела Флер

Делакур, обращаясь к Гарри. - Профессор Л'Еспаньоль рассказывал нам об ужасных вещах, которые могут слючиться с

путешественниками во...

- Ох, Флер, не надо! Со мной все будет в порядке, -ободрил ее Гарри. - Позаботься лучше о себе, -посоветовал он. -

И о Билле!

- О, Гийом! О нем я позабочусь с радостью! - заметила Флер с искоркой чисто женского коварства в глазах. - 'арри,

ты не находишь, что он замечателен? Мне оч'ень повезло!

Билл долгим взглядом смотрел на Рона.

- Вернешься - маме с папой привет передай!

- Что ты хочешь сказать, Билл? - угрожающе начал Рон. Билл тут же махнул рукой.

- Забудем, старик. Просто передашь привет.

До Гарри начал доходить холодный жесткий смысл разговора между членами семьи Уизли. Он только успел подумать, что

дементоры могут напасть раньше, чем обещали Упивающиеся Смертью, как по радужной оболочке растеклись светлые пятна,

а остатки школьников, перебегающих через двор, завизжали. Гарри бросился к борту - там еще оставались Гермиона и

Сьюзен. Флер и Билл выхватили палочки. Корабль закачался от веса детей, бросившихся на один борт.

- Дети, скорей! - закричала профессор Эвергрин. Одним движением палочки она заштопала стену и пинками погнала груп

пу третьеклассников из Рэйвенкло к кораблю.

- Гермиона! Быстрей! - орал Рон, раскачиваясь на носу древней ладьи. Джинни крепко держала его сзади за штаны,

чтобы он не спрыгнул за борт. Невилл, приключившийся поблизости, хотел от волнения схватить гаррину мокрую ладонь,

но промазал и вцепился в Джинни. Та ощутимо зарычала и вынула палочку из рукава.

- Джинни, ты что? - отшатнулся Невилл, но Джинни уже направляла ее на первого дементора, просачивавшегося сквозь

новую дыру в радужной защите. Палочка чихнула белым туманом и... не сделал ничего.

- Помогите, да помогите же ей кто-нибудь! - взвыл Снейп. - Ты, урод лохматый, она же в опасности!

Неизвестно, что ответил бы на это Глориан, если бы не вмешался Гарри.

- Экспекто Патронум! - заорал он.

Заступник из-за нехватки времени получился не слишком четкий, зато большой. Дементора окутало облако серебристого

дыма, и он запутался в нем. Старшеклассники подтягивали на борт младших школьников. Профессор Снейп одним рывком

вытянул из озера Гвинетт Макферсон, зачерпнувшую ботинком воды.

- От борта! - рявкнул он на скачущих от возбуждения учеников. - И сядьте по местам, ради Мерлина! От вас только хуже!

Поттер, куда вы рветесь?! Уизли!!!

- Там Гермиона! - взвыл Рон.

- Там Сьюзен! - заорал Гарри, работая локтями среди толпы слизеринцев.

- Сядьте!!! - Снейп выглядел так, словно был готов прикончить Гарри, если он не послушается его приказа. Конечно,

возможно, все дело было в том, что в этот самый момент Глориан спешно подсаживал на корабль еще нескольких отчаянно

рыдающих девочек, а Валери, спокойно наставила палочку на несущихся к ней, как на крыльях, трех первых дементоров.

Снейп, со всех сторон окруженный детьми, никак не мог прорваться сквозь сплошное море ревущих девчонок и орущих

мальчишек; рыча от злости, он наступил на руку Колину Криви и злобно выругался. Гарри краем глаза заметил, как

чинно сидит в уголке Драко Малфой, скромно прикрыв глаза, точно уставшая примадонна, охраняемая двумя телохранителями

- Крэббом и Гойлом. Почему-то бросилась в глаза его рука - тонкая, благородная синеватая от напряжения кисть,

сжимающая палочку так сильно, что костяшки пальцев были почти белыми. Зачем ему, потомственному колдуну с чистой

кровью влезать в это? Гарри почувствовал, что тут что-то не так, но недооформившаяся мысль не успела стать ясной

и четкой, потому что из расплывающихся на глазах дыр - точно защиту кто-то расплавил кислотой - как орехи из мешка

посыпались дементоры, и те трое, которые совершали обходной маневр вокруг Валери, оказались в большой компании.

Валери тоже, поэтому все, что ей показалось возможным сделать в этой ситуации, чтобы спасти детей - бежать.

И она побежала. Она сознательно уводила этих ужасных монстров за собой, и когда их стало уже слишком много,

она повернулась к ним лицом.

- Нет! - отчаянно закричала Джинни.

- Экспекто... - начал Гарри, взмахивая палочкой, но тут...

- Экспекто Патронум! - крик Валери впился Гарри в мозг. Точно во сне он увидел, как из ее палочки выстреливает

громадная серебряная туча. Туча собралась в гигантский столб серебра, оформилась и двинулась на дементоров. Она

плыла медленно, но дементоры все равно бросились от нее врассыпную. Туча закачалась и начала видоизменяться. На

глазах Гарри она оформилась в фигуру высокого худого старика в остроконечной шляпе с длинным посохом в руках.

Длинные серебристые волосы Заступника вились на ветру. Со свистом взмахнув посохом, Заступник поверг наземь

десяток дементоров, но на помощь мисс Эвергрин уже пришел Глориан Глендэйл. Он просто вытянул вперед руку, и

из его пальца выскочили длинные золотистые искры. Искры неслись, точно пули, гоняясь за дементорами, наполнявшими

весь двор. Глориан протянул Валери руку, и она вскарабкалась на борт вслед за последними перепуганными учениками:

Сью и Гермионой. Девушки, попав в объятия друзей, тотчас же разревелись от испуга. Гермиону всю трясло, а Сью

просто молча плакала, так вцепившись в руку Гарри, что на ней тотчас же остались следы от ногтей.

- Где ваш чертов Времяворот?! - орал Снейп, но в его голосе было слышно заметное облегчение. Валери оглянулась.

Гарри с трудом мог разглядеть издалека, как учителя собираются в линию прямо перед порогом Хогвартса, потому что

сизо-серые силуэты дементоров уже заслонили их.

- Пора, - сказала Валери. Она быстро прошагала через сидящих детей к самой середине ладьи и оказалась возле руля

на корме. С помощью Глориана она повернула руль вверх, и под ним обнаружился самый натуральный переносной компьютер,

лэп-топ. Экран горел, и на нем, точно нарисованный каким-то сумасшедшим сюрреалистом скринсэйвер, вертелись большие

песочные часы.

- Программа включена, -бормотала Валери. Она повернулась к детям.

- Все возьмитесь друг за друга покрепче! Сейчас нас хорошенько тряхнет!

Гарри впился пальцами в руку Рона. Это было достаточно трудно, потому что на ней уже висели Гермиона и Джинни,

а в самого Гарри вцепились Сьюзен и, почему-то, Клара. Зубы герцогини Ярнли выбивали дробь от страха, куда

подевалась ее знаменитая гриффиндорская храбрость.

Профессор Эвергрин посмотрела на часы и взялась за крохотный рычажок в виде песочных часиков на том месте, где

у лэп-топа обычно бывал дисковод. Рычажок завертелся, а Валери быстро высчитала что-то в программе, подмигивающей

с экрана. Откашлявшись, она посмотрела на Глориана. Тот уверенно положил руку ей на плечо.

- Ты справишься, -сказал он. - Ты сможешь, я верю.

Она вздохнула.

- Долго еще? - поинтересовался язвительный голос профессора Зельеделия.

- Будете подкладывать язык не вовремя, профессор, - брошу за борт! - пообещала мисс Эвергрин, взмахивая палочкой

над цифрами. - Держитесь крепко!!! Ллиарри эллберра йонна имларио гриннаген-гланнаген гленнойс ауройс!

Их подняло над водой, потом во времявороте что-то громко щелкнуло (Гермиона, сквозь слезы с напряжением наблюдавшая

за действиями профессора Эвергрин, тихо вскрикнула). А потом Гарри почувствовал, как кораблик завибрировал, небо

заволокло туманом, и начало растворяться на глазах вместе с очертаниями замка, кромкой столетних деревьев Запретного

Леса и силуэтами Флер, Билла и присоединившейся к ним профессора МакГонаголл. Дементоры, бегущие к кораблю, вместо

своих жертв поймали лишь пустоту: детей больше не было нигде, и черная гладь озера была так же тиха, как тиха бывает

лишь осенняя вода, по поверхности которой плывет последний желтый лист.

Глава 18. Пленники прошлого

Ощущения возвращались медленно. Первым из них была боль. Она какое-то время методично выворачивала наизнанку

все внутренности, а потом ушла, испарилась, оставив после себе чувство незаполненности, пустоты окружающего

мира, точно Гарри висел один посреди огромного Космоса. Потом возник страх, подобный тому, который находит на

каждого человека, висящего над пропастью на сломанном пальце; дикий, необузданный, от него хотелось истошно

кричать, чтобы пришел кто-то большой и сильный, помог, снял с проклятой скалы. Но никого не было, только кровь

гулко стучала в ушах - все быстрее и быстрее, быстрее и быстрее, и не оставалось больше ничего, только это проклятое

сердце, которое отчаянно не хотело угомониться, точно чувствуя нелогичность, неправильность того перемещения, которое

затягивало Гарри все глубже и глубже. Стучащая в висках кровь казалась ему вековым отсчетом громадных часов. И тут

куранты забили.

Гарри не знал, сколько он провалялся без сознания, потому что толчок, опрокинувший его на что-то твердое, ударивший

его в подбородок, был настолько силен, что из глаз посыпались искры, а из ушей потекли струйки крови. Но последнее

он обнаружил уже придя в себя, когда увидел красные пятнышки на своей рубашке. Гарри потряс отяжелевшей головой и

огляделся. Большинство ребят были еще в глубоком обмороке, разбросавшем их по всему кораблю, но кое-кто уже шевелился.

Гарри заметил, как Гермиона ползет по деревянной палубе к бесчувственному Рону. Лохматая шевелюра Гермионы сбилась в

пушистый клок, по шее тек пот. Рядом с Гарри остервенело тряс головой Эрни Макмиллан, немного дальше, держась за

деревянный борт корабля, пытались встать на ноги Терри Бут и Невилл Лонгботтом. Глориан нагнулся над лежащей возле

руля мисс Эвергрин и пытался привести ее в чувство, высекая из пальцев голубоватые искры. Гарри еще раз помотал

головой, стараясь собраться с мыслями и сфокусировать взгляд на чем-нибудь. Получилось. Золотая головка Валери под

голубыми искрами из пальцев Глориана, оказавшимися при близком осмотре брызгами простой воды, наконец, зашевелилась.

Она с трудом вытащила из-под себя одну руку, открыла глаза и хрипло спросила, невидящим взглядом глядя мимо Глора.

- Мы на месте?

- Все кончилось, - осторожность в голосе сэра Глендэйла почему-то напугала Гарри.

- Мисс Эвергрин, с вами все в порядке?

- Рука, - сказала Валери. И с трудом села. - И, ох!.. нога!

Глор ощупал ее колено.

- Все в порядке, - заметил он. - Просто подвернула. Гарри, ты как? - он с величайшей осторожностью повернул ногу

Валери, и хруст сустава засвидетельствовал тот факт, что кость встала на место.

- Нормально. Но вот Рон... Рон! Гермиона, как он?

Гермиона сидела над Роном и брызгала на него из палочки. Не сработало. Тогда решительная Гермиона нагнулась и

угостила Рона полновесной пощечиной. Этот прием оказался удачнее, и Рон приоткрыл один глаз.

- За что? - поинтересовался он умирающим голосом.

- На будущее, - облегченно вздохнула Гермиона и помогла Рону встать, подставив ему свое плечо. Рон прибрел к тому

месту, где сидел Гарри и без сил свалился рядом. Гермиона стояла над ними и смотрела, как профессор Эвергрин подползает

к подпространственному времявороту и осторожно касается пальцами клавиатуры. Экран был черен, и ничто не могло его

разбудить.

- Что с времяворотом? - просипел Гарри.

- Проклятие! - мисс Эвергрин одним резким движением вскрыла прибор, и взгляду Гарри открылись его обугленные

внутренности: спутанные обгорелые провода, дымящиеся платы и несколько серебристых трубок, тянущихся к маленькому

ключу в виде песочных часов. Ключ посредине треснул. - О, нет!

- Профессор, - дрожащим голосом пробормотала Гермиона так тихо, что кроме Гарри и мисс Эвергрин ее никто не услышал.

- Это значит, что мы не сможем вернуться?

- Если я не найду или не изготовлю нужные детали здесь - то да, - шепотом ответила Валери. Она еще раз дернула за

обоженный провод, и он, пачкая ее остатками паленой резины, рассыпался у нее в руке. Валери Эвергрин закрыла руками

лицо, и плечи ее затряслись.

Глориан Глендэйл обнял ее за плечи.

- Не плачь, родная. Не надо. Мы поможем тебе, мы все исправим!

- Ты не понимаешь, Глор! Где можно здесь достать то, из чего состоит времяворот?! - истерично выкрикнула Валери,

сбрасывая руку Эльфа со своего плеча. - Это я виновата, что мы тут застряли!

- Это не ты предложила отправиться в прошлое, а директор Дамблдор.

- Не могу понять, на меня что - затмение нашло?! Как я могла согласиться на эту авантюру? Как я могла?

Гарри не мог ответить на этот вопрос. Вокруг начали собираться ученики. Все были немножко зеленоваты после такого

приземления. Он поискал глазами Сьюзен и увидел ее рядом с Джастином Финч-Флечли. Она вытирала платком кровь у

него на виске. Гарри нахмурился и демонстративно отвернулся. Драко Малфой нарочито громко стонал, прижимая ладони

ко лбу, возле него тупо толкались Крэбб и Гойл, а над самим Драко куковала Панси, совершая над его лбом какие-то

манипуляции волшебной палочкой. С другой стороны профессор Снейп помогал встать Блэйз Забини и Одри Вэмпс. Снейп

со своего места прекрасно мог слышать то, о чем говорила мисс Эвергрин, но он и бровью не повел, упрямо повернувшись

к ней спиной. Гарри присел рядом с Валери.

- Не надо, мисс Вэл, не плачьте. Мы обязательно найдем возможность вернуться!

- Конечно, найдем! - поддержала его Гермиона. - В прошлом существовали ужасно сильные заклятья, которые не сохранились

до наших дней. Возможно, мы сумеем найти и использовать их!

- Для этого сперва нужно поговорить хоть с одним волшебником, а этого я допустить не смогу, - решительно вытирая глаза,

объявила профессор Эвергрин. Она жалобно высморкалась и продолжила. - Вы же слышали, что я сказала: нас никто не должен

видеть. Иначе это приведет к невероятным последствиям. Вы разве не слушали, что я говорила вам? Или вы ни разу не были на

лекциях профессора Джонса?

Сзади всхлипнул Невилл.

- Профессор, как вы думаете, с ними, ну, с остальными учителями, ничего не случится? Когда мы вернемся, они будут...

- Лонгботтом, ты, придурок! Ты что, не слышал, о чем они говорили? - Драко Малфой на минуту перестал стонать и приоткрыл

один глаз. - Мы теперь не сможем вернуться, идиот! Времяворот испорчен! Мы здесь застряли! Если бы мы не взяли тебя, то

не случилось бы перегрузки, жирный урод!

- Малфой, заткни свою поганую пасть. Оставить на съедение дементорам нужно было тебя и твоих тумбообразных подельников -

вот уж от кого точно возникла перегрузка! - повернувшись к Малфою, Рон вытирал галстуком пот со лба. Он злобно посмотрел

на белокурого юношу. - И твою жирную подружку тоже!

- Ах ты, скотина? - заверещала Панси. Она бросилась на Рона и наткнулась на наставленную ей в грудь палочку Гермионы.

- ТИХО!!! - проорал Снейп. Он протолкался вперед и расшвырял в разные стороны Рона и Драко. Те разошлись, но продолжали

сверлить друг друга ненавидящими взглядами. - Мистер Уизли, придержите язык! Мисс Паркинсон, позаботьтесь, пожалуйста,

о мистере Малфое и его ранах.

- Да, профессор, - Панси с видом оскорбленной добродетели вновь принялась колдовать над синяком, горевшим у Драко на лбу.

Сам Снейп, тем временем, прошел вперед и с ехиднейшей из коллекции своих злобных ухмылок обозревал картину плачущей

Валери и утешающих ее Глориана и гриффиндорцев.

- Великолепно! - саркастически заметил он. - Какой авторитет вы заработали сегодня! Вы - специалист в своем деле,

не так ли, профессор?

- Оставьте ее в покое, - негромко заметил Глор. Эльф резко повернулся и ткнул Снейпа пальцем в грудь. - Если вы

немедленно не перестанете вести себя, как круглый идиот, то я за себя не отвечаю.

Снейп напрягся. Гарри - тоже. Место для драки было, мягко говоря, неподходящее.

- Дорогая, - певуче и успокаивающе поинтересовался Глориан у Валери, копавшейся в нутре у времяворота. - Ты можешь

точно определить год, в который мы попали? Мы здесь ничего не напутали?

- Мы напутали и здесь тоже! Смотри, - она подняла голову и ткнула пальцем в одинокую колонку чисел - единственное,

что еще оставалось на непроглядно черном экране. - Мы не добрались до нужного года. Должны были попасть в 996 и не

долетели еще сто лет. Я была здесь ровно сто лет назад. Глор, ты понимаешь, что за это время могло случиться все,

что угодно!

Ресницы Глориана опустились. Веки сжались.

- Если не случилось ничего непредвиденного, - ровно заметил он. - То мой отец все еще жив.

- А если произошло то, чего ты боялся, Глориан, дорогой? - Валери сверлила глазами Эльфа так, словно вокруг больше

никого кроме них не было. Гарри и Гермиона переглянулись, и краем глаза Гарри заметил, как, облокотясь на руль, за

профессором по Защите от Сил зла и ее женихом наблюдает Северус Снейп

- Этого не произошло. Для нас время течет медленно, - убежденно сказал Древний Эльф. - Интересно, мы ошиблись только

на сто лет, или еще на пару месяцев?

Валери обреченно вздохнула. Уже, мол, все равно, раз просчитались на целое столетие.

- Здесь еще начало октября. Листья пока не облетели, - она еще немножко поковырялась в останках времяворота и, наконец

, бросила это бессмысленное занятие. - Наверное, нужно спускаться, пока наш корабль кто-нибудь не обнаружил.

- Всем собраться! - тут же резко рявкнул Снейп на учеников. - Поднимайтесь, живо, вы все! Нам нет времени на охи-вздохи,

мистер Уитби! Мистер Дэйвис, прекратите танцевать над мисс Патил, они и сами справятся! Мисс Браун, бросьте наводить

красоту, на эти идиотские штучки у нас тоже нет времени!

Валери отсоединила все шнуры и сложила времяворот. Со стороны он казался обычным ноутбуком, но здесь он явно выглядел

бы нелепо, поэтому Глориан заботливо помог ей спрятать драгоценный времяворот в холщовый мешок.

- Как вы думаете, сэр, где мы находимся? - спросил Гарри у Эльфа, осматривая окрестности. Их ладья застряла на мели в

одной тихой лесной речушке. Дно безнадежно пропороло опавшее дерево. Гарри повертел головой: ничего не указывало на то,

что они оказались в прошлом, удалились от своего времени, своей привычной жизни с ее самолетами, компьютерами,

гамбургерами, электрическими чайниками, бумажными салфетками (это из магловской жизни), скоростными метлами,

живыми картинами, квиддичем, Министерством Магии и Всевкусными орешками. Лес, как лес. Вот только... воздух.

Гарри вдохнул поглубже. Воздух здесь был так чист, как не мог быть чист даже в их Запретном лесу: до постройки

первого завода, до появления первого смога оставалось на меньше восьми веков.

- М-м-м... кажется, мы на границе с Шотландией, Гарри. Вернее, мы уже в Шотландии, а Англия - с той стороны,

- Глориан махнул рукой куда-то назад. - Я знаю эти места. Не очень-то приятно, можем наткнуться на верховых

вассалов местного тана. Надо бы перебраться через реку и поскорей пересечь границу. До встречи с первым эльфом

нам придется идти почти сутки. Лес Теней отсюда довольно близко, но это по моим меркам. Сто пятьдесят человек

будут идти куда дольше меня одного.

Они начали спускаться. Гарри взвалил на плечо рюкзак, прошлепал по воде и помог спуститься Гермионе. Мостки,

шаткие и потрескавшиеся, жалобно скрипели, пока по ним спускались ученики Хогвартса. Снейп стоял на берегу

и внимательно всех подсчитывал. Последними спустились Глор и Валери. Времяворот был надежно закреплен в мешке

у Валери на спине.

- Сто сорок семь, сто сорок восемь, посторонитесь, мистер Томас!.. Сто сорок девять... Так, где еще один?! -

заорал Снейп, шаря взглядом по головам учеников. - Поттер здесь, Уизли здесь, Лонгботтом здесь... Кто еще мог

потеряться?!

- Э-хм. Простите, сэр, - по сходням виновато заскользила Клара Ярнли. На плече у нее сидела Северина. Снейп

вытаращился на животное с таким видом, точно Клара вывела погулять дракона.

- Что это такое, мисс Ярнли?! - злобно прошипел он.

- Белка, сэр, - прочистила горло гриффиндорская герцогиня. - Моя белка. Северина.

Все замерли, так как реакцию Снейпа предугадать не мог никто, но, пока реакции не произошло, - профессор

Зельеделия набирал побольше воздуха в легкие, дабы наорать на нахалку соответствующим ситуации образом,

- вмешалась профессор Защиты от Сил зла.

- Перестаньте, профессор. Теперь уже ничего не изменишь. Клара, держи свою белку покрепче! Если она сбежит,

то...

- Я не могла оставить Северину там одну, профессор! - пылко воскликнула Клара, тиская белку в объятиях.

- Она не такая, как совы, кошки или крысы, она любит дом и ласку! Если кошки и крысы могут сбежать от дементоров,

совы - улететь, а Тревор просто нырнуть в болото, то Северина ужасно привязана к нашей гостиной, и никуда бы не ушла!

Эти ужасные существа нашли бы ее там и не пощадили! А я надела на нее шлейку, так что не беспокойтесь!

- У вас нет никаких сдерживающих начал, мисс Ярнли, - принялся перечислять все кларины грехи профессор Снейп. - Вы

- невоспитанны и лживы! Всем было сказано - взять только...

- Профессор, пощадите наши уши. Нам сегодня нужно много пройти, хорошо, что сейчас здесь еще утро. Не будем зря

отвлекаться на мелочи, - Валери повысила голос. - Идти за нами след в след! Не отставать! Разбиться по четверкам

и хорошо запомнить, кто идет впереди и позади вас! Не отходить от тропы ни на шаг, запоминать дорогу. Все ясно?

Гул голосов подсказал ей, что ясно все и всем.

- Замечательно. Тогда немного отойдите, нам нужно спрятать корабль, - ученикам пришлось немного потесниться,

когда профессора Эвергрин и Снейп вышли вперед. Они подняли палочки и заговорили на непонятной, видимо, самой

древней разновидности латыни. Заклинание было похоже на церковный респонсорий: мисс Эвергрин начинала его, а

Снейп заканчивал. С каждым новым словом исчезала очередная часть их корабля: сперва испарились сходни, открыв

на всеобщее обозрение большущую дыру по правому борту, затем - сам правый борт, руль, весла и так далее.

Последними, как улыбка чеширского кота, исчезли флагшток и марс. Их древняя, а здесь - вполне современная

ладья исчезла за какие-то минуты полностью, оставив после себя лишь слегка примятую траву и глубокий след

в травянисто-песчаном дне реки. Набежала легкая волна, и узор на песке разгладился, точно здесь никогда и

не было корабля.

Профессора опустили палочки.

- Что ж, Глориан, дорогой, веди нас.

Они двигались со всевозможной осторожностью. На лесной тропе шуршали опавшие листья, из рощи изредка

слышались перешептывания каких-то животных (Валери предостерегающе заметила, что здесь могут водиться

крупные медведи и лесные тролли) и редкое чириканье - холодная осень уже выгнала большинство птиц в

теплые края. Впереди осторожно скользил Эльф - двигался он практически неслышно, но шедшие прямо за

ним хуффльпуффцы поднимали изрядный шум, шаркая ногами. Где-то по окончании первой сотни детей в

стороне неслышно плыла Валери Эвергрин, она осторожно оглядывалась по сторонам и предостерегающе

косилась на особенно громко ведущих себя ребят. Завершал процессию профессор Снейп, подгоняя отстающих

учеников палочкой и чертыханиями вполголоса.

Гарри все еще не мог поверить, что они сейчас находятся почти за тысячу лет до того времени, когда он

сам появился на свет. Все вокруг было таким же обычным, как в любом другом лесу Англии. Держась за руки

с Роном и Гермионой, он шел вперед, но не мог заставить себя двигаться тихо, постоянно отвлекаясь на

окружающий его мир. Он несколько раз оборачивался и вытягивал шею, чтобы увидеть Сьюзен Боунс, идущую

где-то впереди с тремя другими хуффльпуффцами (с Джастином Финч-Флечли, естественно!), но потом мрачно

решил не лезть в их дела, раз им и без него неплохо. Он мог представить себе тысячу тем, на которые они

могли бы сейчас поболтать со Сью, но вместо этого ему приходилось краем уха выслушивать длинный и тягучий

экскурс в историю Англии. Гермиона шепотом пересказывала Джинни, последней в их четверке, те факты, которые

она помнила об этих временах из школьного курса истории.

- И если, по моим подсчетам, мы оказались приблизительно в октябре 1096 года, то сейчас времена должны быть

неспокойные. В Шотландии сейчас правит король Эдгар, весьма неадекватная личность, а в Англии - Вильгельм

Рыжий, сын короля Вильгельма Завоевателя. Тоже весьма скользкий тип. К тому же норманнские дворяне, пришедшие

в Англию вместе с Вильгельмом Завоевателем, ведут себя сейчас совершенно отвратительно. Они способны отнять

замок у его исконного владельца, мотивируя это необходимостью охраны границ государства, я знаю точно, я читала

об этом. Если учесть, что мы сейчас как раз на границе, то вполне можем встретить передовой отряд какого-нибудь

норманнского лорда, грабящего шотландские границы или обложившего замок какого-то сакса. Хорошо, что я знаю французский!

- Так на этом французском языке говорили девять веков назад, - скривился Рон, с некоторым напрягом выслушивая

очередную лекцию Гермионы. - Сомневаюсь, что ты учила древнефранцузский!

- Старофранцузский, Рон! Кое-кому было бы не лишним заглянуть пару раз в учебник истории.

- Все это муть и скука, - мрачно шепнул Рон Гарри. - Но я все равно думаю, что было бы здорово встретить здесь

настоящих рыцарей! - в его голосе слышался явно с трудом сдерживаемый восторг и ощущение сенсации. Однако чуткие

уши Гермионы уловили нотки надежды в интонациях Рона.

- Ты что, Рон, - испугалась она. - Не дай бог! Как ты думаешь, за кого они нас примут?

- На нас мантии, - возразил Гарри. - Мы вполне можем сойти за студентов Оксфорда.

- Оказавшихся в Шотландии? - язвительно переспросила Гермиона. - Скорее, мы похожи на монахов и монахинь в этих

ужасающе длинных хламидах. О, Мерлин, как же тяжело ходить в них по мерзлой траве!

- Ага, в джинсах куда легче, - вздохнула богатая невеста Джинни Уизли, явно жалея об оставленных в Хогвартсе трех

парах новеньких Ливайсов, купленных этим летом.

- Я сейчас в джинсах! - радостно повернулся к ним Невилл, идущий спереди с Тоби, Кларой и Гордоном.

- Мне изобразить бурный восторг по этому поводу? - поинтересовалась Джинни, моментально выходя из себя.

Невилл вздохнул и отвернулся. Клара тут же начала ему на ухо давать советы по укрощению строптивой Вирджинии Энн

Уизли, пока Северина перелезала с ее плеча на плечо Невилла. Гермиона продолжила вполголоса выдавать очередную

лекцию по истории для желающих ее послушать, а Гарри с Роном увлеклись обсуждением магловского и магического оружия

, популярного в этот период времени. Рон утверждал, что палочки уже вытеснили волшебные посохи. Гарри был в этом не

уверен. Сзади Парвати, Падма и Лаванда взволнованно обсуждали перспективу знакомства с благородным рыцарем, сэром

Как-Бы-Его-Там-Ни-Звали-Все-Равно-Круто. Причем Лаванда высказала крамольную мысль: если таковой встретится ей на

пути и предложит руку и сердце (В тот же миг? - язвительно полюбопытствовал Рон), то, с учетом возникшей у них

проблемы с возвращением, Лаванда считала возможным принять это предложение.

- Если он окажется блондином, то я тобой согласна, дорогая! - зачирикала Парвати. Ее подружки весьма одобрительно

отнеслись к ее вкусу.

- В шлеме с забралом, знаете ли, не очень хорошо виден цвет волос, - с ухмылкой обернулся к ним Гарри. Все три девицы

мгновенно надулись. Идущий рядом с ними Кларенс Дэйвис - тоже, но по совсем другой причине.

Лес был пуст. Ни одно животное пока им не попалось на глаза. Гермиона была этому даже очень рада, в отличие от Рона

, жаждавшего увидеть хоть одного живого медведя, зверя, которого он не изучал на уроке по Уходу за Магическими существами.

Зато становилось холоднее. Пошел сперва мелкий дождик, а потом его холодные брызги превратились в морозную крошку.

Теплые мантии на меху оказались весьма кстати. К полудню стали раздаваться первые просьбы о привале и еде.

- Чуть попозже, ребята, чуть попозже, - обещала мисс Эвергрин, шагая рядом с ними. Холод заставил и ее облачиться в

ненавидимую ей форму одежды - мантию. Она хмурилась и зябко поеживалась, когда начинающий крепчать холодный ветер

начинал хлопать полой ее мантии. Видно было, что она сильно устала и издергалась, но когда к ней обращался кто-то

из детей, она старалась невозмутимо улыбаться. Гарри не мог видеть Эльфа из-за многочисленных спин впереди, но когда

их процессия взбиралась на очередной лесной холм, светлые волосы Глориана мелькали на самом верху. Он-то был неутомим

, но сам Гарри уже отчетливо начал чувствовать ногой каждый камешек, каждая песчинка, попавшая в ботинки, причиняла ему

ужасные мучения. Спину ломило, как после двухчасовой тренировки по квиддичу. Рядом отважно шагал Рон, периодически

вытаскивая Джинни и Гермиону из каждой ямки. Пришельцы шли уже почти пять часов, и младшие из детей начали отставать

и хныкать. Злобные выпады профессора Снейпа, понукание самых слабых волшебной палочкой и подпихивание в бок ногой уже

не давали результатов. Когда профессор Алхимии в очередной раз пнул коленом крохотную второклассницу из Рэйвенкло,

Бриджет О'Рейли, та упала и громко расплакалась. Мисс Эвергрин бросилась к ней, чтобы помочь подняться. Но Снейп опередил

Валери, поднял девочку на руки и понес ее сам.

- Не отвлекайтесь, - буркнул он мисс Эвергрин. - Не стоит так беспокоиться. Она отдохнет несколько минут, а дальше

прекрасно сможет пойти сама. Следите лучше за своими гриффиндорскими головорезами.

- Следите сами... за своим языком, профессор, - буркнула Валери. Она, не сходя с места, сотворила теплые носки и надела

их на Бриджет. - Так лучше, милая?

- Спасибо, профессор, - пролепетала Бриджет. Снейп покрепче закутал ее в мантию, и Бриджет, согреваясь, добавила.

- И вам тоже, профессор Снейп.

Снейп только что-то буркнул в ответ. Мисс Эвергрин смерила его странным взглядом и вернулась к середине колонны.

Там уже начали роптать. В основном, слизеринцы, но и от ребят из Хуффльпуффа то и дело раздавались жалобы на холод,

боль в ногах, усталость и голод. Гриффиндорцы пока молчали, но Гарри, шедший позади Тоби Табби отлично видел, что

мальчишка крепится из последних сил. Им следовало сделать привал немедленно, иначе они рисковали начать падать от

усталости. Невилл старательно бормотал что-то впереди. Гарри показалось, что он считает свои шаги, и, действительно,

в ответ на недоуменный взгляд парня Невилл кивнул.

- Так идти легче. Сосредотачиваешься на счете и не замечаешь усталости. Две тысячи триста шестнадцать, две тысячи

триста семнадцать...

- Интересно! - возбужденно воскликнула Клара, пристраивая продрогшую Северину себе за пазуху. - Как будто считаешь

овец перед сном! Я тоже попробую, - она принялась считать, но на первой же сотне сбилась. Клара тоже сильно устала,

но отчаянное стремление к какой-нибудь сенсации - еще бы, она же теперь не в 1996, а в 1096 году!!! - пока удерживало

ее от того, чтобы упасть от переутомления.

Гермиона тащилась из последних сил. Джинни дышала тяжело, как от быстрого бега, но молчала и, стараясь, чтобы Рон не

заметил, как она устала, тщательно улыбалась брату. Гарри молча подхватил ее под руку, когда ноги Джинни, уже не

слушаясь, начали цепляться за корни деревьев, и она с благодарностью ухватилась за Гарри. Когда Гермиона с надеждой

взглянула на часы, чтобы узнать точное время, то обнаружила, что они остановились. Часы Гарри, как оказалось, тоже.

И часы Рона. И у всех остальных стрелки на часах неподвижно и безнадежно замерли. Видимо, временной парадокс, в

который они угодили на подпространственном времявороте, каким-то образом воздействовал на них. По прикидкам Гарри

было уже около половины первого, когда впереди возник небольшой переполох, и процессия начала разваливаться, наступать

друг другу на пятки и тыкаться носами в спины впереди идущих. Валери Эвергрин быстро пробежала вперед и успела

подхватить Эмери Вайза за секунду до того, как маленький хуффльпуффец, потеряв сознание, упал на землю.

- Энервейт! Не толпитесь, ребята, дайте ему подышать свежим воздухом! - Валери достала из кармана какой-то пузырек

и влила его содержимое в рот Эмери. Тот открыл глаза и непонимающе захлопал ресницами. - Ничего, дорогой, сейчас

тебе станет легче. Я понесу тебя... Устал, да?

- Ничего, профессор. Я сам пойду! - сделал попытку отвертеться Эмери, но мисс Эвергрин ничего не желала слышать.

Она бы действительно понесла бы мальчика сама, если бы капитан квиддичной команды Хуффльпуффа, здоровенный мягкосердечный

громила Тед Тойли, не предложил бы свои услуги. Он перебросил Эмери через плечо, и тот продолжил свой путь уже верхом на

Тойли.

- Я донесу его, профессор Эвергрин, не волнуйтесь.

- Теодор, ты тоже устал.

- Справлюсь, мэм. Не впервой, на матче со Слизерином мы и похуже уставали, - хмыкнул Тед и отправился на свое место

в строю. Эмери виновато болтался у него на плече.

Это было, видимо, последней каплей. Больше идти вперед ни у кого не было сил, и, хотя профессора настойчиво убеждали

ребят в том, что от этого зависит их безопасность, дети начали роптать. Потом в самой середине процессии возник

очередной переполох - Драко Малфой упал в обморок. Еще до того, как Гарри подбежал к нему вслед за Гермионой и Роном,

он был уверен, что Малфой притворяется. Профессор Эвергрин нагнулась, пощупала пульс у парня и, нахмурившись, встала.

- Мистер Малфой, думаю, вам следует отдохнуть, но все не настолько ужасно, как вам кажется. Вы вовсе не смертельно

больны, - объявила она.

- У него температура! - возразила Панси Паркинсон, взволнованно прикладывая руку ко лбу Драко. Он еще раз с выражением

застонал и многозначительно взглянул на профессора Снейпа, подошедшего посмотреть, что случилось. На руках у него

покачивалась заснувшая Бриджет.

- Что произошло, мисс Паркинсон?

- Драко упал в обморок, профессор. Он очень устал. Мы все устали, сэр, давайте сделаем привал? - Панси умоляюще

посмотрела на своего декана.

- И есть кошмарно хочется, - проворчал Крэбб, бросая голодные взгляды по направлению к лесу. - Профессор, а в этой

чащобе не найдется ничего пожрать?

- Что за выражения, мистер Крэбб! Хотя, в общем, вы правы, долго идти вы не сможете, если не поедите... Предлагаю

сделать привал! - сухо сказал Снейп, обращаясь к мисс Эвергрин и Глориану, подошедшему посмотреть, что случилось

с Драко.

- Это очень рискованно, - возразил Глор. - Среди бела дня нас могут заметить!

- Я думаю, лежащие на лесной поляне трупы детей, погибших от усталости, тоже заметить будет легко, - с восхитительным

сарказмом заметил Снейп.

- Наше путешествие может затянуться. Ночью идти мы не сумеем - нас слишком много, и кто-то из детей может отбиться.

Но даже это не помешает кое-кому из здешних лесных обитателей напасть на вас. Тролли в этих местах весьма недружелюбны,

и лесные, и горные, и речные. Тут разные есть.

Гарри вспомнил свой опыт общения с троллем и поежился. Рон выразительно посмотрел на него. Его вид явно говорил о

желании двигаться дальше, несмотря на усталость. И, желательно, без Малфоя.

- Может быть, Малфой останется здесь ненадолго? Посидит, отдохнет, а потом нас догонит, - мрачно и тихо предложил

Невилл откуда-то сзади. - И, надеюсь, когда мы уйдем, сюда сбегутся все тролли этого леса... чтобы пообедать.

Юмор Невилла не оценили ни Малфой, ни профессор Снейп.

- В таком случае, Лонгботтом, я могу оставить и вас здесь за компанию с мистером Малфоем. Думаю, тролли быстро

разберутся, кто из вас упитанней, - зло сказал Снейп пухлому Невиллу, подавая руку Драко, чтобы помочь тому встать.

Малфой, с видом, соответствующим ситуации, - томным и измученным - поднялся, прижимая ладонь ко лбу.

- Если я не поем чего-нибудь, профессор, я умру!

- Может быть, все-таки попробуем пройти еще немного? - в отчаянии сделала Валери последнюю попытку.

- Вы, профессор, можете идти, куда хотите, но учащиеся моего колледжа останутся здесь на привал. Отдыхаем ровно

два часа! - громко объявил Снейп, разбудив своим зычным воплем спавшую у него на руках Бриджет. - Потом отправляемся

дальше.

Валери и Глориан Глендэйл переглянулись.

- Ладно, - неохотно согласился Глор. - Только два часа, не больше. Сейчас рано темнеет, а мы должны успеть перейти

Вонючий Бор до темноты.

- Вонючий Бор? - отвисла челюсть у Гарри.

- Там троллей больше всего скапливается. У них там что-то, вроде, поселения. Ни Эльфы, ни люди туда не ходят, говорят,

тамошние тролли самые кровожадные, - пояснил Глориан, сбрасывая свой плащ на землю и усаживая на него Натали МакДональд

и Эмери Вайза, самых уставших и промерзших. Гарри переглянулся с друзьями. Перспектива встречи с целой оравой троллей

никого из них не порадовала.

Ученики расползлись по лесной поляне, и вскоре повсюду заполыхали маленькие волшебные костерки, на которые не пошло ни

единой веточки. Они согревали, но никому почему-то не могли дать ощущения уюта. Дети сгрудились возле костров, вытягивая

руки к огню, пытаясь избавиться от холодной колючей крошки, падающей с неба. Гермиона развела самый большой огонь,

и младшие гриффиндорцы столпились возле их костра, жадно ловя каждую искорку тепла. Гермиона задумалась на минуту, а

потом произнесла:

- Фоверус!

Гарри почувствовал, как кровь быстрее потекла по его венам. Согревающее заклятие подействовало немедленно,

и разлившееся по телу тепло приятно защекотало ему пальцы. Рядом довольно вздохнул Рон.

- Гермиона, ты - гений!

- Я это давно знаю, - несколько самодовольно отозвалась Гермиона, поплотнее укутывая мантией Люка Дэниэлса.

- Согревающее заклятие довольно простое, но я сомневаюсь, что смогу таким же образом накормить всех нас. У

меня сил не хватит, чтобы сотворить всем еду, - она нахмурилась, видимо, вспоминая свой не слишком удачный

опыт на Магическом Домоводстве. - Профессор Эвергрин, а что здесь можно найти съедобного? Или нам попробовать

сотворить что-нибудь, вроде шоколада? Он у меня неплохо получается.

- Шоколада здесь пока нет, Гермиона. Мы не можем рисковать. Надо что-то придумать, - Валери Эвергрин, будучи

профессором по Защите от Сил зла, не слишком хорошо представляла себе, как накормить одним хлебом тысячу человек.

В конце концов, она не специализировалась в Магическом Домоводстве.

- Я могу сотворить яблок, - заметила Лаванда. - Они у меня выходят почти как настоящие.

- А я - пирожки, только без начинки, - предупредила Ханна Эббот.

- Вижу, если не я позабочусь о еде, этого здесь не сможет сделать никто, - ехидно усмехнулся профессор Снейп.

Он осторожно положил Бриджет на руки Глориана и встал с трухлявого пня, на который опустился раньше. - Мистер

Норд, мистер Блаунт, мистер Монтегю, мистер Уоррингтон, подойдите ко мне. Для вас есть работа, господа.

Трое здоровенных слизеринцев с интересом подошли к своему декану. Снейп что-то коротко объяснил им, повернулся

и тоном приказа велел следовать за ним. Уоррингтон, Норд, Монтегю и староста Слизерина, Освальд Блаунт,

отправились за профессором Снейпом прямо в лес.

- Вы куда это собрались? - вытаращила глаза Валери Эвергрин.

- Не ваше дело, профессор, - заметил Снейп, даже головы не повернув в ее сторону. - Если вам так нравится

- сидите голодом и морите им ваших гриффиндорцев, но своим ученикам я голодать не позволю.

Мисс Эвергрин, похоже, потеряла дар речи. Глориану пришлось взять ее за руку, чтобы она не бросилась вдогонку

за Снейпом, требуя отчета в его действиях.

- Он что, с ума сошел? - недоуменно проводила Гермиона взглядом Снейпа. - Мы для чего тут все вместе держимся?

Чтобы не потерялся никто! А он просто так взял и ушел, как будто это - обычный лес.

- Во, псих! - с еле заметным оттенком уважения протянула Клара. Она посадила Северину на землю, и белка сразу

же полезла шарить по карманам Невилла, которого особенно любила. Карманы были пусты, что белку немного расстроило.

Северина села на задние лапки и глубоко задумалась о людской несправедливости вообще и жадности Невилла Лонгботтома

в частности. Сам же Невилл все еще думал о другом.

- Гарри, как ты считаешь, если мы сможем вернуться, то все в Хогвартсе будет так, как прежде? Все будут живы? -

последнюю фразу Невилл произнес очень тихо.

Гарри поежился.

- Не знаю. Надеюсь, что все так и будет. Ты же знаешь, Дамблдор, конечно, немного ненормальный, но у него есть

какая-то идея, он сам сказал. Но его план, кажется, был очень опасен, поэтому он предпочел нас отправить оттуда,

чтобы мы не попали в самое пекло.

- Мы попали в куда худшее пекло, - мрачно изрекла Гермиона, невидящими глазами уставившись в зачаровывающий ее

своими переливающимися оттенками огонь. - Он же сам настоял, чтобы мы улетели в прошлое, хотя понимал, как это

опасно. И что мы имеем в результате? Времяворот сломан, хорошо, если его удастся починить, а если нет? Мы тут

застрянем надолго.

- Если не навсегда, - тихонько добавил Гарри, утыкаясь подбородком в колени.

Все это время он отчаянно думал, как же им теперь попасть обратно. Насчет времяворота он не обольщался: надежда,

которую питали на починку времяворота многие его друзья, его не ласкала. Летом Гарри видел, как у мисс Эвергрин

сдох компьютер. Она ужасно расстроилась и ругалась: накрылась материнская плата. Чтобы ее заменить, ей пришлось

аппарировать в Лондон и покупать новую, процесс замены, свидетелем которого он стал, оставил в памяти Гарри впечатление

, как от сложнейшей операции на сердце. Но если запчасти к обычному компьютеру можно было запросто достать в ХХ веке

, то здесь это ему представлялось невозможным. Вопрос, по его мнению, заключался в том, как теперь жить дальше. В ХI

веке. Этими соображениями он и поделился с Роном. Шепотом, чтобы не услышали Джинни и Гермиона - неисправимые

оптимистки. У Рона на это был только один ответ:

- Да ты рехнулся, Гарри! Даже если все будет хуже некуда, я все равно здесь не останусь! Ты шутишь, у меня же мама

с ума сходит там! Она потеряла Фреда, неизвестно, где сейчас мой отец и Перси, может быть, их уже поймали! Если мы

с Джинни не вернемся, она сойдет с ума, - мрачно закончил Рон и исподлобья посмотрел на Гарри. - С помощью

времяворота или нет, но мы с ней должны как-то вернуться домой. Гермиона говорила о сложных заклятиях, которые

не сохранились до наших дней, а вдруг она права, и одно из них способно перенести нас обратно? Ты точно уверена

в том, что они есть, Гермиона? - настойчиво потряс Рон рукав своей старосты.

- М-м-м... ну, почти... - промямлила Гермиона, делая вид, что ужасно занята тем, что кутает в сотворенное ей теплое

одеяло ноги Люка и Гордона. Гарри встретился с ней глазами и мгновенно все понял. Если такие заклятия и существуют,

то Гермиона определенно не знает, где их искать. Гермиона отвернулась, и каждый из них остался наедине со своими

мыслями. Гарри понимал, что настойчивая Гермиона никогда не откажется от решения найти способ вернуться обратно, в

этом отношении она была похожа на Валери Эвергрин. Но если его молодая опекунша имела привычку чисто по-женски по

очереди впадать в отчаяние, затем в панику, а затем таким решительным образом приступать к исправлению ситуации,

что та практически мгновенно изменялась в лучшую сторону, то Гермиона сперва серьезно все обдумывала, взвешивала

все "за" и "против", а затем шла напролом к решению проблемы. Рон не сомневался, что все будет - должно быть! -

хорошо, потому что не мог представить себя частью этого нового для него, но такого старого мира, что он казался ему

неправильным, ненормальным и довольно страшным. Но его гриффиндорская храбрость не позволяла признаться в своих слабостях

, поэтому Рон отчаянно скрывал страхи, несмотря на то, что они просто кричали, заявляя о себя из глубины его потемневших

от напряжения рыжеватых глаз.

Гарри обернул полу мантии покрепче вокруг тела и зябко потянулся к огню, вполуха слушая, как гриффиндорцы обсуждают все

то, что пока еще не существует в этом мире: горячий душ (Гермиона), писсуар (эту глубокую мысль высказал Симус Финниган)

, лак для ногтей (грустный вздох со стороны Парвати Патил), квиддичквиддичквиддич (унылое гудение из кучи прелых листьев,

в которую зарылись братья Криви). Как все они странно относятся к тому, что могут никогда не вернуться домой, изумленно

понял Гарри. Точно никто не воспринимает все это всерьез! Его одноклассники явно убеждены в том, что это - серьезная, но

разрешимая проблема. Его же пугало другое: на его памяти мисс Эвергрин никогда еще так не срывалась, и подобный ужас от

осознания груза ответственности за детей, который, как она считала, лег на ее плечи, он ни разу не видел в ее глазах, из

чего заключал, что они угодили в редкостную по своей кошмарности переделку. Сегодня он понял, что Валери - обыкновенная

женщина, несмотря на все свои суперспособности. Живя с ней бок о бок все лето, Гарри до сих пор представлял ее каким-то

неземным существом из-за того, что Валери была латентом. Впрочем, это его даже порадовало. Хоть что-то может меня еще

порадовать, мрачно усмехнулся он про себя.

Но факт оставался фактом: они могут остаться здесь навсегда. И Гарри стало страшно: вокруг было столько его друзей и

знакомых, а он вдруг почувствовал себя одиноким и маленьким, точно все они отличались от него и стали чужими. Даже Рон

. Даже Гермиона. И Гарри встал. Его потянуло к тому человеку, который, как он почему-то понял, единственный способен

понять его.

Сьюзен подняла глаза, когда рука Гарри легла ей на плечо. Она только что закончила наколдовывать Согревающее заклятие

для самых маленьких хуффльпуффцев и теперь сидела над их костром. В темноте напротив нее сверкнули глаза Джастина,

метнулись к Гарри и снова опустились в огонь.

- Сью, можно тебя на минутку?

Она послушно поднялась и отошла за ним в сторону.

- Что случилось, Гарри? - она была встревожена, но, тем не менее, вела себя чрезвычайно спокойно. Нервные смешки

и трескотня, которую издавали Парвати, Лаванда, Гвинетт и другие гриффиндорцы, мрачная задумчивость, в которую

впали девочки из Рэйвенкло, или истеричные всхлипы, доносившиеся от кучки слизеринских красавиц, не затронули

кружок девушек из Хуффльпуффа. Сьюзен была бледна, но держалась великолепно. Они отошли в сторону, за колючие

заросли поздней ежевики, переплетенной с кустами шиповника, и Гарри устало прислонился к громадному кедру

- Сью, прости, но... мне... мне страшно, - выдавил из себя Гарри. Его руки сжали край мантии. Он успел подумать

, что сейчас катастрофически и навсегда упадет в глазах той девушки, мнение которой (единственной!) о нем было

Гарри не безразлично, но не смог больше сдержать то напряжение, которое скрутило его нервы в тугой узел с того

самого момента, когда он увидел кровавые капли, стекающие по пальцам профессора Снейпа. Больше он не мог. Он

был Гарри Поттером, Мальчиком-Который... впрочем, поправка: он больше не был маленьким мальчиком. Отрочество

кончилось, как и детство.

Но Сью поступила нелогично. Вместо того, чтобы презрительно пожать плечами, броситься его утешать или поступить

как-нибудь еще, она просто обняла его. Вот так. Просто взяла и обняла. И Гарри ощутил, как ее губы, теплые и

такие сладкие скользят по его щеке.

- Замечательно, Поттер! Вы нашли время для этого даже в такой момент!

Сзади раздался утробный гогот. Януариус Норд и Десмонд Уоррингтон ржали, широко распахнув пасти с гнилыми от

хронического пожирания сладостей зубами-пеньками. Освальд Блаунт мрачно смотрел мимо Гарри, на лоб ему свисала

потная прядь. Найджел Монтегю презрительно скривился на Сью и перевел ехидный взгляд на Гарри Поттера. Профессор

Северус Снейп разглядывал Гарри с каким-то особенно злобным и насмешливым лицом. Перед слизеринцами покачивались

в воздухе туши трех оленей.

- Профессор! Но разве это можно?.. - успела прошептать Сьюзен. Слизеринцы вновь заржали.

- Не будем мешать вам, Поттер, - Снейп прошел мимо них, язвительно скривившись. - Мобиликорпус! - Олени потянулись

следом за ним. Ян Норд, проходя мимо Гарри, двинул его локтем.

- Вы, кажется, окончательно сошли с ума! Что вы наделали, профессор? - послышался возмущенный шепот мисс Эвергрин.

- Я сошел с ума? Я всего лишь хочу накормить детей, но если вам и вашему избраннику не по вкусу такая еда - можете

отправляться в лес искать что-нибудь другое. Кстати, уже темнеет, и, надеюсь, вы заблудитесь, что послужит вам

хорошим уроком, - костер запылал сильнее, оленьи туши вспрыгнули на большие толстые ветки и закачались над пламенем.

- Что молчите? Никогда не ели оленину? Впрочем, с вашими кулинарными способностями...

- Откуда вы знаете о моих кулинарных способностях? - мрачно. - Наводили справки?

Снейп отвернулся и принялся поворачивать оленя над огнем.

Через час:

- Нам пора идти, - Глориан, упрямо, поднимаясь с трухлявого пенька.

Презрительный взгляд.

- Это вам, может быть, пора. Дети еще голодны. Проклятые животные жарились слишком долго.

Глориан Глендэйл передернул плечами. Он никогда не ел мяса.

- Но уже темнеет!

- Значит, мы останемся тут на ночь, не тащить же детей с собой по ночному лесу. Подойдите ко мне все,

кто хочет есть, остальных просьба не беспокоиться!

Первыми к профессору подбежали слизеринцы. Жадно отталкивая друг друга, они становились в очередь под

пристальным взглядом декана. Снейп выделил каждому по небольшой доле.

- Этого слишком мало, профессор! - Драко Малфой голодным взглядом проследил за тушами еще двух оленей,

которые сами поворачивались над кострами.

- Вам хватит, мистер Малфой, - железным голосом. - Больше одного раза я предлагать не стану! Живо!

К кострам потянулись все остальные. Есть хотелось давно и каждому. Гарри и Сью принесли по кусочку

Гермионе и Рону. Пережевывая мясо, Гарри очередной раз сознался себе, что получилось чертовски вкусно,

и Снейп - вовсе не всегда такое чудовище, каким хочет казаться. И готовит он, кажется, куда лучше профессора Эвергрин...

- Мы не договорили...

- Проклятие, Эльф! Если так хочешь помочь, то иди и сам приведи сюда своих родичей! Дети долго шли, устали и не знают,

попадут ли еще домой! Вам тоже нужно прекратить проливать слезы, профессор Эвергрин.

- Я не проливаю слезы!

- Что ж, возможно, больше не проливаете, беру свои слова назад. Накормите самых маленьких и позаботьтесь об одеялах для

ночлега. Надеюсь, сотворенные вами одеяла не исчезнут посреди ночи?

Тихое шипение со стороны мисс Эвергрин:

- Язвительная скотина...

- Что вы сказали?

- Вам показалось, профессор...

Сью прислонилась к плечу Гарри и задремала. Гарри, смертельно уставший, уронил голову на спину Рона и

успел увидеть только, как мисс Эвергрин накрывает одеялом Клару, а Северина сворачивается калачиком

сверху. Его так неудержимо потянуло в сон, что Гарри не мог больше думать ни о чем. Смертельная усталость

навалилась тяжелым камнем, он услышал, как рядом раздался храп Невилла и тихое сопение Джинни, а потом уже

не мог слышать ничего, потому что крепко уснул.

Глава 19. Волшебное средневековье

Проснулся Гарри оттого, что его кто-то настойчиво пихал в бок. Он открыл один глаза и сквозь догорающее марево

костра увидел силуэт Гермионы.

- Гарри, Гарри, вставай, слышишь, - требовательно шептала она. Гарри осторожно переместил головку Сьюзен на спину

крепко спящей Клары и потряс головой. Он протер глаза и огляделся: практически все ребята крепко спали, сбившись

небольшими группками и укрывшись мантиями. Видимо, он проспал только около пары часов, сейчас должно было быть не

больше восьми вечера, так что же случилось?

Гермиона осторожно подергала за рукав Рона.

- Рон, просыпайся, живее!

- Ну что еще? - послышался недовольный сонный голос гарриного приятеля.

- У нас гости, - прошептала Гермиона, указывая на костер, вокруг которого сидели преподаватели.

Гарри надел очки и внимательно пригляделся. Странное дело, еще недавно горевшие волшебным зеленоватым пламенем

костры теперь, слегка чадя, жадно пожирали сухие сучки и листья язычками обыкновенного ало-оранжевого огня.

Глориана и след простыл, зато мисс Эвергрин и профессор Снейп сидели возле костра в компании двух совершенно

незнакомых Гарри людей. Оба человека, как Гарри смог различить в мареве пахучего дымка, были одеты во что-то,

вроде длинных грязных серых хламид или ряс, перепоясанных веревками. У старшего из них, грязноватого, нечесаного

толстого человека с короткой лохматой бородой, торчащей вперед, на голову был накинут залатанный капюшон, а к поясу

приторочен небольшой кожаный кошель. Он сидел ближе всех к огню, устало протягивая к пламени обветренные, жилистые

руки, выдающие сильного человека, много работающего на открытом воздухе. На почтительном расстоянии от него примостился

юноша, примерно одних лет с Гарри или чуть помладше. Молодое, еще не покрытое первой щетиной широкоскулое лицо,

на бледной коже которого выступали многочисленные веснушки, показалось Гарри не злым и не отталкивающим. Мальчик

осторожно пытался натянуть подол своей рясы на тощие босые ноги в одних худых сандалиях и крепко прижимал к боку

большую сумку. Взлохмаченные волосы мальчишки и острые цепкие глаза почему-то напомнили Гарри близнецов Уизли. Но

во внимательных, жадных зрачках не было ни намека на любовь к хорошей шутке, напротив, они были не по-детски серьезны.

Одна рука у него бессильно висела вдоль тела.

Валери встала и, взяв свое одеяло, начала укрывать им острые торчащие коленки мальчишки. Тот виновато заелозил:

- Спасибо, преподобная сестра, я как-нибудь...

- Господь велел помогать страждущим, милый юноша, а усталые путники входят в эту категорию. Святой Мартин же

разделил свой единственный плащ с нищим, почему бы и мне, скромной сестре во Христе не сделать то же самое?

- благочестиво прощебетала мисс Эвергрин, подтыкая одеяло вокруг худых грязных пяток паренька. - И угощайтесь

тем, что нам послал Господь на ужин!

- Аминь! - столь же благочестиво отозвался спутник мальчика и размашисто перекрестился одной рукой, другой

остервенело почесываясь. Он подцепил остатки оленя и ловко принялся укладывать их в свою объемистую пасть.

Мальчик же к еде не притронулся.

Только сейчас Гарри с изумлением заметил, что Валери и профессор Снейп выглядят совершенно по-другому. На

Северусе Снейпе был надет какой-то совершенно невозможный подрясник, конечно же его любимого черного цвета,

но один к одному похожий на те тряпки, которые болтались на обоих пришельцах. Мисс Эвергрин щеголяла светло-серой

откровенно монашеской рясой с белым капюшоном на голове, полностью закрывающим ее золотистые волосы и модную стрижку.

Выражение ее лица было абсолютно непроницаемо, но Гарри обратил внимание, то она держится чрезвычайно осторожно и в то

же время отчаянно старается соответствовать ситуации, как актриса на сцене во время своего дипломного спектакля. Он

украдкой переглянулся с Роном и Гермионой. Рон еле заметным движением подбородка заставил Гарри обратить более

пристальное внимание на Снейпа. Профессор устроился подальше от огня, хотя было уже ощутимо холодно, и изредка

бросал на странников короткие брезгливые взгляды. Его губы изредка презрительно изгибались, и Гарри вскоре понял

от чего: от обоих пришельцев отчаянно воняло, точно они не мылись много дней.

- Благодарю за ваше гостеприимство, преподобные брат и сестра, - заметил старший из путников, продолжая разминать

над огнем смерзшиеся руки и дожевывая остатки оленины. - Мы уж думали, что не сможем долго протянуть в этом кошмарном

лесу, да еще и без еды. Конечно, Лесные законы сейчас строги, и стрелять дичь без позволения владельца земли не

разрешается, но нам, несчастным монахам, ведь много не надо, так? - хихикнул он. - Когда мы проходили через

Оттаднийские пУстыни, тамошний настоятель не советовал нам отправляться в Эдинборо этой дорогой. Восточный тракт,

сказало его преподобие, намного безопаснее, и на нем можно встретить множество добрых мирян, которые пожалеют

странствующих братьев и пожалуют им от щедрот своих монетку или кусочек хлеба, но все оказалось куда хуже. На

границе тракта с Шотландией засели отряды танов МакДугалла и Кэмпбелла. Мало того, что они ссорятся между собой,

так они по очереди захватывают единственную дорогу и налагают на прохожих такие подати на проезд, что даже многим

богачам он не по карману! Мы решили сойти с дороги и идти лесом, хотя нас пугали, говорили, что в здешних зарослях

каких только чудовищ не встретишь. Пока, правда, мы никого не встретили, видимо, благословение Господне было над нами.

Но кому мы обязаны нашим пристанищем, поведайте нам, о святой отец? Выговор у вас не местный, - добавил он осторожно,

но любопытство отчаянно сквозило в его вопросе.

Снейп недовольно пошевелился. Видимо, он думал, что же можно ответить на подобный вопрос в подобной ситуации. Он брезгливо

одернул на себе рясу и раздраженно ответил, тщательно подбирая слова:

- Мы, то есть, я и мои послушники, из монастыря святого... м-м-м... Патрика на Холмах. Идем...

- Святого Патрика на Холмах? О, простите, брат мой, но я никогда не слыхал об этом монастыре! Где же расположена ваша

обитель? - старшего из преподобных странников все еще снедало любопытство. Мальчик бросил на него немного, как показалось

Гарри, укоризненный взгляд.

Профессор Снейп подумал еще немного. Ситуация начинала его раздражать.

- В Шотландии, где же еще, - буркнул он.

- В Северных землях много монастырей, конечно, - стараясь быть вежливым, закивал монах. Он поплотнее укрылся полой

рясы и продолжил задавать вопросы, обратившись уже к Валери. - А почему вы путешествуете вместе, преподобная мать?

Разве вы не опасаетесь, что...

- О нет, о мой благочестивый брат, - поджала губы мисс Эвергрин, в один момент превратившись в чопорную монахиню. -

Напротив. Настоятельница нашей обители Святой Марии, расположенной поблизости от монастыря святого Патрика, зная о

том, как неспокойны нынче дороги, разрешила отцу Северусу и его послушникам сопровождать нас. Мы идем поклониться

мощам святой Геновефы, привезенным недавно в Кентерберийский собор. Мои послушницы должны принять постриг в местном

женском монастыре и выполнить там свои обеты после Рождества. Увы, мой брат во Христе, нам впервые за наше путешествие

пришлось заночевать в лесу, и я не меньше вас опасаюсь за нашу безопасность, - мисс Эвергрин откинулась на большое

бревно после этой речи, и Гарри заметил, как у нее горят щеки. Видимо, она ужасно переволновалась. - А кто вы, святой

отец и откуда путь держите?

- О, простите, простите сестра, за то, что мы до сих пор не представились! Мы из Гластонбери, я - отец Карадок из

Ллантвита, а это - мой послушник - Джеффри из Монмута. А как ваше благородное имя?

- Х-м-м-м... Сестра Валери из Эксетера, что в Думнонии. Я воспитывалась... далеко отсюда, но несколько лет назад

вернулась в монастырь Святой Марии и приняла постриг. С тех пор на мне лежит обязанность присматривать за нашими

послушницами, а какие работы вы выполняли при вашей обители, брат Карадок?

- Я-то - бывший монастырский келарь, а мальчишка подвизался младшим помощником библиотекаря, - принялся со вкусом

рассказывать отец Карадок, видимо, довольный тем, что его слушают. Говорил он быстро, словно боясь, что его прервут.

- Вы, конечно, знаете, о нашем горе? Кажись, с тех пор, как сместили наших аббатов, преподобного Этельварда и

преподобного Этельнота, об этом знает вся Британия! - у преподобного отца Карадока чесался язык, так хотелось

рассказать об этом, и он ужасно надеялся на то, что его спутники ни о чем не слышали.

- О, мой святой брат, до нашего отдаленного монастыря все новости доходят так долго, - скромно поджала губы Валери.

Снейп хмыкнул, но отец Карадок не обратил на это ни малейшего внимания - так ему хотелось поделиться новостями.

- Эх, святая сестра, вести о несчастьях, обрушившихся на нашу обитель, кажется, известна в Британии всем и каждому!

С тех пор, как на престол вместо нашего святого короля-мученика Гарольда взошел Гийом Норманнский, в нашей святой

церкви несть числа несчастьям! После того, как архиепископ Кентерберийский возложил венец на голову этого жестокосердного

чудовища, он и сам вскоре пал жертвой его злобы. Его ставленники даже после его смерти и восшествия на престол его

бесноватого сына, Вильгельма Рыжего продолжают нагло истреблять коренных жителей нашей зеленой Родины, выселяя из

домов и замков самые высокородные семьи. И не только несчастных мирян грабят его негодные сообщники, но и даже в

дела святой церкви начали самым беспардонным образом вмешиваться совершенно посторонние люди. Молитвами братьев к

господу нашему, к святым Дунстану, Альбану, Ильтуду и Кадоку, возможно, нам удалось отсрочить наступление Страшного

Суда для нашей обители... Жаль, ненадолго, - отец Карадок мрачно нахмурился и уставился в огонь.

Гарри услышал скрип пера и оглянулся. Гермиона вынула из кармана обрывок пергамента и, несмотря на почти кромешную тьму,

старательно записывала то, что рассказывал странствующий монах. Причем, почти вслепую. Рон, как Гарри ухитрился заметить,

покрутил пальцем у виска и вернулся за Гарри к дыре в зарослях ежевики, из которой они подглядывали за тем, что делается

на поляне возле костра, где их преподаватели разыгрывали опасный спектакль перед аборигенами Средневековья.

- Где Глориан? - краешком рта спросил Гарри у Гермионы. Она дописала последнюю закорючку и прошептала в ответ:

- Ушел пару часов назад. Он сказал, что приведет своих друзей, и они вместе проводят нас до места, где живут Эльфы.

Все это время послушник по имени Джеффри из Монмута слушал гневную тираду отца Карадока с видимым неудовольствием,

и тот отметил это.

- Гляньте, гляньте-ка на этого малахольного норманнского выродка! - выкрикнул он, тыча пальцем в Джеффри. - Помешанный

книгочей - законченный слабоумный идиот, - добавил он, мерзко хихикая. - Скажешь, ты не был прихвостнем этого подлого

ставленника короля Уильяма - Торстена из Кэна? Король и его прихлебатель - архиепископ Лафранк, назначили его на место

нашего настоятеля отца Этельнота. Ну да, преподобный отец был не дурак покушать, да и выпить любил хорошенько. И это не

такой большой грех, если сравнить с теми грабежами и убийствами, что на совести у многих норманнских волков. Да,

он продал кое-что из нашей золоченой утвари. Но это все он делал лишь для того, чтобы откупиться от загребущих лап

норманнов, разевавших рот на земли и сокровища нашей древней обители! А подлец Торстен Кэннский вел себя тише воды

ниже травы и ползал на брюхе перед этими жадными свиньями, волками свирепыми! Та свобода, которой он, по его словам,

хотел добиться для нашего монастыря, была нужна ему, чтобы, подобно злобному кесарю, безраздельно властвовать над

нашей обителью. Мы долго терпели его выходки, но когда эта низкая тварь потребовала, чтобы мы вычеркнули из нашей

литургии гимны и молитвы к святым нашей земли - святому Кадоку, святому Гильдасу и святому Дунстану, родоначальнику

славного монастыря нашего, и включили туда иностранные песнопения на норманнском диалекте, мы этого не стерпели и

начали роптать. А этот подлец? Что, спрашивается, он сделал? Он вызвал целый полк королевских лучников, и те

безжалостно начали нас расстреливать прямо в церкви, как слепых котят, пока мы метались там, обезумевшие от ужаса.

Молитва к святому Дунстану надоумила меня спрятаться под большим корытом, из которого поят свиней, поэтому я и выжил,

один из немногих других наших братьев. А это малахольное отродье я после битвы подобрал в притворе с покалеченной

рукой и сжалился над ним. Я решил отправиться к своему кузену, что служит обедни с другими братьями монастыря святого

Петра под Эдинборо, а мальчишку прихватил потому, что он грамотен и мог пригодиться мне в дороге. Нечего, нечего пялить

на меня свои белесые зенки, - заорал на мальчика отец Карадок. - Я знаю, вы с твоим нечестивцем настоятелем вместе

писали доносы на нас своим норманнским дружкам!

- Отец Торстен обучал меня грамоте, - тихо сказал Джеффри себе под нос, но Гарри и Рон все равно услышали его. - Он

обещал отправить меня учиться к своему знакомому священнику в Оксенфорд, отцу Уолтеру.

- Сын волчицы твой Уолтер! Я слышал о нем: негодный пастырь, вместо того, чтобы проводить день в молитвах и затем,

благочестиво возблагодарив Господа за ниспосланную ему пищу, приступить к трапезе, он жертвовал все свои деньги на

покупку совершенно ненужных книг и древних свитков, кои читал с возмутительной для его положения частотой. Я всегда